» Да, тут мы увидели, что лестницу к крыше кинотеатра ставят, и очень обрадовались, но все равно Настя нас подгоняла, потому что рядом, из окна, что выходит на вторую половину лоджии, валил дым, а тут ещё снизу дымом хлестануло, да ещё крики отовсюду подгоняют. Связали мы простыни крепко-накрепко и я, как самый молодой, взялся спуститься первым, чтобы проверить, а уж потом детей по очереди спускать. Но Соломатин сказал, что он намного легче меня и лучше начинать ему. Мы с этим согласились, и он очень удачно спустился. Но не успели мы поднять связку, чтобы начать спускать детей, как вдруг Филимонов вылез за перила и стал спускаться без очереди, а он ещё потяжелее меня, пудов под шесть, и оборвался — хлоп об крышу с уровня примерно четвёртой лоджии. За счёт других спастись хотел, а все равно жалко, двое детей у него осталось. Ладно. Простыней у нас было ещё несколько, подняли оборванный конец и стали с Настей новые узлы вязать, а тут на крышу поднялись пожарные, что-то нам кричат, а дети обрадовались: «Сюда, к нам, мы здесь!» — тоненькими голосами… И решили мы больше не рисковать: собой — куда ни шло, а вот дети…
Выслушав этот бесхитростный рассказ, я спросила:
— Серёжа, полковник Кожухов наградил вас именными часами, а как вас отметили в парке?
Серёжа улыбнулся и прикрыл рот ладонью.
— Выговор без занесения… Но директор предупредил, что в следующий раз…
3. ЛЕЙТЕНАНТЫ КЛЕВЦОВ И КОЖУХОВ
Недавно у Клевцовых мы отмечали Колины двадцать девять лет, и там я разговорилась с его соседом по дому. Видели бы вы его лицо, когда он услышал, что его сосед и есть один из тех полулегендарных в городе пожарных, которые по штурмовым лестницам забрались на высотку? Убедившись, что я не шучу, он даже растерялся: «Да мы с ним сто раз на рыбалку ездили, футбол-хоккей вместе смотрим, хоть бы словом обмолвился!» Юра Кожухов, который слышал наш разговор, засмеялся: оказывается, он недавно выступал в рабочем клубе и в числе других случаев рассказал о цепочке штурмовок; когда он закончил, ему передали записку: «А не загибаешь, капитан? Мы этот анекдот слышали, если б такие герои на самом деле были, о них бы в газетах написали. С приветом!»
В читальне я просмотрела рее подшивки газет шестилетней давности и лишь в одной нашла слова: «Начальник УПО тов. Кожухов отметил и мужество пожарных, поднявшихся по штурмовым лестницам на высотную часть Дворца». Все! Забавно, что Кожухов-старший, к которому я обратилась с претензией, рассмеялся точно так же, как его сын.
— Думаешь, я не говорил в этом интервью подробности? В больнице его давал, «на ложе скорби». Но когда через день интервью напечатали и Юра мне его прочитал, этих подробностей я не обнаружил и поинтересовался, в чем дело. Так, как Юре, мне сказать не посмели: «Не загибаешь ли, полковник?», но прозрачно намекнули, что история с цепочкой выглядит не очень правдоподобно. Я не спорил: может, и на самом деле её не было, приснилась? Больше всего негодовал Юра, я ему потом даже сердитое письмо из санатория послал, посмотри у него, если сохранилось.
Вот что значит замкнуться в своём кругу! Цепочка, о которой в Высшей пожарной школе обязательно упоминают в лекциях по тактике и которой восхищались не только наши, но и зарубежные пожарные, в городе известна лишь по слухам. А кто в этом виноват, если не сами пожарные? Кому нужна такая скромность?
Кожухов посмеивался.
— Хочешь, я тебе интересную цифру подкину? Нет, не подкину, а то ты совсем разбушуешься… Ладно, так и быть, пиши: звания Героя Социалистического Труда удостоены восемь почтальонов — и ни одного пожарного.
— Но ведь это… — я просто развела руками.
— Значит, плохо работаем, — строго констатировал Кожухов. — А почтальоны хорошо. Будем подтягиваться до их уровня. До чего же ты смешная, от молний из глаз прикуривать можно!
Настроение у Клевцова было не то что хорошее — чего уж тут хорошего, если люди на глазах гибнут — но приподнятое: впервые за два года после училища он оказался в центре внимания, и его, а не кого-нибудь другого, полковник выбрал, поставил впереди! И Клевцов знал, что выбор на него пал не только благодаря значку мастера спорта — обладателей таких значков в гарнизоне было ещё пять человек, а потому, что он удачно сработал на пожаре общежития химкомбината. Оно горело на прошлой неделе. С фасада были задействованы трехколенки, а Клевцов со штурмовкой забежал с другой стороны, и очень своевременно: из окна третьего этажа взывала о помощи женщина с грудным ребевком на руках. Смешно — это потом, конечно, было смешно, когда вспоминал, как внизу стоял подвыпивший муж и подавал советы: «Ты, Верка, не ори, горло пожалей, видишь, пожарник пришёл, он тебя мигом вытащит». За несколько секунд, как на соревнованиях, Клевцов взлетел по штурмовке сначала на второй, потом на третий этаж, стал уговаривать женщину спускаться, а она без ребёнка не хотела, с трудом убедил, что спуститься с ребёнком на руках ей не хватит сноровки.
— Не так я убедил, как то, что сзади подпекало, пояснил мне Клевцов.
— С её помощью я привязал ребёнка к своей груди длинным полотенцем, она спустилась на второй атаж, а я за ней. Снять штурмовку с третьего и поставить на второй у меня рук не хватило, но к этому времени мои бойцы с брезентовой перемычкой прибежали, и женщина, зависнув на руках, прыгнула. Ну а я сам правильно сгруппировался и удачно прыгнул в сугроб…
На разборе Кожухов похвалил его за удачные действия со штурмовкой и, видать, запомнил, потому что хвалил полковник редко и скупо, куда чаще ругал… Конечно, нелепо сравнивать то общежитие с высоткой, но, если подумать, то какая разница, со второго ли этажа лезть на третий или с пятнадцатого на шестнадцатый? Если не смотреть вняв, то никакой разницы нет. Вот что здесь было плохо — перила не деревянные и не круглые, а металлические в плоские: крюк держит надёжнее, если цепляешь за дерево… И перед каждой лоджией бетонный выступ сантиметров на двадцать, из-за него штурмовка зависает не вплотную к стене, а под углом — опять не та устойчивость… И ещё плохо, чти ветер со снегом, и лоджии и подошвы сапог в снегу. Очень неприятно, когда сапог соскальзывает с деревянной ступеньки…
Установленные во дворе прожекторы хорошо освещали этажи главного здания, высотке доставались лишь отблески. Правда, её освещали и языки пламени, вырывавшиеся из отдельных окон, но все это освещение не только не помогало, а даже мешало; резкая смена тьмы и света создавала какую-то неестественную картину, действовала и на глаза, и на нервы.
Пока высота была небольшая, Клевцов не запрещал себе поглядывать вниз, и тогда он видел крышу кинотеатра с беспорядочно, как могло показаться, суетившимися там людьми (Клевцов-то знал, что беспорядочво там никто бегать не станет — это подносят штурмовки), и ещё видел Юру Кожудова и Володю Никулькина, которые поднимались за ним.
Это вырастали звенья будущей цепочки.
Полковник поставил задачу: только вверх и спасать с лоджий, по помещениям рассыплются другие, которым проложит путь первая тройка. Главное — добраться до ресторана и предотвратить возможную панику либо ликвидировать её, если она возникла. Если полтораста людей не выдержат и устремятся вниз, быть большой беде: внутренние лестницы пока что непроходимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Выслушав этот бесхитростный рассказ, я спросила:
— Серёжа, полковник Кожухов наградил вас именными часами, а как вас отметили в парке?
Серёжа улыбнулся и прикрыл рот ладонью.
— Выговор без занесения… Но директор предупредил, что в следующий раз…
3. ЛЕЙТЕНАНТЫ КЛЕВЦОВ И КОЖУХОВ
Недавно у Клевцовых мы отмечали Колины двадцать девять лет, и там я разговорилась с его соседом по дому. Видели бы вы его лицо, когда он услышал, что его сосед и есть один из тех полулегендарных в городе пожарных, которые по штурмовым лестницам забрались на высотку? Убедившись, что я не шучу, он даже растерялся: «Да мы с ним сто раз на рыбалку ездили, футбол-хоккей вместе смотрим, хоть бы словом обмолвился!» Юра Кожухов, который слышал наш разговор, засмеялся: оказывается, он недавно выступал в рабочем клубе и в числе других случаев рассказал о цепочке штурмовок; когда он закончил, ему передали записку: «А не загибаешь, капитан? Мы этот анекдот слышали, если б такие герои на самом деле были, о них бы в газетах написали. С приветом!»
В читальне я просмотрела рее подшивки газет шестилетней давности и лишь в одной нашла слова: «Начальник УПО тов. Кожухов отметил и мужество пожарных, поднявшихся по штурмовым лестницам на высотную часть Дворца». Все! Забавно, что Кожухов-старший, к которому я обратилась с претензией, рассмеялся точно так же, как его сын.
— Думаешь, я не говорил в этом интервью подробности? В больнице его давал, «на ложе скорби». Но когда через день интервью напечатали и Юра мне его прочитал, этих подробностей я не обнаружил и поинтересовался, в чем дело. Так, как Юре, мне сказать не посмели: «Не загибаешь ли, полковник?», но прозрачно намекнули, что история с цепочкой выглядит не очень правдоподобно. Я не спорил: может, и на самом деле её не было, приснилась? Больше всего негодовал Юра, я ему потом даже сердитое письмо из санатория послал, посмотри у него, если сохранилось.
Вот что значит замкнуться в своём кругу! Цепочка, о которой в Высшей пожарной школе обязательно упоминают в лекциях по тактике и которой восхищались не только наши, но и зарубежные пожарные, в городе известна лишь по слухам. А кто в этом виноват, если не сами пожарные? Кому нужна такая скромность?
Кожухов посмеивался.
— Хочешь, я тебе интересную цифру подкину? Нет, не подкину, а то ты совсем разбушуешься… Ладно, так и быть, пиши: звания Героя Социалистического Труда удостоены восемь почтальонов — и ни одного пожарного.
— Но ведь это… — я просто развела руками.
— Значит, плохо работаем, — строго констатировал Кожухов. — А почтальоны хорошо. Будем подтягиваться до их уровня. До чего же ты смешная, от молний из глаз прикуривать можно!
Настроение у Клевцова было не то что хорошее — чего уж тут хорошего, если люди на глазах гибнут — но приподнятое: впервые за два года после училища он оказался в центре внимания, и его, а не кого-нибудь другого, полковник выбрал, поставил впереди! И Клевцов знал, что выбор на него пал не только благодаря значку мастера спорта — обладателей таких значков в гарнизоне было ещё пять человек, а потому, что он удачно сработал на пожаре общежития химкомбината. Оно горело на прошлой неделе. С фасада были задействованы трехколенки, а Клевцов со штурмовкой забежал с другой стороны, и очень своевременно: из окна третьего этажа взывала о помощи женщина с грудным ребевком на руках. Смешно — это потом, конечно, было смешно, когда вспоминал, как внизу стоял подвыпивший муж и подавал советы: «Ты, Верка, не ори, горло пожалей, видишь, пожарник пришёл, он тебя мигом вытащит». За несколько секунд, как на соревнованиях, Клевцов взлетел по штурмовке сначала на второй, потом на третий этаж, стал уговаривать женщину спускаться, а она без ребёнка не хотела, с трудом убедил, что спуститься с ребёнком на руках ей не хватит сноровки.
— Не так я убедил, как то, что сзади подпекало, пояснил мне Клевцов.
— С её помощью я привязал ребёнка к своей груди длинным полотенцем, она спустилась на второй атаж, а я за ней. Снять штурмовку с третьего и поставить на второй у меня рук не хватило, но к этому времени мои бойцы с брезентовой перемычкой прибежали, и женщина, зависнув на руках, прыгнула. Ну а я сам правильно сгруппировался и удачно прыгнул в сугроб…
На разборе Кожухов похвалил его за удачные действия со штурмовкой и, видать, запомнил, потому что хвалил полковник редко и скупо, куда чаще ругал… Конечно, нелепо сравнивать то общежитие с высоткой, но, если подумать, то какая разница, со второго ли этажа лезть на третий или с пятнадцатого на шестнадцатый? Если не смотреть вняв, то никакой разницы нет. Вот что здесь было плохо — перила не деревянные и не круглые, а металлические в плоские: крюк держит надёжнее, если цепляешь за дерево… И перед каждой лоджией бетонный выступ сантиметров на двадцать, из-за него штурмовка зависает не вплотную к стене, а под углом — опять не та устойчивость… И ещё плохо, чти ветер со снегом, и лоджии и подошвы сапог в снегу. Очень неприятно, когда сапог соскальзывает с деревянной ступеньки…
Установленные во дворе прожекторы хорошо освещали этажи главного здания, высотке доставались лишь отблески. Правда, её освещали и языки пламени, вырывавшиеся из отдельных окон, но все это освещение не только не помогало, а даже мешало; резкая смена тьмы и света создавала какую-то неестественную картину, действовала и на глаза, и на нервы.
Пока высота была небольшая, Клевцов не запрещал себе поглядывать вниз, и тогда он видел крышу кинотеатра с беспорядочно, как могло показаться, суетившимися там людьми (Клевцов-то знал, что беспорядочво там никто бегать не станет — это подносят штурмовки), и ещё видел Юру Кожудова и Володю Никулькина, которые поднимались за ним.
Это вырастали звенья будущей цепочки.
Полковник поставил задачу: только вверх и спасать с лоджий, по помещениям рассыплются другие, которым проложит путь первая тройка. Главное — добраться до ресторана и предотвратить возможную панику либо ликвидировать её, если она возникла. Если полтораста людей не выдержат и устремятся вниз, быть большой беде: внутренние лестницы пока что непроходимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76