Видишь ли, я поняла сейчас разницу. Когда ты с оружием и хочешь дэггера убить, тебе не удастся его подчинить. У этих тварей очень силен инстинкт самосохранения.
— Ты хочешь сказать…
— Я поняла, что его нужно полюбить, понимаешь? Как собаку. Я приказала ему как собаке. Он понял, что я не причиню ему вреда.
— Господи, - произнесла пораженная Ильгет.
— Но не думаю, что это можно применять в массовых масштабах. Просто мы были совершенно безоружны, если бы у нас был хоть один бластер, думаю, ничего бы не помогло. Он убил бы нас из страха…
— Он не может адекватно оценить опасность?
— Конечно, нет. Они очень сильно боятся, дэггеры.
Ильгет замолчала. Как-то не вязалось все это с тем, что она раньше знала о дэггерах - ведь на гибель они шли совершенно спокойно и тупо… Наверное, чужая воля может послать их на смерть. Сейчас же дэггер был свободен и мог решать за себя.
— Гладиатора жалко, - сказала Иволга с горечью, - напиться бы…
Оказалось, что по приказу тэйфина луитрен Иволги был убит, его закололи прямо в клетке, копьями, испугавшись "зверя". Ильгет было очень жаль подругу.
— Что же делать, - тихо сказала она, - зато дети живы.
— Ну хоть что-то…
Детей сразу же вернули матерям-кавурам. Иволга потребовала аудиенции с князем, где объявила, что человеческих жертв, по требованию духов, больше быть не должно. К счастью, и князь, и тэйфин, и весь народ были так потрясены случившимся, и особенно самой встречей со страшным уйгуром, что сразу согласились со всем.
— Ну вот теперь, - сказала Иволга, - начнется настоящая работа.
С утра даже и поесть было некогда. На рассвете прибыла процессия из Сакны ("Растем", - так прокомментировала Иволга сей факт), Сакна лежала километрах в ста от города, следовательно, слухи распространились уже весьма широко.
Больных оказалось восемь человек. К счастью, случаи все были вполне банальные, доступные исцелению либо хотя бы облегчению страданий. Четыре случая местной кожной инфекции, медленно разрушающей организм - викоты, запущенный рак, и мелочи вроде хронического плеврита и радикулита. Ребенку с детским церебральным параличом дали только лекарства, снимающие постоянные спазмы мышц, матери пришлось объяснить, что чуда сейчас сотворить не удастся, может быть, позже… Впрочем, запас чудодейственных лекарств обеспечили почти на год - а там, глядишь, и придет квиринская медицина на Визар. Раковому больному нужна была бы операция, метастазы почти сожрали организм, но что поделаешь, врачей нет, поставили зена-тор с запасом на неделю, с мощными иммуностимуляторами, Т-сывороткой, как знать, может быть, организм все же справится. Иволга честно предупредила родных, что гарантии нет. Дала с собой лекарств - на всякий случай.
Особенно много возни было с кожными больными. Язвы викоты воняли нестерпимо. Их приходилось обмывать в чистой воде, а проточной здесь не достать, Ильгет то и дело бегала на двор, таская воду из колодца, выливая грязную, мутную в сточную яму. Иволга бурчала, что надо бы организовать антивикотный пункт у ручья, там, по крайней мере, обмывать легче. Потом язвы обрабатывали мазью (специально разработанной биологами на Квирине), заклеивали псевдокожей, выдавали больному запас лекарств…
Когда разобрались с делегацией из Сакны, у ворот уже стояла очередь из местных больных, а также желающих получить прогноз погоды, урожая или жизненно важную консультацию, этим квиринки занимались очень неохотно, но отказать людям, привыкшим к определенным функциям тэйфина, было сложно.
В дверь проскользнула Рида, молоденькая девчонка, вылеченная от запущенной викоты и добровольно взявшая на себя функции помощницы новых тэйфи, за что квиринки были ей безмерно благодарны.
— Проницательные, я приготовила для вас утреннюю еду… - она застыла, вопросительно глядя на них. Ильгет поспешно складывала в шкаф рассыпавшиеся коробки с псевдокожей.
— Рида, не поможешь воду вынести? - Иволга подняла корыто за один край. Гэллийка поспешно схватилась за другой.
— Вы не покушаете, о проницательные…
— Покушаем, покушаем, - буркнула Иволга, - давай только свинарник этот уберем, а то аппетита нет.
Ильгет прибрала медикаменты, тщательно вымыла руки, достала чашки и миски. Иволга, войдя, бухнулась за стол. Рида поставила дымящийся глиняный котел с кашей.
— Ну все, шикарно живем, - сказала Иволга, хватаясь за половник, - с утра гляди-ка, уже горяченькое… Мне бы и куска хлеба с молоком за глаза…
— У них тут вкусное молоко, - поддержала Ильгет, - а ты, Рида, чего, не хочешь?
— Я поела, - неловко пробормотала Рида. Ее сильно смущали вечные предложения проницательных сесть за стол и поесть вместе с ними. И вообще… странные они какие-то… на тэйфи не похожи.
Я должна быть им благодарна, напомнила себе Рида. Если бы не они, я выглядела бы сейчас, как яблоко, изъеденное червями.
— Рида, ты на базаре была сегодня?
— Да, - оживилась девушка, - говорят, тэйфин Панторикс предсказывает дождь… - она смутилась, хорошо ли, что назвала Панторикса тэйфином, ведь тэйфин может быть только один, и значит, она усомнилась в праве Проницательных… Но они, похоже, не обратили на это никакого внимания.
— Дождь, значит, предсказывает? - уточнила Иволга.
— Да!
— Точно.
— Да, он сказал, что ровно через четыре малых круга начнется сильная гроза и дождь, ливень, все поля зальет… это к хорошему урожаю. Он это сказал и хромому Найве, и Астрину.
— Спасибо, Рида, - Иволга повернулась к Ильгет и произнесла на линкосе, - ну что, кажется, нам повезло…
Ильгет кивнула.
— Сегодня я поговорю с Гэссом… - она замялась, бросив взгляд на окно, за которым уже собралась очередная толпа.
Боже мой, и вот так - каждый день. Уже забывается, что основная-то их задача - борьба с сагонами. Закроешь глаза - за веками мелькают размякшие викотные язвы, руки, ноги, синие взбухшие вены, орущие больные младенцы… И все это - с утра до вечера.
Как тяжело быть тэйфином. Впрочем, вряд ли больные так ломились к Панториксу. Он и берет за лечение много, да и эффективность во много раз ниже. Викотные к нему вовсе не ходили, ведь эти язвы здесь считаются неизлечимыми.
— Надо идти, Иль, - произнесла Иволга, - надо идти, сама понимаешь. Я с ними тут разберусь.
Ильгет неловко кивнула.
Через час она вышла со двора, закутавшись в дорожный плащ, оставив позади требовательную толпу посетителей. В узде вела молодого серого аганка с диковато блестящими косыми глазами. Выйдя за ворота, поставила ногу в стремя и вскочила на зверя между небольшим еще, юношеским горбиком и круто стоящей шеей. Аганк затрусил мелкой рысью по улицам.
Женщины не ездят верхом. Но чужеземкам - тэйфи все можно. Какая разница, у нас все не как у людей.
Ильгет все еще с любопытством поглядывала вокруг. Всего месяц они здесь, еще надоесть не успело. Можно сколько угодно читать о бронзовой культуре, однако видеть ее своими глазами - дело совсем иное. И даже никаких особенно ярких проявлений, просто - вот старуха прошла, вся покрытая, с головы до ног, некрашеной тканью (крашеные - только у знати), крючковатый нос висит, как клюв, вон играют у забора трое совершенно голых ребятишек лет трех-пяти (на Квирине такой вот ребятенок - уже вполне серьезная личность, ученик, а здесь их даже одевать не удосуживаются). И домишки эти покосившиеся, и глиняные горшки на плетнях… Ильгет миновала городскую площадь, чуть придерживая аганка - здесь всегда толпился народ, может, что-нибудь новенькое удастся услышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
— Ты хочешь сказать…
— Я поняла, что его нужно полюбить, понимаешь? Как собаку. Я приказала ему как собаке. Он понял, что я не причиню ему вреда.
— Господи, - произнесла пораженная Ильгет.
— Но не думаю, что это можно применять в массовых масштабах. Просто мы были совершенно безоружны, если бы у нас был хоть один бластер, думаю, ничего бы не помогло. Он убил бы нас из страха…
— Он не может адекватно оценить опасность?
— Конечно, нет. Они очень сильно боятся, дэггеры.
Ильгет замолчала. Как-то не вязалось все это с тем, что она раньше знала о дэггерах - ведь на гибель они шли совершенно спокойно и тупо… Наверное, чужая воля может послать их на смерть. Сейчас же дэггер был свободен и мог решать за себя.
— Гладиатора жалко, - сказала Иволга с горечью, - напиться бы…
Оказалось, что по приказу тэйфина луитрен Иволги был убит, его закололи прямо в клетке, копьями, испугавшись "зверя". Ильгет было очень жаль подругу.
— Что же делать, - тихо сказала она, - зато дети живы.
— Ну хоть что-то…
Детей сразу же вернули матерям-кавурам. Иволга потребовала аудиенции с князем, где объявила, что человеческих жертв, по требованию духов, больше быть не должно. К счастью, и князь, и тэйфин, и весь народ были так потрясены случившимся, и особенно самой встречей со страшным уйгуром, что сразу согласились со всем.
— Ну вот теперь, - сказала Иволга, - начнется настоящая работа.
С утра даже и поесть было некогда. На рассвете прибыла процессия из Сакны ("Растем", - так прокомментировала Иволга сей факт), Сакна лежала километрах в ста от города, следовательно, слухи распространились уже весьма широко.
Больных оказалось восемь человек. К счастью, случаи все были вполне банальные, доступные исцелению либо хотя бы облегчению страданий. Четыре случая местной кожной инфекции, медленно разрушающей организм - викоты, запущенный рак, и мелочи вроде хронического плеврита и радикулита. Ребенку с детским церебральным параличом дали только лекарства, снимающие постоянные спазмы мышц, матери пришлось объяснить, что чуда сейчас сотворить не удастся, может быть, позже… Впрочем, запас чудодейственных лекарств обеспечили почти на год - а там, глядишь, и придет квиринская медицина на Визар. Раковому больному нужна была бы операция, метастазы почти сожрали организм, но что поделаешь, врачей нет, поставили зена-тор с запасом на неделю, с мощными иммуностимуляторами, Т-сывороткой, как знать, может быть, организм все же справится. Иволга честно предупредила родных, что гарантии нет. Дала с собой лекарств - на всякий случай.
Особенно много возни было с кожными больными. Язвы викоты воняли нестерпимо. Их приходилось обмывать в чистой воде, а проточной здесь не достать, Ильгет то и дело бегала на двор, таская воду из колодца, выливая грязную, мутную в сточную яму. Иволга бурчала, что надо бы организовать антивикотный пункт у ручья, там, по крайней мере, обмывать легче. Потом язвы обрабатывали мазью (специально разработанной биологами на Квирине), заклеивали псевдокожей, выдавали больному запас лекарств…
Когда разобрались с делегацией из Сакны, у ворот уже стояла очередь из местных больных, а также желающих получить прогноз погоды, урожая или жизненно важную консультацию, этим квиринки занимались очень неохотно, но отказать людям, привыкшим к определенным функциям тэйфина, было сложно.
В дверь проскользнула Рида, молоденькая девчонка, вылеченная от запущенной викоты и добровольно взявшая на себя функции помощницы новых тэйфи, за что квиринки были ей безмерно благодарны.
— Проницательные, я приготовила для вас утреннюю еду… - она застыла, вопросительно глядя на них. Ильгет поспешно складывала в шкаф рассыпавшиеся коробки с псевдокожей.
— Рида, не поможешь воду вынести? - Иволга подняла корыто за один край. Гэллийка поспешно схватилась за другой.
— Вы не покушаете, о проницательные…
— Покушаем, покушаем, - буркнула Иволга, - давай только свинарник этот уберем, а то аппетита нет.
Ильгет прибрала медикаменты, тщательно вымыла руки, достала чашки и миски. Иволга, войдя, бухнулась за стол. Рида поставила дымящийся глиняный котел с кашей.
— Ну все, шикарно живем, - сказала Иволга, хватаясь за половник, - с утра гляди-ка, уже горяченькое… Мне бы и куска хлеба с молоком за глаза…
— У них тут вкусное молоко, - поддержала Ильгет, - а ты, Рида, чего, не хочешь?
— Я поела, - неловко пробормотала Рида. Ее сильно смущали вечные предложения проницательных сесть за стол и поесть вместе с ними. И вообще… странные они какие-то… на тэйфи не похожи.
Я должна быть им благодарна, напомнила себе Рида. Если бы не они, я выглядела бы сейчас, как яблоко, изъеденное червями.
— Рида, ты на базаре была сегодня?
— Да, - оживилась девушка, - говорят, тэйфин Панторикс предсказывает дождь… - она смутилась, хорошо ли, что назвала Панторикса тэйфином, ведь тэйфин может быть только один, и значит, она усомнилась в праве Проницательных… Но они, похоже, не обратили на это никакого внимания.
— Дождь, значит, предсказывает? - уточнила Иволга.
— Да!
— Точно.
— Да, он сказал, что ровно через четыре малых круга начнется сильная гроза и дождь, ливень, все поля зальет… это к хорошему урожаю. Он это сказал и хромому Найве, и Астрину.
— Спасибо, Рида, - Иволга повернулась к Ильгет и произнесла на линкосе, - ну что, кажется, нам повезло…
Ильгет кивнула.
— Сегодня я поговорю с Гэссом… - она замялась, бросив взгляд на окно, за которым уже собралась очередная толпа.
Боже мой, и вот так - каждый день. Уже забывается, что основная-то их задача - борьба с сагонами. Закроешь глаза - за веками мелькают размякшие викотные язвы, руки, ноги, синие взбухшие вены, орущие больные младенцы… И все это - с утра до вечера.
Как тяжело быть тэйфином. Впрочем, вряд ли больные так ломились к Панториксу. Он и берет за лечение много, да и эффективность во много раз ниже. Викотные к нему вовсе не ходили, ведь эти язвы здесь считаются неизлечимыми.
— Надо идти, Иль, - произнесла Иволга, - надо идти, сама понимаешь. Я с ними тут разберусь.
Ильгет неловко кивнула.
Через час она вышла со двора, закутавшись в дорожный плащ, оставив позади требовательную толпу посетителей. В узде вела молодого серого аганка с диковато блестящими косыми глазами. Выйдя за ворота, поставила ногу в стремя и вскочила на зверя между небольшим еще, юношеским горбиком и круто стоящей шеей. Аганк затрусил мелкой рысью по улицам.
Женщины не ездят верхом. Но чужеземкам - тэйфи все можно. Какая разница, у нас все не как у людей.
Ильгет все еще с любопытством поглядывала вокруг. Всего месяц они здесь, еще надоесть не успело. Можно сколько угодно читать о бронзовой культуре, однако видеть ее своими глазами - дело совсем иное. И даже никаких особенно ярких проявлений, просто - вот старуха прошла, вся покрытая, с головы до ног, некрашеной тканью (крашеные - только у знати), крючковатый нос висит, как клюв, вон играют у забора трое совершенно голых ребятишек лет трех-пяти (на Квирине такой вот ребятенок - уже вполне серьезная личность, ученик, а здесь их даже одевать не удосуживаются). И домишки эти покосившиеся, и глиняные горшки на плетнях… Ильгет миновала городскую площадь, чуть придерживая аганка - здесь всегда толпился народ, может, что-нибудь новенькое удастся услышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128