Фрэнсис не знает, кто ее настоящий отец, но полагает, что он итальянец, как и ее мать. Аллард признал ее при рождении, воспитывал как собственную дочь и так и не сказал ей ни слова правды. Но он рассказал правду миссис Мелфорд и мисс Дрисколл – и леди Лайл, которая, как я думаю, была его любовницей. Таким образом, по закону Фрэнсис законнорожденная.
Старый граф долго лежал с закрытыми глазами, и Лусиус даже подумал, что дедушка, вероятно, уснул. Кожа старика имела серый оттенок и казалась тонкой, как пергамент. Лусиусу захотелось заплакать – уже второй раз за этот день – и он погладил руку, которую все еще держал в своих ладонях.
– Лусиус, мой мальчик, – наконец заговорил его дедушка, все еще не открывая глаз, – я благословляю твой брак с мисс Аллард. Можешь сказать ей это.
– Пожалуй, вы сами сможете это сделать, сэр. В конце учебного года в школе состоится раздача наград и концерт. Будут петь все ее хоры, и выступят несколько ее индивидуальных учениц музыки. Думаю, мы могли бы посетить концерт.
– Так и сделаем, Лусиус. А теперь я хочу отдохнуть. – И он тихо засопел еще до того, как Лусиус укрыл одеялом его руку.
Леди Синклер и ее дочерей удалось убедить на удивление легко.
Мать Лусиуса была чрезвычайно рада, что он живет в Маршалл-Хаусе, ведет себя серьезно – почти все время – и проявляет заботу и внимание к дедушке, а кроме того, по собственному желанию сопровождает сестер во время различных выездов. Она была уверена, что будет довольна любой невестой, которую он выберет, так как уже совершенно смирилась с мыслью, что Лусиус, возможно, никогда не перестанет проявлять свой сумасбродный нрав. И если законность рождения мисс Аллард была под вопросом – что ж, у многих представителей высшего света был тот же недостаток. Воспитанные люди просто не говорят о таких вещах.
Через неделю Лусиус узнал, что накануне она специально говорила об этом с графиней Фонтбридж на приеме в «Олмаке», когда сопровождала туда Эмили. Она нарочно завела разговор о Фрэнсис Аллард и совершенно открыто рассказала о ее происхождении и родственных связях, а потом высказала свое мнение, что можно только мечтать, чтобы молодая леди, такая скромная, воспитанная и обладающая удивительным талантом, со временем стала другом семьи, а возможно – кто знает? – даже больше чем другом. О, а леди Фонтбридж знает, что мисс Аллард является наследницей миссис Мелфорд и мисс Дрисколл, бабушек барона Клифтона? А что у нее, между прочим, с обеими леди близкие и теплые отношения и у них нет никаких секретов друг от друга?
– Лус, я никогда прежде не слышала, чтобы мама говорила в таком тоне, – с гордостью сообщила Эмили. – По слащавости и ядовитости она намного превзошла любую из сплетниц. Судя по застывшему надменному выражению на лице графини, можно было сказать, что она все прекрасно поняла.
– Эмили, – строго остановила ее мать, – следи за своим языком. Твоя мать сплетница, ну и ну!
Все собравшиеся за столом на завтрак засмеялись.
Маргарет, которая благосклонно относилась к Порции как невесте своего брата, вышла замуж за Тейта по любви и сейчас высказала мнение, что если Лусиус любит мисс Аллард, то она лично не станет его отговаривать, и вдобавок ко всему Тейт давным-давно предупредил ее, что Лусиус скорее перережет себе горло, чем женится на Порции, когда придет время.
Кэролайн, все еще витавшая в облаках после своей помолвки, могла только радоваться, что брат выбрал ту, в которую, очевидно, страстно влюблен. И кроме того, она испытывала благоговение перед музыкальным талантом мисс Аллард и не сомневалась, что будет счастлива, если та станет ее невесткой.
Чаще обычного встречаясь с Порцией этой весной, Эмили сильно разочаровалась в ней и больше не считала ее подходящей партией для Лусиуса. Мисс Аллард, напротив, великолепно подходила ему, и доказательством этому служило то, что она имела твердость характера вернуться в Бат к обязанностям учительницы, несмотря на то, что Лусиус поехал за ней, чтобы убедить ее вернуться в Лондон.
А Эйми была просто в восторге.
Примерно через неделю после своей встречи с графиней Фонтбридж в «Олмаке» виконтесса случайно столкнулась с леди Лайл во время приема в саду, на который она привезла Кэролайн и Эмили, и имела с ней подобный разговор относительно Фрэнсис – если только это можно назвать разговором, потому что в основном говорила леди Синклер, а леди Лайл слушала ее со своей обычной играющей на губах полуулыбкой.
– Но она все же слушала, – подвела итог Кэролайн.
Однако Лусиус не позволил матери выиграть за него все сражения. Однажды утром он встретился с Джорджем Ролстоном в боксерском салоне Джексона. Естественно, они оба не обращали внимания друг на друга, но не из-за личной неприязни, а потому, что вращались в совершенно разных кругах. Но в это конкретное утро Лусиус сделал исключение и – к удивлению своих друзей – сказал Ролстону о его развязавшемся платке. А затем, вставив в глаз монокль, Лусиус заметил брызги грязи на одном из высоких сапог Ролстона и во всеуслышание заявил, что только очень неряшливый человек может держать такого неряшливого камердинера, и вслед за этим, словно такая мысль только что пришла ему в голову, предложил Ролстону побоксировать с ним. К этому времени реакция его друзей из удивления превратилась в полное изумление.
Поединок оказался отнюдь не дружеским.
Ролстон был разозлен оскорблениями, нанесенными ему одним из самых изысканных великосветских джентльменов, а Лусиус был более чем готов дать ему удовлетворение. К тому моменту, когда сам Джентльмен Джексон остановил поединок после шести раундов вместо запланированных десяти, у Лусиуса горели скулы и еще сильнее косточки пальцев, и ребра обещали напоминать об этой встрече следующие несколько дней, а у Ролстона один глаз распух и превратился в щелочку, бровь над другим глазом была рассечена, нос покраснел и выглядел так, словно был сломан, а на руках и теле красовались синяки, которые к концу дня почернеют и не дадут их владельцу спокойно спать и свободно двигаться много предстоящих дней и ночей.
– Благодарю вас, Ролстон, – в заключение сказал Лусиус, – я получил удовольствие. Непременно скажу мисс Фрэнсис Аллард, когда следующий раз буду с ней разговаривать, что познакомился с вами и приятно... хм... пообщался в течение часа. Но вы, вероятно, помните ее как мадемуазель Франсуаз Хеллард. Лорд Хит горит желанием спонсировать ее певческую карьеру – вы слышали? И она вполне может принять его предложение, так как совершенно ничем не связана. По-моему, вы встречались с ней, когда она была еще несовершеннолетней? Но это было давно, и, возможно, вы совсем ее не помните. Ах, у вас пострадал зуб, да? На вашем месте я бы не раскачивал его, старина. Его еще можно вернуть на место, если вы оставите его в покое. Всего хорошего.
– Что, черт побери, все это означает? – поинтересовался один из самых бестолковых друзей Лусиуса, когда Ролстон уже не мог их слышать.
– Значит, вот куда ветер дует, верно, Синклер? – с ухмылкой сказал другой, более сообразительный.
И это так и было.
Два месяца, остававшиеся до концерта в Бате по случаю окончания учебного года в школе мисс Мартин, казались бесконечными, и для Лусиуса, конечно, были полны тревоги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Старый граф долго лежал с закрытыми глазами, и Лусиус даже подумал, что дедушка, вероятно, уснул. Кожа старика имела серый оттенок и казалась тонкой, как пергамент. Лусиусу захотелось заплакать – уже второй раз за этот день – и он погладил руку, которую все еще держал в своих ладонях.
– Лусиус, мой мальчик, – наконец заговорил его дедушка, все еще не открывая глаз, – я благословляю твой брак с мисс Аллард. Можешь сказать ей это.
– Пожалуй, вы сами сможете это сделать, сэр. В конце учебного года в школе состоится раздача наград и концерт. Будут петь все ее хоры, и выступят несколько ее индивидуальных учениц музыки. Думаю, мы могли бы посетить концерт.
– Так и сделаем, Лусиус. А теперь я хочу отдохнуть. – И он тихо засопел еще до того, как Лусиус укрыл одеялом его руку.
Леди Синклер и ее дочерей удалось убедить на удивление легко.
Мать Лусиуса была чрезвычайно рада, что он живет в Маршалл-Хаусе, ведет себя серьезно – почти все время – и проявляет заботу и внимание к дедушке, а кроме того, по собственному желанию сопровождает сестер во время различных выездов. Она была уверена, что будет довольна любой невестой, которую он выберет, так как уже совершенно смирилась с мыслью, что Лусиус, возможно, никогда не перестанет проявлять свой сумасбродный нрав. И если законность рождения мисс Аллард была под вопросом – что ж, у многих представителей высшего света был тот же недостаток. Воспитанные люди просто не говорят о таких вещах.
Через неделю Лусиус узнал, что накануне она специально говорила об этом с графиней Фонтбридж на приеме в «Олмаке», когда сопровождала туда Эмили. Она нарочно завела разговор о Фрэнсис Аллард и совершенно открыто рассказала о ее происхождении и родственных связях, а потом высказала свое мнение, что можно только мечтать, чтобы молодая леди, такая скромная, воспитанная и обладающая удивительным талантом, со временем стала другом семьи, а возможно – кто знает? – даже больше чем другом. О, а леди Фонтбридж знает, что мисс Аллард является наследницей миссис Мелфорд и мисс Дрисколл, бабушек барона Клифтона? А что у нее, между прочим, с обеими леди близкие и теплые отношения и у них нет никаких секретов друг от друга?
– Лус, я никогда прежде не слышала, чтобы мама говорила в таком тоне, – с гордостью сообщила Эмили. – По слащавости и ядовитости она намного превзошла любую из сплетниц. Судя по застывшему надменному выражению на лице графини, можно было сказать, что она все прекрасно поняла.
– Эмили, – строго остановила ее мать, – следи за своим языком. Твоя мать сплетница, ну и ну!
Все собравшиеся за столом на завтрак засмеялись.
Маргарет, которая благосклонно относилась к Порции как невесте своего брата, вышла замуж за Тейта по любви и сейчас высказала мнение, что если Лусиус любит мисс Аллард, то она лично не станет его отговаривать, и вдобавок ко всему Тейт давным-давно предупредил ее, что Лусиус скорее перережет себе горло, чем женится на Порции, когда придет время.
Кэролайн, все еще витавшая в облаках после своей помолвки, могла только радоваться, что брат выбрал ту, в которую, очевидно, страстно влюблен. И кроме того, она испытывала благоговение перед музыкальным талантом мисс Аллард и не сомневалась, что будет счастлива, если та станет ее невесткой.
Чаще обычного встречаясь с Порцией этой весной, Эмили сильно разочаровалась в ней и больше не считала ее подходящей партией для Лусиуса. Мисс Аллард, напротив, великолепно подходила ему, и доказательством этому служило то, что она имела твердость характера вернуться в Бат к обязанностям учительницы, несмотря на то, что Лусиус поехал за ней, чтобы убедить ее вернуться в Лондон.
А Эйми была просто в восторге.
Примерно через неделю после своей встречи с графиней Фонтбридж в «Олмаке» виконтесса случайно столкнулась с леди Лайл во время приема в саду, на который она привезла Кэролайн и Эмили, и имела с ней подобный разговор относительно Фрэнсис – если только это можно назвать разговором, потому что в основном говорила леди Синклер, а леди Лайл слушала ее со своей обычной играющей на губах полуулыбкой.
– Но она все же слушала, – подвела итог Кэролайн.
Однако Лусиус не позволил матери выиграть за него все сражения. Однажды утром он встретился с Джорджем Ролстоном в боксерском салоне Джексона. Естественно, они оба не обращали внимания друг на друга, но не из-за личной неприязни, а потому, что вращались в совершенно разных кругах. Но в это конкретное утро Лусиус сделал исключение и – к удивлению своих друзей – сказал Ролстону о его развязавшемся платке. А затем, вставив в глаз монокль, Лусиус заметил брызги грязи на одном из высоких сапог Ролстона и во всеуслышание заявил, что только очень неряшливый человек может держать такого неряшливого камердинера, и вслед за этим, словно такая мысль только что пришла ему в голову, предложил Ролстону побоксировать с ним. К этому времени реакция его друзей из удивления превратилась в полное изумление.
Поединок оказался отнюдь не дружеским.
Ролстон был разозлен оскорблениями, нанесенными ему одним из самых изысканных великосветских джентльменов, а Лусиус был более чем готов дать ему удовлетворение. К тому моменту, когда сам Джентльмен Джексон остановил поединок после шести раундов вместо запланированных десяти, у Лусиуса горели скулы и еще сильнее косточки пальцев, и ребра обещали напоминать об этой встрече следующие несколько дней, а у Ролстона один глаз распух и превратился в щелочку, бровь над другим глазом была рассечена, нос покраснел и выглядел так, словно был сломан, а на руках и теле красовались синяки, которые к концу дня почернеют и не дадут их владельцу спокойно спать и свободно двигаться много предстоящих дней и ночей.
– Благодарю вас, Ролстон, – в заключение сказал Лусиус, – я получил удовольствие. Непременно скажу мисс Фрэнсис Аллард, когда следующий раз буду с ней разговаривать, что познакомился с вами и приятно... хм... пообщался в течение часа. Но вы, вероятно, помните ее как мадемуазель Франсуаз Хеллард. Лорд Хит горит желанием спонсировать ее певческую карьеру – вы слышали? И она вполне может принять его предложение, так как совершенно ничем не связана. По-моему, вы встречались с ней, когда она была еще несовершеннолетней? Но это было давно, и, возможно, вы совсем ее не помните. Ах, у вас пострадал зуб, да? На вашем месте я бы не раскачивал его, старина. Его еще можно вернуть на место, если вы оставите его в покое. Всего хорошего.
– Что, черт побери, все это означает? – поинтересовался один из самых бестолковых друзей Лусиуса, когда Ролстон уже не мог их слышать.
– Значит, вот куда ветер дует, верно, Синклер? – с ухмылкой сказал другой, более сообразительный.
И это так и было.
Два месяца, остававшиеся до концерта в Бате по случаю окончания учебного года в школе мисс Мартин, казались бесконечными, и для Лусиуса, конечно, были полны тревоги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78