— предположил вслух кто-то. — Такой стресс пережить не шутка! Ну-ка, тащите-ка его в машину.
Его подхватили, приподняли, подсунули под него носилки и, аккуратно положив на брезентовое полотнище, понесли по подвалу, огибая торчащие повсюду трубы.
Мишель Герхард фон Штольц лежал смирно, вытянувшись в рост и сложив на груди руки.
Он выжил. Но жить он не хотел.
«Умру, все равно умру, назло всем!» — думал он.
И зачем только его вытащили с того света?...
Ну зачем?!
Глава 46
К парадному крыльцу подъехала карета.
Вышел из нее знатный господин. Навстречу ему челядь бросилась.
— К кому изволите?
— К барыне. Дома она?...
Как не быть — дома. Сама, к окошку лицом прилипнув, глядит, понять не может, что это за гость к ней пожаловал. А может, оттого не понимает, что плохо видит, потому как стара стала.
Спустилась вниз. Пригляделась.
Вроде бы лицо знакомое, да кто — не понять!
Кто ж он таков?...
— Карл Фирлефанц, — представляется гость и кланяется церемонно.
Фирлефанц?... Не знает она таких...
— Не узнаете?... Main libe muter...
— Ой!...
Ойкнула барыня да чуть с ног не свалилась — ладно лавка рядом была, куда она присесть успела.
То ж не кто-нибудь, а учитель, что дочерей ее языкам — немецкому да голландскому — учил! Только тогда он простым солдатом был, а ныне — господин!
Тот вновь поклонился да спросил:
— Хочу узнать я про дочь вашу и жену свою Анисью да про дитя нерожденное, кое в утробе ее оставил, когда меня в степи закаспийские сослали.
А барыня слушает его да плачет.
Давно то было — уж быльем поросло. А оно вон как вышло!
Стоит Карл живехонек, а дочь ее Анисья — покойница, что он женой своей прозывает, хошь и не венчаны они, — давно в земле сырой лежит.
Расплакалась барыня, а расплакавшись, повинилась, все-то рассказав. Про то, как родила Анисья мальца, а муж ее, Лопухин, свез того младенца невесть куда да сказал, что помер он. Чего Анисья не снесла и через что в реке Яузе утопилась. Только малец не помер, а через годков пять сам по себе объявился — будто заступница божья его сама к дому за ручку привела!
— А теперь жив он али нет? — спросил Карл, не надеясь на счастье.
— Кто знает — может, да, а может, и нет! Пока в приюте жил — живой был. А после — пропал.
— И где он теперь быть может? — спросил Карл, уж чуя да боясь, что вот теперь-то след и оборвется.
— Про то я ничего сказать не могу! — развела руками Лопухина. — Может, в солдаты забрили, а может, в лихие люди подался. Куда еще сироте?...
— Как же мне его сыскать? — еще раз в отчаянии спросил Карл.
— Не знаю — я в том деле не помощница. Разве только через приятелей его, с коими он совместно в приюте обитал? Но только их я тоже никого не знаю.
Чуть не заплакал Карл... Но — не заплакал!
Попрощался да ушел.
Оборвался след. Да не оборвалась надежда!
Будет он дальше сына своего искать!
Всю-то землю перевернет да перекопает, и коли есть он на ней — сыщет. И коли в ней — тоже найдет!
А ежели нет, то прервется на нем род Густава Фирлефанца, амстердамского ювелира, что, на беду свою, приехал из Голландии в далекую Россию.
На беду — коли будет Карл последним в роду их...
И на славу — ежели найдет Карл сына своего...
Потому как верит Карл, что непременно отыщет сына своего и что тот чести его и предков своих не уронит, а будет верой и правдой Родине своей служить, которая уж не Голландия, а Россия!
Лишь бы жив он был...
Да только жив ли?...
Глава 47
Обстановка была неофициальная, непринужденная и ни к чему не обязывающая — присутствовали только свои — Мишель Герхард фон Штольц, Георгий Семенович — и бутылка водки.
Но все это никак не умаляло торжественности момента.
— Разреши тебя поздравить! — объявил Георгий Семенович.
— С чем? — притворно удивился Мишель Герхард фон Штольц, хотя догадывался с чем. Нетрудно было.
— С присвоением внеочередного звания — за успешное завершение операции, приведшей к разоблачению особо опасной преступной группировки, совершавшей систематические хищения из Алмазного фонда, — сказал, как по писаному прочитал, Георгий Семенович.
Мишель скромно, как и подобает истинному герою, которого нашла заслуженная награда, кивнул, сдержанно поблагодарив за высокую оценку его скромного вклада...
На чем торжественная часть должна была исчерпаться, уступив место неофициальной. Но — не исчерпалась. Потому что Георгий Семенович продолжил:
— И разреши поздравить тебя еще раз!...
Хм!...
Не иначе как с орденом, прикинул Мишель, готовясь принять еще одну награду Родины, по достоинству оценившей подвиг своего сына.
Георгий Маркович полез в карман, но вытащил не коробку с орденом, а платок, которым промокнул вспотевшую лысину.
— Разреши тебя поздравить с тем, что ты оказался прав...
Ну еще бы!
— Переданное тобою колье признано подлинным, — сообщил Георгий Семенович радостную новость. Хотя для Мишеля — не новость! — Вот, можешь полюбопытствовать.
На добротных цветных фото было в трех проекциях снято колье. То самое — изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать в форме восьмиконечного многогранника с четырьмя крупными, по три карата каждый, камнями по краям и одним на десять каратов в центре...
Ага, он ведь говорил!
Ну теперь дело стронется с мертвой точки!
— Надо проверить наличие колье в Гохране, изъять его, подвергнуть экспертизе и представить в качестве главной улики в суде, — изложил Мишель Герхард фон Штольц ход дальнейших действий.
— Уже, — ответил Георгий Семенович.
— Что «уже»?
— Уже проверили.
— И его, конечно, не оказалось на месте!... — с ходу угадал Мишель.
— Как раз наоборот... Компетентная комиссия удостоверила наличие изделия номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать в месте хранения.
Ну конечно же, не такие они дураки, чтобы оставлять там пустую коробку!
— Надо было провести экспертизу!...
— Провели.
Значит, факт фальсификации уже установлен!...
— Экспертиза подвергла изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать тщательному осмотру, подтвердив его подлинность.
А?...
Но!...
— Как же так может быть?!
— Вот так! Две независимые экспертизы установили, что оба эти колье практически идентичны, что и там, и там в качестве оправы используется платина высокой пробы и там, и там в нее вправлены бриллианты, соответствующие друг другу прозрачностью, весом и огранкой...
Мишель Герхард фон Штольц ничего не понимал.
Впрочем, Георгий Семенович тоже.
И никто!...
— С чем тебя, любезный друг, и поздравляю! — повторил он вновь. Уже в третий раз... — Поздравляю с тем, что мы с тобой нынче пребываем в заднице. Глубоко! По самый копчик! Так что даже перед вышестоящим начальством вилять нечем! Факт воровства не установлен, так как изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать находится там, где ему и надлежит быть. В Гохране! И никакая это не подделка, а подлинник, что начисто исключает версию подмены! И знаешь, что сказали на все это нашему командованию?... Сказали, что коли изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать никто не воровал, то никакого состава преступления нет и незачем беспокоить серьезных людей по пустякам. Ни теперь — ни впредь! И знаешь, что на это сказало наше командование мне? А я с удовольствием передам тебе!...
Мишель Герхард фон Штольц догадывался.
— Но... мое колье? — растерянно спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Его подхватили, приподняли, подсунули под него носилки и, аккуратно положив на брезентовое полотнище, понесли по подвалу, огибая торчащие повсюду трубы.
Мишель Герхард фон Штольц лежал смирно, вытянувшись в рост и сложив на груди руки.
Он выжил. Но жить он не хотел.
«Умру, все равно умру, назло всем!» — думал он.
И зачем только его вытащили с того света?...
Ну зачем?!
Глава 46
К парадному крыльцу подъехала карета.
Вышел из нее знатный господин. Навстречу ему челядь бросилась.
— К кому изволите?
— К барыне. Дома она?...
Как не быть — дома. Сама, к окошку лицом прилипнув, глядит, понять не может, что это за гость к ней пожаловал. А может, оттого не понимает, что плохо видит, потому как стара стала.
Спустилась вниз. Пригляделась.
Вроде бы лицо знакомое, да кто — не понять!
Кто ж он таков?...
— Карл Фирлефанц, — представляется гость и кланяется церемонно.
Фирлефанц?... Не знает она таких...
— Не узнаете?... Main libe muter...
— Ой!...
Ойкнула барыня да чуть с ног не свалилась — ладно лавка рядом была, куда она присесть успела.
То ж не кто-нибудь, а учитель, что дочерей ее языкам — немецкому да голландскому — учил! Только тогда он простым солдатом был, а ныне — господин!
Тот вновь поклонился да спросил:
— Хочу узнать я про дочь вашу и жену свою Анисью да про дитя нерожденное, кое в утробе ее оставил, когда меня в степи закаспийские сослали.
А барыня слушает его да плачет.
Давно то было — уж быльем поросло. А оно вон как вышло!
Стоит Карл живехонек, а дочь ее Анисья — покойница, что он женой своей прозывает, хошь и не венчаны они, — давно в земле сырой лежит.
Расплакалась барыня, а расплакавшись, повинилась, все-то рассказав. Про то, как родила Анисья мальца, а муж ее, Лопухин, свез того младенца невесть куда да сказал, что помер он. Чего Анисья не снесла и через что в реке Яузе утопилась. Только малец не помер, а через годков пять сам по себе объявился — будто заступница божья его сама к дому за ручку привела!
— А теперь жив он али нет? — спросил Карл, не надеясь на счастье.
— Кто знает — может, да, а может, и нет! Пока в приюте жил — живой был. А после — пропал.
— И где он теперь быть может? — спросил Карл, уж чуя да боясь, что вот теперь-то след и оборвется.
— Про то я ничего сказать не могу! — развела руками Лопухина. — Может, в солдаты забрили, а может, в лихие люди подался. Куда еще сироте?...
— Как же мне его сыскать? — еще раз в отчаянии спросил Карл.
— Не знаю — я в том деле не помощница. Разве только через приятелей его, с коими он совместно в приюте обитал? Но только их я тоже никого не знаю.
Чуть не заплакал Карл... Но — не заплакал!
Попрощался да ушел.
Оборвался след. Да не оборвалась надежда!
Будет он дальше сына своего искать!
Всю-то землю перевернет да перекопает, и коли есть он на ней — сыщет. И коли в ней — тоже найдет!
А ежели нет, то прервется на нем род Густава Фирлефанца, амстердамского ювелира, что, на беду свою, приехал из Голландии в далекую Россию.
На беду — коли будет Карл последним в роду их...
И на славу — ежели найдет Карл сына своего...
Потому как верит Карл, что непременно отыщет сына своего и что тот чести его и предков своих не уронит, а будет верой и правдой Родине своей служить, которая уж не Голландия, а Россия!
Лишь бы жив он был...
Да только жив ли?...
Глава 47
Обстановка была неофициальная, непринужденная и ни к чему не обязывающая — присутствовали только свои — Мишель Герхард фон Штольц, Георгий Семенович — и бутылка водки.
Но все это никак не умаляло торжественности момента.
— Разреши тебя поздравить! — объявил Георгий Семенович.
— С чем? — притворно удивился Мишель Герхард фон Штольц, хотя догадывался с чем. Нетрудно было.
— С присвоением внеочередного звания — за успешное завершение операции, приведшей к разоблачению особо опасной преступной группировки, совершавшей систематические хищения из Алмазного фонда, — сказал, как по писаному прочитал, Георгий Семенович.
Мишель скромно, как и подобает истинному герою, которого нашла заслуженная награда, кивнул, сдержанно поблагодарив за высокую оценку его скромного вклада...
На чем торжественная часть должна была исчерпаться, уступив место неофициальной. Но — не исчерпалась. Потому что Георгий Семенович продолжил:
— И разреши поздравить тебя еще раз!...
Хм!...
Не иначе как с орденом, прикинул Мишель, готовясь принять еще одну награду Родины, по достоинству оценившей подвиг своего сына.
Георгий Маркович полез в карман, но вытащил не коробку с орденом, а платок, которым промокнул вспотевшую лысину.
— Разреши тебя поздравить с тем, что ты оказался прав...
Ну еще бы!
— Переданное тобою колье признано подлинным, — сообщил Георгий Семенович радостную новость. Хотя для Мишеля — не новость! — Вот, можешь полюбопытствовать.
На добротных цветных фото было в трех проекциях снято колье. То самое — изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать в форме восьмиконечного многогранника с четырьмя крупными, по три карата каждый, камнями по краям и одним на десять каратов в центре...
Ага, он ведь говорил!
Ну теперь дело стронется с мертвой точки!
— Надо проверить наличие колье в Гохране, изъять его, подвергнуть экспертизе и представить в качестве главной улики в суде, — изложил Мишель Герхард фон Штольц ход дальнейших действий.
— Уже, — ответил Георгий Семенович.
— Что «уже»?
— Уже проверили.
— И его, конечно, не оказалось на месте!... — с ходу угадал Мишель.
— Как раз наоборот... Компетентная комиссия удостоверила наличие изделия номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать в месте хранения.
Ну конечно же, не такие они дураки, чтобы оставлять там пустую коробку!
— Надо было провести экспертизу!...
— Провели.
Значит, факт фальсификации уже установлен!...
— Экспертиза подвергла изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать тщательному осмотру, подтвердив его подлинность.
А?...
Но!...
— Как же так может быть?!
— Вот так! Две независимые экспертизы установили, что оба эти колье практически идентичны, что и там, и там в качестве оправы используется платина высокой пробы и там, и там в нее вправлены бриллианты, соответствующие друг другу прозрачностью, весом и огранкой...
Мишель Герхард фон Штольц ничего не понимал.
Впрочем, Георгий Семенович тоже.
И никто!...
— С чем тебя, любезный друг, и поздравляю! — повторил он вновь. Уже в третий раз... — Поздравляю с тем, что мы с тобой нынче пребываем в заднице. Глубоко! По самый копчик! Так что даже перед вышестоящим начальством вилять нечем! Факт воровства не установлен, так как изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать находится там, где ему и надлежит быть. В Гохране! И никакая это не подделка, а подлинник, что начисто исключает версию подмены! И знаешь, что сказали на все это нашему командованию?... Сказали, что коли изделие номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать никто не воровал, то никакого состава преступления нет и незачем беспокоить серьезных людей по пустякам. Ни теперь — ни впредь! И знаешь, что на это сказало наше командование мне? А я с удовольствием передам тебе!...
Мишель Герхард фон Штольц догадывался.
— Но... мое колье? — растерянно спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63