перед ним юноша не старше семнадцати лет, лицо слегка набеленное, зубы покрыты чернью, почти ровесник Наоиэ, его собственному родному сыну... Его сын был ранен во время атаки на частокол, Кумагай пожалел юношу и уже готов был отпустить его, когда заметил, что их уже со всех сторон окружили самураи Минамото. – Раз уж все равно тебе погибать, – сказал Кумагай, – лучше умри от моей руки, а я буду молиться за твою душу! – Не медли же, рази поскорей! – отвечал юноша. От великой жалости сердце Кумагая, казалось, остановилось; не в силах собраться с духом, он не знал, куда направить удар. Но бесконечно медлить было нельзя – и, обливаясь слезами, он снял юноше голову. Немного погодя он снял шлем с отрезанной головы и хотел уже завернуть ее в кусок ткани, как вдруг заметил флейту в парчовом футляре, заткнутую за пояс убитого. – Несчастный! Это он играл сегодня утром на флейте в крепости Тайра! Велико наше войско, десятки тысяч воинов, но не сыщешь ни одного, кто взял бы с собой флейту в боевой стан! У знатных вельмож и впрямь нежная, утонченная душа! – подумал Кумагай. Потом он показал эту флейту Ёсицунэ, и все, кто был при этом, пролили слезы. И узнал тогда Кумагай, что убитый – юный Ацумори, семнадцатилетний сын Цунэмори, главы Ведомства построек.
С тех пор Кумагай обратился к религии, а история гибели юного Ацумори вошла в самурайскую мифологию.
Ити-но-тани было великим поражением для Тайра. Десять родственников покойного Киёмори были убиты, а один взят в плен. Единственным лучом надежды было бегство малолетнего императора на базу Тайра в Ясима.
Наступил шестимесячный перерыв в военных действиях, пока Ёритомо высылал Ёсицунэ подкрепления из Камакура. Ёсицунэ должен был преследовать Тайра на море, а тем временем его брат Нориёри продвигался вдоль берега Внутреннего моря к базе Тайра на Хикосима. 8 октября 1184 г. Нориёри выступил на запад. Он был не столь значительной фигурой, как его знаменитый брат, однако задача ему выпала нелегкая. Его путь лежал через земли, подвластные Тайра и населенные сторонниками Тайра, к тому же Тайра полностью контролировали морские пути. Его коммуникации безнадежно растянулись: мы вновь видим армию, которая пытается добыть пропитание на уже опустошенной территории. У Тайра имелся форпост на Кодзима, на берегу Внутреннего моря, где Тайра Томомори, который бежал из Ити-но – тани, дал Нориёри единственное за всю кампанию настоящее сражение. Оно интересно тем, что в этой битве самурай по имени Сасаки Морицуна совершил необыкновенный подвиг. Он был старшим братом Сасаки Такацуна, того самого, который выиграл знаменитые гонки через Удзигава. Морицуна превзошел своего брата тем, что переправился верхом через узкий пролив, отделявший Кодзима от суши, и повел Минамото в бой. За этим единственным исключением, все остальное время армия Минамото просто брела вдоль берега. К февралю 1185 г. Нориёри стал отправлять донесения в Камакура, описывая упадок духа и вялость своих солдат. Он предупредил Ёритомо, что многие из них давно бы дезертировали, будь у них такая возможность. Он также просил коней и лодки, поскольку они застряли на западном Хонсю и не могли переправиться на Кюсю. В конце концов несколько лодок для них нашлось, и утомленная армия «вторглась» на Кюсю. Один из самураев, ослабший от недоедания, продал свои доспехи и купил лодку, чтобы помочь товарищам переправиться.
В то время как Нориёри продвигался на запад, вся слава досталась его младшему брату. В гавани Ватанабэ по крохам был собран флот, чтобы нанести удар по Ясима, базе Тайра на Сикоку. В первый раз Минамото спускались на воду – перспектива, пугавшая многих самураев с гор. Кадзивара Кагэтоки, который спас жизнь Ёритомо во время случая с «лесными голубями», был особо скептически настроен в отношении приготовлений Ёсицунэ к выходу в море. Он как-то заметил Ёсицунэ, что расположение весел на кораблях не позволит им в случае чего быстро развернуться, и предложил поставить «оборотные весла». – «Мы и не собираемся отступать», язвительно ответил Ёсицунэ, и его слова задели Кадзивара. Стратегия набега на Ясима сводилась к тому, чтобы любой ценой избежать морского сражения с Тайра, которое Минамото наверняка проиграли бы. Вместо прямого пути на Ясима они намеревались обойти с юга остров Авадзи, высадиться на побережье Сикоку примерно в тридцати милях от Ясима и уже оттуда начать наступление.
Ясима представляет собой вулканическое плато, которое в настоящее время соединяется молом с Сикоку, но в эпоху войны Гэмпэй этот островок был отделен от суши узким и мелким проливом, который могли преодолеть и всадник и пехотинец. Тайра, несомненно, должны были выставить посты на этой стороне плато, но, несмотря на наличие естественных укреплений на вершине острова, они устроили свою базу на побережье напротив Сикоку, где на мелководье стоял их спасительный флот.
К середине марта Ёсицунэ завершил свои приготовления, и около 22 марта флот вышел в море. Погода была отвратительная, бушевал шторм, что, как надеялся Ёсицунэ, должно было придать их атаке элемент неожиданности. Самураи не разделяли его энтузиазма, и некоторых буквально пришлось загонять на корабли острием меча. Они плыли всю ночь, подгоняемые бурей, и утром высадились на Сикоку. Как только самураи пришли в себя, они оседлали коней и устремились к Ясима.
На Ясима Ёсицунэ использовал ту же «визитную карточку», что сработала в битве при Ити-но-тани. Все, что могло гореть, было подожжено, и под прикрытием дымовой завесы небольшой отряд Минамото направился к морю. Императора вновь приняли на борт, однако, вместо того чтобы сразу выйти в открытое море, корабли Тайра выстроились в узком проливе, намереваясь перед отплытием нанести удар по Минамото. Те переправились верхом по мелководью и дали бой находившимся в лодках самураям Тайра. Сам Ёсицунэ отличился в этом необычном сражении. В пылу битвы он уронил в море свой лук и стал его вылавливать. Спутники крикнули ему, чтобы он не рисковал жизнью ради лука. Он, однако, упорствовал и все-таки достал лук. «Я поступил так не потому, что дорожу луком, – отвечал Ёсицунэ. – Будь у меня мощный лук, согнуть который под силу разве двоим или троим людям, или такой же огромный лук, какой был у дяди моего Тамэтомо, я нарочно уронил бы его, чтобы враги подобрали... Но я не хотел, чтобы враг поднял слабенький лук и насмехался: глядите, вот, оказывается, каков лук у Куро Ёсицунэ, военачальника Минамото!» Самый известный эпизод в битве при Ясима связан с тем, что на одном из судов Тайра кому-то пришла в голову мысль укрепить на мачте веер, как бы приглашая Минамото сбить его, вероятно, для того, чтобы они впустую потратили стрелы. Веер, алый с золотым кругом, трепетал на ветру и на качающейся лодке представлял собой довольно трудную мишень. Сбить его вызвался восемнадцатилетний самурай по имени Насу Мунэтака. Он стеснялся показывать свое мастерство в присутствии стольких зрителей, но все-таки решил попробовать. Достав гудящую стрелу-»репу», он вложил ее в лук. Стрела попала в рукоять веера и сшибла его. «Подхваченный порывами весеннего ветра, мгновенье-другое парил он в воздухе, сверкая в лучах заката, но в конце концов упал в море». Впоследствии потомки Мунэтака сделали веер с солнечным диском своим мон – гербом рода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
С тех пор Кумагай обратился к религии, а история гибели юного Ацумори вошла в самурайскую мифологию.
Ити-но-тани было великим поражением для Тайра. Десять родственников покойного Киёмори были убиты, а один взят в плен. Единственным лучом надежды было бегство малолетнего императора на базу Тайра в Ясима.
Наступил шестимесячный перерыв в военных действиях, пока Ёритомо высылал Ёсицунэ подкрепления из Камакура. Ёсицунэ должен был преследовать Тайра на море, а тем временем его брат Нориёри продвигался вдоль берега Внутреннего моря к базе Тайра на Хикосима. 8 октября 1184 г. Нориёри выступил на запад. Он был не столь значительной фигурой, как его знаменитый брат, однако задача ему выпала нелегкая. Его путь лежал через земли, подвластные Тайра и населенные сторонниками Тайра, к тому же Тайра полностью контролировали морские пути. Его коммуникации безнадежно растянулись: мы вновь видим армию, которая пытается добыть пропитание на уже опустошенной территории. У Тайра имелся форпост на Кодзима, на берегу Внутреннего моря, где Тайра Томомори, который бежал из Ити-но – тани, дал Нориёри единственное за всю кампанию настоящее сражение. Оно интересно тем, что в этой битве самурай по имени Сасаки Морицуна совершил необыкновенный подвиг. Он был старшим братом Сасаки Такацуна, того самого, который выиграл знаменитые гонки через Удзигава. Морицуна превзошел своего брата тем, что переправился верхом через узкий пролив, отделявший Кодзима от суши, и повел Минамото в бой. За этим единственным исключением, все остальное время армия Минамото просто брела вдоль берега. К февралю 1185 г. Нориёри стал отправлять донесения в Камакура, описывая упадок духа и вялость своих солдат. Он предупредил Ёритомо, что многие из них давно бы дезертировали, будь у них такая возможность. Он также просил коней и лодки, поскольку они застряли на западном Хонсю и не могли переправиться на Кюсю. В конце концов несколько лодок для них нашлось, и утомленная армия «вторглась» на Кюсю. Один из самураев, ослабший от недоедания, продал свои доспехи и купил лодку, чтобы помочь товарищам переправиться.
В то время как Нориёри продвигался на запад, вся слава досталась его младшему брату. В гавани Ватанабэ по крохам был собран флот, чтобы нанести удар по Ясима, базе Тайра на Сикоку. В первый раз Минамото спускались на воду – перспектива, пугавшая многих самураев с гор. Кадзивара Кагэтоки, который спас жизнь Ёритомо во время случая с «лесными голубями», был особо скептически настроен в отношении приготовлений Ёсицунэ к выходу в море. Он как-то заметил Ёсицунэ, что расположение весел на кораблях не позволит им в случае чего быстро развернуться, и предложил поставить «оборотные весла». – «Мы и не собираемся отступать», язвительно ответил Ёсицунэ, и его слова задели Кадзивара. Стратегия набега на Ясима сводилась к тому, чтобы любой ценой избежать морского сражения с Тайра, которое Минамото наверняка проиграли бы. Вместо прямого пути на Ясима они намеревались обойти с юга остров Авадзи, высадиться на побережье Сикоку примерно в тридцати милях от Ясима и уже оттуда начать наступление.
Ясима представляет собой вулканическое плато, которое в настоящее время соединяется молом с Сикоку, но в эпоху войны Гэмпэй этот островок был отделен от суши узким и мелким проливом, который могли преодолеть и всадник и пехотинец. Тайра, несомненно, должны были выставить посты на этой стороне плато, но, несмотря на наличие естественных укреплений на вершине острова, они устроили свою базу на побережье напротив Сикоку, где на мелководье стоял их спасительный флот.
К середине марта Ёсицунэ завершил свои приготовления, и около 22 марта флот вышел в море. Погода была отвратительная, бушевал шторм, что, как надеялся Ёсицунэ, должно было придать их атаке элемент неожиданности. Самураи не разделяли его энтузиазма, и некоторых буквально пришлось загонять на корабли острием меча. Они плыли всю ночь, подгоняемые бурей, и утром высадились на Сикоку. Как только самураи пришли в себя, они оседлали коней и устремились к Ясима.
На Ясима Ёсицунэ использовал ту же «визитную карточку», что сработала в битве при Ити-но-тани. Все, что могло гореть, было подожжено, и под прикрытием дымовой завесы небольшой отряд Минамото направился к морю. Императора вновь приняли на борт, однако, вместо того чтобы сразу выйти в открытое море, корабли Тайра выстроились в узком проливе, намереваясь перед отплытием нанести удар по Минамото. Те переправились верхом по мелководью и дали бой находившимся в лодках самураям Тайра. Сам Ёсицунэ отличился в этом необычном сражении. В пылу битвы он уронил в море свой лук и стал его вылавливать. Спутники крикнули ему, чтобы он не рисковал жизнью ради лука. Он, однако, упорствовал и все-таки достал лук. «Я поступил так не потому, что дорожу луком, – отвечал Ёсицунэ. – Будь у меня мощный лук, согнуть который под силу разве двоим или троим людям, или такой же огромный лук, какой был у дяди моего Тамэтомо, я нарочно уронил бы его, чтобы враги подобрали... Но я не хотел, чтобы враг поднял слабенький лук и насмехался: глядите, вот, оказывается, каков лук у Куро Ёсицунэ, военачальника Минамото!» Самый известный эпизод в битве при Ясима связан с тем, что на одном из судов Тайра кому-то пришла в голову мысль укрепить на мачте веер, как бы приглашая Минамото сбить его, вероятно, для того, чтобы они впустую потратили стрелы. Веер, алый с золотым кругом, трепетал на ветру и на качающейся лодке представлял собой довольно трудную мишень. Сбить его вызвался восемнадцатилетний самурай по имени Насу Мунэтака. Он стеснялся показывать свое мастерство в присутствии стольких зрителей, но все-таки решил попробовать. Достав гудящую стрелу-»репу», он вложил ее в лук. Стрела попала в рукоять веера и сшибла его. «Подхваченный порывами весеннего ветра, мгновенье-другое парил он в воздухе, сверкая в лучах заката, но в конце концов упал в море». Впоследствии потомки Мунэтака сделали веер с солнечным диском своим мон – гербом рода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83