Мы можем экспериментировать и обнаружить, каковы вещи в действительности.
Легко можно представить, что этот новый подход означал не что иное, как
прорыв человеческой мысли в бесконечную область новых возможностей, и
поэтому вполне понятно, что церковь в новом движении увидела для себя скорее
опасность, чем надежду. Известный процесс против Галилея из-за его
выступления в защиту системы Коперника означал начало борьбы, которая
длилась более столетия.
В этом споре представители естествознания утверждали, что только опыт
может претендовать на неоспоримую истину. Они отрицали право за человеческим
авторитетом решать, что в действительности происходит в природе, и считали,
что это решение -- дело самой природы или в этом смысле самого бога. С
другой стороны, представители традиционной религии говорили: если слишком
направлять наше внимание на материальный мир, на чувственно воспринимаемое,
то мы потеряем связь с важнейшими ценностями человеческой жизни, с той
частью реальности, которая находится по ту сторону материального мира. Оба
эти довода не" соприкасаются, и потому проблема не может быть разрешена
путем какого-либо соглашения или решения.
Между тем естествознание создавало все более ясную и обширную картину
материального мира. В физике эта картина описывалась понятиями, которые мы
сегодня называем понятиями классической физики. Мир состоит из вещей,
находящихся в пространстве и времени, вещи состоят из материи, а материя
вызывает силы и может быть подвергнута воздействию сил. Процессы совершаются
путем взаимодействия материи и силы. Каждый процесс является и следствием, и
причиной других процессов.
Одновременно отношение человека к природе превращалось из
созерцательного в практическое. Теперь уже интересовались не природой, как
она есть, а прежде всего задавались вопросом, что с ней можно сделать.
Естествознание поэтому превратилось в технику. Каждый успех знания
связывался с вопросом, какая практическая польза может быть получена из
этого знания. Это нашло место не только в физике; и в химии, и в биологии в
основном была та же самая тенденция, и успех новых методов в медицине или
сельском хозяйстве решающим образом способствовал распространению нового
направления.
Таким образом, в XIX веке естествознание было заключено в строгие
рамки, которые определяли не только облик естествознания, но и общие взгляды
людей. Эти рамки во многом определялись основополагающими понятиями
классической физики, такими, как пространство, время, материя и причинность.
Понятие реальности относилось к вещам или процессам, которые мы воспринимаем
нашими чувствами или которые могут наблюдаться с помощью усовершенствованных
приборов, представленных техникой. Материя являлась первичной реальностью.
Прогресс науки проявлялся в завоевании материального мира. Польза была
знаменем времени.
С другой стороны, эти рамки были настолько узкими и неподвижными, что
трудно было найти в них место для многих понятий нашего языка, например
понятий духа, человеческой души или жизни. Дух включался в общую картину
только как своего рода зеркало материального мира, и если свойства этого
зеркала изучались в психологии, то ученые всегда впадали в искушение -- если
продолжать это сравнение -- направить свое внимание больше на механические,
чем на оптические свойства этого зеркала. И здесь еще пытались применять
понятия классической физики, особенно понятие
причинности. Подобным образом и жизнь понималась как физико-химический
процесс, который происходит по законам природы и полностью определяется
законом причинности. Это понимание получило сильную поддержку со стороны
дарвиновского учения о развитии.
Особенно трудно было найти место в этой системе знания для тех сторон
реальности, которые составляли предмет традиционной религии и которые теперь
представляются более или менее иллюзией. Поэтому в тех европейских странах,
где обычно идеи доводились до их логического конца, появилась открытая
враждебность по отношению к религии, и даже в других странах возникала
усиливающаяся тенденция безразличного отношения к подобным вопросам. Только
этические ценности христианской религии, по крайней мере вначале,
принимались этим движением. Доверие к научному методу и рациональному
мышлению заменило все другие гарантии человеческого духа.
Если теперь возвратиться к вопросу, что внесла в этот процесс физика
нашего века, то можно сказать, что важнейшее изменение, которое было
обусловлено ее результатами, состоит в разрушении неподвижной системы
понятий XIX века. Естественно, что и раньше предпринимались попытки выйти из
этой неподвижной системы, которая совершенно очевидно была слишком узкой для
понимания важнейших сторон действительности. Однако нельзя было выяснить,
что является ложным, например, в таких основополагающих понятиях, как
материя, пространство, время и причинность, которые обычно так хорошо себя
оправдывали в истории науки. Только экспериментальное исследование,
проведенное с помощью современной техники, и его математическое истолкование
создали основы для критического анализа или, можно сказать, они вызвали
критический анализ этих понятий и привели, наконец, к разрушению неподвижной
системы.
Это разрушение совершилось путем двух самостоятельных шагов. Первым
шагом является открытие, происшедшее в связи с теорией относительности,
заключающееся в том, что даже такие основополагающие понятия, как
пространство и время, могут изменяться и даже должны изменяться. Эти
изменения касаются не столько неточного употребления понятий пространства и
времени в обыденном языке, сколько их точной формулировки в научном языке
механики Ньютона, которую ошибочно считали чем-то окончательным. Вторым
шагом явилось разъяснение понятия материи, которое было вызвано результатами
экспериментов по изучению строения атома. Идея реальности материи, вероятно,
являлась самой сильной стороной жесткой системы понятий XIX века; эта идея в
связи с новым опытом по меньшей мере должна была быть модифицирована. Однако
понятия, поскольку они принадлежали к обыденному языку, остались в основном
нетронутыми. Не возникало никаких трудностей, когда говорили о материи, о
фактах или о реальности, описывая атомные опыты и их результаты. Однако
научная экстраполяция этих понятий на мельчайшие частицы не могла быть
проведена простым образом, как пред-
ставлялось это в классической физике, и как раз это простое
представление вело к неверным взглядам на проблему материи.
Новые открытия прежде всего серьезно предостерегали против вынужденного
применения физических понятий в областях, к которым они не принадлежат.
Некритическое применение понятий классической физики в химии, например, было
ошибкой. Поэтому в настоящее время вряд ли склонны считать, что понятия всей
физики, а также квантовой теории могут быть успешно прменены в биологии или
в других науках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52