Сначала поудобнее расселись заместители министра — мидовские кабинеты очень скромные, в других ведомствах начальство сидит куда просторнее. Теперь заместителям министра выделили комнаты отдыха — они там, естественно, не отдыхают, а принимают иностранных послов. Потом взялись ремонтировать целые этажи — так и рядовым сотрудникам тоже станет немного комфортнее.
Кроме того, сотрудники министерства вновь стали получать квартиры, и, как гордо сказал Примаков, обеды в мидовской столовой подешевели.
Второй приятный сюрприз Примакова — повышение пенсий. До его появления пенсия даже посла — генеральская должность! — была мизерной. Было решено, что пенсия кадрового дипломата составит около восьмидесяти процентов всего его денежного содержания на последней должности.
— Не кисло, — радостно прокомментировал это решение один из членов коллегии министерства. — Служить можно.
Примаков завоевывал сердца подчиненных тем же способом, каким ему уже удалось расположить к себе сотрудников Службы внешней разведки: улучшая условия их жизни и работы. В первый же год работы Примакова в министерство пошла молодежь.
Примаков заговорил о многополюсном мире. Что он имел в виду? Плохо, когда в мире осталась одна сверхдержава, то есть Соединенные Штаты, и все крутится вокруг нее. Но это нежизнеспособная конструкция, должны быть разные центры силы. Примаков говорил: мы будем развивать отношения и с Западом, и с Востоком, и с теми, кто нам нравится, и с теми, кто нам не нравится.
Российская дипломатия возобновила сотрудничество со старыми друзьями — Ираком, Ираном, Сербией. Открыто демонстрировала противоречия с Соединенными Штатами — единственной страной, с которой Россия любит себя сравнивать.
Несколько раз казалось, что споры между Примаковым и американцами уже выходят за рамки обычной полемики. Происходило это из-за Ирака и сербской провинции Косово, населенной в основном албанцами. Это две горячие точки, которыми Примакову больше всего пришлось заниматься в роли министра.
Можно ли считать, что Примаков настроен антиамерикански? Точнее было бы сказать, что процветание, удачливость, напор Соединенных Штатов вызывают у него неосознанное раздражение. Ему бы хотелось, чтобы, когда он садится за стол переговоров, за ним стояла бы такая же экономическая и военная мощь.
Фамилию Примакова как очевидного кандидата в премьер-министры первым назвал лидер «Яблока» Григорий Алексеевич Явлинский.
Депутаты подхватили эту идею. Примаков ни у кого не вызывал аллергии. Спокойный, основательный, надежный, он казался подходящей фигурой в момент острого кризиса. Более того, он понравился не только политикам, но и значительной части общества.
Ельцин пригласил Примакова на дачу:
— Евгений Максимович, вы меня знаете, я вас знаю… Вы — единственный на данный момент кандидат, который всех устраивает.
Примаков искренне отказался. Ему нравилось быть министром иностранных дел и не хотелось браться за практически неразрешимую задачу:
— Борис Николаевич, буду с вами откровенен. Такие нагрузки не для моего возраста. Вы должны меня понять. Хочу доработать нормально, спокойно. Уйдем на пенсию вместе в 2000 году.
8 сентября, во вторник, Примаков сделал заявление:
— Признателен всем, кто предлагает мою кандидатуру на пост председателя правительства. Однако заявляю однозначно — согласия на это дать не могу.
Ельцин вел тройную игру: давил на Думу («У меня нет другой кандидатуры, это вопрос решенный, с вами или без вас, премьером будет Черномырдин»), убеждал Черномырдина не настаивать на своей кандидатуре («Виктор Степанович, нельзя вносить вашу кандидатуру в третий раз, в сегодняшней политической ситуации мы не имеем права распускать Думу») и через Юмашева уговаривал Примакова стать премьером.
Юмашев несколько раз встречался с Примаковым:
— Евгений Максимович, какие ваши предложения, что будем делать?
Примаков отвечал:
— Давайте предлагать Юрия Дмитриевича Маслюкова, это хороший экономист.
— Борис Николаевич ни за что не согласится на премьера-коммуниста, вы же знаете, Евгений Максимович. И что же, будем распускать Думу?
На самом деле от отчаяния Ельцин был готов на любой вариант.
Юрий Дмитриевич Маслюков рассказывал позднее журналистам, что его прямо из отпуска пригласили к президенту. Утром 10 сентября он был в Кремле. Сначала с ним разговаривала президентская дочь Татьяна Дьяченко. Она сказала:
— Сейчас папа будет предлагать вам пост премьера. Ни в коем случае не отказывайтесь.
Ельцин действительно предложил Маслюкову стать премьером. Он ответил, что в силу его принадлежности к коммунистической партии назначение будет недоброжелательно встречено частью политического спектра страны.
Маслюков сказал, что сейчас нужна такая фигура, как Евгений Максимович Примаков, а он готов работать под его руководством в качестве первого вице-премьера, ответственного за экономику.
В общей сложности Ельцин трижды предлагал Примакову возглавить кабинет. Последняя беседа состоялась 10 сентября.
Даже Черномырдин стал уговаривать Примакова согласиться. Виктор Степанович уверял, что, еще когда они летом одновременно отдыхали в Сочи, он сказал Примакову:
— Евгений, в правительстве очень тяжело, нет там, по сути, хозяина. Не придется ли тебе за хозяина сесть? А ребята пусть отдохнут.
Примаков, считая, что разговор окончен, вышел в президентскую приемную. К нему подошли Юмашев, Татьяна Дьяченко и глава службы президентского протокола Владимир Николаевич Шевченко. Шевченко говорил особенно горячо:
— Как вы можете думать о себе! Разве вам не понятно, перед чем мы стоим? 17 августа взорвало экономику. Правительства нет. Дума будет распущена. Президент может физически не выдержать. Мы на грани полной дестабилизации!
Слова Шевченко произвели на Примакова сильное впечатление. Он спросил:
— Но почему я?
— Да потому, что Думу и всех остальных устроит именно ваша кандидатура. И потому, что вы сможете.
И Примаков согласился…
Через месяц после назначения премьер-министром ему исполнилось шестьдесят девять лет. Он полагал, что это неподходящий возраст, чтобы начинать новое дело.
Любопытно, что больше всех Евгения Максимовича уговаривали те, кто потом его и уберет с должности. Но в тот момент они все зависели от Примакова — не согласись он тогда, они вообще могли лишиться власти. Но чувство благодарности — не самое сильное чувство у обитателей Кремля.
Предчувствия у Примакова были верные: и он тоже уйдет из Белого дома не по своей воле и не под аплодисменты… Но в тот момент подобный исход никому не мог прийти в голову. Выдвижение Примакова казалось счастливой находкой — ему доверяла вся страна.
Примаков стал премьер-министром в шестьдесят восемь лет. В таком возрасте не так просто быть энергичным и напористым. С годами люди меняются — и не всегда к лучшему, появляется непоколебимое спокойствие, равнодушие, нежелание идти на рискованные и смелые шаги.
Близкие друзья уверяли, что Примаков сохранил прежний темперамент и энергию, ненавидит равнодушие и цинизм. А что касается его физической формы, то люди знающие рассказывали, что каждое утро он проплывает в бассейне полкилометра и чувствует себя достаточно бодро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131