А она еще говорит о том, что ей не хотелось их убивать…
— Это уже не люди, - тихо сказал Арнис. Потом добавил.
— Хотя во все времена воины успокаивали себя тем, что враги - уже не люди.Так легче всего считать.
— Хотя за тебя… за то, что они делали с тобой…
— Но и это тоже, Иль… Этого могло не быть. Пойми, это не разумные, нормальные люди. Ты ведь не будешь упрекать психически больного. Вспомни только случаи, когда сагон перехватывал управление… или сводил с ума. Вспомни случай с экипажем "Аренты", когда командир перестрелял половину своих. Ведь нельзя сказать, что он был плохим человеком, что это было в его натуре. И он не был даже эммендаром, но психика… пострадала необратимо. Так же и у них.
— Они не сумасшедшие. И всегда остается свобода воли.
— Мы же сами знаем, что такое эта свобода воли. Впрочем, может быть, ты не можешь этого понять. Ты… наверное, никогда не бывала в ситуации, когда думаешь и делаешь то, что для тебя же самоубийственно. Попросту говоря, впадаешь в грех.
Ильгет вздохнула.
— Конечно, бывала, Арнис… какого ты хорошего мнения обо мне.
Ей вспомнилась сагонская биофабрика. Именно так. Когда все вокруг видится в черном свете. Начинаешь ненавидеть ближних, обиды захлестывают тебя с головой, мерзко, неприятно, не хочется жить. Не хочется жить, но и смерть ужасает, и ты готов на все, чтобы избежать ее. Только у Ильгет - слабой и мечтательной натуры - все это выливается в смертельные обиды и ненависть к себе самой, нежелание жить, а у кого-то ведь может вылиться в гнев и желание мучить и убивать других.
Этому почти невозможно сопротивляться.
— А они всегда в таком состоянии. Ты понимаешь, как им плохо?
— А мы убиваем их…
— Но что делать, Иль? Это война. Они сделали свой выбор однажды. У них была возможность выбрать что-то другое. Раньше - была.
— Да… наверное, ты прав…
Ильгет вдруг вспомнила о Пите и почувствовала острую жалость к нему. Какая разница, почему и как он дошел до этого… какое значение имеет то, что "у него была возможность выбора"… Как правило, это возможность так призрачна. Как Нела: "нет никаких обстоятельств, есть только человек и его воля". Ильгет слишком хорошо знает, что воля человека - почти ничто перед гнетом нестерпимо давящих обстоятельств. И даже те действия, которые обычно называют "волевыми" - вызваны как правило теми же самыми обстоятельствами. Отсутствием выбора.
Да, их приходится убивать. Но Пита, к счастью, выжил. Главное теперь - не ждать от него каких-то "шагов навстречу", не думать о себе… главное - постараться вернуть ему веру в светлое… пусть не в Бога, пусть просто хотя бы в жизнь. Только вот она не умеет "возвращать веру в жизнь".
Но она все же постарается.
— Когда имеешь дело с сингами… пойми, это уже не обычные люди. От сингов можно ожидать чего угодно. Они могут проявлять героизм, могут быть трусами. В зависимости от того, что и как им внушили. Искать рациональных объяснений их поведению - бесполезно.
Ильгет поднялась наверх. Разговор с Арнисом, как всегда, будто восстановил ее силы. Поднял настроение. Сейчас она чувствовала себя необыкновенно легко и уверенно.
Электронная система мигнула тревожно и погасла - у Ильгет был индивидуальный доступ в камеру, где содержался Пита. Она постучала и вошла.
Муж сидел за столом, перед включенным монитором. Ему предоставили компьютер с массой информации, библиотекой, собранием музыки и фильмов, но правда без выхода в общую сеть. На мониторе застыла картинка компьютерной игры - ярнийской, "Квадраты". Ильгет и сама раньше играла в нее с удовольствием.
— Привет!
— Привет, Иль.
Она подошла, поцеловала Питу в щеку. Он притянул ее к себе, усадил на колени. Знакомое тепло окутало ее, Ильгет прижалась к мужу, щека к щеке.
— Ну как тебе? Не скучно?
— Да ничего… вот развлекаюсь. А ты как?
— Работаю.
Ильгет почувствовала, что Пите тяжело ее держать, встала - он не возражал. Уселась просто рядом. Бикр - это не шутка все-таки… Конечно, он кажется легким на теле, но на самом деле человек в бикре все же довольно громоздкое создание, даже без брони.
— Я тебе вот пироженку принесла, - вспомнила она. Выложила на стол подарок. Пита улыбнулся.
— Спасибо.
Он разрезал пирожное пополам.
— Угощайся!
— Тебя тут хорошо кормят? - Ильгет не отказалась от угощения.
— Нормально, не жалуюсь.
Было трогательно - сидеть вдвоем в полутемной комнате, есть пополам пирожное, разговаривать. Так, будто вернулась молодость… будто еще ничего и не было между ними.
— Скоро, наверное, на Квирин, - сказала она, - уже все заканчивается… Знаешь, тебе там понравится… там такая техника, ты не представляешь!
— Так странно, - сказал Пита, - как будто никакой войны нет.
— Это все морок, - ответила Ильгет, - понимаешь? Все уже прошло. Это был бред, который надо просто забыть. Теперь все будет хорошо.
Волна счастья захлестнула ее. Все будет хорошо. Ведь ей ничего не хочется больше, только чтобы все было хорошо… мирно… спокойно. Между ней и мужем - в том числе. Они будут просыпаться в одной постели. Неторопливо завтракать на кухне за прозрачной, висящей в воздухе столешницей. Гулять по цветущим аллеям. Ходить на море. Неужели так бывает?
Ведь они же были когда-то… любили же друг друга. И тогда уже она чувствовала что-то не то. Назревающее изнутри. Чувствовала, что видимо, как-то не так Пита относится к ней. Но ей казалось - мелочи, стоит ли обращать на это внимание. Интуиция мощно твердила - осторожно, все будет плохо! Но Ильгет так хотелось, чтобы все было хорошо. Так не хотелось расставаться. Ведь она же любила его.. любила, и сейчас любит. Ильгет нежно погладила мужа по руке.
Ее ласки всегда были слишком несмелыми. Он их, кажется, просто не замечал. Все твердил, что она даже не пытается его приласкать.
Но теперь ведь все будет хорошо…
— Ты говоришь - забыть, - сказал он, - а мы сможем забыть?
— Не знаю, Пита… Я думаю, что да… про себя. Я смогу. Я все могу забыть и простить. Ты знаешь, я вот думала и поняла… нет такой вещи, которой я не могла бы тебе простить. Ты все равно… - она отвернулась и выговорила с трудом, стараясь не заплакать от нахлынувших чувств, - все равно останешься для меня родным. Даже если ты…
Она не договорила. Этой темы лучше не касаться. Что он делал там, в этой комнате, где был Арнис… что он делал в этом здании? Как он вел себя среди ТЕХ? Был таким же, как они? Она уже решила для себя, что и это все-таки можно простить… и понять. Но может быть, этого и не было. Лучше не думать об этом. Да, лучше считать, что этого просто не было.
Пита смотрел на нее с непонятным выражением.
— И давно ты так решила?
Его тон, полный иронии, окатил Ильгет словно холодным душем. Она ощутила унижение. Все замерло внутри.
— Н-нет… то есть да… давно… Да я же всегда тебе все прощала… я же люблю тебя, понимаешь?
— Ну да, ты думаешь, наверное, что любишь, - согласился Пита. Ильгет чуть отодвинулась, съежилась.
Она вдруг почувствовала себя бесконечно несчастной. Все плохо. Абсолютно все плохо. Чему она могла радоваться еще несколько минут назад?
— А ты думаешь, что нет?
Пита с достоинством пожал плечами.
— Ну знаешь, - тихо сказала Ильгет, - я, наверное, тебя неправильно поняла… если ты не хочешь… зачем же ты тогда вообще… ты же сказал, что хочешь быть со мной опять, разве нет? Ты меня обнимал, целовал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
— Это уже не люди, - тихо сказал Арнис. Потом добавил.
— Хотя во все времена воины успокаивали себя тем, что враги - уже не люди.Так легче всего считать.
— Хотя за тебя… за то, что они делали с тобой…
— Но и это тоже, Иль… Этого могло не быть. Пойми, это не разумные, нормальные люди. Ты ведь не будешь упрекать психически больного. Вспомни только случаи, когда сагон перехватывал управление… или сводил с ума. Вспомни случай с экипажем "Аренты", когда командир перестрелял половину своих. Ведь нельзя сказать, что он был плохим человеком, что это было в его натуре. И он не был даже эммендаром, но психика… пострадала необратимо. Так же и у них.
— Они не сумасшедшие. И всегда остается свобода воли.
— Мы же сами знаем, что такое эта свобода воли. Впрочем, может быть, ты не можешь этого понять. Ты… наверное, никогда не бывала в ситуации, когда думаешь и делаешь то, что для тебя же самоубийственно. Попросту говоря, впадаешь в грех.
Ильгет вздохнула.
— Конечно, бывала, Арнис… какого ты хорошего мнения обо мне.
Ей вспомнилась сагонская биофабрика. Именно так. Когда все вокруг видится в черном свете. Начинаешь ненавидеть ближних, обиды захлестывают тебя с головой, мерзко, неприятно, не хочется жить. Не хочется жить, но и смерть ужасает, и ты готов на все, чтобы избежать ее. Только у Ильгет - слабой и мечтательной натуры - все это выливается в смертельные обиды и ненависть к себе самой, нежелание жить, а у кого-то ведь может вылиться в гнев и желание мучить и убивать других.
Этому почти невозможно сопротивляться.
— А они всегда в таком состоянии. Ты понимаешь, как им плохо?
— А мы убиваем их…
— Но что делать, Иль? Это война. Они сделали свой выбор однажды. У них была возможность выбрать что-то другое. Раньше - была.
— Да… наверное, ты прав…
Ильгет вдруг вспомнила о Пите и почувствовала острую жалость к нему. Какая разница, почему и как он дошел до этого… какое значение имеет то, что "у него была возможность выбора"… Как правило, это возможность так призрачна. Как Нела: "нет никаких обстоятельств, есть только человек и его воля". Ильгет слишком хорошо знает, что воля человека - почти ничто перед гнетом нестерпимо давящих обстоятельств. И даже те действия, которые обычно называют "волевыми" - вызваны как правило теми же самыми обстоятельствами. Отсутствием выбора.
Да, их приходится убивать. Но Пита, к счастью, выжил. Главное теперь - не ждать от него каких-то "шагов навстречу", не думать о себе… главное - постараться вернуть ему веру в светлое… пусть не в Бога, пусть просто хотя бы в жизнь. Только вот она не умеет "возвращать веру в жизнь".
Но она все же постарается.
— Когда имеешь дело с сингами… пойми, это уже не обычные люди. От сингов можно ожидать чего угодно. Они могут проявлять героизм, могут быть трусами. В зависимости от того, что и как им внушили. Искать рациональных объяснений их поведению - бесполезно.
Ильгет поднялась наверх. Разговор с Арнисом, как всегда, будто восстановил ее силы. Поднял настроение. Сейчас она чувствовала себя необыкновенно легко и уверенно.
Электронная система мигнула тревожно и погасла - у Ильгет был индивидуальный доступ в камеру, где содержался Пита. Она постучала и вошла.
Муж сидел за столом, перед включенным монитором. Ему предоставили компьютер с массой информации, библиотекой, собранием музыки и фильмов, но правда без выхода в общую сеть. На мониторе застыла картинка компьютерной игры - ярнийской, "Квадраты". Ильгет и сама раньше играла в нее с удовольствием.
— Привет!
— Привет, Иль.
Она подошла, поцеловала Питу в щеку. Он притянул ее к себе, усадил на колени. Знакомое тепло окутало ее, Ильгет прижалась к мужу, щека к щеке.
— Ну как тебе? Не скучно?
— Да ничего… вот развлекаюсь. А ты как?
— Работаю.
Ильгет почувствовала, что Пите тяжело ее держать, встала - он не возражал. Уселась просто рядом. Бикр - это не шутка все-таки… Конечно, он кажется легким на теле, но на самом деле человек в бикре все же довольно громоздкое создание, даже без брони.
— Я тебе вот пироженку принесла, - вспомнила она. Выложила на стол подарок. Пита улыбнулся.
— Спасибо.
Он разрезал пирожное пополам.
— Угощайся!
— Тебя тут хорошо кормят? - Ильгет не отказалась от угощения.
— Нормально, не жалуюсь.
Было трогательно - сидеть вдвоем в полутемной комнате, есть пополам пирожное, разговаривать. Так, будто вернулась молодость… будто еще ничего и не было между ними.
— Скоро, наверное, на Квирин, - сказала она, - уже все заканчивается… Знаешь, тебе там понравится… там такая техника, ты не представляешь!
— Так странно, - сказал Пита, - как будто никакой войны нет.
— Это все морок, - ответила Ильгет, - понимаешь? Все уже прошло. Это был бред, который надо просто забыть. Теперь все будет хорошо.
Волна счастья захлестнула ее. Все будет хорошо. Ведь ей ничего не хочется больше, только чтобы все было хорошо… мирно… спокойно. Между ней и мужем - в том числе. Они будут просыпаться в одной постели. Неторопливо завтракать на кухне за прозрачной, висящей в воздухе столешницей. Гулять по цветущим аллеям. Ходить на море. Неужели так бывает?
Ведь они же были когда-то… любили же друг друга. И тогда уже она чувствовала что-то не то. Назревающее изнутри. Чувствовала, что видимо, как-то не так Пита относится к ней. Но ей казалось - мелочи, стоит ли обращать на это внимание. Интуиция мощно твердила - осторожно, все будет плохо! Но Ильгет так хотелось, чтобы все было хорошо. Так не хотелось расставаться. Ведь она же любила его.. любила, и сейчас любит. Ильгет нежно погладила мужа по руке.
Ее ласки всегда были слишком несмелыми. Он их, кажется, просто не замечал. Все твердил, что она даже не пытается его приласкать.
Но теперь ведь все будет хорошо…
— Ты говоришь - забыть, - сказал он, - а мы сможем забыть?
— Не знаю, Пита… Я думаю, что да… про себя. Я смогу. Я все могу забыть и простить. Ты знаешь, я вот думала и поняла… нет такой вещи, которой я не могла бы тебе простить. Ты все равно… - она отвернулась и выговорила с трудом, стараясь не заплакать от нахлынувших чувств, - все равно останешься для меня родным. Даже если ты…
Она не договорила. Этой темы лучше не касаться. Что он делал там, в этой комнате, где был Арнис… что он делал в этом здании? Как он вел себя среди ТЕХ? Был таким же, как они? Она уже решила для себя, что и это все-таки можно простить… и понять. Но может быть, этого и не было. Лучше не думать об этом. Да, лучше считать, что этого просто не было.
Пита смотрел на нее с непонятным выражением.
— И давно ты так решила?
Его тон, полный иронии, окатил Ильгет словно холодным душем. Она ощутила унижение. Все замерло внутри.
— Н-нет… то есть да… давно… Да я же всегда тебе все прощала… я же люблю тебя, понимаешь?
— Ну да, ты думаешь, наверное, что любишь, - согласился Пита. Ильгет чуть отодвинулась, съежилась.
Она вдруг почувствовала себя бесконечно несчастной. Все плохо. Абсолютно все плохо. Чему она могла радоваться еще несколько минут назад?
— А ты думаешь, что нет?
Пита с достоинством пожал плечами.
— Ну знаешь, - тихо сказала Ильгет, - я, наверное, тебя неправильно поняла… если ты не хочешь… зачем же ты тогда вообще… ты же сказал, что хочешь быть со мной опять, разве нет? Ты меня обнимал, целовал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128