Мы отправились в путь. Когда проехали километров сто, Карабас
повернулся ко мне и предложил: - Ты ляг, поспи. - Да я не хочу...
- А ты все равно ляг, - и я понял, что он не хочет, чтобы я запомнил
дорогу. Машина поворачивала, петляла, негромко играл магнитофон...
- Просыпайтесь, подъезжаем, - потрясла меня за плечо супруга
Карабаса. Я сел.
Карабас обернулся ко мне, потом высунул руку из окна и довольным
голосом сказал:
- Кому принадлежат эти поля и леса? - и ответил сам себе: - Маркизу
Карабасу! А вот и мое имение.
Имение Карабаса представляло собой хутор, стоящий на небольшой
возвышенности. Очень большой дом, служебные постройки, баня, сад и
просторный загон для скота. Вокруг дома проложена толстая стальная
проволока, к которой цепями были пристегнуты два огромных волкодава.
Волкодавам это позволяло ходить вокруг всего хутора. Перед домом стоял
небольшой красный трактор.
Из избы вышли четверо мужчин, трое помоложе, а один - седой и
колченогий.
- Батюшки, приехали! А мы уж и не ждали! Радость-то какая! -
запричитал колченогий. В бурных проявлениях его "радости" чувствовались
фальшь и испуг.
- Режь барана, - коротко бросил Карабас, проходя в избу. Молодые в
это время удерживали рычащих волкодавов.
- Барашка-то нетрудно, сей момент, но, может быть, и не надо? Вечером
Иван лося подстрелил, сейчас котлеток навертим, печеночки поджарим? А?
Баньку, баньку-то истопить? - суетился колченогий.
Карабас вопросительно глянул на меня и сказал: - Бани не надо,
времени мало. А лося готовьте. Браконьерите?
- Так, а что же, браконьерим? Он на нашей земле был. Иван его у самой
избы завалил...
Все увиденное и услышанное живо напоминало кадры из какого-то
полузабытого кинофильма - "барин приехал"!
Изба была большой - как бы две просторные горницы, в одной - три
кровати, в другой - пять. Чувствовалось, что женщин в избе практически не
бывает, вроде бы и чисто, а нет того уюта, который создают за полчаса
женские руки...
- Ну вот, располагайся, - сказал Карабас, садясь за стол. - Это мое
имение. И все вокруг - докуда глаз хватает - моя земля. Фермерское
хозяйство.
- А эти люди... Это и есть должники? - Нет, это мои постоянные
работники. Хромой-то, кстати, раньше оперным певцом был, пока ему ноги не
перебили... Его туг ходить заново учили, от алкоголизма вылечили... А
Ваня, который лося подстрелил, он раньше в Питере ночным "шашлычником"
работал, знаешь, на улицах стоят такие? Вот и он стоял так, пока однажды
"одного человека" собачиной не накормил. Тот шашлык дожевал и за будку по
нужде завернул - а там собачья шкура лежит... Теперь вот Ваня здесь...
- А какие работы выполняют должники? Они ведь люди городские, к
сельскому труду не привыкшие...
- Простейшие навыки они здесь получают быстро. Уход за скотом,
вскапывание грядок - ничего сложного.
- Родные, близкие их не беспокоятся, не ищут? - Они, как правило,
предупреждают родственников. Перед ними выбор невеликий - либо продавать
все имущество, либо поработать здесь. - Бежать отсюда не пробовали? - Это
невозможно. Отсюда не убежишь. - А в милицию никто не обращался? - Мы с
этим не сталкивались. - Ну а каков сам механизм списывания долга? Сколько
должник может отработать в месяц? - Долларов 30-40. Смотря как работает. -
Тридцать-сорок?! А если долг большой, ему что, всю жизнь здесь
горбатиться?
- Так и должники-то кто? Спекулянты мелкие, матрешечники, фарца
разная... Ты думаешь, у них долги большие? У кого сотня баксов, у кого
двести. А те у кого долги большие, у них всегда можно натурой долг взять.
Да и зачем же бизнесмена от бизнеса надолго отрывать? Он перестанет
бизнесменом быть. Другое дело, привезти его сюда для краткосрочной
изоляции, так у нас для этого своя темница есть, тюрьма подземная,
зинданчик. Пойдем покажу...
Карабас откинул люк в полу - вниз уходила деревянная лестница. -
Залезай, посмотри... Я начал спускаться. Погреб был довольно глубоким, по
крайней мере я мог в нем выпрямиться, не боясь удариться головой.
Оглядеться не успел - Карабас захлопнул люк, и я остался в полной темноте.
Стало как-то холодно и, если честно, страшно. В голову полезли разные
нехорошие мысли. Но я успокаивал себя тем, что, видимо, Карабас решил
пошутить. Пошутит и перестанет... Стал ощупывать руками стены погреба. В
одном углу наткнулся на деревянный топчан. Провел рукой по стене - звякнул
металл. В стену, обшитую досками, была вбита цепь, заканчивающаяся
металлическим ошейником...
Люк наверху открылся, и показалось довольное лицо Карабаса. - Ну как,
проникся?
- Проникся... А где же сами должники-то? Сейчас есть кто-нибудь?
Карабас огорченно вздохнул и развел руками: - Сейчас, как назло, нет
никого. Мы ведь не занимаемся захватом пленников для обслуживания фермы.
Люди не всегда бывают должны. У нас - то густо, то пусто. Рекорд был
прошлой зимой - десять человек! Теснота была страшная, и экономически
невыгодно - их же всех кормить надо... Ничего, скоро новые помещения
построим... Пока в стране инфляция, деньги нужно в сельское хозяйство
вкладывать. Продукты нужны людям всегда...
Обедали молча, лосятина почему-то не лезла в горло. После еды стали
собираться обратно. Минут тридцать Карабас что-то тихо говорил
колченогому, а тот подобострастно кивал.
Волкодавы тоже получили свою порцию мяса, они жрали сырую лосятину
жадно и быстро, лапы у них до самого брюха были забрызганы кровью...
- Ну что, вижу, не очень тебе моя ферма понравилась? - констатировал
Карабас.
- Неужели ты сам не понимаешь... Ведь эти должники, они просто
становятся настоящими рабами... Дикость какая-то...
- А Россия пока еще - дикая страна... Да и их никто не заставлял в
долги влезать... Эх, Андрей, рабство - это не факт сидения на цепи.
Рабство - это состояние души...
Видимо, мои слова задели Карабаса, потому что, садясь в машину, он
неожиданно сказал:
- Между прочим, некоторые сюда сами просились. А некоторых семьи
отдавали и еще деньги нам платили - чтобы мы их от наркотиков и пьянства
отучили. И излечивали, кстати. Первый месяц били каждый день, чтобы не
выли, зато потом они в человеческий образ возвращались...
"Мерседес" тронулся, и Карабас вновь предложил мне лечь поспать. Но
сон не шел, несмотря на сытный обед. Через пару часов езды Карабас
остановился и предложил мне пересесть за руль - он засыпал. Жена его тоже
спала. Глядя на них, мирно спящих, я пытался вызвать в себе какое-то
чувство гнева, но почему-то не мог. Вместо гнева ощущалась тоска...
Карабас был прав - не дороги надо ругать у нас, а машины. На скорости
110 километров в час в "мерседесе" не чувствовалось толчков от ухабов и
ям, иногда казалось, что машина стоит на месте и мы не удаляемся от
"Карабасовского имения". Казалось, что вся наша страна чем-то похожа на
ферму Карабаса...

ДОЖИТЬ ДО РАССВЕТА
После ареста Малышева обстановка в "Бандитском Петербурге"
чрезвычайно накалилась. Бандиты теряли своих людей во внутренних разборках
и в продолжавшейся волне арестов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94