Отделался лишением «ларька». А приятель – лишением краткосрочного свидания…
Расправа со «стукачом» в зоне такая же, как и в тюрьме. Если повезет – могут расколоть на голове табурет или сделать «Гагарина»: затолкать в тумбочку и сбросить со второго или третьего этажа. Еще безобидней – групповое надругательство и опущение до разряда «петухов».
В общем, «стукаческий» хлеб тяжел и горек, и участь их незавидна. Редкий из них доживает до мемуарного возраста.
А распознать «стукача» – проще простого. Сидит он, как будто письмо пишет. Бормочет: «Здравствуйте, дорогие мама и папа!..» А загляни через плечо – а там: «Довожу до вашего сведения…» Попался, голубчик!..
А если серьезно – избегайте, особенно в тюрьме, опасных разговоров, касающихся вашего «дела». По тюремно-лагерным «понятиям», никто не имеет права расспрашивать вас о перипетиях дела, если вы под следствием; да и в зоне это не принято, равно как и вопросы о статье: мол, за что? где? как? Кому надо, узнает все сам, без вашей помощи.
Общение с тюрьмой
Иногда вновь прибывшему предлагают взять «погонялово» (кличку) – крикнуть с решки: «Тюрьма, дай кличку!» И тюрьма откликается: одни отвечают серьезно («Косой!» «Сизый!» «Чума!»), другие хохмят, предлагая клички типа «Петушок», «Козлик», «Полкан» и т.д. и т.п. За это и сами облаиваются другими «хатами». Так забавляются первоходочники и малолетки.
Общение с соседней камерой везде осуществляется по-разному. Можно откачать в унитазе воду и общаться как по телефону, а то и передавать всякую всячину: курево, «малявы» и т.д. В одной из камер «Крестов» ухитрились разобрать кладку в вентиляционном отверстии и даже обменивались рукопожатиями. Можно склеить из газеты трубу и запускать стрелу с ниткой на решку противоположного корпуса (видел спецов: выдували стрелу очень далеко и очень точно). Менее распространено перестукивание, хотя это самый надежный способ.
Тридцать букв алфавита без «е» и мягкого и твердого знаков помещаются в такой таблице:
1 2 3 4 5 6 А Е л Р Х ы Б Ж м С Ц э В 3 н Т Ч ю Г И о у Ш я д К п ф Щ
– один удар – пауза – три удара – пауза – два…
К примеру, буква «Д» пять ударов; буква «М» – удара. И так далее…
В некоторых старых тюрьмах ухитрялись разбирать потолочные перекрытия и проникали в камеры ниже этажом, как в романе «Граф Монте-Кристо». Из тюрьмы в тюрьму ходят легенды о таких проникнивениях в женские камеры: «Эх, братва! Что там было!» В таких легендах есть доля правды, на пустом месте ничего не рождается…
С женщинами можно пообщаться заочно, покричать им, они ответят, могут даже спеть что-нибудь радостное или печальное. В Выборгской тюрьме из мужского отделения бани пробурили отверстие в женское и видели в него – да что, собственно, такого можно увидеть сквозь метровую толщу и дырку два сантиметра в диаметре?!!
В той же тюрьме запуливали малявы на улицу, переговаривались с подружками, приехавшими поддержать дорогого человека.
Сейчас, говорят, в некоторых тюрьмах за определенную мзду пупкарь может сводить зека в другую «хату» – пообщаться с «кентом» (другом). Да и к женщинам, наверное, водят… Главное, живым оттуда прийти.
Формы борьбы зека за свои права
Зек имеет право жаловаться.
Впрочем, в недавние еще времена на жалобы почти не обращали внимания. Зек требовал прокурора по надзору, а оперчасть присылала тюремного «пожарника»: он выслушивал претензии и обещал наказать виновных, что-то разрешить и т.п. Однако грамотные жалобы иногда имели действие.
Один мой знакомый в ответ на сорванный крест написал четыре бумаги: Горбачеву, Патриарху Московскому и всея Руси, Генеральному прокурору и почему-то Валентине Терешковой. Жалобы никуда не отослали, конечно, а крест вернули, хотя за сутки до этого начальник оперчасти обещал из жалобщика сделать «католика»: «Подвешу к трубе: ты у меня, рожа, без почек останешься!» Сейчас, слава Богу, кресты не срывают…
Что-либо просить у администрации чаще всего бесполезно. То, что тебе положено на законных основаниях, – они сами дадут, а исключение из правил делать не будут, даже если это допускается законом и инструкциями МВД.
Можно объявить голодовку. Однако согласно «понятиям», ее нужно довести до конца. Так же как и в остальном: пригрозил – исполни, достал нож – бей. Жестоко, может быть, но иначе нельзя. Потому что снятая безрезультатная голодовка дает администрации повод не реагировать на подобные протесты других зеков.
Некоторые зеки вскрывают вены: на эти штуки менты перестали реагировать уже давно. Более впечатляет вскрытие брюшной полости и вываливание собственных кишок в алюминиевую шлюмку – перед изумленным и испуганным пупкарем. Но это для серьезных людей. К тому же существует точный способ исполнения этого действа, не все с ним знакомы. Это не харакири, не ножичком специальным делается, а заточенным «веслом» (ложкой)…
Глотают и эти самые «весла» – с целью попасть в санчасть, уже в зоне – сварочные электроды.
Сейчас в тюрьмах участились бунты, но ничего хорошего они зекам не сулят. Временные послабления, временные нормы питания. Месяц прошел – все возвращается на круги своя. Однако нельзя отрицать право зека на протест в любой форме: бывают исключительные обстоятельства, когда только бунт способен изменить тяжелое положение большинства.
Подавляются бунты, как в тюрьме, так и в зоне, жестоко. Под мясорубку карательных мер попадают все без исключения: одних убивают, других сажают, третьих избивают до частичной потери здоровья.
Есть еще один способ борьбы: забастовка. Но в условиях зоны этот способ легко провоцируется администрацией в бунт: у оперчасти всегда найдутся помощники-провокаторы, да и весьма велика возможность нервного срыва практически у любого зека…
При любой форме протеста, если руководствоваться тюремно-лагерными «понятиями», необходимо стоять до конца. Сломленная натура теряет уважение. А потеря уважения – увеличивает тяготы тюремной (и зоновской) жизни вплоть до невыносимых…
Формы борьбы администрации с зеком, отстаивающим свои права
Если говорить о зоне и тюрьме как о модели свободного общества, в которой концентрируются все пороки и положительные стороны, то легко можно предугадать любые изменения – как в инструкциях МВД, так и во внутреннем смысле «понятий». Демократизация, либерализация – с одной стороны; беспредел с другой; также и наоборот…
Основные формы подавления в тюрьме и в зоне – карцер, пониженное питание, лишение передач и свиданий, физическое насилие, унижения различных видов, вплоть до угрозы перевода (в тюрьме) в «петушиную хату». Да и в некоторых зонах практикуются такие методы.
Нет ничего страшнее «пресс-хаты». Это специальная камера, в которой отсиживаются приговоренные (по тюремному закону) зеки: стукачи, фуфлыжники, крысятники и просто отмороженные мордовороты, возжелавшие вкусить возможных благ и боящиеся зоны как огня… Тут вытаптывают из «почтальона» воровскую маляву, денежный грев, выбивают показания или местонахождение денег из особо упрямых подследственных. Сплошь и рядом существование «пресс-хат» отрицается, но и подтверждается многочисленными свидетельствами прошедших этот ад земной. Вот что происходило в одной из «крытых» (истинных тюрем), по свидетельству очевидца:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Расправа со «стукачом» в зоне такая же, как и в тюрьме. Если повезет – могут расколоть на голове табурет или сделать «Гагарина»: затолкать в тумбочку и сбросить со второго или третьего этажа. Еще безобидней – групповое надругательство и опущение до разряда «петухов».
В общем, «стукаческий» хлеб тяжел и горек, и участь их незавидна. Редкий из них доживает до мемуарного возраста.
А распознать «стукача» – проще простого. Сидит он, как будто письмо пишет. Бормочет: «Здравствуйте, дорогие мама и папа!..» А загляни через плечо – а там: «Довожу до вашего сведения…» Попался, голубчик!..
А если серьезно – избегайте, особенно в тюрьме, опасных разговоров, касающихся вашего «дела». По тюремно-лагерным «понятиям», никто не имеет права расспрашивать вас о перипетиях дела, если вы под следствием; да и в зоне это не принято, равно как и вопросы о статье: мол, за что? где? как? Кому надо, узнает все сам, без вашей помощи.
Общение с тюрьмой
Иногда вновь прибывшему предлагают взять «погонялово» (кличку) – крикнуть с решки: «Тюрьма, дай кличку!» И тюрьма откликается: одни отвечают серьезно («Косой!» «Сизый!» «Чума!»), другие хохмят, предлагая клички типа «Петушок», «Козлик», «Полкан» и т.д. и т.п. За это и сами облаиваются другими «хатами». Так забавляются первоходочники и малолетки.
Общение с соседней камерой везде осуществляется по-разному. Можно откачать в унитазе воду и общаться как по телефону, а то и передавать всякую всячину: курево, «малявы» и т.д. В одной из камер «Крестов» ухитрились разобрать кладку в вентиляционном отверстии и даже обменивались рукопожатиями. Можно склеить из газеты трубу и запускать стрелу с ниткой на решку противоположного корпуса (видел спецов: выдували стрелу очень далеко и очень точно). Менее распространено перестукивание, хотя это самый надежный способ.
Тридцать букв алфавита без «е» и мягкого и твердого знаков помещаются в такой таблице:
1 2 3 4 5 6 А Е л Р Х ы Б Ж м С Ц э В 3 н Т Ч ю Г И о у Ш я д К п ф Щ
– один удар – пауза – три удара – пауза – два…
К примеру, буква «Д» пять ударов; буква «М» – удара. И так далее…
В некоторых старых тюрьмах ухитрялись разбирать потолочные перекрытия и проникали в камеры ниже этажом, как в романе «Граф Монте-Кристо». Из тюрьмы в тюрьму ходят легенды о таких проникнивениях в женские камеры: «Эх, братва! Что там было!» В таких легендах есть доля правды, на пустом месте ничего не рождается…
С женщинами можно пообщаться заочно, покричать им, они ответят, могут даже спеть что-нибудь радостное или печальное. В Выборгской тюрьме из мужского отделения бани пробурили отверстие в женское и видели в него – да что, собственно, такого можно увидеть сквозь метровую толщу и дырку два сантиметра в диаметре?!!
В той же тюрьме запуливали малявы на улицу, переговаривались с подружками, приехавшими поддержать дорогого человека.
Сейчас, говорят, в некоторых тюрьмах за определенную мзду пупкарь может сводить зека в другую «хату» – пообщаться с «кентом» (другом). Да и к женщинам, наверное, водят… Главное, живым оттуда прийти.
Формы борьбы зека за свои права
Зек имеет право жаловаться.
Впрочем, в недавние еще времена на жалобы почти не обращали внимания. Зек требовал прокурора по надзору, а оперчасть присылала тюремного «пожарника»: он выслушивал претензии и обещал наказать виновных, что-то разрешить и т.п. Однако грамотные жалобы иногда имели действие.
Один мой знакомый в ответ на сорванный крест написал четыре бумаги: Горбачеву, Патриарху Московскому и всея Руси, Генеральному прокурору и почему-то Валентине Терешковой. Жалобы никуда не отослали, конечно, а крест вернули, хотя за сутки до этого начальник оперчасти обещал из жалобщика сделать «католика»: «Подвешу к трубе: ты у меня, рожа, без почек останешься!» Сейчас, слава Богу, кресты не срывают…
Что-либо просить у администрации чаще всего бесполезно. То, что тебе положено на законных основаниях, – они сами дадут, а исключение из правил делать не будут, даже если это допускается законом и инструкциями МВД.
Можно объявить голодовку. Однако согласно «понятиям», ее нужно довести до конца. Так же как и в остальном: пригрозил – исполни, достал нож – бей. Жестоко, может быть, но иначе нельзя. Потому что снятая безрезультатная голодовка дает администрации повод не реагировать на подобные протесты других зеков.
Некоторые зеки вскрывают вены: на эти штуки менты перестали реагировать уже давно. Более впечатляет вскрытие брюшной полости и вываливание собственных кишок в алюминиевую шлюмку – перед изумленным и испуганным пупкарем. Но это для серьезных людей. К тому же существует точный способ исполнения этого действа, не все с ним знакомы. Это не харакири, не ножичком специальным делается, а заточенным «веслом» (ложкой)…
Глотают и эти самые «весла» – с целью попасть в санчасть, уже в зоне – сварочные электроды.
Сейчас в тюрьмах участились бунты, но ничего хорошего они зекам не сулят. Временные послабления, временные нормы питания. Месяц прошел – все возвращается на круги своя. Однако нельзя отрицать право зека на протест в любой форме: бывают исключительные обстоятельства, когда только бунт способен изменить тяжелое положение большинства.
Подавляются бунты, как в тюрьме, так и в зоне, жестоко. Под мясорубку карательных мер попадают все без исключения: одних убивают, других сажают, третьих избивают до частичной потери здоровья.
Есть еще один способ борьбы: забастовка. Но в условиях зоны этот способ легко провоцируется администрацией в бунт: у оперчасти всегда найдутся помощники-провокаторы, да и весьма велика возможность нервного срыва практически у любого зека…
При любой форме протеста, если руководствоваться тюремно-лагерными «понятиями», необходимо стоять до конца. Сломленная натура теряет уважение. А потеря уважения – увеличивает тяготы тюремной (и зоновской) жизни вплоть до невыносимых…
Формы борьбы администрации с зеком, отстаивающим свои права
Если говорить о зоне и тюрьме как о модели свободного общества, в которой концентрируются все пороки и положительные стороны, то легко можно предугадать любые изменения – как в инструкциях МВД, так и во внутреннем смысле «понятий». Демократизация, либерализация – с одной стороны; беспредел с другой; также и наоборот…
Основные формы подавления в тюрьме и в зоне – карцер, пониженное питание, лишение передач и свиданий, физическое насилие, унижения различных видов, вплоть до угрозы перевода (в тюрьме) в «петушиную хату». Да и в некоторых зонах практикуются такие методы.
Нет ничего страшнее «пресс-хаты». Это специальная камера, в которой отсиживаются приговоренные (по тюремному закону) зеки: стукачи, фуфлыжники, крысятники и просто отмороженные мордовороты, возжелавшие вкусить возможных благ и боящиеся зоны как огня… Тут вытаптывают из «почтальона» воровскую маляву, денежный грев, выбивают показания или местонахождение денег из особо упрямых подследственных. Сплошь и рядом существование «пресс-хат» отрицается, но и подтверждается многочисленными свидетельствами прошедших этот ад земной. Вот что происходило в одной из «крытых» (истинных тюрем), по свидетельству очевидца:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157