Экспедиция в Центральную Африку была связана именно с такими соображениями. Напата, если бы она не оказалась такой слабой, могла бы стать именно такого рода буферным государством, с которым римлянам нравилось бы поддерживать отношения. Возможно, римские гости оказывали ей поддержку, какую только могли, выступая против ее соседа с другой стороны – Аксума в Эфиопии. Но на востоке обоих царств простиралось Красное море, в котором римляне и их левантийские грузоотправители были чрезвычайно заинтересованы из-за торговли с Индией, которая в то время уже вела торговлю, основываясь на гораздо более точных знаниях о муссонах. Вполне возможно, хотя это до сих пор не ясно, что люди из центральной части Римской империи оккупировали некое место на юго-западе Аравии недалеко от Адена, возможно Сиагрос (Syagros), Кейп-Фартак (Cape Fartak). И что за время правления Нерона путешественники с территории империи достигли даже мест дальше к югу – вплоть до места, носившего название Мунуфиас (Menuthias), что было Занзибаром или Пембой.
Научные исследования
Нерон с готовностью заражался энтузиазмом исследовательских проектов. Именно он пытался измерить глубины предположительно бездонного озера Алкион рядом с Лерной в Греции с помощью звука. Таким отношением он во многом обязан Сенеке, который был страстно заинтересован в исследованиях с научной точки зрения. В юности он жил в Египте и написал монографию об этой стране, а кроме того, он изучал Индию. Теперь он готовил материал для восьмитомного труда, озаглавленного «Естественные вопросы», большая часть которого сохранилась до наших дней. Его предметом служила естественная наука во многих аспектах – природа огня, воздуха и воды, природа ветров, землетрясений и комет. Неудивительно, что Сенека хотел расспросить людей, вернувшихся из Центральной Африки, поскольку надеялся, что они открыли истоки Нила.
Подобная деятельность не соответствовала его философской убежденности, что земля – это единое братство людей, объединенных Римом.
Ничто на своих не оставил местах Мир, открытый путям, Индийцев поит студеный Араке, Из Рейна перс и Альбиса пьет.
(Сенека. Медея, 370)
«Естественные вопросы» выражают ту же самую мысль более детально. Наверняка Нерона ободряли слова Сенеки, обращенные к нему или к его совету с предсказаниями – сделанными в просветительском, научном стиле – того, что люди будущих поколений будут знать гораздо больше, чем современники Сенеки, что многое останется векам, в которых сотрутся их имена: мир сам по себе не так уж велик, если не считать того, что он ставит вопросы, достаточно великие… Великие открытия совершаются медленно, особенно когда работа спорится неспешно.
И Сенека, будучи испанцем – младшим соотечественником великого географа Помпония Мелы, хотя тот был родом из Тингентеры рядом с Гибралтаром, – записал некоторые незаурядные примеры на тему, о которой он думал. С одной стороны, он был убежден, что Испания вскоре будет общаться с Индией через океан. Он предсказал открытие новой трансатлантической земли, которая заменит полулегендарную Тулу (Исландия или Норвегия) как край земли. Грекосирийский ученый предыдущего века Посидоний сказал, что Испания и Индия находятся на расстоянии 7700 миль. Но Сенека с оптимизмом, не оправданным до эры аэропланов, полагал, что вскоре можно будет добраться из одной страны в другую всего за несколько дней.
Глава 8. НОВЫЕ СОВЕТНИКИ И НОВАЯ ЖЕНА
В 62 году умерло сразу несколько человек, которые играли важную роль в жизни Нерона. Четыре из этих смертей мало отразились на нем, поскольку умершие потеряли свое влияние на него задолго до этого. Двое из них были прежними министрами – Паллант, который достиг могущественного положения при Клавдии, и Дорифор, который, как предполагается, был любовником Нерона в его юные годы. Нет причин верить неизбежным слухам, что он ускорил конец их обоих.
Однако с двумя другими, Рубеллием Плавтом и Фаустусом Суллой, дела обстояли по-иному. Рубеллий мог похвастать происхождением от Августа, что было почти сравнимым с происхождением самого Нерона, а Сулла, потомок великого диктатора, носившего то же имя, и Помпея, был женат на одной из дочерей Клавдия. Как и двое министров, умерших в том же году, они сошли с римской сцены за несколько лет до этого. Ведь Рубеллий и Сулла жили в изгнании. Но, как мы уже могли убедиться, ни одному частному лицу, имеющему отношение к императорскому дому, не позволялось продлить свое существование на долгие годы, и люди в ссылке обычно жили недолго, поскольку было довольно легко передать приписываемые им высказывания подозрительному Нерону. Решение предать их смерти, по словам Тацита (что усиливает их трагедийность), было принято из-за смерти другого человека, которая послужила жестоким прецедентом и в общем оказала большое и далеко идущее влияние на правительственную политику. Имеется в виду смерть Бурра. Предполагалось, что снова подействовал яд императора, хотя Бурр, по-видимому, почил вследствие естественной причины – абсцесса или рака шеи или горла.
Нерон решил заменить его, как командира преторианской гвардии, не одним офицером, а двумя, – решение, которому отдавалось предпочтение в ранние дни правления Августа. Количество административной, юридической и консультативной работы, предусматриваемой этой должностью, помимо чисто военных обязанностей и членства в императорском совете, оправдывало разделение должности на двоих, что также помогало предотвратить опасность того, что командир охраны может обрести слишком большую власть. Но это разделение ни в коей мере не означало, что один из коллег станет ближе императору, чем другой. Так было и сейчас. Одним из двух новых командиров стал Фений Руф, любимый караульными стражами и пользующийся всеобщей популярностью, поскольку прежде отвечал за поставки в Рим зерна и справлялся со своими обязанностями без какой бы то ни было выгоды для себя. Но он не был слишком впечатляющей личностью, и его быстро затмил другой командир, разделявший с ним пост, – Гай Офроний Тигеллин.
Карьера Тигеллина была необычной. Он доводился сыном сицилийцу из Агригента, который счел благоразумным покинуть остров. Юноша воспитывался среди домашней челяди Агриппины и ее сестры и был изгнан Калигулой по подозрению в прелюбодеянии сразу с двумя этими высокими матронами. Пожив некоторое время в Греции, занимаясь рыбной ловлей, он снова появился в Южной Италии. Здесь он сделал себе состояние, став землевладельцем и заводчиком скаковых лошадей для цирка, и именно этим он привлек расположение Нерона, который сделал его начальником караула. Теперь, в 62 году, он разделял с Фением Руфом пост командира преторианской гвардии.
Тацит приписывает Тигеллину отталкивающий характер, обвиняя его в разврате, вероломстве, жестокости, жадности и циничной торговле человеческими жизнями.
«…Тигеллин, человек темного происхождения, провел молодость в грязи, а старость – в бесстыдстве» (Тацит. История, 1, 72).
Был ли он, следовательно, назначен на этот высокий пост потому, что был любителем лошадей, как Нерон, или же потому, что они питали страсть к одинаковым развлечениям? Это не могло быть решающим доводом для назначения на столь высокий пост, если бы правление проявляло высокую степень ответственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Научные исследования
Нерон с готовностью заражался энтузиазмом исследовательских проектов. Именно он пытался измерить глубины предположительно бездонного озера Алкион рядом с Лерной в Греции с помощью звука. Таким отношением он во многом обязан Сенеке, который был страстно заинтересован в исследованиях с научной точки зрения. В юности он жил в Египте и написал монографию об этой стране, а кроме того, он изучал Индию. Теперь он готовил материал для восьмитомного труда, озаглавленного «Естественные вопросы», большая часть которого сохранилась до наших дней. Его предметом служила естественная наука во многих аспектах – природа огня, воздуха и воды, природа ветров, землетрясений и комет. Неудивительно, что Сенека хотел расспросить людей, вернувшихся из Центральной Африки, поскольку надеялся, что они открыли истоки Нила.
Подобная деятельность не соответствовала его философской убежденности, что земля – это единое братство людей, объединенных Римом.
Ничто на своих не оставил местах Мир, открытый путям, Индийцев поит студеный Араке, Из Рейна перс и Альбиса пьет.
(Сенека. Медея, 370)
«Естественные вопросы» выражают ту же самую мысль более детально. Наверняка Нерона ободряли слова Сенеки, обращенные к нему или к его совету с предсказаниями – сделанными в просветительском, научном стиле – того, что люди будущих поколений будут знать гораздо больше, чем современники Сенеки, что многое останется векам, в которых сотрутся их имена: мир сам по себе не так уж велик, если не считать того, что он ставит вопросы, достаточно великие… Великие открытия совершаются медленно, особенно когда работа спорится неспешно.
И Сенека, будучи испанцем – младшим соотечественником великого географа Помпония Мелы, хотя тот был родом из Тингентеры рядом с Гибралтаром, – записал некоторые незаурядные примеры на тему, о которой он думал. С одной стороны, он был убежден, что Испания вскоре будет общаться с Индией через океан. Он предсказал открытие новой трансатлантической земли, которая заменит полулегендарную Тулу (Исландия или Норвегия) как край земли. Грекосирийский ученый предыдущего века Посидоний сказал, что Испания и Индия находятся на расстоянии 7700 миль. Но Сенека с оптимизмом, не оправданным до эры аэропланов, полагал, что вскоре можно будет добраться из одной страны в другую всего за несколько дней.
Глава 8. НОВЫЕ СОВЕТНИКИ И НОВАЯ ЖЕНА
В 62 году умерло сразу несколько человек, которые играли важную роль в жизни Нерона. Четыре из этих смертей мало отразились на нем, поскольку умершие потеряли свое влияние на него задолго до этого. Двое из них были прежними министрами – Паллант, который достиг могущественного положения при Клавдии, и Дорифор, который, как предполагается, был любовником Нерона в его юные годы. Нет причин верить неизбежным слухам, что он ускорил конец их обоих.
Однако с двумя другими, Рубеллием Плавтом и Фаустусом Суллой, дела обстояли по-иному. Рубеллий мог похвастать происхождением от Августа, что было почти сравнимым с происхождением самого Нерона, а Сулла, потомок великого диктатора, носившего то же имя, и Помпея, был женат на одной из дочерей Клавдия. Как и двое министров, умерших в том же году, они сошли с римской сцены за несколько лет до этого. Ведь Рубеллий и Сулла жили в изгнании. Но, как мы уже могли убедиться, ни одному частному лицу, имеющему отношение к императорскому дому, не позволялось продлить свое существование на долгие годы, и люди в ссылке обычно жили недолго, поскольку было довольно легко передать приписываемые им высказывания подозрительному Нерону. Решение предать их смерти, по словам Тацита (что усиливает их трагедийность), было принято из-за смерти другого человека, которая послужила жестоким прецедентом и в общем оказала большое и далеко идущее влияние на правительственную политику. Имеется в виду смерть Бурра. Предполагалось, что снова подействовал яд императора, хотя Бурр, по-видимому, почил вследствие естественной причины – абсцесса или рака шеи или горла.
Нерон решил заменить его, как командира преторианской гвардии, не одним офицером, а двумя, – решение, которому отдавалось предпочтение в ранние дни правления Августа. Количество административной, юридической и консультативной работы, предусматриваемой этой должностью, помимо чисто военных обязанностей и членства в императорском совете, оправдывало разделение должности на двоих, что также помогало предотвратить опасность того, что командир охраны может обрести слишком большую власть. Но это разделение ни в коей мере не означало, что один из коллег станет ближе императору, чем другой. Так было и сейчас. Одним из двух новых командиров стал Фений Руф, любимый караульными стражами и пользующийся всеобщей популярностью, поскольку прежде отвечал за поставки в Рим зерна и справлялся со своими обязанностями без какой бы то ни было выгоды для себя. Но он не был слишком впечатляющей личностью, и его быстро затмил другой командир, разделявший с ним пост, – Гай Офроний Тигеллин.
Карьера Тигеллина была необычной. Он доводился сыном сицилийцу из Агригента, который счел благоразумным покинуть остров. Юноша воспитывался среди домашней челяди Агриппины и ее сестры и был изгнан Калигулой по подозрению в прелюбодеянии сразу с двумя этими высокими матронами. Пожив некоторое время в Греции, занимаясь рыбной ловлей, он снова появился в Южной Италии. Здесь он сделал себе состояние, став землевладельцем и заводчиком скаковых лошадей для цирка, и именно этим он привлек расположение Нерона, который сделал его начальником караула. Теперь, в 62 году, он разделял с Фением Руфом пост командира преторианской гвардии.
Тацит приписывает Тигеллину отталкивающий характер, обвиняя его в разврате, вероломстве, жестокости, жадности и циничной торговле человеческими жизнями.
«…Тигеллин, человек темного происхождения, провел молодость в грязи, а старость – в бесстыдстве» (Тацит. История, 1, 72).
Был ли он, следовательно, назначен на этот высокий пост потому, что был любителем лошадей, как Нерон, или же потому, что они питали страсть к одинаковым развлечениям? Это не могло быть решающим доводом для назначения на столь высокий пост, если бы правление проявляло высокую степень ответственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59