Земля должна отойти крестьянам бесплатно, никому никаких податей с нее платить не надо, ибо «когда Адам пахал, а Ева пряла, где были дворяне?». Все помещичье имущество должно быть разделено между крестьянами «по едокам»; мебель и одежду следует поделить по домам уравнительно, передав остатки в мирское пользование; сельскохозяйственный инвентарь должен находиться исключительно в общинном владении, чтобы крестьяне могли поочередно работать на плугах, молотилках, веялках. «Ну а потом, — уверял Карелин, — и так устроим, что все равно, что город, что деревня, — как будто одним братством будем жить. Все, что надо в деревне, крестьяне в городе возьмут: все, что надо городу, рабочие в деревне возьмут. Сегодня в деревне, а на зиму в город работать пошел, а летом на сенокос или жатву из города рабочие в деревню придут помочь нам убраться…»
Не только теперь, когда мы пережили опыты построения сельско-городской жизни, но и в те времена, когда писал Карелин, эти идеи вызывали улыбку. Такая идиллия могла иметь место разве что в начале средневековья. А ведь писал это человек широко образованный, хорошо знавший и крестьянский труд, и городскую жизнь. Видимо, он был неисправимым мечтателем-утопистом, который чаял «Царства Божия на земле», а потому жил в двух измерениях сознания — бытовом и фантастическом.
Карелин был одним из тех людей, которыми богата Россия. Он принял на себя миссию учительства и глубоко верил в нее. Человек бесконечной доброты и деликатности, никогда не навязывавший своих взглядов, ограничиваясь их изложением, Карелин вызывал глубокое уважение как у друзей, так и у идейных противников. Когда в 1919 году эсеры организовали суд над известным Я. Блюмкиным по поводу его связей с ВЧК, «председателем суда, — вспоминал Г. Н. Максимов, — был выбран анархо-коммунист Карелин, человек исключительной общественной честности и чистоты своих идей, донесший их до глубокой старости без изменения… Он был членом ВЦИК и жил со своей женой в гостинице „Националь“. Заседания суда происходили в его комнате…».
В этом небольшом двухкомнатном номере, заваленном анархистской литературой, проходила большая часть жизни Карелина, особенно после 1923 года, когда обострившаяся болезнь резко ограничила возможности его передвижения. Здесь проходили заседания секретариата ВФАК, «Черного Креста», отсюда велась переписка, рассылалась литература по всей России. Здесь же с раннего утра до позднего вечера толпились рабочие, крестьяне, студенты, профессора, артисты, литераторы, политические деятели — все, кому нужно было излить душу, услышать умное слово. Работавший вместе с Карелиным член Секретариата Федерации И.Хархардин вспоминал «письмо, в котором какой-то крестьянин спрашивал, можно ли ему, анархисту, жениться с исполнением церковного обряда. В другом извещали о падеже коровы и тяжелом житье-бытье русского крестьянина. В третьем — спрашивали, что читать по анархизму, что сейчас делать, можно ли быть анархисту верующим…».
Но каким образом в этом человеке мог уживаться теоретик анархизма и глубокий мистик, каким он предстал перед близкими и посвященными? Член ВЦИКа, секретарь и председатель различных обществ, комитетов, федераций, он в то же время был «рыцарем Сантеем», посланцем древнего ордена тамплиеров, создававшим в России Восточный отряд рыцарей. Одновременно с произведениями анархистского содержания из-под пера Карелина выходили совершенно иные сочинения. Часть из них позднее появилась на страницах газеты «Рассвет», издававшейся в Чикаго, а часть так и осталась потаенной литературой, известной лишь в орденских кружках. Эти произведения, написанные в форме небольших пьес, Карелин называл «диалогами в стиле Платона». Их сценический характер способствовал образному восприятию изложенных идей.
Одни пьесы-диалоги Карелина, печатавшиеся в «Рассвете», связаны с идеей общинного обустройства общества («Сцены из жизни Господина Великого Новгорода», «Поморы», «Анархисты»), другие относятся к эзотерическим легендам христианства и орденской мифологии («Заря христианства», «Он ли это?», «Атлантида»).
Увлечение идеями «северных народоправств» (почерпнутыми Карелиным, скорее всего, у Н. И. Костомарова) получило развитие на основании его собственных наблюдений в среде старообрядцев, полагающих, что «все должны работать, тунеядцев-чиновников быть не должно. Хорошо жить так, чтобы все имущество свое общим сделали. Надо, чтобы у всех всего поровну было, но кто нуждается в большем питании — пусть больше ест, а кому надо благодаря большому росту больше одежды — пусть ее получит больше…». «Значит, коммунизм?» — спрашивает старообрядца собеседник. «Конешно, коммунизм, — отвечает тот. — У нас и киновиарх не имел больших прав: делал то, что собрание выбранных ему указывало делать…»
Совсем иным предстает Карелин в мистико-исторических произведениях. В них раскрывается вся широта и глубина его знаний в области христологической гносеологии. В сценах «Зари христианства» излагаются гностические легенды, история Ни-кодима и тайных учеников Иисуса, учение об Зоне и рассказ о Митре и митраизме. Здесь же Иегошуа, как называет Карелин Иисуса, возвещает, что через много веков придет Параклет (Утешитель). Он «объединит все религии в учении о безграничной свободе и беспредельном сострадании ко всему, что живет и чувствует», показав, что «грешно навязывать ближнему своему веру свою, что грешно судить его за то, что он не верит так, как его ближний верит, что высшая правда в том, чтобы с полной терпимостью относиться к верованиям чужим…».
В серии диалогов «Он ли это?» Карелин развивает идею прихода Утешителя. Учитель добра и равенства, социального переустройства мира встречает духов зла. Их задача — помешать его проповеди, исказить ее, подменив истинное учение ложным. Один из них говорит: «Провозгласим себя и наших истинными последователями Параклета и от его имени будем проповедовать это учение, как некогда инквизиторы и разные попы проповедовали учение Распятого. Не разберут глупые, где правда, а где ложь. Будем полны гнева против тех, кто якобы искажает учение его. <…> Будем гнать всех тех, кто будет придерживаться светлых сторон учения его. Не пройдет и трех поколений, как от учения Параклета ничего не останется, и наша власть будет господствовать на Земле, и власти этой не будет конца…»
Тема искажения евангельской истины официальной Церковью — характерная для всех религиозных реформаторов — получила развитие в работах ближайшего последователя и преемника А. А. Карелина — А. А. Солоновича. Что же касается самого Карелина, именно эта тема отмечает его переход с позиций политического революционера на стезю возвращения к истокам христианства, строительства «внутреннего человека». Карелин ставит и вопрос о происхождении мира, в котором мы живем. Его космогонические картины заимствованы из орденских легенд:
«Некогда, вернее тогда, когда не было времен, не было измерений, нами, людьми, воспринимаемых, был, не существуя, один только Великий — He-Сущий. Он захотел (я буду говорить не тонами, но людям свойственными понятиями) и квази-ото-двинулся. Тогда появилась бесконечность бесконечности, назовем ее „арния“, и бесконечное число таких арний появилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
Не только теперь, когда мы пережили опыты построения сельско-городской жизни, но и в те времена, когда писал Карелин, эти идеи вызывали улыбку. Такая идиллия могла иметь место разве что в начале средневековья. А ведь писал это человек широко образованный, хорошо знавший и крестьянский труд, и городскую жизнь. Видимо, он был неисправимым мечтателем-утопистом, который чаял «Царства Божия на земле», а потому жил в двух измерениях сознания — бытовом и фантастическом.
Карелин был одним из тех людей, которыми богата Россия. Он принял на себя миссию учительства и глубоко верил в нее. Человек бесконечной доброты и деликатности, никогда не навязывавший своих взглядов, ограничиваясь их изложением, Карелин вызывал глубокое уважение как у друзей, так и у идейных противников. Когда в 1919 году эсеры организовали суд над известным Я. Блюмкиным по поводу его связей с ВЧК, «председателем суда, — вспоминал Г. Н. Максимов, — был выбран анархо-коммунист Карелин, человек исключительной общественной честности и чистоты своих идей, донесший их до глубокой старости без изменения… Он был членом ВЦИК и жил со своей женой в гостинице „Националь“. Заседания суда происходили в его комнате…».
В этом небольшом двухкомнатном номере, заваленном анархистской литературой, проходила большая часть жизни Карелина, особенно после 1923 года, когда обострившаяся болезнь резко ограничила возможности его передвижения. Здесь проходили заседания секретариата ВФАК, «Черного Креста», отсюда велась переписка, рассылалась литература по всей России. Здесь же с раннего утра до позднего вечера толпились рабочие, крестьяне, студенты, профессора, артисты, литераторы, политические деятели — все, кому нужно было излить душу, услышать умное слово. Работавший вместе с Карелиным член Секретариата Федерации И.Хархардин вспоминал «письмо, в котором какой-то крестьянин спрашивал, можно ли ему, анархисту, жениться с исполнением церковного обряда. В другом извещали о падеже коровы и тяжелом житье-бытье русского крестьянина. В третьем — спрашивали, что читать по анархизму, что сейчас делать, можно ли быть анархисту верующим…».
Но каким образом в этом человеке мог уживаться теоретик анархизма и глубокий мистик, каким он предстал перед близкими и посвященными? Член ВЦИКа, секретарь и председатель различных обществ, комитетов, федераций, он в то же время был «рыцарем Сантеем», посланцем древнего ордена тамплиеров, создававшим в России Восточный отряд рыцарей. Одновременно с произведениями анархистского содержания из-под пера Карелина выходили совершенно иные сочинения. Часть из них позднее появилась на страницах газеты «Рассвет», издававшейся в Чикаго, а часть так и осталась потаенной литературой, известной лишь в орденских кружках. Эти произведения, написанные в форме небольших пьес, Карелин называл «диалогами в стиле Платона». Их сценический характер способствовал образному восприятию изложенных идей.
Одни пьесы-диалоги Карелина, печатавшиеся в «Рассвете», связаны с идеей общинного обустройства общества («Сцены из жизни Господина Великого Новгорода», «Поморы», «Анархисты»), другие относятся к эзотерическим легендам христианства и орденской мифологии («Заря христианства», «Он ли это?», «Атлантида»).
Увлечение идеями «северных народоправств» (почерпнутыми Карелиным, скорее всего, у Н. И. Костомарова) получило развитие на основании его собственных наблюдений в среде старообрядцев, полагающих, что «все должны работать, тунеядцев-чиновников быть не должно. Хорошо жить так, чтобы все имущество свое общим сделали. Надо, чтобы у всех всего поровну было, но кто нуждается в большем питании — пусть больше ест, а кому надо благодаря большому росту больше одежды — пусть ее получит больше…». «Значит, коммунизм?» — спрашивает старообрядца собеседник. «Конешно, коммунизм, — отвечает тот. — У нас и киновиарх не имел больших прав: делал то, что собрание выбранных ему указывало делать…»
Совсем иным предстает Карелин в мистико-исторических произведениях. В них раскрывается вся широта и глубина его знаний в области христологической гносеологии. В сценах «Зари христианства» излагаются гностические легенды, история Ни-кодима и тайных учеников Иисуса, учение об Зоне и рассказ о Митре и митраизме. Здесь же Иегошуа, как называет Карелин Иисуса, возвещает, что через много веков придет Параклет (Утешитель). Он «объединит все религии в учении о безграничной свободе и беспредельном сострадании ко всему, что живет и чувствует», показав, что «грешно навязывать ближнему своему веру свою, что грешно судить его за то, что он не верит так, как его ближний верит, что высшая правда в том, чтобы с полной терпимостью относиться к верованиям чужим…».
В серии диалогов «Он ли это?» Карелин развивает идею прихода Утешителя. Учитель добра и равенства, социального переустройства мира встречает духов зла. Их задача — помешать его проповеди, исказить ее, подменив истинное учение ложным. Один из них говорит: «Провозгласим себя и наших истинными последователями Параклета и от его имени будем проповедовать это учение, как некогда инквизиторы и разные попы проповедовали учение Распятого. Не разберут глупые, где правда, а где ложь. Будем полны гнева против тех, кто якобы искажает учение его. <…> Будем гнать всех тех, кто будет придерживаться светлых сторон учения его. Не пройдет и трех поколений, как от учения Параклета ничего не останется, и наша власть будет господствовать на Земле, и власти этой не будет конца…»
Тема искажения евангельской истины официальной Церковью — характерная для всех религиозных реформаторов — получила развитие в работах ближайшего последователя и преемника А. А. Карелина — А. А. Солоновича. Что же касается самого Карелина, именно эта тема отмечает его переход с позиций политического революционера на стезю возвращения к истокам христианства, строительства «внутреннего человека». Карелин ставит и вопрос о происхождении мира, в котором мы живем. Его космогонические картины заимствованы из орденских легенд:
«Некогда, вернее тогда, когда не было времен, не было измерений, нами, людьми, воспринимаемых, был, не существуя, один только Великий — He-Сущий. Он захотел (я буду говорить не тонами, но людям свойственными понятиями) и квази-ото-двинулся. Тогда появилась бесконечность бесконечности, назовем ее „арния“, и бесконечное число таких арний появилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189