это были Дмитрий Мануильский, Отто Куусинен, Осип Пятницкий и Соломон Лозовский. Они и пригласили Зорге в Москву.
Зимой 1925 года Зорге с женой Кристиной, которая ради него оставила своего первого мужа, приехал в Москву. Их поселили в гостинице «Люкс», где жили все коминтерновцы. Кристина стала работать библиотекарем в Институте Маркса — Энгельса — Ленина. Но семейная жизнь не заладилась, и через год она, разочаровавшись в муже и социализме, вернулась в Германию.
Зорге получил советское гражданство, вступил в ВКП/б/ и был принят на работу в аппарат Коминтерна. В Коминтерне он не прижился. Юрий Георгиев, автор книги о Зорге, пишет о его вспыльчивости, амбициях и ненависти к аппаратным интригам. А Коминтерн, созданный как штаб мировой революции, быстро превратился в обычную бюрократическую контору.
Зорге в Коминтерне было скучно, он жаждал более активной и самостоятельной работы. Осенью 1926 года Зорге играл важную роль в подготовке VII расширенного пленума, на котором по указанию Сталина лидера новой оппозиции Григория Евсеевича Зиновьева убрали с поста председателя исполкома Коминтерна. Упразднили сам пост председателя исполкома. Его заменили международным секретариатом. Фактически руководителем Коминтерна стал Николай Иванович Бухарин.
Зорге, судя по всему, симпатизировал Бухарину, разделял его взгляды, помогал ему в работе. Это Зорге потом припомнят. А пока что его перевели в отдел международных связей Коминтерна. Этот отдел, готовя мировую революцию, руководил всей конспиративной и боевой работой компартий. Такая работа Зорге нравилась. Но продолжалось это недолго.
Когда Бухарин начал спорить со Сталиным, 25 июня 1929 года президиум исполкома Коминтерна по предложению делегации ВКП/б/ освободил Бухарина от членства в политсекретариате. А на X пленуме ИККИ в июле Бухарина вывели из президиума.
Когда Бухарин ушел из Коминтерна, началась чистка аппарата от его сторонников. Уволили и Зорге. Это не помешало ему перейти в военную разведку. Но на нем осталось клеймо человека, который примыкал к правым, к Бухарину, следовательно, политически не очень надежного.
Мысль о переходе Зорге в разведку возникла у резидента военной разведки в Англии Константина Михайловича Басова. Он первым обратил внимание на перспективного молодого человека, которым в Коминтерне пренебрегали до такой степени, что Зорге, отправленный в Англию в командировку, остался без денег.
С ноября 1929 года Рихард Зорге приступил к работе в 4-м управлении Штаба Рабоче-крестьянской Красной армии. Ему сразу предложили ехать в Китай, который стал полем боя между Советским Союзом и Японией. Японская военщина стремилась оккупировать Китай. Сталин надеялся советизировать Китай. Зорге поехал в Шанхай в качестве корреспондента немецкой сельскохозяйственной газеты.
Радистом ему дали немца Макса Клаузена, который в Шанхае женился на русской женщине — Анне Жданковой. В Шанхае Зорге познакомился с японским журналистом Ходзуми Одзаки, который станет одним из главных его помощников. Зорге работал в основном с левыми, коммунистами, и его довольно быстро отозвали, боясь, что китайская полиция его расшифровала.
Но способности Зорге как разведчика были настолько очевидны, что его сразу послали в новую командировку.
Он поехал в Японию под своим именем, в качестве корреспондента ряда немецких газет и журналов. В Токио он вступил в нацистскую партию и сразу попытался сблизиться с германскими дипломатами и военными.
Ставка делалась на то, что Зорге давно уехал из Германии, в компартии был на маленьких ролях, и в гестапо никто не заинтересуется немцем, живущим на краю света. Он только наотрез отклонял соблазнительные предложения перейти на работу в германское посольство, потому что в таком случае его прошлое стали бы проверять всерьез.
Зорге приехал в Японию осенью 1933 года. Первые полтора года ушли на формирование группы. В 1935 году Зорге тайно приехал в Москву. Его принимал начальник разведки Ян Карлович Берзин, который еще не подозревал, что его карьера подходит к концу. И Зорге не знал, что этот приезд в Москву последний и что свою жену он тоже видит в последний раз.
Его второй женой стала Екатерина Александровна Максимова. Она учила Зорге русскому языку и влюбилась в него. У нее были хорошие артистические данные. Она окончила Ленинградский институт сценических искусств, но ни театральная, ни личная жизнь не сложилась. Когда они с Зорге познакомились, Екатерина Максимова работала аппаратчицей на заводе «Точизмеритель».
Поехать с ним в Японию она не могла. Им не дали пожить вместе — через три месяца он уехал в Японию. Потом приехал — на пару недель. Она ждала ребенка.
Приятно взволнованный, Зорге писал ей:
«Позаботься, пожалуйся, о том, чтобы я сразу, без задержки получил известие. Если это будет девочка, она должна носить твое имя. Я не хочу иного имени, если даже это будет имя моей сестры, которая всегда ко мне хорошо относилась.
Будешь ли ты у своих родителей? Пожалуйста, передай им привет от меня. Пусть они не сердятся за то, что я оставил тебя одну. Потом я постараюсь все это исправить моей большой любовью к тебе».
Но, судя по всему, ребенок родился мертвым. Это был лишь первый удар судьбы, который суждено было пережить русской жене Рихарда Зорге…
Зорге попросил прислать ему радистом Макса Клаузена, которого после возвращения из Китая сослали в маленький городок в Саратовской области. Радист высшего класса зарабатывал на жизнь ремонтом радиоприемников. Его убрали из разведки за то, что он женился на белоэмигрантке. Вскоре Клаузен прибыл в Токио.
Работа группы Зорге началась с февраля 1936 года, когда наладилась постоянная радиосвязь с Владивостоком, где принимали сигналы передатчика Зорге. Русский язык он знал не очень хорошо, поэтому телеграммы из Токио писал по-английски, аналитические записки — по-немецки. В Москве их не только расшифровывали, но и переводили на русский.
Что помогало Зорге? Аналитический ум, энергия, решительность, умение заводить связи, авантюризм, любовь к приключениям, находчивость и изворотливость. Что касается злоупотребления алкоголем, то он пил уже в Шанхае, где в пьяном состоянии часто ввязывался в потасовки.
— Он был очень нервный, — говорит Андрей Фесюн. — Сказывались контузия, ранения, одиночество и безумное напряжение. Он был брошен всеми. Его друзья писали на него доносы.
Но не надо думать, что вся информация Зорге была стопроцентноточной. 14 декабря 1937 года он, сообщая Москве о настроениях внутри японской армии, написал:
«Ведутся, например, серьезные разговоры о том, что есть основания рассчитывать на сепаратистские настроения маршала Блюхера, а потому в результате первого решительного удара можно будет достигнуть с ним мира на благоприятных для Японии условиях».
Важнейшим источником информации служил Ходзуми Одзаки, ставший консультантом премьер-министра принца Коноэ. У Одзаки как известного журналиста были широкие связи в правительственном аппарате. Сам Зорге потратил годы на изучение страны и стал одним из самых заметных японистов…
Отъявленный нацист
Однажды ко мне в редакцию «Нового времени» пришел высокий симпатичный хорошо улыбающийся человек, который говорил только по-английски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Зимой 1925 года Зорге с женой Кристиной, которая ради него оставила своего первого мужа, приехал в Москву. Их поселили в гостинице «Люкс», где жили все коминтерновцы. Кристина стала работать библиотекарем в Институте Маркса — Энгельса — Ленина. Но семейная жизнь не заладилась, и через год она, разочаровавшись в муже и социализме, вернулась в Германию.
Зорге получил советское гражданство, вступил в ВКП/б/ и был принят на работу в аппарат Коминтерна. В Коминтерне он не прижился. Юрий Георгиев, автор книги о Зорге, пишет о его вспыльчивости, амбициях и ненависти к аппаратным интригам. А Коминтерн, созданный как штаб мировой революции, быстро превратился в обычную бюрократическую контору.
Зорге в Коминтерне было скучно, он жаждал более активной и самостоятельной работы. Осенью 1926 года Зорге играл важную роль в подготовке VII расширенного пленума, на котором по указанию Сталина лидера новой оппозиции Григория Евсеевича Зиновьева убрали с поста председателя исполкома Коминтерна. Упразднили сам пост председателя исполкома. Его заменили международным секретариатом. Фактически руководителем Коминтерна стал Николай Иванович Бухарин.
Зорге, судя по всему, симпатизировал Бухарину, разделял его взгляды, помогал ему в работе. Это Зорге потом припомнят. А пока что его перевели в отдел международных связей Коминтерна. Этот отдел, готовя мировую революцию, руководил всей конспиративной и боевой работой компартий. Такая работа Зорге нравилась. Но продолжалось это недолго.
Когда Бухарин начал спорить со Сталиным, 25 июня 1929 года президиум исполкома Коминтерна по предложению делегации ВКП/б/ освободил Бухарина от членства в политсекретариате. А на X пленуме ИККИ в июле Бухарина вывели из президиума.
Когда Бухарин ушел из Коминтерна, началась чистка аппарата от его сторонников. Уволили и Зорге. Это не помешало ему перейти в военную разведку. Но на нем осталось клеймо человека, который примыкал к правым, к Бухарину, следовательно, политически не очень надежного.
Мысль о переходе Зорге в разведку возникла у резидента военной разведки в Англии Константина Михайловича Басова. Он первым обратил внимание на перспективного молодого человека, которым в Коминтерне пренебрегали до такой степени, что Зорге, отправленный в Англию в командировку, остался без денег.
С ноября 1929 года Рихард Зорге приступил к работе в 4-м управлении Штаба Рабоче-крестьянской Красной армии. Ему сразу предложили ехать в Китай, который стал полем боя между Советским Союзом и Японией. Японская военщина стремилась оккупировать Китай. Сталин надеялся советизировать Китай. Зорге поехал в Шанхай в качестве корреспондента немецкой сельскохозяйственной газеты.
Радистом ему дали немца Макса Клаузена, который в Шанхае женился на русской женщине — Анне Жданковой. В Шанхае Зорге познакомился с японским журналистом Ходзуми Одзаки, который станет одним из главных его помощников. Зорге работал в основном с левыми, коммунистами, и его довольно быстро отозвали, боясь, что китайская полиция его расшифровала.
Но способности Зорге как разведчика были настолько очевидны, что его сразу послали в новую командировку.
Он поехал в Японию под своим именем, в качестве корреспондента ряда немецких газет и журналов. В Токио он вступил в нацистскую партию и сразу попытался сблизиться с германскими дипломатами и военными.
Ставка делалась на то, что Зорге давно уехал из Германии, в компартии был на маленьких ролях, и в гестапо никто не заинтересуется немцем, живущим на краю света. Он только наотрез отклонял соблазнительные предложения перейти на работу в германское посольство, потому что в таком случае его прошлое стали бы проверять всерьез.
Зорге приехал в Японию осенью 1933 года. Первые полтора года ушли на формирование группы. В 1935 году Зорге тайно приехал в Москву. Его принимал начальник разведки Ян Карлович Берзин, который еще не подозревал, что его карьера подходит к концу. И Зорге не знал, что этот приезд в Москву последний и что свою жену он тоже видит в последний раз.
Его второй женой стала Екатерина Александровна Максимова. Она учила Зорге русскому языку и влюбилась в него. У нее были хорошие артистические данные. Она окончила Ленинградский институт сценических искусств, но ни театральная, ни личная жизнь не сложилась. Когда они с Зорге познакомились, Екатерина Максимова работала аппаратчицей на заводе «Точизмеритель».
Поехать с ним в Японию она не могла. Им не дали пожить вместе — через три месяца он уехал в Японию. Потом приехал — на пару недель. Она ждала ребенка.
Приятно взволнованный, Зорге писал ей:
«Позаботься, пожалуйся, о том, чтобы я сразу, без задержки получил известие. Если это будет девочка, она должна носить твое имя. Я не хочу иного имени, если даже это будет имя моей сестры, которая всегда ко мне хорошо относилась.
Будешь ли ты у своих родителей? Пожалуйста, передай им привет от меня. Пусть они не сердятся за то, что я оставил тебя одну. Потом я постараюсь все это исправить моей большой любовью к тебе».
Но, судя по всему, ребенок родился мертвым. Это был лишь первый удар судьбы, который суждено было пережить русской жене Рихарда Зорге…
Зорге попросил прислать ему радистом Макса Клаузена, которого после возвращения из Китая сослали в маленький городок в Саратовской области. Радист высшего класса зарабатывал на жизнь ремонтом радиоприемников. Его убрали из разведки за то, что он женился на белоэмигрантке. Вскоре Клаузен прибыл в Токио.
Работа группы Зорге началась с февраля 1936 года, когда наладилась постоянная радиосвязь с Владивостоком, где принимали сигналы передатчика Зорге. Русский язык он знал не очень хорошо, поэтому телеграммы из Токио писал по-английски, аналитические записки — по-немецки. В Москве их не только расшифровывали, но и переводили на русский.
Что помогало Зорге? Аналитический ум, энергия, решительность, умение заводить связи, авантюризм, любовь к приключениям, находчивость и изворотливость. Что касается злоупотребления алкоголем, то он пил уже в Шанхае, где в пьяном состоянии часто ввязывался в потасовки.
— Он был очень нервный, — говорит Андрей Фесюн. — Сказывались контузия, ранения, одиночество и безумное напряжение. Он был брошен всеми. Его друзья писали на него доносы.
Но не надо думать, что вся информация Зорге была стопроцентноточной. 14 декабря 1937 года он, сообщая Москве о настроениях внутри японской армии, написал:
«Ведутся, например, серьезные разговоры о том, что есть основания рассчитывать на сепаратистские настроения маршала Блюхера, а потому в результате первого решительного удара можно будет достигнуть с ним мира на благоприятных для Японии условиях».
Важнейшим источником информации служил Ходзуми Одзаки, ставший консультантом премьер-министра принца Коноэ. У Одзаки как известного журналиста были широкие связи в правительственном аппарате. Сам Зорге потратил годы на изучение страны и стал одним из самых заметных японистов…
Отъявленный нацист
Однажды ко мне в редакцию «Нового времени» пришел высокий симпатичный хорошо улыбающийся человек, который говорил только по-английски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131