Ну, живо!
Ли кивнул и подвел мать к отцу. Когда же Бенджамин попытался ее успокоить, она яростно оттолкнула его.
– Не трогай меня! Все несчастья из-за тебя, старый ублюдок. Ты во всем потакал сыновьям.
Мора бросилась к матери, и они крепко прижались друг к другу.
Сквозившая в голосе жены ненависть потрясла Бенджамина.
– Гарри, беги за доктором, твоя мать не в себе!
Перепуганный мальчик выскочил из комнаты, подгоняемый причитаниями Сары.
Мора тоже дрожала от страха. По лицу ее текли слезы. Антони больше нет... того самого Антони, который, хоть и дразнил ее, но был таким заботливым, а теперь лежит где-то мертвый и никогда не придет домой. Что драка с Маргарет Лейси в сравнении со случившимся? Почему плохое приходит непременно тогда, когда чувствуешь себя счастливой?
Всю ночь Мора не могла уснуть. Мать тихонько похрапывала рядом, и девочка осторожно выскользнула из постели. Приходил доктор, дал матери снотворное. Хотел сделать укол, но с ней случилась истерика. Натянув одеяло на плечи матери, Мора прокралась в коридор и спустилась вниз.
Дверь в гостиную была приоткрыта, и Мора увидела Мики. Мрачный, расхаживал он по комнате и что-то говорил. Мики был самым любимым из братьев и, пожалуй, самым красивым, по мнению Моры. У остальных мальчиков волосы тоже были темные, а голубые глаза глубоко посажены, но Мики был просто великолепен. Что-то влекло к нему и мужчин и женщин. Мора обожала его. Но сейчас это был совсем другой Мики, со стиснутыми зубами и темными тенями под глазами, злой и взбешенный.
– Клянусь, я убью ублюдков! Господи, помоги мне с ними расправиться!
– Успокойся, Мики, остынь, – сказал Джоффри.
– Остынь, говоришь? И это, когда ублюдки зарезали нашего брата?
Джоффри глотнул из стакана виски.
– Остынь и все хорошенько обдумай – вот что я тебе говорю! Поработай башкой, а не сердцем!
Майкл внезапно остановился и забарабанил кулаками о стену.
– Лучше бы я отдал ублюдкам эти стоянки такси, чем видеть Антони мертвым!
Джоффри вздохнул:
– Что делать, братишка, теперь уже ничего не поправишь. Единственное, что мы можем, – это отомстить.
– Мы разнесем на куски этих сукиных детей, чтобы и следа от них на земле не осталось!
– Вот, вот, об этом как раз я и думал. – Все уставились на Джерри Джексона, ближайшего друга Майкла, и он слегка покраснел.
– Итак, насколько мне известно, у них стоянка в Илфорде, верно? На Хай-стрит?
Все согласно кивнули.
– Прекрасно! В субботу вечером Ли со своими ребятами может отправиться к Илфорд-Пале, с тем, чтобы потом завалиться на стоянку такси к этим греческим ублюдкам и взять машину, скажем... до Уанстэда. В общем, не важно куда. Главное – везде порыскать. Если этот негодяй будет на месте, кто-нибудь из ребят отвалит и даст нам знать, тогда мы хиляем туда и бомбим их бензинкой. В ожидании сигнала можно собраться на Грин-лейн. Только должен быть кто-то, кого они не знают. Так мы проучим этих сопливых подонков!
Мики кивнул:
– Отлично, Джерри, кое-что я возьму на заметку. А тем временем мы с Джоффри и Роем, чтобы не вызвать подозрений, устроим еще где-нибудь заварушку.
– Прекрасно! Значит, договорились?
Мора слушала, затаив дыхание. Ей было страшно. Братья собираются кого-то взорвать! Девочка и прежде слышала от людей, что они грабители и способны на все. Почти все обитатели Ланкастер-роуд были такого мнения. Но никогда его не высказывали, напротив, даже симпатизировали парням, особенно Мики. Недели две назад Мора и Мики гуляли в субботу по Портобелло-роуд и остановились купить для нее фруктов. Так уличный разносчик ни за что не хотел брать у Майкла деньги, говоря, что это подарок, словно отдавать свой товар за так было для него делом обычным. Только сейчас Мора поняла, что разносчик просто боялся Майкла.
Охваченная страхом, девочка переминалась с ноги на ногу. Антони убили, а теперь братья в отместку собираются кого-то взорвать.
Внезапно входная дверь распахнулась, и на пороге появился Рой. Он был очень бледен.
– Что с тобой, принцесса? Не спится? – неестественно громко спросил он и на руках внес сестренку в гостиную. Мора сразу закашлялась, так там было накурено. Майкл протянул к ней руки, но она отстранила его и прижалась к Рою. Она не привыкла видеть Майкла таким, и он путал ее.
Неужели брат, который балует ее, дарит подарки, может взорвать человека? Она с тревогой вглядывалась в его лицо. Майкл это заметил и едва не плакал от обиды. После того, что случилось с Антони, он был сам не свой. Мора скорее это почувствовала, чем поняла, выскользнула из рук Роя и кинулась к Майклу, из груди ее вырвались рыдания. Но глаза оставались сухими.
Майкл схватил ее на руки и крепко прижал к себе, зарылся лицом в ее мягкие, сладко пахнущие волосы.
– Я хочу, чтобы Антони вернулся домой... вернулся домой! – кричала она каким-то не своим голосом, громко всхлипывая. – Взорви негодяя, Мики, чтобы от него клочья летели!
Майкл обвел взглядом собравшихся в комнате мужчин, и глаза его задержались на отце. Кто-то пробормотал: "Господи Иисусе".
Майкл прижимал сестренку к себе, пока она не успокоилась. Потом заглянул ей в лицо и с тревогой произнес:
– Послушай, принцесса, о том, что ты здесь слышала, никому ни слова! Никогда! Поняла? Даже другу! Иначе нас заметет полиция! Всех! И папу тоже.
Она мрачно кивнула:
– Я никому не скажу, Мики, даже маме.
Мора чувствовала, что именно это хотел услышать от нее Мики, и прочла в его глазах облегчение.
– Ты – хорошая девочка, очень хорошая. Ну а теперь пусть папа отнесет тебя в постельку. – Майкл нежно поцеловал Мору в лоб, потом в губы и спустил на пол. – Спокойной ночи, принцесса.
Отец взял Мору за руку, но, прежде чем выйти с ним из комнаты, она оглянулась и очень серьезно посмотрела на брата:
– Помни же, что я тебе сказала, Мики. Отомсти за нашего Антони! – В белой ночной сорочке, с золотистыми волосами, Мора была настоящим ангелочком.
Бенджамин с грустью взглянул на дочь. Слишком рано пришлось ей познать не самые лучшие стороны жизни.
* * *
Двадцатого июля 1960 года хоронили Антони Райана. Погребальная процессия проследовала мимо тюрьмы "Вормвуд-Скрабс", затем мимо ремонтных мастерских и дальше – к католическому кладбищу Святой Девы Марии в конце Скрабс-лейн. За гробом ехали пять автомобилей похоронного бюро и дюжины две машин с друзьями и родными. Завершала процессию полицейская машина. В ней ехал Лесли. На нем был его самый лучший костюм и, на всякий случай, наручники.
В первой машине сидела Сара, глаза ее без слез были устремлены в окно на мелькавшие мимо улицы. Они миновали Дю Кейн-роуд, с которой был вход в тюрьму "Вормвуд-Скрабс" Сколько раз Сара навещала здесь либо мужа, либо кого-нибудь из старших мальчиков. Муж ее часто с гордостью заявлял: "Чем только я не промышлял в жизни". Сыновья пошли по той же дорожке. И вот результат: ее дорогой мальчик мертв. Комок подступил к горлу.
Бенджамин участливо посмотрел на жену и ласково взял ее за руку. Она отняла руку. Это он во всем виноват, с малолетства учил детей только плохому. Поколотят их, а он еще добавит, чтобы дрались как следует.
– Среди моих сыновей нет этаких Нэнси! – любил говорить Бенджамин, что означало: "Мои ребята – крутые парни". Он таскал мальчиков по собачьим бегам, пивным, кулачным боям. Учил взламывать замки, угонять машины, воровать в магазинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Ли кивнул и подвел мать к отцу. Когда же Бенджамин попытался ее успокоить, она яростно оттолкнула его.
– Не трогай меня! Все несчастья из-за тебя, старый ублюдок. Ты во всем потакал сыновьям.
Мора бросилась к матери, и они крепко прижались друг к другу.
Сквозившая в голосе жены ненависть потрясла Бенджамина.
– Гарри, беги за доктором, твоя мать не в себе!
Перепуганный мальчик выскочил из комнаты, подгоняемый причитаниями Сары.
Мора тоже дрожала от страха. По лицу ее текли слезы. Антони больше нет... того самого Антони, который, хоть и дразнил ее, но был таким заботливым, а теперь лежит где-то мертвый и никогда не придет домой. Что драка с Маргарет Лейси в сравнении со случившимся? Почему плохое приходит непременно тогда, когда чувствуешь себя счастливой?
Всю ночь Мора не могла уснуть. Мать тихонько похрапывала рядом, и девочка осторожно выскользнула из постели. Приходил доктор, дал матери снотворное. Хотел сделать укол, но с ней случилась истерика. Натянув одеяло на плечи матери, Мора прокралась в коридор и спустилась вниз.
Дверь в гостиную была приоткрыта, и Мора увидела Мики. Мрачный, расхаживал он по комнате и что-то говорил. Мики был самым любимым из братьев и, пожалуй, самым красивым, по мнению Моры. У остальных мальчиков волосы тоже были темные, а голубые глаза глубоко посажены, но Мики был просто великолепен. Что-то влекло к нему и мужчин и женщин. Мора обожала его. Но сейчас это был совсем другой Мики, со стиснутыми зубами и темными тенями под глазами, злой и взбешенный.
– Клянусь, я убью ублюдков! Господи, помоги мне с ними расправиться!
– Успокойся, Мики, остынь, – сказал Джоффри.
– Остынь, говоришь? И это, когда ублюдки зарезали нашего брата?
Джоффри глотнул из стакана виски.
– Остынь и все хорошенько обдумай – вот что я тебе говорю! Поработай башкой, а не сердцем!
Майкл внезапно остановился и забарабанил кулаками о стену.
– Лучше бы я отдал ублюдкам эти стоянки такси, чем видеть Антони мертвым!
Джоффри вздохнул:
– Что делать, братишка, теперь уже ничего не поправишь. Единственное, что мы можем, – это отомстить.
– Мы разнесем на куски этих сукиных детей, чтобы и следа от них на земле не осталось!
– Вот, вот, об этом как раз я и думал. – Все уставились на Джерри Джексона, ближайшего друга Майкла, и он слегка покраснел.
– Итак, насколько мне известно, у них стоянка в Илфорде, верно? На Хай-стрит?
Все согласно кивнули.
– Прекрасно! В субботу вечером Ли со своими ребятами может отправиться к Илфорд-Пале, с тем, чтобы потом завалиться на стоянку такси к этим греческим ублюдкам и взять машину, скажем... до Уанстэда. В общем, не важно куда. Главное – везде порыскать. Если этот негодяй будет на месте, кто-нибудь из ребят отвалит и даст нам знать, тогда мы хиляем туда и бомбим их бензинкой. В ожидании сигнала можно собраться на Грин-лейн. Только должен быть кто-то, кого они не знают. Так мы проучим этих сопливых подонков!
Мики кивнул:
– Отлично, Джерри, кое-что я возьму на заметку. А тем временем мы с Джоффри и Роем, чтобы не вызвать подозрений, устроим еще где-нибудь заварушку.
– Прекрасно! Значит, договорились?
Мора слушала, затаив дыхание. Ей было страшно. Братья собираются кого-то взорвать! Девочка и прежде слышала от людей, что они грабители и способны на все. Почти все обитатели Ланкастер-роуд были такого мнения. Но никогда его не высказывали, напротив, даже симпатизировали парням, особенно Мики. Недели две назад Мора и Мики гуляли в субботу по Портобелло-роуд и остановились купить для нее фруктов. Так уличный разносчик ни за что не хотел брать у Майкла деньги, говоря, что это подарок, словно отдавать свой товар за так было для него делом обычным. Только сейчас Мора поняла, что разносчик просто боялся Майкла.
Охваченная страхом, девочка переминалась с ноги на ногу. Антони убили, а теперь братья в отместку собираются кого-то взорвать.
Внезапно входная дверь распахнулась, и на пороге появился Рой. Он был очень бледен.
– Что с тобой, принцесса? Не спится? – неестественно громко спросил он и на руках внес сестренку в гостиную. Мора сразу закашлялась, так там было накурено. Майкл протянул к ней руки, но она отстранила его и прижалась к Рою. Она не привыкла видеть Майкла таким, и он путал ее.
Неужели брат, который балует ее, дарит подарки, может взорвать человека? Она с тревогой вглядывалась в его лицо. Майкл это заметил и едва не плакал от обиды. После того, что случилось с Антони, он был сам не свой. Мора скорее это почувствовала, чем поняла, выскользнула из рук Роя и кинулась к Майклу, из груди ее вырвались рыдания. Но глаза оставались сухими.
Майкл схватил ее на руки и крепко прижал к себе, зарылся лицом в ее мягкие, сладко пахнущие волосы.
– Я хочу, чтобы Антони вернулся домой... вернулся домой! – кричала она каким-то не своим голосом, громко всхлипывая. – Взорви негодяя, Мики, чтобы от него клочья летели!
Майкл обвел взглядом собравшихся в комнате мужчин, и глаза его задержались на отце. Кто-то пробормотал: "Господи Иисусе".
Майкл прижимал сестренку к себе, пока она не успокоилась. Потом заглянул ей в лицо и с тревогой произнес:
– Послушай, принцесса, о том, что ты здесь слышала, никому ни слова! Никогда! Поняла? Даже другу! Иначе нас заметет полиция! Всех! И папу тоже.
Она мрачно кивнула:
– Я никому не скажу, Мики, даже маме.
Мора чувствовала, что именно это хотел услышать от нее Мики, и прочла в его глазах облегчение.
– Ты – хорошая девочка, очень хорошая. Ну а теперь пусть папа отнесет тебя в постельку. – Майкл нежно поцеловал Мору в лоб, потом в губы и спустил на пол. – Спокойной ночи, принцесса.
Отец взял Мору за руку, но, прежде чем выйти с ним из комнаты, она оглянулась и очень серьезно посмотрела на брата:
– Помни же, что я тебе сказала, Мики. Отомсти за нашего Антони! – В белой ночной сорочке, с золотистыми волосами, Мора была настоящим ангелочком.
Бенджамин с грустью взглянул на дочь. Слишком рано пришлось ей познать не самые лучшие стороны жизни.
* * *
Двадцатого июля 1960 года хоронили Антони Райана. Погребальная процессия проследовала мимо тюрьмы "Вормвуд-Скрабс", затем мимо ремонтных мастерских и дальше – к католическому кладбищу Святой Девы Марии в конце Скрабс-лейн. За гробом ехали пять автомобилей похоронного бюро и дюжины две машин с друзьями и родными. Завершала процессию полицейская машина. В ней ехал Лесли. На нем был его самый лучший костюм и, на всякий случай, наручники.
В первой машине сидела Сара, глаза ее без слез были устремлены в окно на мелькавшие мимо улицы. Они миновали Дю Кейн-роуд, с которой был вход в тюрьму "Вормвуд-Скрабс" Сколько раз Сара навещала здесь либо мужа, либо кого-нибудь из старших мальчиков. Муж ее часто с гордостью заявлял: "Чем только я не промышлял в жизни". Сыновья пошли по той же дорожке. И вот результат: ее дорогой мальчик мертв. Комок подступил к горлу.
Бенджамин участливо посмотрел на жену и ласково взял ее за руку. Она отняла руку. Это он во всем виноват, с малолетства учил детей только плохому. Поколотят их, а он еще добавит, чтобы дрались как следует.
– Среди моих сыновей нет этаких Нэнси! – любил говорить Бенджамин, что означало: "Мои ребята – крутые парни". Он таскал мальчиков по собачьим бегам, пивным, кулачным боям. Учил взламывать замки, угонять машины, воровать в магазинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113