Атомисты, правда, специально поставили в центр внимания вопрос о движении;
допущение пустоты, в которой движутся атомы, как раз и диктовалось у них
стремлением объяснить наличие движения в природе. Но атомистическое
объяснение движения было скорее натурфилософским, поскольку атомисты
непосредственно соотносили свой общефилософский принцип с эмпирическими
явлениями, не создав опосредствующей системы понятий. Что же касается
пифагорейцев и Платона, то их подход к изучению природы был ориентирован на
познание математических отношений, а все, что составляло предмет познания
античной математики, как мы уже видели, исключало движение и изменение. В
этом - радикальное отличие ее от математики нового времени.
Именно то обстоятельство, что математика изучает "статические связи и
отношения", привело Аристотеля к убеждению, что физика не может быть
наукой, построенной на базе математики, ибо физика есть наука о природе, а
природе присуще изменение, движение. И, действительно, именно Аристотелю
принадлежит заслуга создания физики как науки о природе. "Аристотелевская
физика, - пишет Э. Кассирер, - является первым примером собственно науки о
природе. Можно, конечно, считать, что этот славный титул подобает не ей, а
что с большим правом его можно присудить основателям атомистики. Но, хотя
атомистика в виде понятий атома и "пустого пространства" создала
основополагающую концепцию и методический принцип будущего объяснения
природы, тем не менее осуществить этот принцип она не смогла. Ибо в своей
античной форме атомистика не смогла овладеть собственной и фундаментальной
проблемой природы - проблемой становления. Атомистика решает проблему тела,
сводя все чувственные качества вещей к чисто геометрическим определениям -
к форме, положению и порядку атомов. Но у нее нет всеобщего мыслительного
средства для изображения изменения, нет принципа, исходя из которого можно
было бы сделать понятным и закономерно определить взаимодействие атомов.
Только Аристотель, для которого природа - фюсис - отличается от простого
продукта искусства тем, что она в самой себе обладает принципом движения,
подошел к действительному анализу самого феномена движения".
Аристотелевская физика, однако, может быть по-настоящему понята только при
условии рассмотрения ее в рамках всей системы аристотелевского мышления,
его понимания знания и науки, его общеметодологических установок, которые
формировались как под влиянием платоновской философии, так и в постоянной
полемике с ней.
Влияние Платона на Аристотеля сказалось прежде всего в характерном для
Аристотеля внимании к логической стороне любого рассматриваемого им
вопроса. У Платона Аристотель прошел серьезную школу критической рефлексии,
научился логически расчленять, анализировать, и надо сказать, что интерес
Аристотеля к такого рода расчленению едва ли не больший, чем у его учителя.
Искусством различения понятий, выявления всех значений, какие может иметь
слово, прямых и переносных, Аристотель владеет виртуозно; это искусство он,
несомненно, вынес из Академии и обязан им диалектике, которую в Академии
всегда высоко ценили.
Однако Аристотель считает недостатком платоновской научной программы ее
односторонний - логико-математический - характер. С его точки зрения,
платоновско-пифагорейская школа не уделяет достаточного внимания
естествознанию. Поэтому Аристотель обращается к другой традиции в греческой
науке, а именно к ранним "физикам" - Анаксагору, Эмпедоклу, Демокриту и
др., стремясь преодолеть ту, на его взгляд, одностороннюю ориентацию,
которую он видел в Академии.
Принимая во внимание интерес Аристотеля к натурфилософии и уважение,
которое он выказывает по отношению к тем, кто, по его мнению, имеет
естественнонаучный опыт, некоторые исследователи склонны считать, что
Аристотель, в сущности, возвращается от платонизма к натурфилософии. С
такой точкой зрения, на наш взгляд, согласиться нельзя. Физика Аристотеля
несет на себе печать логически рефлектирующей мысли, ее создатель - большой
мастер в деле различения понятий, анализа их и сопоставления; ему хорошо
известны все те трудности и противоречия, с которыми приходится
сталкиваться при попытке определения фундаментальных понятий физики -
движения, изменения, времени, места, континуума и др. В этом - его отличие
от натурфилософов-досократиков.
Если бы Аристотель попытался всего лишь соединить в своем учении некоторые
элементы естественнонаучного подхода досократиков с логико-математической
программой Платона, то он не был бы оригинальным философом и мы не имели бы
основания говорить о его особой научной программе. В действительности же
Аристотель подверг критической переработке как наследие своего учителя, так
и естественнонаучные представления ранних "физиков", создав совершенно
новое учение - новую логику, новую физику и новое понятие науки в целом.
Поскольку научное мышление Аристотеля формировалось в полемике прежде всего
с Платоном и его школой, мы рассмотрим вначале, какие именно
методологические принципы Платона не удовлетворили его талантливого ученика.
В предыдущей главе мы пытались показать, каким образом платоновская
математическая программа органически связана с его диалектикой. С этой
целью мы специально подробно рассмотрели диалог Платона "Парменид", в
котором диалектический метод мышления выявлен наиболее отчетливо.
Категории, которые анализируются Платоном в "Пармениде", - это центральные
понятия его философии: единое и многое.
Метод мышления Платона состоит в том, что понятие определяется через свою
противоположность: единое - через многое, а многое - через единое. Такой
способ определения через противоположное предполагает, что отнесенность
противоположностей только и может конституировать бытие самих этих
противоположностей, или, другими словами, что идеи существуют лишь в
системе отношений, так что, проще говоря, отношение первичнее самих
отнесенных элементов.
Критика Аристотелем платоновского метода соединения противоположностей.
Проблема опосредования
Вот против этого главного методологического принципа Платона и выступает
прежде всего Аристотель. Противоположности, говорит Аристотель в
"Метафизике", не могут выступать в качестве начала всех вещей. "Между тем у
упомянутых выше философов (Аристотель имеет в виду пифагорейцев и Платона.
- П.Г.) одна из двух противоположностей выступает в роли материи, причем
одни <в качестве таковой> единому - как равному - противопоставляют
неравное, считая, что именно в нем состоит природа множества, а другие
этому единому противополагают множество (ибо у одних числа производятся из
двойственности неравного - из большого и из малого, а другой мыслитель
создает их из множества, причем в обоих случаях <они возникают> действием
сущности единого)".
Аристотель не согласен с Платоном и его учениками в том, что все
существующее рождается из взаимодействия противоположных начал - единого
(как равного себе, самотождественного, неизменного, устойчивого и т.д.) и
множества - "неопределенной двойки", "неравного", "иного",
"нетождественного", "большого и малого" - все это определения того, что
платоники называют "материей" чувственных вещей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99