— Валера, ты что, не хочешь мне помочь? — томным голосом спросила она. — Это не выкуп, это первый взнос. Они её покажут за эти деньги и только.
— Я подумаю, — важно ответил Валера, повернулся и исчез за дверью.
— Он подумает, — сказала женщина «в никуда», — как будто у него есть чем думать.
— Он из Дома? — осторожно спросил я.
— Да, но не совсем. Второй этаж, мелюзга.
Я стоял дурак-дураком. Дама расслабилась с помощью напитка, её кавалер думал, а точнее — делал вид. Разве такая картина должна наблюдаться в подобной ситуации? Это — мать? Ей Богу, либо Дом населён какими-то моральными уродами, либо мне просто везёт на подобных типов.
Переминаться с ноги на ногу надоело, и я ушёл. Чего угодно я ожидал, но не такой реакции. Мать Руты могла обрушиться на меня с проклятиями, обвинить во всех бедах. Она могла закатить истерику. Я уже не говорю о том, что она могла хотя бы задуматься, что делать? Но так бездарно сидеть и напиваться…
Сильвия пришла ко мне около часу ночи. Я только что изрешетил в тире добрый десяток мишеней и, от нечего делать, пересчитывал деньги в чемоданчике. Гостья была окружена парами алкоголя. Она рухнула рядом со мной на диван, уткнулась мне в плечо и принялась плакать о своей тяжёлой женской доле. На что может жаловаться женщина, в жизни не ударившая палец о палец, имеющая возможность удовлетворять все свои прихоти со скоростью мысли? Она жаловалась … на мужчин. Женщины, мол, существа слабые, им не по плечу решать трудные задачи, а мужчины, хоть и умеют это делать, но озабочены другим: как бы урвать что-нибудь для себя. И не найти одинокой тонкой женской душе опоры в мире грубых и хитрых мужчин-эгоистов.
Сильвия прямо прилипла ко мне. От неё пахло не только спиртным, но и духами. Тело под тонкой тканью платья грело, как печка. Забавно, не она ли объясняла Руте, что должен делать мужчина, оказавшись один на один с женщиной? Конечно, она очень красива. Сейчас, разглядев в упор её лицо, я убедился, что морщинки, свидетельницы времени, отнюдь не замаскированы косметикой. Их попросту не оказалось! Фигура изящная, гибкая. Нет, больше тридцати Сильвии не дать, но что ей от меня надо? Прямо воплощённая мечта сексуального маньяка: позаниматься любовью и с дочерью, и с матерью. А что у моего отца с ней было?
До меня дошло: и я, и Сильвия ведём себя просто по-свински. Неизвестно, ни где находится Рута, ни что с ней делают, а мы тут как подонки какие-то… Но я не оттолкнул Сильвию. Я обнял её за плечи и стал гладить, как гладят по головке маленького капризного ребёнка. Она прильнула ко мне, пробормотала что-то непонятное и… заснула. Немного подождав, я устроил её на диване, положил под голову подушку, и накрыл. А сам вообразил потайную дверь в стене, маленькую комнатку со скромной кроватью и сбежал. Хоть один раз в жизни я не пошёл на поводу у инстинктов и избежал соблазна.
15. Чувство юмора.
Хоть и принято считать, что утро вечера мудрёней, мне от этой мудрости перепало не слишком много. Осенила только «гениальная мысль»: найти в фантастических мирах, созданных седьмым этажом Дома, либо помощников-суперменов, либо супероружие, способное защитить меня и Руту от превосходящих силь противника. Я загорелся, стал вспоминать фильмы и книги. Первой отпала идея «помощников». Как их завербовать? Что им сулить? Что объяснять? Я вообразил себя входящим в эти миры с чемоданами, набитыми миллионами долларов… Вот уж зрелище не для слабонервных! Куда привлекательней была другая идея. Я представил, как с устройством, извлечённым из какого-нибудь фантастического романа, подхожу к Руте, нажимаю кнопку, и мы оказываемся за прозрачной плёнкой, которую не одолеть ни пуле, ни снаряду, ни пламени, ни слезоточивому газу. До армии я читал много фантастики, там подобные оболочки назывались силовыми полями. А где именно они встречались? Все перечитаю, но найду. Времени не будет хватать — растяну сутки, как сделал это однажды, накачивая мускулы.
Правда, меня не отпускали сомнения. Подчинится ли мне седьмой этаж? Будут ли предметы из другого мира действовать в нашем? Вроде бы, все миры равноправны, и невозможно узнать, находясь в каком-то из них, придуман он или нет. Но без проверки на практике говорить не о чём.
Почитав без передышки до четырех часов дня, я нашёл два подходящих произведения. К сожалению, действие там разворачивалось на других планетах, героев было мало и похищение или покупка генератора силового поля выглядела совсем не простой задачей. Но времени (даже обычного, нерастянутого) ещё хватало, и я решил продолжить своё копание в книгах.
В шесть часов вечера, отдыхая от чтения за завтрако-обедо-ужином, я подумал о Руте. Как она там? До встречи целые сутки. Только бы её не обижали.
В тысячный раз в голове прокрутились мои мысли и Рутины слова. Как её поймали? Она ведь с самого начала хвалилась, что убежит от кого угодно. Что она мне по телефону говорила? Ничего особенного, успокаивала. Странно, не я её успокаивал, а она меня. Сохраняй, мол чувство юмора. Как будто мне до шуток. Сколько раз она про этот юмор упоминала? Три или четыре? Ей-Богу, что-то здесь не так. Словно намёк какой-то. Но что проку от чувства юмора?
Я крепко задумался и вытащил на свет божий смутное воспоминание, послужившее основой для подозрения. А подозрение переросло в уверенность. Если Рута что-то имела в виду, то речь шла именно об этом.
Закончив рассказ о чудесах седьмого этажа и обсудив вместе со мной пугающе огромную силу его обитателей, Рута не согласилась, что именно они и есть настоящие хозяева Вселенной. Она сравнила их с художниками. Недаром же они живут выше всех, их комнаты — мастерские, где создаются миры-картины. Все миры тщательно продуманы и логически непротиворечивы. Об этом заботятся творцы, воплощай они хоть «Братьев Карамазовых», хоть драму из жизни роботов. Обитатели седьмого этажа — художники-реалисты. Их творения законопослушны.
Но над седьмым этажом находятся мансарды. Кто живёт в мансардах обычных домов? В старину (во всяком случае по литературе) там обитала всякая голытьба: художники-авангардисты, модернисты, сюрреалисты. Те, кто живёт в мансардах Дома, если сравнивать их с обитателями седьмого этажа, и есть такие вот авангардисты-сюрреалисты. Рута ухитрилась объяснить это четырьмя-пятью фразами, добавив, что совершенно случайно познакомилась с жителем мансарды, который потряс её своими способностями. При знакомстве он представился так: «Вся ваша жизнь — это большая-большая шутка. Поэтому зови меня просто Юмор.» — Он смешной и страшный, — сказала тогда Рута, — очень смешной и очень страшный. Но, кажется неплохой. — И нервно передёрнула плечами, словно мороз пробежал по коже.
Та наша встреча была насыщена и любовью, и информацией. Слова о Юморе, который живёт на крыше, а также о других обитателях мансард моментально выветрились из моей головы и ожили в памяти только сейчас. Решив не терять ни секунды, я отправился на поиски.
Ступеньки, ведущие вверх с лестничной площадки седьмого этажа, были в два раза уже обычных. В полутьме под самым потолком размещались две обшарпаные двери. Я ожидал, что в мансарды входят прямо с крыши. Значит, заблуждался. Кстати, совсем не обязательно Юмор живёт в нашем подъезде. Тогда придётся опять спускаться и подниматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75