"В Английском клубе, — записал в свой дневник Погодин, — холодное
удивление. После обеда все принялись играть в карты."
Постепенно и медленно историческая наука все же приближается к
распознаванию в Императоре Николае I "государственного человека огромных
масштабов, которому, может быть, и равного не найдешь среди русских монархов,
как ни высок общий уровень их достоинств и как ни велики лучшие из них", — пишет
архимандрит Константин в статье "Император Николай I и его эпоха" (Альманах
"День Русского Ребенка" Сан Франциско. 1955 г.). Ибо, как совершенно верно
говорил известный церковный деятель второй половины XIX в. митрополит Киевский
Платон (Городецкий) про Николая I: "У этого царя воистину была царская душа, во
всем ее царственном величии, свете, силе и красоте... Это был величайший из
царей всех царств и народов. Я Николая I ставлю выше Петра. Для него неизмеримо
дороже были православная вера и священные заветы нашей истории, чем для Петра.
Император Николай Павлович всем сердцем был предан всему чистокровному русскому
и в особенности тому, что стоит во главе и в основе Русского народа и царства —
православной вере. То был истинно православный, глубоко верующий Русский
Царь..."
"Французский журналист Жан Жак Готье, только что побывавший в Москве,
пишет в одном из опубликованных в "Фигаро" очерков, что во время оперы
"Декабристы", когда на сцену вышел артист, загримированный Имп. Николаем Первым,
зал разразился бурными аплодисментами. Жан Жак Готье спросил:
— Неужели советские зрители каждый вечер так бурно приветствуют появление
Царя?
— Да, — ответила переводчица.
Жан Жак Готье был поражен. Тогда переводчица объяснила, что публика
аплодирует не царю, а Народному артисту, играющему его роль, который очень
знаменит. Французы успокоились". (Н. Р. С. 17 мая 1954).
Надо думать, что французы, поверив топорному объяснению переводчицы,
успокоились напрасно. Кто-то аплодировал артисту, но многие, наверное,
аплодировали изображенному артистом Имп. Николаю Первому, на сто лет
задержавшему появление большевизма в России.


БОРИС БАШИЛОВ — "ТИШАЙШИЙ ЦАРЬ" и "РОБЕСПЬЕР НА ТРОНЕ"

К недавно вышедшим двум книгам Бор. Башилова — "Тишайший Царь и его
время" и "Робеспьер на троне" (Петр I и исторические результаты совершенной им
революции) можно по разному относиться, но нельзя отрицать самого главного: —
эти две книги дают богатый материал по изучению русской истории конца XVII и
начала XVIII веков.
Ценность этих двух книг заключается главным образом в том, что свои
положения Бор. Башилов обосновывает, подкрепляет и развивает солидными цитатами
и ссылками на такие авторитетные первоисточники, как труды проф. Платонова,
проф. Ключевского, историков — Соловьева, Валишевского, Шмурло, Костомарова,
Зызыкина, Льва Тихомирова и многих других, и даже на "Дневник писателя"
Достоевского.
Перед читателем развертывается страница за страницей настолько яркая и
хорошо аргументированная картина позапрошлого века русской исторической мысли,
что, раз начав читать эти книги, уже не оставляешь их. Они не только обогащают
историческими знаниями, но и расширяют горизонт знакомства с государственной и
общественно-политической жизнью России вообще и, в частности, выясняют те
далекие причины, которые в конечном итоге привели Россию к катастрофе 1917-го
года.
В этих двух книгах Бор. Башилова много документальных данных, которые,
как это видно, собраны с большой тщательностью и преподнесены читателю с
надлежащей выдержкой.
Далеко не все имеют возможность познакомиться с трудами таких авторитетов
по Русской истории, как Платонов, Ключевский, Валишевский, Соловьев, Костомаров.
— Бор. Башилов дает эту возможность, знакомя читателя с подходом этих авторов к
тем или иным событиям в истории России и с характером освещения ими этих
событий.
Будем откровенны, — плохо мы, русские, знаем историю Родной Земли, потому
и "прозевали" Россию, потому и сейчас не можем до конца понять как случилось то,
что случилось, и почему каторжное ярмо красной рвани до сих пор висит над
русским народом и душит его.
В "тяжкую вину" могут поставить Бор. Башилову только одно — он
разрушает некоторые красивые легенды о прошлом и из прошлого России. Но выхода
нет — либо сохранить красивые легенды и продолжать сидеть в дыре, либо разрушить
легенды и открыть ясный путь борьбы за Россию, за вызволение ее из цепких лап
сатанинских сил...
Ждем третьей книги Бор. Башилова, освещающей эпоху Императриц Елизаветы
Петровны и Екатерины II-й.
М. М. Спасовский
("Наша Страна" №389, 1957 г.).

РУССКАЯ ЕВРОПИЯ

Почти пятьдесят лет тому назад — 1 октября 1909 года — в Москве, в
Богородицкой церкви, митрополит Антоний (Храповицкий) произнес слово о храме
Василия Блаженного. В этом своем слове Владыка подчеркнул:
"Ясен замысел этой гениальной постройки: Святая Русь должна объединить
все восточные народы и быть их водителем к небу. Замысел этот есть осознанная
нашими предками задача, данная Богом нашему народу... Но вот, настал печальный
перелом, плачевное отклонение русской жизни от своего призвания. Столица перешла
к пределам пакостных чухонцев, удалилась от древних святынь и чудотворных ликов,
от хранимого здесь Христова хитона и "земного неба", под сводами которого
помазываются Цари на царство. Да и вместо того, чтобы просвещать истинным
христианством бусурманов, правящая Россия сама пошла на выучку к еретикам, стала
чужда своей истории и своей Церкви и своему народу, которого надолго обратила в
раба онемеченным барам"...
Эти строки взяты из замечательного труда еп. Никона (Рклицкого) —
"Жизнеописание Блаженнейшего Антония, митрополита Киевского и Галицкого", из
тома I-го. В этом томе сугубое внимание обращает на себя чрезвычайно
характерная, показательная и многозначительная глава — "Духовная жизнь в
России", где Владыка Никон приводит статью митрополита Антония "Где всего
сильнее сказалось у нас заморское засилье". В этой статье дается наглядное
описание эпохи Императриц Анны Иоанновны, Екатерины II и последующих дней, когда
"Православие было лишено даже права именоваться таковым", когда "церковная
иерархия и церковная жизнь были явлениями не покровительствуемыми государством,
а разве только терпимыми с неудовольствием (подчеркнуто Владыкой Анастасием),
когда "открыть новый монастырь было труднее, чем какой-нибудь игорный притон"...
Ту же свою скорбную мысль о принижении Православия в Петербургский период
митрополит Антоний ярко раскрывает в своей статье "Нравственность черного и
белого духовенства", напечатанной в журнале "Мирный Труд" №10 за 1908 год:
"Петр I указом воспрещал монахам держать у себя книги и чернила, а
экспроприация архиерейских домов и монастырей при Екатерине II обратила большую
часть обителей в нищенские приюты"... (см. "Жизнеописание", том II-й, стр.
182-183).
К этой первопричине наших государственных бед митрополит Антоний часто
возвращался и особенно резко оттенил ее в Предсоборном Присутствии в 1906 году в
С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33