– Ладно, выступите на разогреве перед «Бильярдом», – сказал Гоша. – Сколько вас?
– Двое.
– Двое? Ты и…
– Эльвира.
– Вот так новость. Вы что же, вдвоем, и больше никого?
– Ну да.
– А поешь ты?
– Эльвира.
– О! Супер. Надо будет посмотреть. В электричестве?
– Нет. Гитара, скрипка и два микрофона.
– Сделаем. Веселые хоть песни? Не уснет народ?
– Постараемся. Кстати, нам охрана нужна.
– Так ведь есть охрана.
– Нет, нам перед сценой нужно. Поставишь человечка?
– А что такое?
Гоша был заинтригован. Охрану перед сценой… Ладно, Кинчев бы выступал, это понятно, к нему вечно всякие фанаты-отморозки кидаются, норовят на сцену выскочить или хотя бы, в приступе восторга, запустить пивную бутылку в любимого артиста, а эти новенькие – им-то чего?
– Ладно. Поставлю человека.
– Сколько играть?
– Минут двадцать. Разогрев, сама понимаешь… Смотри, если дело пойдет, сделаем вам отделение с какой-нибудь хорошей группой.
– Если дело пойдет, нам сольный концерт будет нужен.
– Сольный… А придет народ?
– Вот поглядим сейчас, как отреагируют. Думаю, придет.
Концерт превзошел все Гошины ожидания. Точнее, никаких ожиданий у него вообще не было, он давно знал Людмилу и Эльвиру. Нормальные девчонки, тяги к сцене ранее не замечалось. Видно, просто решили подурить. Ну что же, ему не жалко. Для хороших людей чего не сделаешь? Тем более девчонки работают бесплатно, речь о гонораре даже не заходила, а в разогревающем коллективе Гоша нуждался: «Бильярд» отказывался выходить на сцену первым номером, такой у ребят был принцип.
По просьбе Люды Гоша выключил в зале весь свет и в темноте объявил в микрофон:
– А сейчас, перед выступлением вашей любимой команды «Бильярд», мы представляем новый проект Эльвиры и Люды – «Вечерние совы».
В зале засмеялись. Гоша включил свет и замер.
На сцене перед микрофоном стояла обнаженная Эльвира с электрической гитарой «Фендер», прикрывавшей самое интимное из интимных мест. Рядом с ней на высоком вертящемся «музыкантском» стуле сидела Люда в одеянии монахини со скрипкой в руках.
Зал тихонько ахнул, потом послышался плотоядный смех. Эльвира, не обращая ни на кого внимания, тронула струны, гитара издала немыслимо громкий, скрежещущий звук, тут же зазвучала скрипка Люды, и Гоша вместе со зрителями, словно загипнотизированный, стал покачиваться в такт музыке.
Эльвира выключила ногой педаль, звук гитары стал мягким, плавающим, ноты повторялись коротким эхом. Девушка быстро крутанулась на месте, продемонстрировав зрителям, что она все-таки не совсем голая, некоторые детали одежды на ней имелись. Этими деталями были узенькие, прозрачные трусики и перчатка на правой руке, которую Гоша, как и большинство зрителей, остолбеневших от неожиданного зрелища, поначалу не приметил.
Я тебя одену, как елочку,
Я тебя одену, как палочку,
Я тебя одену с иголочки,
Я с тобой пойду на прогулочку.
Гоша завороженно слушал хриплый голос Эльвиры, который, вместе со звуками гитары, отзывался уже троекратным эхом, гипнотизировал и придавал этим стихам – не стихам даже, а так, ритмическим распевкам – второй, глубокий и тонкий смысл. Голос Эльвиры отзывался в груди и ниже, заставлял дрожать диафрагму, холодил живот.
«Вот, падла, на нижние чакры как работает, – подумал Гоша. – В ней определенно что-то есть. Им бы грамотного режиссера… Можно было бы устроить шоу… Жаль, черт, Курехина уже нет, он этих девиц наверняка пристроил бы в какой-нибудь спектакль. По заграницам бы повозил, кучу денег заработали бы…»
Гоша не заметил, как пролетели двадцать минут выступления «Вечерних сов».
– Слушай, а у вас много песен? – спросил он Эльвиру в гримерке. Она не спешила одеваться и стояла перед арт-директором в своем сценическом костюме. Вернее, в сценической наготе.
– Хватит. А что?
– Давай вам сольник сделаем. Мне понравилось, публика тоже на ушах. Поздравляю, между прочим.
– Делай, конечно. Твои условия?
Эльвира всегда брала быка за рога, кто бы этим быком ни был.
Гоша, что называется, «повелся» на коллектив и сделал «Совам» три концерта, которые прошли при неизменном аншлаге. Потом организовал запись в приличной студии, и «Совы» за месяц сварганили альбом. Теперь группа расширилась, к дуэту присоединилась танцовщица Нинка Сурикова, соратница Люды по институту, и ее подружка Вика, взявшая на себя функции директора.
За студию Гоша должен был заплатить около тысячи долларов. Убедив директора, что отдаст деньги сразу, как только будет какая-то прибыль («А будет, будет, я отвечаю. Девки – высший класс!»), он за свой счет снял еще и концертное видео.
С этим набором – видео, готовый альбом, несколько фотографий и газетных статей – Вика и отправилась в столицу, получив от Эльвиры наказ не возвращаться без внятного результата.
Уже через неделю она позвонила и, захлебываясь словами, прокричала Эльвире, что альбом покупают, что гигант шоу-индустрии «ВВВ» сейчас метет молодые группы, берет все, почти не слушая, и платит живые деньги.
– Они требуют, чтобы вы приехали подписать контракт. Но я выпросила аванс, должны на днях выдать.
– Правильно, – сказала Эльвира. – А то мне ехать не на что. И еще ведь надо как-то выглядеть… После плацкартного вагона я не могу идти на фирму. Давай, выбивай из них бабки.
– Выбью. Не сомневайся. У меня уже все на мази. Я тут познакомилась с ребятами, так классно…
– Ладно, потом расскажешь, – усмехнулась Эльвира, представляя, как выглядело это «познакомилась». – Тащи башли, а то мы тут загибаемся.
Однако прошла неделя, а Вики все не было. Она позвонила еще раз, сказала, что деньги получила, но возникли какие-то непредвиденные вопросы по альбому и ей нужно задержаться еще на несколько дней.
У Эльвиры между тем подошли к концу все заначки, оставшиеся после работы в «Гаранте», не было денег не то что на бензин, но даже на еду.
– Привет!
Эльвира почувствовала на своем плече чью-то руку, быстро обернулась и увидела запыхавшегося Моню. Моня – Игорь Монин – работал старшим администратором у Гольцмана, занимался молодыми группами, но пока что от фирмы «Норд» никаких предложений «Совам» не поступало, а при том, что группой заинтересовались могущественные люди из «ВВВ», Эльвира решила и не обращаться к питерским продюсерам.
– Элька! Ты с бодуна, что ли?
– Не без этого. Слушай, Моня, у тебя как с деньгами?
– А у тебя что, совсем голяк? – вопросом на вопрос ответил Моня.
– Типа того.
– Что же, на ловца и зверь бежит. У меня как раз к тебе разговорчик есть.
– Тогда пошли в клуб, купишь даме водки, заодно и поговорим.
– Пошли, пошли. И водки тебе куплю, и пива. Чего захочешь, все куплю.
– Что это ты разгулялся?
– Я разгулялся? Нет, я не разгулялся, Элька. У меня к тебе предложение… Предложение, от которого невозможно отказаться!
3
Борис Дмитриевич сидел в своем любимом кресле в новой квартире Ольги Стадниковой.
Он бывал здесь не слишком часто, но тем не менее уже мог называть это кресло «своим любимым», говорил, что к виду из окна «быстро привык», что щели в коробке железной двери пора бы заделать специальным наполнителем.
– Как врач? – спросил он у Ольги, которая стояла у окна с чашечкой кофе.
– Нормально.
– Что – нормально? Расскажи, мне ведь интересно. Никогда не кодировался.
– Да ничего особенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102