В кривом зеркале элитарного гонора (вовсе не социального, а биологического) микроскопические происшествия приобретали масштабы мировых проблем.
Вот и проблему «рисунка» я стал решать по-русски основательно, серьёзно, в стиле «спокойно, товарищи, все по местам, последний парад наступает». Начало существования в качестве изгоя было положено, как и положено, филологической адаптацией. Человек, который «рисует голых баб», конечно, не может иметь нормального имени. Он должен носить кличку. Какую? Смешную, жалкую и агрессивно-нелепую. В классе я сообщил, что меня зовут «Килька». (546) Прозвище понравилось и успешно продержалось до окончания школы (прозвищ в классе больше ни у кого не было).
После смены имени необходимо было изменить внешность. Моя красивая внешность находилась теперь в разительном несоответствии с новой социальной ролью «отпетого», «классного шута». Я смешно вытягивал шею, надувал щёки, просто кривлялся. На помощь пришли начавшиеся тики: дёргалось плечо, шея, косили глаза, кривился по-крысиному в сторону нос. Помнится, одна школьница упорно называла меня не «Килькой», а «Крысой»: «У-у, кр-рыса». Проблема внешности была окончательно решена годам к 15-ти. Лицо покрылось прыщами, глупо округлилось, нос вытянулся, волосы свалялись в нестриженые сальные лохмы. Возможно, что в это время я производил не просто отталкивающее, а и более тяжёлое впечатление. Однажды ехал с отцом в метро, и его сочувственно спросили: «Он у вас что, болен?» Отец ответил: «Да». Я промолчал, по привычке безропотно перетекая в предложенное определение.
При этом ни об изменении внешности, ни о новом типе поведения я, конечно, совсем не думал. Всё происходило внутри, и в сознание просачивались лишь отдельные струйки взбаламученных сновидений. Ход отражённого в мыслях стремления к смерти был примерно следующим: отец придёт в школу и будет рассказывать «про баб». Надо «заглушить», подготовить почву, чтобы в общем контексте новая информация не выглядела оглушающе-разоблачительно. Проблему «двора» (отец будет рассказывать во дворе) я решил просто. С того самого воскресенья я никогда не выходил гулять. Третья проблема тоже была решена сразу: у человека, который «рисует баб», не может быть друзей.
И наконец, всякие разговоры о так называемой «любви» в таком положении должны быть исключены. Это глумление.
Всё было вполне логично. Только принялся уж больно шустро. У евреев и шуточки, и ирония. А тут Ваня насупил брови и давай топором махать: «Пропала жизнь». Да на этом можно жизнь ПОСТРОИТЬ. «Бабы». Ну и развил бы тему «баб». Уже интересно. Из лужи-то многое виднее. Может быть, в луже звёзды лучше видно. Нет. Не надо этого. Купил булку, а там след сапога на корке. – "Гражданин, поменяйте!" – "Нет, заверните ТАК". Вы мне жизнь мою так заверните, «с лужей». Евреи говорят: «Да не было никакой лужи, забудь». – «Нет, была. Как же забыть. Я помню, меня толкнули. Тогда, в выходной день. И все смеялись, а потом забыли. А я помню». – «Во-от, правильно. Эти ублюдки ногтя твоего не стоят». – "Нет, не правильно. Меня толкнули, и я виноват. А больше и нет никого. Я и лужа". – «Да кто же так в луже живёт. И разве так в луже живут?» – "Живу как умею. Учиться не у кого. Приходится своим умом-с".
Русские относятся к жизни слишком серьёзно. И русские, и евреи это трагические, эсхатологические народы. Евреи трагедию делают бытом, опошляют. А русские быт превращают в трагедию. И в том и в другом случае форма трагедии, стиль трагедии утрачены.
Русские – лгуны в слове. Болтуны хитрые, двуличные. Их не поймёшь. Начнут с одного, а кончат совсем другим. В чувствах же очень честные и серьёзные. Евреи в слове, договоре – прямы, верят. Зато в чувствах лукавы, с трещинкой иронии: смеются, а взгляд грустный, плачут, а глаза лукаво жмурятся, прячутся. Релятивизм чувства и релятивизм слова. Предательство сердца и измена ума, рассудка. Поцелуй Иуды и слово Ивана. Очень интересно проследить, как эти два столь двуличных и коварных народа начали «взаимодействовать», делить народы, страны, материки, земной шар. Космос. Иуда и Антихрист. Два народа-юрода, два народа-паяца.
466
Примечание к №438
Его (Николая II) мученичество смысл и ритм дало России.
В революции и гражданской войне, столь переполненных всевозможными «событиями», действительных событий произошло только два (сливающихся в одно): отречение и мученичество Николая II. Это – Поступки.
Бердяев в «Смысле творчества», книге, опубликованной за два года до Екатеринбургской трагедии, утверждал:
«Славянофильская концепция самодержавия, как государственности аскетической и жертвенной, была мечтой, ничем не связанной с самодержавием историческим, всего менее аскетическим и жертвенным, столь же буржуазным, как и все государственности мира».
После гибели Николая произошло удивительное. Бердяев – банкрот. Понимаете ли вы, что это такое? Если бы всё осталось в русской истории на своих местах, но с одной небольшой частностью: Николай II был убит в 1918 году при попытке к бегству, в спину, и у него нашли бы дневник, где он по матерну ругает своих мучителей и всю эту проклятую страну, столь подло предавшую его, – то Бердяев остался бы всё равно нормальным, порядочным человеком. А так ведь не Бердяев даже, и не бердяевы, а «бердяевы». Иначе всё бы получилось. Ну, был убеждённым социалистом, но это по наивности, по неведению, трогательной доброте. Ну, книги его неоригинальны – да что такое вообще оригинальность? Бердяев известен и трудолюбив. Ну там Дзержинского постоянно хвалил, умилялся его «романтизму». Но ведь действительно сильная, мужественная фигура. Следуют ведь учитывать, где он жил и когда, в этой, извините, «Империи Российской». Во что верить, за что уцепиться? А Дзержинский рыцарь, герой. Но вот Бердяев убежал. Кто он и иже с ним? На фоне смерти-то мученической? Да после этого скрываться, молчать. Тихо умирать никому не известным иностранцем в пригороде Буэнос-Айреса. А он, они, кричали, писали книги. Горы книг написали. И чем больше писали, – вот сердцевина-то где – тем площе, смешнее, понятнее становилось. Каждая новая книга – новый шлепок в ту же лужу. Не надо вас, чего вы всё говорите. Всё уже. Поезд давно ушёл. В деле себя вы уже показали. Вас НЕ НАДО. Ситуация стала однозначной. Классическая трагедия. Розанов сказал ещё в «Легенде»:
«Умирая, всякая жизнь, представляющая собою соединение добра и зла, выделяет в себе, в чистом виде, как добро, так и зло».
Великий поступок Николая II, великое добро, которое он сделал для России, оконтурило зло, выявило зло, сделало его совершенно однозначным и следовательно – бессильным. Судьба России взяла Бердяева за ухо и поставила перед простой дилеммой. Просил – и получил.
Об этом не следует писать. И не будут писать. Но это всегда вольно или невольно будут подразумевать. Теперь сама вселенная духовного мира России так устроена. С «царским комплексом». Мистически Россия теперь вечная монархия.
467
Примечание к №290
И нигде явно ткань сглаза не прерывается. Ни одного явного доказательства.
Вязь розановского мышления удивительна. Все свои основные мысли он продумал в 80-х годах, а изложил в 90-х. Дальше, 900-е и 10-е – инерция, злорадно кривящаяся и закругляющая монотонные темы. Содержание книг Розанова равно нулю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364
Вот и проблему «рисунка» я стал решать по-русски основательно, серьёзно, в стиле «спокойно, товарищи, все по местам, последний парад наступает». Начало существования в качестве изгоя было положено, как и положено, филологической адаптацией. Человек, который «рисует голых баб», конечно, не может иметь нормального имени. Он должен носить кличку. Какую? Смешную, жалкую и агрессивно-нелепую. В классе я сообщил, что меня зовут «Килька». (546) Прозвище понравилось и успешно продержалось до окончания школы (прозвищ в классе больше ни у кого не было).
После смены имени необходимо было изменить внешность. Моя красивая внешность находилась теперь в разительном несоответствии с новой социальной ролью «отпетого», «классного шута». Я смешно вытягивал шею, надувал щёки, просто кривлялся. На помощь пришли начавшиеся тики: дёргалось плечо, шея, косили глаза, кривился по-крысиному в сторону нос. Помнится, одна школьница упорно называла меня не «Килькой», а «Крысой»: «У-у, кр-рыса». Проблема внешности была окончательно решена годам к 15-ти. Лицо покрылось прыщами, глупо округлилось, нос вытянулся, волосы свалялись в нестриженые сальные лохмы. Возможно, что в это время я производил не просто отталкивающее, а и более тяжёлое впечатление. Однажды ехал с отцом в метро, и его сочувственно спросили: «Он у вас что, болен?» Отец ответил: «Да». Я промолчал, по привычке безропотно перетекая в предложенное определение.
При этом ни об изменении внешности, ни о новом типе поведения я, конечно, совсем не думал. Всё происходило внутри, и в сознание просачивались лишь отдельные струйки взбаламученных сновидений. Ход отражённого в мыслях стремления к смерти был примерно следующим: отец придёт в школу и будет рассказывать «про баб». Надо «заглушить», подготовить почву, чтобы в общем контексте новая информация не выглядела оглушающе-разоблачительно. Проблему «двора» (отец будет рассказывать во дворе) я решил просто. С того самого воскресенья я никогда не выходил гулять. Третья проблема тоже была решена сразу: у человека, который «рисует баб», не может быть друзей.
И наконец, всякие разговоры о так называемой «любви» в таком положении должны быть исключены. Это глумление.
Всё было вполне логично. Только принялся уж больно шустро. У евреев и шуточки, и ирония. А тут Ваня насупил брови и давай топором махать: «Пропала жизнь». Да на этом можно жизнь ПОСТРОИТЬ. «Бабы». Ну и развил бы тему «баб». Уже интересно. Из лужи-то многое виднее. Может быть, в луже звёзды лучше видно. Нет. Не надо этого. Купил булку, а там след сапога на корке. – "Гражданин, поменяйте!" – "Нет, заверните ТАК". Вы мне жизнь мою так заверните, «с лужей». Евреи говорят: «Да не было никакой лужи, забудь». – «Нет, была. Как же забыть. Я помню, меня толкнули. Тогда, в выходной день. И все смеялись, а потом забыли. А я помню». – «Во-от, правильно. Эти ублюдки ногтя твоего не стоят». – "Нет, не правильно. Меня толкнули, и я виноват. А больше и нет никого. Я и лужа". – «Да кто же так в луже живёт. И разве так в луже живут?» – "Живу как умею. Учиться не у кого. Приходится своим умом-с".
Русские относятся к жизни слишком серьёзно. И русские, и евреи это трагические, эсхатологические народы. Евреи трагедию делают бытом, опошляют. А русские быт превращают в трагедию. И в том и в другом случае форма трагедии, стиль трагедии утрачены.
Русские – лгуны в слове. Болтуны хитрые, двуличные. Их не поймёшь. Начнут с одного, а кончат совсем другим. В чувствах же очень честные и серьёзные. Евреи в слове, договоре – прямы, верят. Зато в чувствах лукавы, с трещинкой иронии: смеются, а взгляд грустный, плачут, а глаза лукаво жмурятся, прячутся. Релятивизм чувства и релятивизм слова. Предательство сердца и измена ума, рассудка. Поцелуй Иуды и слово Ивана. Очень интересно проследить, как эти два столь двуличных и коварных народа начали «взаимодействовать», делить народы, страны, материки, земной шар. Космос. Иуда и Антихрист. Два народа-юрода, два народа-паяца.
466
Примечание к №438
Его (Николая II) мученичество смысл и ритм дало России.
В революции и гражданской войне, столь переполненных всевозможными «событиями», действительных событий произошло только два (сливающихся в одно): отречение и мученичество Николая II. Это – Поступки.
Бердяев в «Смысле творчества», книге, опубликованной за два года до Екатеринбургской трагедии, утверждал:
«Славянофильская концепция самодержавия, как государственности аскетической и жертвенной, была мечтой, ничем не связанной с самодержавием историческим, всего менее аскетическим и жертвенным, столь же буржуазным, как и все государственности мира».
После гибели Николая произошло удивительное. Бердяев – банкрот. Понимаете ли вы, что это такое? Если бы всё осталось в русской истории на своих местах, но с одной небольшой частностью: Николай II был убит в 1918 году при попытке к бегству, в спину, и у него нашли бы дневник, где он по матерну ругает своих мучителей и всю эту проклятую страну, столь подло предавшую его, – то Бердяев остался бы всё равно нормальным, порядочным человеком. А так ведь не Бердяев даже, и не бердяевы, а «бердяевы». Иначе всё бы получилось. Ну, был убеждённым социалистом, но это по наивности, по неведению, трогательной доброте. Ну, книги его неоригинальны – да что такое вообще оригинальность? Бердяев известен и трудолюбив. Ну там Дзержинского постоянно хвалил, умилялся его «романтизму». Но ведь действительно сильная, мужественная фигура. Следуют ведь учитывать, где он жил и когда, в этой, извините, «Империи Российской». Во что верить, за что уцепиться? А Дзержинский рыцарь, герой. Но вот Бердяев убежал. Кто он и иже с ним? На фоне смерти-то мученической? Да после этого скрываться, молчать. Тихо умирать никому не известным иностранцем в пригороде Буэнос-Айреса. А он, они, кричали, писали книги. Горы книг написали. И чем больше писали, – вот сердцевина-то где – тем площе, смешнее, понятнее становилось. Каждая новая книга – новый шлепок в ту же лужу. Не надо вас, чего вы всё говорите. Всё уже. Поезд давно ушёл. В деле себя вы уже показали. Вас НЕ НАДО. Ситуация стала однозначной. Классическая трагедия. Розанов сказал ещё в «Легенде»:
«Умирая, всякая жизнь, представляющая собою соединение добра и зла, выделяет в себе, в чистом виде, как добро, так и зло».
Великий поступок Николая II, великое добро, которое он сделал для России, оконтурило зло, выявило зло, сделало его совершенно однозначным и следовательно – бессильным. Судьба России взяла Бердяева за ухо и поставила перед простой дилеммой. Просил – и получил.
Об этом не следует писать. И не будут писать. Но это всегда вольно или невольно будут подразумевать. Теперь сама вселенная духовного мира России так устроена. С «царским комплексом». Мистически Россия теперь вечная монархия.
467
Примечание к №290
И нигде явно ткань сглаза не прерывается. Ни одного явного доказательства.
Вязь розановского мышления удивительна. Все свои основные мысли он продумал в 80-х годах, а изложил в 90-х. Дальше, 900-е и 10-е – инерция, злорадно кривящаяся и закругляющая монотонные темы. Содержание книг Розанова равно нулю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364