В зонах же воровская
власть почти всегда сильнее бандитской, и любой дедок-туберкулезник может,
выполняя приказ авторитета, загнать заточку в крепкую спортивную спину.
Бандита в воровской зоне могут опустить, то есть сделать педерастом, и
такие случаи бывали...
Вместе с тем воры - люди очень "реальные", они отдают только такие
приказы, которые можно выполнить. Они быстро оценивают объективно
сложившуюся обстановку и предпочитают компромисс заведомому проигрышу.
Известно, что живой всегда может подняться и взять реванш, мертвый же
такой возможности лишен.
В бандитском мире отношение к ворам также неоднозначное. Например,
крупнейший бандитский лидер "тамбовских" Кумарин всегда относился к ворам
крайне отрицательно - "зачем дармоедов кормить?", однако у другого лидера
той же "тамбовской" группировки Михаила Глущенко (Хохол) в советниках был
Горбатый...
Александр Малышев имел много общих интересов с покойным Витей-Калиной
и прекрасно с ним сотрудничал и уживался. Привечал Александр Иванович и
старого дедушку Колю Черного, который хоть и был коронованным вором, но в
Петербурге обладал, конечно, намного меньшим влиянием, чем Малышев.
Тем не менее советы Коли Черного всегда внимательно выслушивались,
хотя далеко не всегда выполнялись: "чудит старик, ну и пусть чудит. Зачем
его обижать..." При этом, конечно, не забывалось, что, в принципе, в
потенциале, старик и сам может обидеть кого захочет - зачем же будить
лихо, пока оно тихо...
Михаил Глущенко - крайне оригинальная личность. Мастер спорта
международного класса по боксу, к городу Тамбову не имеет ни малейшего
отношения. В кризисных ситуациях, например, при задержаниях милицией,
любил включить дурака, то есть прикинуться невменяемым. В этих случаях он
обычно сообщал оперативникам, что когда-то давно его завербовала турецкая
разведка, которая охотится за ним по сию пору, и что на днях готовится
взрыв танкового завода в каком-нибудь среднерусском городке. После этого
психиатром Хохол разоблачался как симулянт. Естественно, что в названном
им городке ничего более стратегического, чем мастерская по ремонту
сенокосилок, никогда не было.
Любопытно, что, хотя в Петербурге живут и "работают" несколько
коронованных воров в законе - таких, как Дато, Макар, Якутенок, -
смотрящим в Петербурге и его заместителем московские воры утвердили не
воров, а бандитов, правда "ориентированных" на воров. Ими стали в начале
1993 г. соответственно Кудряш и Костя-Могила, известный своей
замечательной гибкостью и дипломатическими способностями, умением со всеми
ладить (что не спасло Могилу, однако, от налета летом 1993 г. на его офис
на Варшавской улице, который едва не стоил ему жизни).
Г-н Могила был осужден однажды. И был направлен на "химию". Его
адвокату удалось добиться переквалификации его действий с вымогательства
на мошенничество, хотя по сути дела имела место классическая разводка, в
которой Константин выступал в роли "благородного" защитника подавляемой
стороны (за те же деньги, что требовали наезжавшие). Беседуя с жертвой,
г-н Могила любил приговаривать: "Я - профессионал, мое дело - война,
тридцать лет ворую - ни разу не сел". Вообще, имеющиеся стенограммы
разговоров г-на Могилы с потерпевшим представляют кладезь бандитской
мудрости, но привести их полностью мы не можем, по понятым лишь одному
Константину причинам... В 80-х годах Костя-Могила был правой рукой Вани
Витебского, известного бандита, убитого в 1988 г. выстрелом в затылок в
подъезде собственного дома. Долгое время Могила работал вместе с неким
Евгением Топоровым, позже убитым в Швеции.
Такое назначение, конечно, не случайно и показывает, что воры в
законе оценивают реально сложившийся в Петербурге расклад сил. Они
понимают, что кавалерийским наскоком здесь ничего не добьешься, поэтому
наращивают свое присутствие в Питере медленно и постепенно.
Наращивание это нашло свое выражение в сходняке, прошедшем в
Петербурге весной 1993 г., и в летней (того же года) коронации,
проведенной в одной из лучших гостиниц нашего города. Коронован был
казанский вор по кличке Вася. Этот последний факт особо примечателен,
потому что коронаций в Петербурге не было со времен незапамятных.
Одновременно с этим воры ищут союзников даже среди таких особняком
стоящих в Петербурге банд, как ментовские, то есть возглавляемые бывшими
сотрудниками правоохранительных органов, которых среднестатистические
питерские бандиты недолюбливают.
Надо сказать, что у воров в законе, в общем, уважительное отношение к
сотрудникам милиции, но только к честным. "Мы свою работу делаем - менты
свою, но, в принципе, по одной жердочке ходим" - удивительное
подтверждение действенности закона единства и борьбы противоположностей,
не правда ли?
К продажным же сотрудникам милиции, в том числе и к тем, кто работает
на них самих, воры относятся крайне негативно, брезгливо и с ненавистью,
хотя внешне это и не демонстрируется - для пользы дела.
В регионах с исторически по-другому сложившейся криминогенной
обстановкой, таких, как, например, Тамбов или Владивосток, смотрящие -
коронованные воры в законе.
Воры хотят поставить бандитов "под себя" и вряд ли откажутся от этой
идеи, сколько бы времени ни длилась борьба. Бандиты, привыкшие к стычкам
типа "команда на команду", часто проигрывают при применении ворами тактики
физического уничтожения лидеров. Вместе с тем воры оказывают мощное
идеологическое воздействие на выбранные ими "базовые" группировки -
например, на "казанскую", которая все больше и больше начинает
ориентироваться на воров. Тем не менее ответить на вопрос, кто в итоге
возобладает в Петербурге - воры или бандиты, так же сложно, как определить
сильнейшего в гипотетической схватке слона и кита.
Прогнозы в этой сфере делать чрезвычайно трудно, потому что среди
самих воров нет единства. Тщательно маскируемые разговорами о братстве,
конфликты все же прорываются наружу; так, можно уверенно сказать о
серьезнейшем противостоянии казанских и московских воров. С другой
стороны, в бандитском мире царит междоусобица, катализированная общей
динамикой перемен в нашем обществе, - очень быстро растет молодежь,
буквально "подпирающая" снизу своих лидеров и радующаяся каждому новому
"освободившемуся" месту, но не понимающая пока того, что такая же молодежь
придет и им на смену...
При любых обстоятельствах внешние и внутренние попытки обуздать
криминальный беспредел будут успешными в случае соотнесения их с попытками
остановить беспредел законодательный, экономический, политический и
нравственный. А все эти беспределы очень тесно взаимосвязаны.
Скажем, известнейший петербургский банк приглашает в 1993 г. к себе
работать Костю-Могилу не столько из-за нравственной деградации его
руководителей, сколько из-за реального понимания ими собственного бессилия
в условиях сложившейся законодательной базы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
власть почти всегда сильнее бандитской, и любой дедок-туберкулезник может,
выполняя приказ авторитета, загнать заточку в крепкую спортивную спину.
Бандита в воровской зоне могут опустить, то есть сделать педерастом, и
такие случаи бывали...
Вместе с тем воры - люди очень "реальные", они отдают только такие
приказы, которые можно выполнить. Они быстро оценивают объективно
сложившуюся обстановку и предпочитают компромисс заведомому проигрышу.
Известно, что живой всегда может подняться и взять реванш, мертвый же
такой возможности лишен.
В бандитском мире отношение к ворам также неоднозначное. Например,
крупнейший бандитский лидер "тамбовских" Кумарин всегда относился к ворам
крайне отрицательно - "зачем дармоедов кормить?", однако у другого лидера
той же "тамбовской" группировки Михаила Глущенко (Хохол) в советниках был
Горбатый...
Александр Малышев имел много общих интересов с покойным Витей-Калиной
и прекрасно с ним сотрудничал и уживался. Привечал Александр Иванович и
старого дедушку Колю Черного, который хоть и был коронованным вором, но в
Петербурге обладал, конечно, намного меньшим влиянием, чем Малышев.
Тем не менее советы Коли Черного всегда внимательно выслушивались,
хотя далеко не всегда выполнялись: "чудит старик, ну и пусть чудит. Зачем
его обижать..." При этом, конечно, не забывалось, что, в принципе, в
потенциале, старик и сам может обидеть кого захочет - зачем же будить
лихо, пока оно тихо...
Михаил Глущенко - крайне оригинальная личность. Мастер спорта
международного класса по боксу, к городу Тамбову не имеет ни малейшего
отношения. В кризисных ситуациях, например, при задержаниях милицией,
любил включить дурака, то есть прикинуться невменяемым. В этих случаях он
обычно сообщал оперативникам, что когда-то давно его завербовала турецкая
разведка, которая охотится за ним по сию пору, и что на днях готовится
взрыв танкового завода в каком-нибудь среднерусском городке. После этого
психиатром Хохол разоблачался как симулянт. Естественно, что в названном
им городке ничего более стратегического, чем мастерская по ремонту
сенокосилок, никогда не было.
Любопытно, что, хотя в Петербурге живут и "работают" несколько
коронованных воров в законе - таких, как Дато, Макар, Якутенок, -
смотрящим в Петербурге и его заместителем московские воры утвердили не
воров, а бандитов, правда "ориентированных" на воров. Ими стали в начале
1993 г. соответственно Кудряш и Костя-Могила, известный своей
замечательной гибкостью и дипломатическими способностями, умением со всеми
ладить (что не спасло Могилу, однако, от налета летом 1993 г. на его офис
на Варшавской улице, который едва не стоил ему жизни).
Г-н Могила был осужден однажды. И был направлен на "химию". Его
адвокату удалось добиться переквалификации его действий с вымогательства
на мошенничество, хотя по сути дела имела место классическая разводка, в
которой Константин выступал в роли "благородного" защитника подавляемой
стороны (за те же деньги, что требовали наезжавшие). Беседуя с жертвой,
г-н Могила любил приговаривать: "Я - профессионал, мое дело - война,
тридцать лет ворую - ни разу не сел". Вообще, имеющиеся стенограммы
разговоров г-на Могилы с потерпевшим представляют кладезь бандитской
мудрости, но привести их полностью мы не можем, по понятым лишь одному
Константину причинам... В 80-х годах Костя-Могила был правой рукой Вани
Витебского, известного бандита, убитого в 1988 г. выстрелом в затылок в
подъезде собственного дома. Долгое время Могила работал вместе с неким
Евгением Топоровым, позже убитым в Швеции.
Такое назначение, конечно, не случайно и показывает, что воры в
законе оценивают реально сложившийся в Петербурге расклад сил. Они
понимают, что кавалерийским наскоком здесь ничего не добьешься, поэтому
наращивают свое присутствие в Питере медленно и постепенно.
Наращивание это нашло свое выражение в сходняке, прошедшем в
Петербурге весной 1993 г., и в летней (того же года) коронации,
проведенной в одной из лучших гостиниц нашего города. Коронован был
казанский вор по кличке Вася. Этот последний факт особо примечателен,
потому что коронаций в Петербурге не было со времен незапамятных.
Одновременно с этим воры ищут союзников даже среди таких особняком
стоящих в Петербурге банд, как ментовские, то есть возглавляемые бывшими
сотрудниками правоохранительных органов, которых среднестатистические
питерские бандиты недолюбливают.
Надо сказать, что у воров в законе, в общем, уважительное отношение к
сотрудникам милиции, но только к честным. "Мы свою работу делаем - менты
свою, но, в принципе, по одной жердочке ходим" - удивительное
подтверждение действенности закона единства и борьбы противоположностей,
не правда ли?
К продажным же сотрудникам милиции, в том числе и к тем, кто работает
на них самих, воры относятся крайне негативно, брезгливо и с ненавистью,
хотя внешне это и не демонстрируется - для пользы дела.
В регионах с исторически по-другому сложившейся криминогенной
обстановкой, таких, как, например, Тамбов или Владивосток, смотрящие -
коронованные воры в законе.
Воры хотят поставить бандитов "под себя" и вряд ли откажутся от этой
идеи, сколько бы времени ни длилась борьба. Бандиты, привыкшие к стычкам
типа "команда на команду", часто проигрывают при применении ворами тактики
физического уничтожения лидеров. Вместе с тем воры оказывают мощное
идеологическое воздействие на выбранные ими "базовые" группировки -
например, на "казанскую", которая все больше и больше начинает
ориентироваться на воров. Тем не менее ответить на вопрос, кто в итоге
возобладает в Петербурге - воры или бандиты, так же сложно, как определить
сильнейшего в гипотетической схватке слона и кита.
Прогнозы в этой сфере делать чрезвычайно трудно, потому что среди
самих воров нет единства. Тщательно маскируемые разговорами о братстве,
конфликты все же прорываются наружу; так, можно уверенно сказать о
серьезнейшем противостоянии казанских и московских воров. С другой
стороны, в бандитском мире царит междоусобица, катализированная общей
динамикой перемен в нашем обществе, - очень быстро растет молодежь,
буквально "подпирающая" снизу своих лидеров и радующаяся каждому новому
"освободившемуся" месту, но не понимающая пока того, что такая же молодежь
придет и им на смену...
При любых обстоятельствах внешние и внутренние попытки обуздать
криминальный беспредел будут успешными в случае соотнесения их с попытками
остановить беспредел законодательный, экономический, политический и
нравственный. А все эти беспределы очень тесно взаимосвязаны.
Скажем, известнейший петербургский банк приглашает в 1993 г. к себе
работать Костю-Могилу не столько из-за нравственной деградации его
руководителей, сколько из-за реального понимания ими собственного бессилия
в условиях сложившейся законодательной базы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94