А потом провожали до подворотен твоей улицы Рылеева.
- А потом трахали в подворотне, ты это имел в виду? Вер-но, было и такое. А ты завидуешь, потому что был вундеркиндом и участвовал в математических олимпиадах, когда другие маль-чишки девчонок лапали.
- Зато теперь я имею возможность лапать их в неограничен-ных количествах. Могу дать объявление в газете и выстроится километровая очередь желающих, чтобы я их полапал.
Она очень хотела сказать все, что думает о его возможнос-тях. Но это... все равно, что в доме повешенного говорить о веревке. Нельзя.
- Дорогой, давай прекратим глупый спор. Пожалуйста, приг-ласи меня в этот ресторан. Вот в этот.
- Разве это ресторан? Поехали в "Царскую охоту".
- А я хочу - сюда! Ну пожалуйста.
- Не могу тебе отказать. Пошли.
Он ни в чем не отказывал ей, но если нужно было дважды повторять просьбу, о ней приходилось потом сожалеть. Тогда она еще не была в этом уверена.
- Это бифштекс?! Он - из коровы, которая сдохла от истощения, или из быка, на котором пахали десять лет? А это - са-лат?! На какой помойке вы его подобрали? Что уставился? Дума-ешь, буду жрать это дерьмо?!
- Олег, пожалуйста...
- Не мешай! А ты - убери тарелку и позови сюда шеф-пова-ра, метрдотеля и директора ресторана.
- Извините, бифштекс приготовлен из свежей вырезки. Если он не устраивает вас...
- Меня не устраиваешь ты! И дебилы, которые тобой командуют. Если их сейчас не будет здесь, я завтра куплю ваше пар-шивое заведение и всех вас вышвырну на улицу!
- Олег! Мне стыдно, на нас все смотрят...
Она вскочила из-за стола и опрометью бросилась к стеклянной двери. Но успела услышать за спиной:
- Если она уйдет от меня, ты будешь двадцать четыре часа в сутки мыть посуду. Бесплатно!
Не раз и не два ей приходилось наблюдать подобные сцены. И что интересно, его никогда не пытались успокоить силой. Ох-рана, швейцары и просто здоровые мужики не выдерживали власт-ного, уверенного в своей правоте взгляда черных глаз. Этот змеиный взгляд словно зачаровывал людей! Может быть, в этом причина его откровенно презрительного отношения ко всем, кого он считал ниже себя? Он вел себя так повсюду, не только на Но-вом Арбате и вообще в Москве, но даже за границей. Разве забу-дешь то, что было в Мексике, в легендарном Акапулько, где меч-тали побывать, наверное, все советские женщины?
- Прыгай!
- Тебе хорошо говорить, а мне страшно! Я боюсь!
- Всего-то три метра! Прыгай!
Доска трамплина пружинила под ногами, казалось, вот-вот наклонится и сбросит ее в прозрачную, голубую воду бассейна. Три метра, а кажется - все десять... Но раз уж залезла на трамплин, надо было прыгать. Сама виновата, спросила, почему он не ныряет с трамплина, как другие мужчины. Конечно же, Олег ответил, что это глупость, необходимая тем, кто пытается прив-лечь к себе внимание женщин. Ему это не нужно, если захочет, выстроится километровая очередь... Ей дурацкая "километровая очередь" уже изрядно надоела, поэтому в сердцах заявила: прыг-нет сама и докажет, что это просто интересно. И она прыгнула.
- Расскажи о своих ощущениях,- попросил он, когда верну-лась к своему шезлонгу, опустила "спинку" и легла животом на махровую простыню.
- Всю задницу себе отбила,- недовольно сказала она.
- Я умею лечить красивые задницы упрямых девчонок,- ска-зал он и, наклонившись, прижался губами к ее ягодице.- Здесь болит? А здесь?
- Что ты делаешь, Олег? Люди же смотрят!- громко шептала она, испуганно оглядываясь.
Люди смотрели, мужчины. Кто с нескрываемым интересом, кто искоса, а один даже лениво хлопнул в ладоши, мол, браво. Но когда Олег поднял голову, показалось, что его взгляд обладает реальной физической силой, во всяком случае, он отворачивал в сторону и опускал вниз головы любопытствующих.
- Пожалуйста, Олег, не делай больше так. Я чувствую себя неловко...
- Это они чувствуют себя неловкой, потому что хотят тебя поиметь и не могут,- он щелкнул пальцем, заметив официанта.- Эй, абориген, а ну-ка поди сюда!
- Си, си, синьор,- тотчас же откликнулся черноволосый парнишка и вмиг оказался рядом с ними.
- Я же тебе говорил, что у нас принято говорить не "си, си", а "слушаю, мой господин".
- О, йес,- улыбнулся официант, не решаясь говорить при-вычное "си".Силюши...
- Не "силюши", а - "слушаю"! Ты что, совсем дебил? Не можешь запомнить?
- О, о...- все еще улыбался парнишка.- Си-луш...шаю.
- Кампари даме, а мне "Манхэттен". И - бегом!
Парнишка, действительно, побежал, и вернулся довольно-та-ки быстро, она еще не успела высказать Олегу все, что думала о его хамском отношении к мексиканским официантам. Ладно, нашим хамит, но здесь, за границей, мог бы и повежливее разговари-вать!
- Твое кампари,- сказал он, протягивая ей пузатую рюмку.
- Я не пью до обеда, и тебе не советую,- сердито сказала она и уткнулась лицом в махровую простыню.
Тогда он, без раздумий, вылил кампари на трусы ее купаль-ника.
- Так у нас лечат ушибленные задницы, понял, абориген?
- Олег!- она сердито посмотрела на него.- Тебе что, де-лать больше нечего?
Официант улыбнулся ей.
- Уже не болит?- спросил Олег, хлопая ладонью по ее яго-дицам.- Вот видишь, абориген, если ты будешь поливать задницу своей телки кампари, она сделает для тебя все, что пожелаешь,- он выдернул из кошелька пятидесятидолларовую купюру, бросил на поднос официанта, повелительно махнул рукой,- Пошел!
Тот закивал, широко улыбаясь, и, гордо выпрямив спину, удалился.
- Ты сумасшедший,- сказала она.- За эти деньги можно ку-пить две бутылки кампари, и я не телка.
- Ты - нет. Я об этом не говорил.
- Слишком много пьешь, Олег.
- Да, много. Потому, что все - дерьмо! И ты сегодня ночью снова будешь злиться на меня. Это не может продолжаться слиш-ком долго!
- Не кричи, кругом же люди! С чего ты взял, что я злюсь на тебя ночью?
- Я знаю. Я изучил проблему. Ты не можешь быть счастлива со мной, что бы я ни делал! Это неестественно! Я делаю, делаю, но могу лишь заставить тебя притворяться!
- Олежек, милый, пожалуйста, успокойся. Я не притворяюсь, я люблю тебя. Как еще можно доказать это?
- Никак. Нельзя доказать недоказуемое. Я никогда не отпу-щу тебя к другому, и никогда не сделаю по-настоящему счастли-вой женщиной.
- Но...
- Помолчи. Я знаю, что из этой ситуации есть выход, но еще не принял окончательного решения."
Она не поняла, что он имел в виду. А он уже тогда думал о том, что скоро уйдет. Навсегда...
Углубившись в свои воспоминания, Настя не заметила, как дошла до кафе "Метелица". Впереди был Новинский бульвар. Заме-тив телефон-автомат, она еще раз позвонила, и снова ни в слу-жебном кабинете Сергея, ни дома у него никто не взял трубку.
Где же он?
И почему она все это время думала об Олеге, о странном человеке, из-за которого теперь грозит опасность Сергею? На-верное, потому, что они с Сергеем никогда не гуляли по Новому Арбату... Вообще никуда не ходили вместе, да это и не нужно было. В скромной однокомнатной квартире на улице Народного ополчения было намного лучше, чем в номере пятизвездочного отеля на берегу океана.
Возвращаться назад не хотелось, и Настя пошла вперед. По Новинскому бульвару, Арбату и Плотникову переулку можно добраться до своей улицы Рылеева. А на Арбате нужно будет позво-нить... Может быть, они знают, где Сергей?
- Но такого не может быть, Женя!- сказал Сафаров.- Человек получил секретные материалы, написал роман, заявил, что это правда секретные материалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91