Больше женщин, больше ярких сверкающих украшений. Стол, накрытый для ужина, заставлен более разнообразными блюдами, бокалы с вином мелькали чаще, музыка звучала громче, танцоры неслись быстрее. Возможно, ей это просто казалось после стольких недель ужаса. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение, и, наблюдая, как эти мужчины и женщины едят и пьют, ей показалось, что в их движениях она замечает жадность и страх перед будущим.
Несмотря на то что Нинья Мария стояла рядом со злым лицом, Уильям Уокер произнес приветственную речь в честь Элеоноры, но на протяжении всего вечера к ней больше не подходил. Генерал занялся иностранными сановными гостями, среди которых был человек явно богатый и говоривший, как нью-йоркские магнаты.
Услышав звуки вальса, Элеонора напомнила себе, что она носит траур по Луису. Майор Кроуфорд стоял, рядом, пока его не пригласила на танец Нинья Мария. Какое-то время с ней постоял доктор Джоунс, потом подошел, опираясь напалку, полковник Генри, потом — офицеры, знакомые Луиса, и стало казаться, что это она проводит прием. Элеонора почувствовала некоторое облегчение, когда все стали расходиться. Ответив на многочисленные соболезнования, что было нелегко, и, что еще тяжелее на вопросы, вызванные простым любопытством, она одна стояла у окна, когда сзади послышался легкий шум.
Повернувшись, она увидела Гранта и настороженно приподняла подбородок. Он протянул ей бокал.
— Выпей, — сказал он без всякого вступления. — Похоже, тебе это пойдет на пользу.
Обида и самолюбие боролись в ней. Но голос прозвучал насмешливо, когда она сказала:
— Как великодушно с твоей стороны.
Он не ответил, и, чтобы хоть чем-то себя занять, Элеонора поднесла бокал к губам. В этот самый момент Грант протянул руку к медальону.
Испугавшись, Элеонора быстро глотнула, подавившись шампанским, и судорожно схватилась рукой за горло. Осмотревшись, Грант поспешно взял у нее бокал, поставил на столик и, открыв окно, вывел ее на галерею. Когда он постучал рукой по спине, Элеонора яростно затрясла головой.
— Со мной все в порядке.
— Ты уверена?
Она кивнула, скривив губы в улыбке, и посмотрела вниз.
— Надеюсь, ты не испортила вином платье. Оно может оставить пятно.
— Я забыла поблагодарить генерала Уокера за то, что он послал мне его.
Его молчание заставило Элеонору поднять глаза. Она увидела насмешку на лице Гранта.
— Так это ты? — спросила она медленно. — Это был ты? Солдат говорил… Но я думала…
— Не делай из этого трагедии, — сказал он коротко. — Я подумал, что тебе может понадобиться платье. Забудь об этом.
Прежде чем она смогла ответить, он повернулся на каблуках и вышел. Элеонора смотрела ему вслед и сердце ее трепетало, словно она только что упустила редкую возможность. Она понимала, что это была не просто любезность с его стороны. Элеонора увидела, как Нинья Мария вызывающе прошла вперед и хищно положила руку на плечо Гранта. Именно в этот момент Элеонора вспомнила, какую рискованную игру должна вести.
Глава 19
Уйти из Дома правительства незамеченной было нетрудно. Даже солдаты, охранявшие вход, казалось, не обратили на нее никакого внимания.
Было еще не поздно, площадь освещалась светом ламп, проникавшим через открытые двери домов, окружавших ее с трех сторон. Люди парами, семьями, старики, дети толпились здесь, наслаждаясь прохладой позднего часа, музыкой, доносившейся из открытых окон здания, которое Элеонора только что покинула. Но даже в кромешной тьме она могла безошибочно найти дорогу к особняку через площадь и по Санта-Селья. Много раз ступала она по этим серым камням, и неудивительно, что ноги сами понесли ее знакомым путем.
Какое-то мгновение она стояла под навесом галереи, глядя на толстый ствол бугенвиллеи на углу дома. Вздрогнув, Элеонора попыталась стряхнуть с себя воспоминания и взялась за колокольчик.
Прошло несколько минут, прежде чем в замке заскрежетал ключ и сеньора Паредес высунулась в приоткрывшуюся дверь. Элеоноре, однако, показалось, что прошел по меньшей мере час. Нервное напряжение и откровенный страх превратили ее лицо в маску, когда она порывисто прошла мимо пожилой женщины.
— Добрый вечер, — бросила Элеонора, снимая черную мантилью и стуча каблуками по прохладным плиткам пола.
Закрыв дверь, сеньора торопливо засеменила следом.
— Сеньор полковник ждет вас? — спросила она. Элеонора, дойдя уже до подножия лестницы, обернулась.
— Я думаю, он будет рад меня видеть, — произнесла она тихо.
В комнате, которая служила им с Грантом спальней, все осталось по-прежнему. Элеоноре не надо было зажигать свечу, чтобы понять это. Лунный свет, проникающий сквозь окно галереи, освещал комнату. Гардероб, умывальник, стол, за которым они вместе ели, картина на стене, кровать, застеленная покрывалом, — все как раньше, даже коврики на тех же местах. И лишь решетка на окне открыта, ее половинки прижаты к наружной стене. Вещи Гранта там же, где они лежали, когда он уходил на Ривас. Его рубашки и бриджи аккуратной стопкой высились в гардеробе, бритва и расческа с серебряной ручкой лежали на умывальнике. Элеонора коснулась пальцами щетки для волос, ее оправа стала фиолетовой от длительного пользования, и следовало ее отполировать. Через минуту мысли Элеоноры перескочили на другое.
«Мало кто из мужчин способен противиться своим желаниям», — сказал Невилл. Что он имел в виду? Что мало найдется мужчин, которые устоят, если она сама предложит себя? Но дело в том, что она хорошо знает Гранта. Он не только способен противиться, но и станет противиться. Он не тратил времени на сопротивление призыву Хуаниты в то памятное утро. Он покончил с ней с откровенной прямотой. Так же он может отвергнуть и ее. Несмотря на браваду, с какой она ответила сеньоре, она допускала, что такой вариант возможен, но умерла бы от унижения, поступи он так.
Выйдя на галерею, Элеонора посмотрела, далеко ли от перил до земли, и внутри у нее все похолодело. У Гранта тогда были причины так поступить. Хуанита вела себя, как дикарка: царапалась, нападала на них обоих. Но это Элеонору не успокоило. Необходимо прямо себе признаться, что и с нею могут поступить так. Может, ему станет труднее отнестись к ней с жестокостью, если она окажется раздетой?..
Элеонора закусила нижнюю губу, медленно подняла руки за голову, пытаясь расстегнуть блестящие пуговицы, до которых смогла дотянуться, потом опустила руки, давая им отдохнуть, и снова закинула их за голову, желая покончить с остальными пуговицами.
Поглощенная этим занятием, она не заметила, как в дверях, ведущих на галерею, появилась тень. Когда Грант вошел в комнату, она застыла от неожиданности. Он швырнул шляпу на комод, схватил ее за локоть и медленно повернул к себе спиной, потом обхватил сильными мускулистыми руками вокруг талии. Прикосновение его пальцев обожгло ее обнаженную кожу, а голос, низкий и тихий, прошептал в самое ухо:
— Я помогу тебе.
Элеонора почувствовала облегчение, последние силы покинули ее, и она прильнула к нему. Пульс учащенно бился, грудь высоко вздымалась и опускалась и от страха, и от предвкушения возбуждения. Чувство вины ушло глубоко в подсознание, оно улетучилось, прежде чем томная волна захлестнула ее, и она не могла и не хотела ей противиться.
Рука Гранта уже расстегнула последние пуговицы и принялась вынимать одну за другой заколки из ее волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Несмотря на то что Нинья Мария стояла рядом со злым лицом, Уильям Уокер произнес приветственную речь в честь Элеоноры, но на протяжении всего вечера к ней больше не подходил. Генерал занялся иностранными сановными гостями, среди которых был человек явно богатый и говоривший, как нью-йоркские магнаты.
Услышав звуки вальса, Элеонора напомнила себе, что она носит траур по Луису. Майор Кроуфорд стоял, рядом, пока его не пригласила на танец Нинья Мария. Какое-то время с ней постоял доктор Джоунс, потом подошел, опираясь напалку, полковник Генри, потом — офицеры, знакомые Луиса, и стало казаться, что это она проводит прием. Элеонора почувствовала некоторое облегчение, когда все стали расходиться. Ответив на многочисленные соболезнования, что было нелегко, и, что еще тяжелее на вопросы, вызванные простым любопытством, она одна стояла у окна, когда сзади послышался легкий шум.
Повернувшись, она увидела Гранта и настороженно приподняла подбородок. Он протянул ей бокал.
— Выпей, — сказал он без всякого вступления. — Похоже, тебе это пойдет на пользу.
Обида и самолюбие боролись в ней. Но голос прозвучал насмешливо, когда она сказала:
— Как великодушно с твоей стороны.
Он не ответил, и, чтобы хоть чем-то себя занять, Элеонора поднесла бокал к губам. В этот самый момент Грант протянул руку к медальону.
Испугавшись, Элеонора быстро глотнула, подавившись шампанским, и судорожно схватилась рукой за горло. Осмотревшись, Грант поспешно взял у нее бокал, поставил на столик и, открыв окно, вывел ее на галерею. Когда он постучал рукой по спине, Элеонора яростно затрясла головой.
— Со мной все в порядке.
— Ты уверена?
Она кивнула, скривив губы в улыбке, и посмотрела вниз.
— Надеюсь, ты не испортила вином платье. Оно может оставить пятно.
— Я забыла поблагодарить генерала Уокера за то, что он послал мне его.
Его молчание заставило Элеонору поднять глаза. Она увидела насмешку на лице Гранта.
— Так это ты? — спросила она медленно. — Это был ты? Солдат говорил… Но я думала…
— Не делай из этого трагедии, — сказал он коротко. — Я подумал, что тебе может понадобиться платье. Забудь об этом.
Прежде чем она смогла ответить, он повернулся на каблуках и вышел. Элеонора смотрела ему вслед и сердце ее трепетало, словно она только что упустила редкую возможность. Она понимала, что это была не просто любезность с его стороны. Элеонора увидела, как Нинья Мария вызывающе прошла вперед и хищно положила руку на плечо Гранта. Именно в этот момент Элеонора вспомнила, какую рискованную игру должна вести.
Глава 19
Уйти из Дома правительства незамеченной было нетрудно. Даже солдаты, охранявшие вход, казалось, не обратили на нее никакого внимания.
Было еще не поздно, площадь освещалась светом ламп, проникавшим через открытые двери домов, окружавших ее с трех сторон. Люди парами, семьями, старики, дети толпились здесь, наслаждаясь прохладой позднего часа, музыкой, доносившейся из открытых окон здания, которое Элеонора только что покинула. Но даже в кромешной тьме она могла безошибочно найти дорогу к особняку через площадь и по Санта-Селья. Много раз ступала она по этим серым камням, и неудивительно, что ноги сами понесли ее знакомым путем.
Какое-то мгновение она стояла под навесом галереи, глядя на толстый ствол бугенвиллеи на углу дома. Вздрогнув, Элеонора попыталась стряхнуть с себя воспоминания и взялась за колокольчик.
Прошло несколько минут, прежде чем в замке заскрежетал ключ и сеньора Паредес высунулась в приоткрывшуюся дверь. Элеоноре, однако, показалось, что прошел по меньшей мере час. Нервное напряжение и откровенный страх превратили ее лицо в маску, когда она порывисто прошла мимо пожилой женщины.
— Добрый вечер, — бросила Элеонора, снимая черную мантилью и стуча каблуками по прохладным плиткам пола.
Закрыв дверь, сеньора торопливо засеменила следом.
— Сеньор полковник ждет вас? — спросила она. Элеонора, дойдя уже до подножия лестницы, обернулась.
— Я думаю, он будет рад меня видеть, — произнесла она тихо.
В комнате, которая служила им с Грантом спальней, все осталось по-прежнему. Элеоноре не надо было зажигать свечу, чтобы понять это. Лунный свет, проникающий сквозь окно галереи, освещал комнату. Гардероб, умывальник, стол, за которым они вместе ели, картина на стене, кровать, застеленная покрывалом, — все как раньше, даже коврики на тех же местах. И лишь решетка на окне открыта, ее половинки прижаты к наружной стене. Вещи Гранта там же, где они лежали, когда он уходил на Ривас. Его рубашки и бриджи аккуратной стопкой высились в гардеробе, бритва и расческа с серебряной ручкой лежали на умывальнике. Элеонора коснулась пальцами щетки для волос, ее оправа стала фиолетовой от длительного пользования, и следовало ее отполировать. Через минуту мысли Элеоноры перескочили на другое.
«Мало кто из мужчин способен противиться своим желаниям», — сказал Невилл. Что он имел в виду? Что мало найдется мужчин, которые устоят, если она сама предложит себя? Но дело в том, что она хорошо знает Гранта. Он не только способен противиться, но и станет противиться. Он не тратил времени на сопротивление призыву Хуаниты в то памятное утро. Он покончил с ней с откровенной прямотой. Так же он может отвергнуть и ее. Несмотря на браваду, с какой она ответила сеньоре, она допускала, что такой вариант возможен, но умерла бы от унижения, поступи он так.
Выйдя на галерею, Элеонора посмотрела, далеко ли от перил до земли, и внутри у нее все похолодело. У Гранта тогда были причины так поступить. Хуанита вела себя, как дикарка: царапалась, нападала на них обоих. Но это Элеонору не успокоило. Необходимо прямо себе признаться, что и с нею могут поступить так. Может, ему станет труднее отнестись к ней с жестокостью, если она окажется раздетой?..
Элеонора закусила нижнюю губу, медленно подняла руки за голову, пытаясь расстегнуть блестящие пуговицы, до которых смогла дотянуться, потом опустила руки, давая им отдохнуть, и снова закинула их за голову, желая покончить с остальными пуговицами.
Поглощенная этим занятием, она не заметила, как в дверях, ведущих на галерею, появилась тень. Когда Грант вошел в комнату, она застыла от неожиданности. Он швырнул шляпу на комод, схватил ее за локоть и медленно повернул к себе спиной, потом обхватил сильными мускулистыми руками вокруг талии. Прикосновение его пальцев обожгло ее обнаженную кожу, а голос, низкий и тихий, прошептал в самое ухо:
— Я помогу тебе.
Элеонора почувствовала облегчение, последние силы покинули ее, и она прильнула к нему. Пульс учащенно бился, грудь высоко вздымалась и опускалась и от страха, и от предвкушения возбуждения. Чувство вины ушло глубоко в подсознание, оно улетучилось, прежде чем томная волна захлестнула ее, и она не могла и не хотела ей противиться.
Рука Гранта уже расстегнула последние пуговицы и принялась вынимать одну за другой заколки из ее волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96