Надмирное сияние Градчан, замок, возвышающийся над старым городом – как напоминание об аристократии, некогда господствовавшей в Европе. Шпили спящей Праги. Фонари, статуи, черепичные крыши, темные арки, потайные проходы, по которым шныряли бездомные коты с горящими глазами. Такой город даже в старых-престарых фантазиях был куда более реален, чем она сама.
От натертых мозолей ей было тяжело шагать по булыжной мостовой. Ноги горели. Рюкзак был тяжел, и лямки впивались в плечи. От боли и усталости она начала острее воспринимать происходящее. Возможно, у нее появилось некое внутреннее видение. Майа постоянно останавливалась и снимала своей камерой городские кварталы, здания, но не могла пересилить себя и сделать хоть одну фотографию. Как только она подносила аппарат к глазам, видоискатель фиксировал какое-то недоразумение, ошибку. Потом до нее с изумлением дошло: линзы были повернуты внутрь. Вот и вся проблема. Но в любой фотокамере линзы повернуты внутрь. Она старалась запечатлеть мир, но он оказался вне поля ее зрения.
Рассвело, и она наконец отыскала нужную улицу. Она увидела административное каменное здание. Растрескавшийся бетон коммунистической эпохи давно пришел в негодность и был заменен оптимистичным современным зеленым пенистым материалом. Здание было еще закрыто. На дверях висели объявления в сине-белых цветах, но она не умела читать на честине.
Майа забрела в соседнее кафе, согрелась, что-то съела, привела в порядок макияж. Город пробудился к жизни, и по улицам неторопливо поползли велосипеды. Когда автоматические часы громко зазвонили и дверь Бюро наконец открылась, она первая вошла внутрь.
Майа нашла пункт доступа к Сети на четвертом этаже здания, на верхней площадке лестницы. Он оказался закрыт. Она повернулась и, еле передвигая уставшие ноги, отправилась в дамскую комнату, села там на выступ, закрыла глаза и немного вздремнула.
Когда она попыталась вновь попасть в офис, дверь была уже распахнута. Майа вошла, и ей сразу бросились в глаза низкие сводчатые потолки, двери с медными кнопками, справочники в пластиковых переплетах и неработающая техника, обвитая проводами. Свет падал из окон.
Потрескавшиеся стены с пятнами сырости и паутиной по углам.
Божена одновременно причесывалась и ела булочки, запивая молоком из бутылки. Для женщины ее лет у Божены были прямо-таки роскошные волосы. Не менее сильное впечатление производили и ее зубы – большие, прекрасно сохранившиеся и очень белые, словно мрамор.
– Вы Божена, не так ли? Доброе утро.
– Здравствуйте. Добро пожаловать в Координационное бюро доступа. – Божена, очевидно, гордилась своим примитивным английским языком. – Вы по какому вопросу?
– Мне нужен наладонник, чтобы пропасть во дворец памяти, построенный в шестидесятых годах. Мой знакомый в Сан-Франциско сказал, что вы можете предоставить необходимые меры предосторожности.
– О да, мы здесь в Бюро доступа, очень осторожны и благоразумны, – заверила ее Божена. – И к тому же очень консервативны! Старые дворцы, старые замки, все эти лабиринты и подземелья! Это наша специализация. – Божена без предупреждения дотронулась до ее наушников, тут же поднялась из-за стола и удалилась в заднюю комнату.
Время тянулось очень медленно. В освещенном верхним светом воздухе плавали пылинки. Сетевая аппаратура бездействовала.
В офис одна за другой вошли четыре пожилые чешки – по видимости, рядовые служащие. Они принесли с собой завтрак и рукоделие. А одна даже взяла на работу своего кота.
Через несколько минут к ним присоединилась еще одна женщина с наладонником. Она положила его на стойку, зевнула, свернула блокнот, опять молча покинула комнату. Майа вынула наладонник из шероховатой пластиковой коробки и сдула с него пыль. На нем был слой настоящих официальных стикеров на неудобочитаемой честине. Старинный доэлектронный текст, старомодная чешская орфография до европейской орфографической реформы. Причудливые значки над буквами: кружочки, галочки, – казалось, слова окружала колючая проволока.
Божена не спеша возвратилась в комнату, тщательно одернула свою длинную, до лодыжек, серую юбку и села за начальнический пластиковый стол. Последовательно осмотрела все шесть ящиков стола. И наконец отыскала симпатичное стеклянное пресс-папье. Поставила его на стол и стала им поигрывать.
– Простите, – сказала Майа, – у вас случайно нет каких-либо материалов о Йозефе Новаке?
Лицо Божены вытянулось и посуровело. Она поднялась из-за стола и подошла к стойке.
– Почему вас интересует Йозеф Новак? Что вы ищете? Кто вам сказал, что у нас в архиве есть материалы о Йозефе Новаке?
– Я новая ученица пана Новака, – легкомысленно солгала Майа. – Он учит меня фотографии.
Выражение лица Божены снова изменилось, теперь она выглядела смущенной и растерянной.
– Вас? Почему? Вы ученица Новака? Но вы же иностранка. Что он выкинул на этот раз, бедняга?
Божена нашла свою сумку, достала гребень и принялась с удвоенной энергией расчесывать волосы.
Дверь открылась, и в офисе появились два чеха-полицейских в розовых формах. Они сели за стол, отодвинули экран и стали пить горячие растворы из картонных стаканчиков.
Майа внезапно поняла, что мистер Стюарт, которому она так доверяла, направил ее в пражскую полицию. Все эти люди были ищейками. Она оказалась в полицейском управлении. Она оказалась среди чешских сыщиков, вынюхивающих в виртуальных мирах. Да, это был пункт доступа с устаревшим оборудованием Сети, но только потому, что чешская полиция обладала самым худшим оборудованием в мире.
– Вы знаете Элен? – небрежно спросила Майа, наклонившись над стойкой. – Элен Вакселль-Серюзье?
– Вечную вдову, – небрежно пожала плечами Божена, рассматривая свои ногти. – Вот так всякий раз. А почему, я и сама не знаю. Она о нас ни одного доброго слова не сказала.
– Мне нужно позвонить ей сегодня утром и выяснить ряд подробностей. У вас, случайно, нет под рукой сетевого адреса Элен?
– Это пункт доступа, а не справочная служба, – язвительно заметила Божена. – Мы рады помочь вам в нашем Бюро доступа. Мы открыты и дружелюбны, в Праге нечего прятать! Но у вдовы нет дел в Праге, она тут ничего не имеет, и с моим отделом это никак не связано.
– Вот что, – перешла в наступление Майа, – если вы не собираетесь помочь мне с Новаком, то так прямо и скажите.
– Я вам этого не говорила, – с вызовом сказала Божена.
– У меня есть другие контакты и другие способы решить свои проблемы.
– Я в этом уверена, мисс Америка, – с ухмылкой сказала Божена.
Майа потерла покрасневшие веки.
– Давайте сделаем что-нибудь простое и легкое для нас обеих, – предложила она. – Я только что пробилась сквозь плотную толпу ваших клиентов и немного поработала на этом старом чудном приборе. Не надо мне помогать, забудьте об этом. Но и мешать тоже не надо. Вы не станете меня трогать, а я не буду трогать вас. Мы сделаем вид, будто ничего особенного не произошло. Ладно?
Божена не ответила ей. Она вернулась к своему столу. От страха и адреналина в крови Майа стала отчаянной и неуязвимой. Она отыскала большие очки и перчатки. И решила, что никто не осмелится прервать человека, работающего в больших очках и перчатках. Очки и перчатки превратят ее в невидимку.
Майа настроила старую машину, заставив ее проделать ряд операций, и ввела пароль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
От натертых мозолей ей было тяжело шагать по булыжной мостовой. Ноги горели. Рюкзак был тяжел, и лямки впивались в плечи. От боли и усталости она начала острее воспринимать происходящее. Возможно, у нее появилось некое внутреннее видение. Майа постоянно останавливалась и снимала своей камерой городские кварталы, здания, но не могла пересилить себя и сделать хоть одну фотографию. Как только она подносила аппарат к глазам, видоискатель фиксировал какое-то недоразумение, ошибку. Потом до нее с изумлением дошло: линзы были повернуты внутрь. Вот и вся проблема. Но в любой фотокамере линзы повернуты внутрь. Она старалась запечатлеть мир, но он оказался вне поля ее зрения.
Рассвело, и она наконец отыскала нужную улицу. Она увидела административное каменное здание. Растрескавшийся бетон коммунистической эпохи давно пришел в негодность и был заменен оптимистичным современным зеленым пенистым материалом. Здание было еще закрыто. На дверях висели объявления в сине-белых цветах, но она не умела читать на честине.
Майа забрела в соседнее кафе, согрелась, что-то съела, привела в порядок макияж. Город пробудился к жизни, и по улицам неторопливо поползли велосипеды. Когда автоматические часы громко зазвонили и дверь Бюро наконец открылась, она первая вошла внутрь.
Майа нашла пункт доступа к Сети на четвертом этаже здания, на верхней площадке лестницы. Он оказался закрыт. Она повернулась и, еле передвигая уставшие ноги, отправилась в дамскую комнату, села там на выступ, закрыла глаза и немного вздремнула.
Когда она попыталась вновь попасть в офис, дверь была уже распахнута. Майа вошла, и ей сразу бросились в глаза низкие сводчатые потолки, двери с медными кнопками, справочники в пластиковых переплетах и неработающая техника, обвитая проводами. Свет падал из окон.
Потрескавшиеся стены с пятнами сырости и паутиной по углам.
Божена одновременно причесывалась и ела булочки, запивая молоком из бутылки. Для женщины ее лет у Божены были прямо-таки роскошные волосы. Не менее сильное впечатление производили и ее зубы – большие, прекрасно сохранившиеся и очень белые, словно мрамор.
– Вы Божена, не так ли? Доброе утро.
– Здравствуйте. Добро пожаловать в Координационное бюро доступа. – Божена, очевидно, гордилась своим примитивным английским языком. – Вы по какому вопросу?
– Мне нужен наладонник, чтобы пропасть во дворец памяти, построенный в шестидесятых годах. Мой знакомый в Сан-Франциско сказал, что вы можете предоставить необходимые меры предосторожности.
– О да, мы здесь в Бюро доступа, очень осторожны и благоразумны, – заверила ее Божена. – И к тому же очень консервативны! Старые дворцы, старые замки, все эти лабиринты и подземелья! Это наша специализация. – Божена без предупреждения дотронулась до ее наушников, тут же поднялась из-за стола и удалилась в заднюю комнату.
Время тянулось очень медленно. В освещенном верхним светом воздухе плавали пылинки. Сетевая аппаратура бездействовала.
В офис одна за другой вошли четыре пожилые чешки – по видимости, рядовые служащие. Они принесли с собой завтрак и рукоделие. А одна даже взяла на работу своего кота.
Через несколько минут к ним присоединилась еще одна женщина с наладонником. Она положила его на стойку, зевнула, свернула блокнот, опять молча покинула комнату. Майа вынула наладонник из шероховатой пластиковой коробки и сдула с него пыль. На нем был слой настоящих официальных стикеров на неудобочитаемой честине. Старинный доэлектронный текст, старомодная чешская орфография до европейской орфографической реформы. Причудливые значки над буквами: кружочки, галочки, – казалось, слова окружала колючая проволока.
Божена не спеша возвратилась в комнату, тщательно одернула свою длинную, до лодыжек, серую юбку и села за начальнический пластиковый стол. Последовательно осмотрела все шесть ящиков стола. И наконец отыскала симпатичное стеклянное пресс-папье. Поставила его на стол и стала им поигрывать.
– Простите, – сказала Майа, – у вас случайно нет каких-либо материалов о Йозефе Новаке?
Лицо Божены вытянулось и посуровело. Она поднялась из-за стола и подошла к стойке.
– Почему вас интересует Йозеф Новак? Что вы ищете? Кто вам сказал, что у нас в архиве есть материалы о Йозефе Новаке?
– Я новая ученица пана Новака, – легкомысленно солгала Майа. – Он учит меня фотографии.
Выражение лица Божены снова изменилось, теперь она выглядела смущенной и растерянной.
– Вас? Почему? Вы ученица Новака? Но вы же иностранка. Что он выкинул на этот раз, бедняга?
Божена нашла свою сумку, достала гребень и принялась с удвоенной энергией расчесывать волосы.
Дверь открылась, и в офисе появились два чеха-полицейских в розовых формах. Они сели за стол, отодвинули экран и стали пить горячие растворы из картонных стаканчиков.
Майа внезапно поняла, что мистер Стюарт, которому она так доверяла, направил ее в пражскую полицию. Все эти люди были ищейками. Она оказалась в полицейском управлении. Она оказалась среди чешских сыщиков, вынюхивающих в виртуальных мирах. Да, это был пункт доступа с устаревшим оборудованием Сети, но только потому, что чешская полиция обладала самым худшим оборудованием в мире.
– Вы знаете Элен? – небрежно спросила Майа, наклонившись над стойкой. – Элен Вакселль-Серюзье?
– Вечную вдову, – небрежно пожала плечами Божена, рассматривая свои ногти. – Вот так всякий раз. А почему, я и сама не знаю. Она о нас ни одного доброго слова не сказала.
– Мне нужно позвонить ей сегодня утром и выяснить ряд подробностей. У вас, случайно, нет под рукой сетевого адреса Элен?
– Это пункт доступа, а не справочная служба, – язвительно заметила Божена. – Мы рады помочь вам в нашем Бюро доступа. Мы открыты и дружелюбны, в Праге нечего прятать! Но у вдовы нет дел в Праге, она тут ничего не имеет, и с моим отделом это никак не связано.
– Вот что, – перешла в наступление Майа, – если вы не собираетесь помочь мне с Новаком, то так прямо и скажите.
– Я вам этого не говорила, – с вызовом сказала Божена.
– У меня есть другие контакты и другие способы решить свои проблемы.
– Я в этом уверена, мисс Америка, – с ухмылкой сказала Божена.
Майа потерла покрасневшие веки.
– Давайте сделаем что-нибудь простое и легкое для нас обеих, – предложила она. – Я только что пробилась сквозь плотную толпу ваших клиентов и немного поработала на этом старом чудном приборе. Не надо мне помогать, забудьте об этом. Но и мешать тоже не надо. Вы не станете меня трогать, а я не буду трогать вас. Мы сделаем вид, будто ничего особенного не произошло. Ладно?
Божена не ответила ей. Она вернулась к своему столу. От страха и адреналина в крови Майа стала отчаянной и неуязвимой. Она отыскала большие очки и перчатки. И решила, что никто не осмелится прервать человека, работающего в больших очках и перчатках. Очки и перчатки превратят ее в невидимку.
Майа настроила старую машину, заставив ее проделать ряд операций, и ввела пароль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92