Когда Фрэнсис вернулась в обеденный зал, мистер Маршалл был уже там. Теперь, когда в камине горел огонь, комната выглядела чуть поприветливее, хотя ничто не могло скрыть ее убожества. Лусиус, передвигавший стол и стулья ближе к камину, выпрямился и посмотрел на Фрэнсис.
Он уже снял с себя пальто и шляпу, и при виде его Фрэнсис остановилась как вкопанная. То, что он был крупным человеком, она заметила с самого начала и представляла его себе весьма дородным джентльменом. Но сейчас, когда он стоял перед ней одетый в великолепно сшитый сюртук из тонкой темно-зеленой шерсти, золотисто-коричневые жилет и панталоны, белую рубашку с аккуратно завязанным шейным платком и сухие высокие сапоги, она поняла, что он вовсе не дородный, а просто широкоплечий, с мускулами во всех надлежащих местах. А глядя на его упругие бедра, она сделала предположение, что он из тех людей, кто много времени проводит в седле. Без касторового цилиндра его волосы, коротко подстриженные по последней моде, выглядели куда пышнее, чем раньше показалось Фрэнсис.
По правде говоря, перед ней был истинный великосветский джентльмен.
«Конечно, он потрясающе эффектный», – расстроенно подумала Фрэнсис, мгновенно вспомнив, какое удивление она испытывала каждый раз, когда подслушивала, как девочки в школе хихикали и возбужденно вздыхали по какому-нибудь молодому франту, занимавшему их воображение.
Однако сейчас она сама стояла, вытаращив глаза.
«Скверному человеку следует быть уродливым», – подумала Фрэнсис и шагнула вперед, чтобы поставить поднос на стол.
– Сейчас время чая, хотя, полагаю, вы, как и я, пропустили ленч. Огонь в кухне недостаточно разгорелся, чтобы я могла приготовить что-нибудь к обеду, поэтому пока что придется довольствоваться тостами, сыром и пикулями. Для слуг я оставила еду в кухне на столе и велела Уолли сбегать в конюшню и привести Томаса и вашего кучера.
– Если Уолли умеет бегать, – заметил Лусиус, потирая руки и голодными глазами глядя на поднос. – Я готов съесть даже свою шляпу, не то что какие-то тосты с сыром.
В кухне Фрэнсис ломала голову над тем, присоединиться ли ей к мистеру Маршаллу в зале, или остаться здесь со своим чаем. Она предпочла бы остаться в кухне, но гордость подсказала ей, что если она так поступит, то безоговорочно поставит себя в разряд слуг, и мистер Маршалл, безусловно, будет рад обращаться с ней соответственно. Пусть она школьная учительница, но она никому не служанка – тем более ему.
Итак, она оказалась в обеденном зале наедине с мистером Лусиусом Маршаллом, вздорным, высокомерным, красивым и мужественным с виду, – этого достаточно, чтобы пробудить фантазии у любой слегка романтичной молодой леди.
Сняв в конце концов накидку и шляпу, Фрэнсис положила их на деревянную скамью и хотела поправить прическу, но, увидев, что ее дорожной сумки и ридикюля у двери уже нет, просто пригладила волосы руками, а потом села к столу, который был придвинут к камину.
– Ах, как хорошо! – сказала она, ощутив идущее от огня тепло. В кухне она не успела согреться, потому что там камин был гораздо больше и разгорался куда медленнее. – Просто восхитительно!
Мистер Маршалл сел напротив и, прищурившись, принялся ее рассматривать.
– Позвольте мне угадать, – сказал он. – Вы испанка? Итальянка? Гречанка?
– Англичанка, – твердо ответила Фрэнсис. – Но моя мать действительно итальянка. К сожалению, я никогда ее не знала. Она умерла, когда я была совсем крошкой. Но могу сказать, что я на нее похожа. Так всегда говорил мой отец.
– Прошедшее время?
– Да.
Он продолжал смотреть на нее, и Фрэнсис почувствовала, что этот взгляд приводит ее в замешательство. Но она не собиралась выдавать свое смущение и, положив себе на тарелку немного еды, откусила кусочек тоста.
– Чай будет позже, – сообщила Фрэнсис. – Но полагаю, вы в любом случае предпочтете эль. Вероятно, вы сможете найти его сами, не беспокоя несчастного Уолли. У него был очень утомительный день.
. – Но если существует что-либо, что он делает хорошо и даже с энтузиазмом, так это выпивка. Он уже познакомил меня с полками вон там, за стойкой.
– А-а.
– И я уже дегустировал кое-что из предложенного, – добавил Лусиус.
Фрэнсис не соблаговолила ответить и съела еще один тост.
– Наверху четыре комнаты, – сообщил он, – или пять, если считать большую пустую комнату, которая, как я полагаю, служит залом для деревенских собраний. Одна из меньших комнат, несомненно, принадлежит отсутствующему Паркеру и его хозяйке с длинным языком. Есть еще одна форменная клетушка с единственным предметом мебели, который, быть может, кровать, а быть может, и нет. Я на него не садился и не ложился, чтобы это выяснить. Два других помещения в общих чертах можно описать как номера для постояльцев. Я утащил простыни и другие спальные принадлежности из большого сундука у двери хозяйской спальни и приготовил две постели. Ваши вещи я отнес в большую из комнат. Позже вечером, если Уолли еще не уснет, я велю ему разжечь там камин, чтобы вы могли отдохнуть хотя бы с небольшим комфортом.
– Вы приготовили постели? – Настала очередь Фрэнсис поднять брови. – Такое нельзя оставить без внимания.
– У вас злой язык, мисс Аллард. По-моему, я заметил пару мышей, устроивших нору под вашей кроватью, но не сомневаюсь, что вы придумаете, как спокойно провести всего одну ночь.
Стараясь найти какой-нибудь подходящий язвительный ответ, Фрэнсис взглянула на него через стол и внезапно почувствовала себя так, словно ее ударили кулаком в живот. Если отсутствующий владелец – а вернее, владелица – не вернется домой в течение ближайших нескольких часов, то сегодня ночью ей придется спать без компаньонки рядом с комнатой мистера Лусиуса Маршалла, этого ужасного – и ужасно привлекательного – человека.
– Пойду взгляну, не закипел ли чайник. – Склонив голову, она поднялась, отодвигая стул икрами ног.
– Как, мисс Аллард? Вы оставляете за мной последнее слово?
Да, именно так.
По дороге в кухню Фрэнсис казалось, что ее щеки пылают достаточно сильно, чтобы вскипятить котел с водой.
Глава 3
«Просто отвратительно», – оставшись один, подумал Лусиус и, встав, пошел налить себе еще эля.
На ней было совершенно ужасающее коричневое платье, немногим легче, чем ее накидка. С высокой талией, с длинными рукавами, наглухо закрытое до самой шеи, оно выглядело настолько непривлекательным, насколько это вообще возможно. Под ним скрывалась высокая хрупкая, если не сказать худая, фигура – фигура, которая не вызывала абсолютно никаких эмоций. Прическа девушки оказалась именно такой, как он и представлял, когда на ней еще была шляпа. Разделенные посередине строгим пробором темно-каштановые или, возможно, даже черные волосы были безжалостно зачесаны назад и собраны на затылке в простой пучок. Он мог допустить, что они примялись под шляпой, но все равно не верил, что в это утро она пыталась смягчить чопорность прически какими-то легкими волнами или завитками, призванными поддразнить мужское воображение. Лицо девушки было длинным и узким, с высокими скулами, с прямым носом, с не поддающимся описанию ртом и с темными глазами, обрамленными густыми ресницами.
Она казалась холодной и непривлекательной, то есть выглядела – и вела себя – как типичная гувернантка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78