А это документ неоспоримый.
Впрочем, сначала нелишне на конкретных фактах опровергнуть расхожие версии, которые были известны ранее. Что касается ресторанных застолий, которые якобы спасли жизнь Боброву, то здесь вопрос ясен: самолет улетел из Москвы в шесть часов утра, и никаких опозданий, связанных с дружескими обедами или ужинами просто быть не могло. Не подтверждается и версия о том, что Бобров не успел оформить свой переход в команду ВВС.
Этот переход состоялся еще до Нового года. Но сложность ситуации заключалась в том, что первый матч, в котором Всеволод Бобров должен был выступать за команду ВВС, летчикам предстояло провести на Московском стадионе «Динамо» с… армейцами. Да, вот такая нелепая вышла история: расставшись с коллективом ЦДКА, Бобров вынужден был уже через несколько дней играть против своих вчерашних товарищей по команде.
Но он не хотел этого делать и… внезапно исчез.
События разворачивались перед самым Новым годом, когда в Москву из Ленинграда приехал на зимние каникулы шестнадцатилетний Борис Бобров, учившийся в то время в нахимовском училище. Он находился в квартире брата на Соколе, когда туда приехал порученец командующего ВВС Московского округа Яков Охотников, впоследствии большой друг Всеволода Боброва, работавший администратором футбольно-хоккейной команды ВВС в тот период, когда ее тренировал Бобров. Не застав Всеволода дома, Охотников «погрузил» Бориса в машину, отвез его в штаб округа, посадил около телефона и приказал подряд обзванивать всех друзей и знакомых Всеволода, чтобы разыскать его. Борис добросовестно трудился свыше трех часов, однако телефонные розыски оказались безрезультатными, и нахимовца отвезли домой.
Всеволод Бобров сам «вышел из подполья» после того, как матч между командами ЦДКА и ВВС состоялся.
Этот случай, о котором вспоминают Яков Яковлевич Охотников и Борис Михайлович Бобров, свидетельствует о том, что Всеволод уже имел право выступать за команду ВВС, а значит, должен был лететь в ее составе на Урал. Шувалов и Виноградов об этом могли не знать, так как Бобров до поездки в Свердловск и Челябинск ни разу за ВВС так и не сыграл.
Но что же произошло на самом деле?
На самом деле произошел до предела простой и в то же время поистине невероятный, можно сказать, нелепый случай, который спас Всеволоду Боброву жизнь. Всеволод Михайлович так описывает его в набросках своих мемуаров, которые он озаглавил «Капитан олимпийских команд»: «То, о чем я сейчас собираюсь рассказать, является для меня настолько странным и необычным, а события настолько тягостными, что, когда я об этом вспоминаю, то, что произошло много лет назад, стоит перед моими глазами настолько отчетливо и живо, будто бы это было лишь несколько дней назад. Перед самым Новым годом был подписан приказ о моем переводе в ВВС МВО. Новый коллектив, новые товарищи, среди которых было много выдающихся хоккеистов, – все это было интересно, но с особенным интересом я ждал первых игр в новом коллективе. Через несколько дней после Нового года я вместе со своей командой должен был вылететь на Урал, в Свердловск и Челябинск, там предстояли очередные игры на первенство СССР по хоккею.
Вылет был назначен на 6 часов утра. Как сейчас помню, придя домой, я завел будильник, поставив его на 4 часа утра. И еще, кроме этого, сказал своему младшему брату Борису, чтобы он, услышав звон будильника, разбудил меня. Но проснувшись в 7-м часу утра, я увидел, что будильник остановился еще ночью, а братишка сладко спал. Проспал! А ребята, наверное, улетели. Что же теперь делать? И как бы в ответ на это кто-то отчаянно стал звонить в квартиру. Это был администратор хоккейной команды Н. А. Кольчугин.
– Михалыч, спишь?
– Проспал, Николай Александрович. Как теперь быть-то?
– Ну что ж делать? Поедем вечером поездом. Ты уж будь дома, а я побегу за билетами. С вокзала позвоню тебе.
Да, подумал я, нехорошо получилось, и с будильником что-то стряслось».
Борис Михайлович Бобров, который на протяжении многих лет работает в Министерстве внешней торговли СССР, добавляет к этому описанию следующее: – Всеволод пришел домой примерно в десять часов вечера, и около одиннадцати мы улеглись. Наши кровати стояли рядом, а в головах находилась тумбочка с будильником. Будильник был старый, проверенный и падежный, никогда раньше не отказывал. Всеволод его завел и передал мне, а я, хорошо помню, когда ставил его на прикроватную тумбу, еще раз на него взглянул и приложил к уху – на всякий случай, по привычке. Все было в порядке! Почему он остановился ночью и не зазвонил – одному богу известно! «Судьба Евгения хранила»!.. Единственное, что я могу сказать совершенно твердо и определенно, это то, что я проснулся от звонка. Но звонил не будильник, это был длинный звонок в дверь – пришел администратор Кольчугин. Я вскочил и открыл ему дверь. И когда он вошел в комнату, то первыми его словами были: «Михалыч, как же так? Ты опоздал на самолет!» Незазвонивший будильник спас жизнь и Кольчугину. Он уже сидел в самолете, когда ему приказали передать чековые книжки, подотчетные деньги, а также другие командировочные документы Бочарникову и отправиться на поиски Боброва, причем разыскать его любой ценой. Поскольку совсем недавно Всеволод увильнул от игры в составе ВВС, у командующего возникли подозрения, что Бобров вообще раздумал выступать за команду летчиков. Именно поэтому задерживать самолет в надежде на то, что Всеволод просто слегка запаздывает, казалось бессмысленным, тем более что погода была неустойчивой и аэродром мог снова закрыться.
– Разыскивайте Боброва и догоняйте команду на поезде, – сказал генерал Кольчугину.
Дальнейшие события хорошо известны. Обнаружив Всеволода, Кольчугин попросил его никуда из дому не уходить и немедленно помчался за билетами. Вечером того же дня Бобров и Кольчугин благополучно сели в поезд и выехали в Челябинск. На Казанском вокзале их провожали Борис и Николай Демидов, Кокыч, который является еще одним человеком, знающим истинные обстоятельства «чудодейственного» спасения Всеволода Боброва.
Через два дня в квартиру Боброва пришли сумрачные Александр Виноградов и Владимир Веневцев. Они попросили Бориса поискать запасные клюшки и коньки Всеволода. Борис полез на антресоли, достал комплект хоккейной амуниции и, отдавая его Виноградову, с опаской спросил: – А Сева приедет – он мне не врежет? Виноградов ответил мрачно: – Не врежет… Команда разбилась.
Когда поезд Москва – Челябинск стоял в Куйбышеве, о трагическом известии узнал и Всеволод Михайлович. По вокзальному радио объявили: «Майора Боброва просят немедленно зайти в военную комендатуру». Там, в комендатуре, Всеволоду и сообщили о гибели команды ВВС в авиационной катастрофе.
Хоронили погибших торжественно, с подобающими воинскими почестями и салютом. Над братской могилой воздвигли обелиск. Каждый раз, когда Всеволод Бобров приезжал в Свердловск, он первым делом отправлялся на кладбище около кольцовского аэропорта, умудряясь даже в зимнюю стужу доставать где-то живые цветы.
Между тем первенство СССР по хоккею с шайбой продолжалось и матчи ВВС на Урале должны были состояться согласно календарю чемпионата. Командующий приказал Охотникову: «Беги на стадион, хватай всех подряд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82