А в количественном отношении и господствовала. 17-й это лишь окончательно отделившаяся от хозяина андерсеновская тень.
285
Примечание к №277
Бунин в Москве плакал, а Мандельштам в Киеве смеялась.
Бабель даже в середине 30-х всё никак не мог остановиться, не мог отсмеяться. В 1934 году, на I съезде советских писателей изрёк:
«Со здания социализма снимаются первые леса. Самим близоруким видны уже очертания этого здания, красота его. И мы все – свидетели того, как нашу страну охватило могучее чувство просто физической радости».
286
Примечание к №282
Периферийная местечковая культура внезапно оказалась в центре духовной жизни государства.
В этом нет ничего удивительного. Это естественный механический процесс – следствие уничтожения элиты. Об этом еще Платон писал:
«Ведь иные людишки чуть увидят, что область эта опустела, а между тем полна громких имен и показной пышности, тотчас же, словно те, кто из темницы убегает в святилище, с радостью делают скачок прочь от ремесла к философии – особенно те, кто половчее в своём ничтожном дельце. Хотя философия находится в таком положении, однако сравнительно с любым другим мастерством она всё же гораздо более в чести, что и привлекает к ней многих людей, несовершенных по своей природе: тело у них покалечено ремеслом и производством, да и души их сломлены и изнурены трудом … А посмотреть, так чем они отличаются от разбогатевшего кузнеца, лысого и приземистого, который недавно вышел из тюрьмы, помылся в бане, приобрёл себе новый плащ и нарядился – ну прямо жених? Да он и собирается жениться на дочери своего господина, воспользовавшись его бедностью и беспомощностью».
Кто же в таких условиях сохраняет культуру?
«Те, кто подвергшись изгнанию, сохранили благородство своей натуры».
А внутри страны на место изгнанных пришли местечковые Платоны. В 1922 году в Москве был основан очаг новой культуры – «Музей революции». Основал его большевик с подпольной кличкой «Платон».
И может собственных Платонов
И быстрых разум Невтонов
Российская земля рождать.
Звали же сего Платона так – Соломон Исаевич Черномордик (296).
287
Примечание к №249
«мотри, уточки какие!»
Достоевский, молодой, ещё в начале своей журналистской деятельности взвился, прочёв полезную хрестоматию «для народа»:
«Ты мужик, а потому и должен знать про своё, про мужичье. Вот мы тебе тут ПОДОБРАЛИ…»
Вслушайтесь в это «подобрали». Одна из важнейших русских тем. Фёдор Михайлович юродствует дальше:
«Слышь, Петя, вот ты здесь гуляй, а туда, в кусты, не ходи, там ОКАЯННЫЙ сидит, тебя в мешок возьмёт и с собой унесёт».
Говорится это по поводу безобиднейших текстов. Достоевского даже арифметические задачи в сборнике бесят:
«Вот уточки нарисованы, – видишь, плавают? а вот тут охотник их застрелил; вот подписана и загадка: плавало на воде пять уточек, охотник выстрелил, трёх убил, много ль из пяти останется? ну вот ты и угадай, милое дитя… то бишь, милый мужичок.»
Ну и что. Ну, «уточки». А как же ещё арифметике учить? В сущности, пустяк. Но Достоевский этот «пустяк» на 35 страницах разбирает. Взбесила сама идея «сосчитанности-рассчитанности», идея «уточек». Русский человек не понимает сути адаптивного текста. То, что со второй половины ХIХ века в русской журналистике господствовал нерусский элемент, во многом вполне закономерно, ибо вытекает из самой сути нашего отношения к слову. Либо русский вполне искренен, либо он вольно или невольно впадает в юродство, в самоиздевательство. Ярость Достоевского вовсе не бессмысленна, так как он почувствовал, какие в конце концов «уточки» всплывут на поверхность русского языка (291). Русские пропагандистские тексты чудовищны. С первого же предложения видно, что автор ни во что это не верит, надо всем этим издевается. Чем адаптивнее речь русского, тем она авторитарней, тем больше распадается на лающие лозунги и превращается в набор бессодержательных штампов. Нет мягкой стилизации, непосредственности просторечья и т. д. Величайшее уважение к слову переходит в полнейшее к нему пренебрежение. Во всем этом начинает сквозить глубокое отвращение к собеседнику, низводимому до уровня аморфного кретина – грубого и безмозглого исполнителя словесной программы. Русский пропагандист чудовищно переигрывает, ибо, чувствуя презрение к аудитории, всё же не может себя от неё отделить. Современность это лишь развитие опаснейшей тенденции, вполне выявившейся в эпоху Достоевского.
Вот конец статьи «Александр» III" в Брокгаузе:
«Чрезвычайная опасность грозила России в 1888 г.: 17 октября мог сделаться днём великой печали, но он сделался днём праздничным. В этот день над Императором Александром III и Его Августейшею Семьёю явлено чудо милости Божией: страшное крушение поезда на Курско-Харьково-Азовской железной дороге, по воле Провидения, не коснулось ни Царя, ни Его Семьи. Они вышли из страшных обломков невредимыми. Понятна радость целой России. И теперь ещё идут из разных концов громадной монархии заявленные верноподданными чувства радости о чудном спасении. На месте катастрофы воздвигся храм и в нём, как и повсюду, возносятся молитвы, скрепляющие союз Царя с народом».
Это в энциклопедии. Да у какого русского гимназиста, студента или профессора руки не затрясутся от этой «понятна радость целой России». И это всё изводяще-монотонно день и ночь, день и ночь. Как бы легко, воздушно написали этот текст во Франции, как корректно и благородно в Англии, как солидно и учёно в Германии. А тут: ну, читай, Ваня, мы тебе «подобрали».
288
Примечание к №283
только в его (Набокова) творчестве русская литература наконец осознала себя
Он первым из русских романистов поместил в центр повествования писателя. Уже это делает «Дар» философским произведением.
У Набокова в мировоззрении ряд «тихих ходов» и красивых жертв. Например, его религиозные взгляды – рудиментарные и недостойные такого мыслителя – выглядят эстетически безукоризненными отговорками. Набоков, собственно говоря, и не продумал идею Бога, никогда ВСЕРЬЁЗ не думал об этом: месяцами, упорно. Но это не ошибка. Писатель и не может верить в Бога (посколь-ку он писатель). Он сам Бог, Творец.
То же отказ от истории и политики. Это «защита Набокова» от разрушительного опыта, исторического хаоса. Всего этого масонско-фашистско-полит-экономического бреда. Отсюда замкнутый образ жизни в Германии, отталкивание от правой эмиграции и неприятие эмиграции левой.
Эти жертвы и ходы помогли ему сохранить свою огромную и, следовательно, хрупкую личность, помогли заползти в экологическую нишу.
289
Примечание к №253
Где же тут русская история?
Как известно, в конце 1922 года Ленин был взбешен неким политическим инцидентом и по сему поводу писал, что следует всеми силами
«защищать российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса– шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ. Нет сомнения, что ничтожный процент советских и советизированных рабочих будет тонуть в этом море шовинистической великорусской швали, как муха в молоке … приняли ли мы с достаточной заботливостью меры, чтобы действительно защитить инородцев от истинно русского держиморды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364
285
Примечание к №277
Бунин в Москве плакал, а Мандельштам в Киеве смеялась.
Бабель даже в середине 30-х всё никак не мог остановиться, не мог отсмеяться. В 1934 году, на I съезде советских писателей изрёк:
«Со здания социализма снимаются первые леса. Самим близоруким видны уже очертания этого здания, красота его. И мы все – свидетели того, как нашу страну охватило могучее чувство просто физической радости».
286
Примечание к №282
Периферийная местечковая культура внезапно оказалась в центре духовной жизни государства.
В этом нет ничего удивительного. Это естественный механический процесс – следствие уничтожения элиты. Об этом еще Платон писал:
«Ведь иные людишки чуть увидят, что область эта опустела, а между тем полна громких имен и показной пышности, тотчас же, словно те, кто из темницы убегает в святилище, с радостью делают скачок прочь от ремесла к философии – особенно те, кто половчее в своём ничтожном дельце. Хотя философия находится в таком положении, однако сравнительно с любым другим мастерством она всё же гораздо более в чести, что и привлекает к ней многих людей, несовершенных по своей природе: тело у них покалечено ремеслом и производством, да и души их сломлены и изнурены трудом … А посмотреть, так чем они отличаются от разбогатевшего кузнеца, лысого и приземистого, который недавно вышел из тюрьмы, помылся в бане, приобрёл себе новый плащ и нарядился – ну прямо жених? Да он и собирается жениться на дочери своего господина, воспользовавшись его бедностью и беспомощностью».
Кто же в таких условиях сохраняет культуру?
«Те, кто подвергшись изгнанию, сохранили благородство своей натуры».
А внутри страны на место изгнанных пришли местечковые Платоны. В 1922 году в Москве был основан очаг новой культуры – «Музей революции». Основал его большевик с подпольной кличкой «Платон».
И может собственных Платонов
И быстрых разум Невтонов
Российская земля рождать.
Звали же сего Платона так – Соломон Исаевич Черномордик (296).
287
Примечание к №249
«мотри, уточки какие!»
Достоевский, молодой, ещё в начале своей журналистской деятельности взвился, прочёв полезную хрестоматию «для народа»:
«Ты мужик, а потому и должен знать про своё, про мужичье. Вот мы тебе тут ПОДОБРАЛИ…»
Вслушайтесь в это «подобрали». Одна из важнейших русских тем. Фёдор Михайлович юродствует дальше:
«Слышь, Петя, вот ты здесь гуляй, а туда, в кусты, не ходи, там ОКАЯННЫЙ сидит, тебя в мешок возьмёт и с собой унесёт».
Говорится это по поводу безобиднейших текстов. Достоевского даже арифметические задачи в сборнике бесят:
«Вот уточки нарисованы, – видишь, плавают? а вот тут охотник их застрелил; вот подписана и загадка: плавало на воде пять уточек, охотник выстрелил, трёх убил, много ль из пяти останется? ну вот ты и угадай, милое дитя… то бишь, милый мужичок.»
Ну и что. Ну, «уточки». А как же ещё арифметике учить? В сущности, пустяк. Но Достоевский этот «пустяк» на 35 страницах разбирает. Взбесила сама идея «сосчитанности-рассчитанности», идея «уточек». Русский человек не понимает сути адаптивного текста. То, что со второй половины ХIХ века в русской журналистике господствовал нерусский элемент, во многом вполне закономерно, ибо вытекает из самой сути нашего отношения к слову. Либо русский вполне искренен, либо он вольно или невольно впадает в юродство, в самоиздевательство. Ярость Достоевского вовсе не бессмысленна, так как он почувствовал, какие в конце концов «уточки» всплывут на поверхность русского языка (291). Русские пропагандистские тексты чудовищны. С первого же предложения видно, что автор ни во что это не верит, надо всем этим издевается. Чем адаптивнее речь русского, тем она авторитарней, тем больше распадается на лающие лозунги и превращается в набор бессодержательных штампов. Нет мягкой стилизации, непосредственности просторечья и т. д. Величайшее уважение к слову переходит в полнейшее к нему пренебрежение. Во всем этом начинает сквозить глубокое отвращение к собеседнику, низводимому до уровня аморфного кретина – грубого и безмозглого исполнителя словесной программы. Русский пропагандист чудовищно переигрывает, ибо, чувствуя презрение к аудитории, всё же не может себя от неё отделить. Современность это лишь развитие опаснейшей тенденции, вполне выявившейся в эпоху Достоевского.
Вот конец статьи «Александр» III" в Брокгаузе:
«Чрезвычайная опасность грозила России в 1888 г.: 17 октября мог сделаться днём великой печали, но он сделался днём праздничным. В этот день над Императором Александром III и Его Августейшею Семьёю явлено чудо милости Божией: страшное крушение поезда на Курско-Харьково-Азовской железной дороге, по воле Провидения, не коснулось ни Царя, ни Его Семьи. Они вышли из страшных обломков невредимыми. Понятна радость целой России. И теперь ещё идут из разных концов громадной монархии заявленные верноподданными чувства радости о чудном спасении. На месте катастрофы воздвигся храм и в нём, как и повсюду, возносятся молитвы, скрепляющие союз Царя с народом».
Это в энциклопедии. Да у какого русского гимназиста, студента или профессора руки не затрясутся от этой «понятна радость целой России». И это всё изводяще-монотонно день и ночь, день и ночь. Как бы легко, воздушно написали этот текст во Франции, как корректно и благородно в Англии, как солидно и учёно в Германии. А тут: ну, читай, Ваня, мы тебе «подобрали».
288
Примечание к №283
только в его (Набокова) творчестве русская литература наконец осознала себя
Он первым из русских романистов поместил в центр повествования писателя. Уже это делает «Дар» философским произведением.
У Набокова в мировоззрении ряд «тихих ходов» и красивых жертв. Например, его религиозные взгляды – рудиментарные и недостойные такого мыслителя – выглядят эстетически безукоризненными отговорками. Набоков, собственно говоря, и не продумал идею Бога, никогда ВСЕРЬЁЗ не думал об этом: месяцами, упорно. Но это не ошибка. Писатель и не может верить в Бога (посколь-ку он писатель). Он сам Бог, Творец.
То же отказ от истории и политики. Это «защита Набокова» от разрушительного опыта, исторического хаоса. Всего этого масонско-фашистско-полит-экономического бреда. Отсюда замкнутый образ жизни в Германии, отталкивание от правой эмиграции и неприятие эмиграции левой.
Эти жертвы и ходы помогли ему сохранить свою огромную и, следовательно, хрупкую личность, помогли заползти в экологическую нишу.
289
Примечание к №253
Где же тут русская история?
Как известно, в конце 1922 года Ленин был взбешен неким политическим инцидентом и по сему поводу писал, что следует всеми силами
«защищать российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса– шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ. Нет сомнения, что ничтожный процент советских и советизированных рабочих будет тонуть в этом море шовинистической великорусской швали, как муха в молоке … приняли ли мы с достаточной заботливостью меры, чтобы действительно защитить инородцев от истинно русского держиморды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364