Подобные поиски причинности всегда разочаровывают. Даже если мы примем ту или
иную из выдвинутых гипотез, нужно будет все же объяснить связь рассматриваемых
тенденций с упадком объединяющей и легитимирующей силы великих рассказов о
спекуляции или об освобождении.
Воздействие, которое могут оказать на статус знания подъем и расцвет
капитализма, с одной стороны, и приводящий в замешательство скачок в развитии
техники - с другой стороны, конечно, объяснимо. Но прежде всего необходимо
обнаружить ростки утраты легитимности - "делегитимации"122 - и нигилизма,
которые были присущи уже великим рассказам XIX века, чтобы понять каким образом
современная наука оказалась восприимчивой к указанным воздействиям еще до того,
как они проявились в действительности.
Спекулятивное изложение, прежде всего, скрывает своего рода двусмысленность в
отношении к знанию. Оно показывает, что знание заслуживает своего имени, только
если оно удваивается ("снимается", hebt sich auf) цитированием из его же
собственных высказываний в границах дискурса второго порядка (автонимия),
который их легитимирует. Иными словами, в своей непосредственности, денотативный
дискурс, направленный на некий референт (живой организм,
___________
122 К. Мюллер использует выражение "a process of delegitimation" в работе "The
Politics of Communication" (Op.cit., P. 164).
94 Ж.-Ф. Лиотар
химическое свойство, физическое явление и т. п.), сам по-настоящему не знает
того, что считает известным для себя. Позитивная наука - это не знание. А
спекуляция питается его устранением. Так и гегелевский спекулятивный рассказ, по
признанию самого Гегеля123, содержит в себе скептицизм в отношении позитивного
познания.
Не обретшая своей легитимности наука - не настоящая наука, она опускается в
более низкий разряд, т. е. идеологию или средство власти, если дискурс, который
должен был ее легитимировать, сам оказывается скрывающим донаучное знание (точно
также, как в "вульгарном" рассказе). Что и случается, когда правила игры науки,
которую он объявляет эмпирической, оборачиваются против нее самой.
Предположим, дано спекулятивное высказывание: "научное высказывание является
знанием, если и только если оно само находится во всеобщем процессе порождения".
Вопрос, который ставится в отношении его сюжета, следующий: является ли это
высказывание знанием в смысле определяемым им самим? Оно является им, только
если может относиться ко всеобщему процессу порождения. Допустим, может. Для
этого ему достаточно предположить, что такой процесс существует (Жизнь духа) и
что оно само есть его выражение. Такое предположение даже необходимо в
спекулятивной языковой игре. Если его не сделать, то язык легитимации сам не
будет легитимным, а будет вмес-
_______________
123 "Дорога сомнения..., дорога разочарования..., скептицизм", - писал Гегель в
Предисловии к "Феноменологии духа" при описании эффекта спекулятивного порыва к
естественному познанию.
утрата легитимности 95
те с наукой повержен в нонсенс, по крайней мере, если верить в этом идеализму.
Однако это допущение можно понять совершенно в другом смысле, который мы
приписываем культуре постмодерна: говорят, она определяет - в том смысле, какой
мы приняли ранее - группу правил, которые нужно принять, чтобы играть в
спекулятивную игру124. Такая оценка предполагает, во-первых, что мы принимаем
как общий вид языка знания язык "позитивных" наук, а во-вторых, что мы
рассматриваем этот язык как содержащий в себе предположения (формальные и
аксиоматические), которые он должен объяснять. Ницше, хотя и другими словами,
делает то же самое, когда показывает, что "европейский нигилизм" вытекает из
самоприложения научного требования истинности к самому этому требованию125.
Таким образом появляется перспектива не столь уж отдаленная - по крайней мере, с
этой точки зрения - от перспективы языковых игр. Здесь мы имеем дело с процессом
делегитимации, движущей силой которого выступает требование легитимации.
"Кризис" научного знания, признаки которого множатся с конца XIX века, не
является следствием случайного распространения наук, поскольку само их
распространение есть плод технического прогресса и экспансии капитализма. Он
[кризис] происходит от внутренней эрозии основы легитимности знания. Такая
эрозия применяется
______________
124 Из опасения перегрузить доклад мы откладываем на последующее рассмотрение
анализ этой группы правил.
125 Nietzsche F. "Der europaische Nihilismus" (ms N VII, 3); "Der Nihilism, ein
normaler Zustand" (msWII, 1); "Kritik der Nihilism" (ms W VII, 3); "Zum Plane"
(ms W II. l)//Nietzsches Werke kritische Gcsamtausgabc. Berlin: Gruyter, 1970.
96 Ж.-Ф. Лиотар
в спекулятивной игре, и именно она, расслабляя плетение энциклопедической ткани,
где каждая наука находит свое место, позволяет им освободиться.
Классическое определение границ различных научных полей подвергается тем самым
новому пересмотру: дисциплины исчезают, на границах наук происходят незаконные
захваты и таким образом на свет появляются новые территории. Спекулятивная
иерархия познаний дает место имманентной и, если можно так выразиться, "плоской"
сети исследований, границы которых постоянно перемещаются. Старые "факультеты"
распадаются на институты и фонды всякого сорта, университеты теряют свою функцию
спекулятивной легитимации. Освобожденные от ответственности за исследования,
которые вытеснил спекулятивный рассказ, факультеты ограничиваются передачей
знаний, считающихся установленными, и с помощью дидактики обеспечивают
воспроизводство скорее преподавателей, нежели ученых. Как раз в этом состоянии
их застает и приговаривает Ницше126.
Что же касается другой процедуры легитимации, идущей от Aufklarung, рассказа об
эмансипации, его вездесущая сила эрозии не меньше, чем та, что действует в
спекулятивном дискурсе. Но направлена она на другой аспект. Характерная его
черта - обоснование легитимности науки, истины, опирающееся на автономию
собеседников, включенных в этическую, социальную и политическую практику Однако,
как мы уже видели, эта
______________
126 Nietzsche F. Sur l'avenir de nos etablissements d'enseignement
(1872).Trad.fr. Backes // Nietzsche E. Ecrits posthumes 1870-1873. Paris:
Gallimard, 1975.
утрата легитимности 97
легитимация сразу становится проблематичной: различие между денотативным
высказыванием, имеющим когнитивное значение, и прескриптивным высказыванием,
имеющим практическое значение, состоит в релевантности, а следовательно, - в
компетенции. Ничто не доказывает того, что, если высказывание, описывающее
действительность, верно, то прескриптивное высказывание, имеющее неизбежным
следствием изменение этой действительности, будет также справедливо.
Предположим, дана закрытая дверь. Между "Дверь закрыта" и "Откройте дверь" нет
следствия в смысле пропозициональной логики. Эти два высказывания относятся к
двум совокупностям автономных правил, определяющим различную релевантность, а
следовательно, и различную компетенцию. Результат этого деления разума на
когнитивный или теоретический, с одной стороны, и практический - с другой, имеет
здесь следствием атаку на легитимность научного дискурса, не прямо, а косвенно
раскрывая нам, что он является языковой игрой, имеющей собственные правила
(априорные условия познания которых являются у Канта первым суждением), но без
всякого предназначения регламентировать практическую игру (как, впрочем, и
эстетическую).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34