6. Почему миф о всемогуществе знания или о примате ма-
терии не кажется мифом и обычно никем и не трактуется как
миф? Миф, сказали мы, есть личностное бытие. А как пони-
мается личностное бытие в новоевропейскую эпоху индиви-
дуализма и буржуазного субъективизма? Исключительно -
как чисто субъективное бытие. Личности нет в объектив-
ном - напр., в природном - бытии. Материализм и атеизм,
как детище буржуазной культуры, понимает, в силу этого,
природу как безличностный механизм; и потому он не в силах
отнестись к природе личностно. Механизм просто и есть ме-
ханизм, и - больше ничего. Разумеется, если механизм пони-
мать как механизм, как чистый механизм, это опять-таки не
будет мифологией, как не есть мифология ни Евклидова гео-
метрия, ни чистая диалектика или силлогистика. Но только ли
о чистом механизме говорит материалистическое мировоззре-
ние? Только ли о некоей логической категории, построяемой
исключительно средствами чистого разума? Конечно, нет.
Оно гипостазирует, овеществляет, абсолютизирует механизм,
обожестшяет его, ставит его на место всего. В таком случае
оно должно, если только хочет быть логически последователь-
ным, понимать механистический мир личностно. Ведь <лич-
ность> есть одна из самых обыкновенных категорий челове-
ческого сознания, подобно категориям времени, пространства,
причинности и пр. В особенности диалектические материа-
317
листы должны это хорошо знать. Итак, <личность> есть необ-
ходимая категория среди прочих. Вера же заставляет утверж-
дать, что фактически есть только материя и материя управля-
ет всем. Куда же девать категорию личности? Ясно, таким об-
разом, что последовательный материалист, а в особенности
диалектический материалист (как не боящийся выводить
любые категории), должен понять материю личностно, с
точки зрения категории личности. Я уже указал, что это вовсе
не равносильно олицетворению или одушевлению материи.
Папоротник в мифе и в магии отнюдь не становится чем-ни-
будь одушевленным, хотя только личностная его интерпрета-
ция и может превратить этот чисто ботанический экземпляр в
достояние мифического сознания. Но и помимо одушевления
и персонификации материя, в условиях личностной ее интер-
претации, уже перестает быть невинной логической катего-
рией. Она становится безглазым, черным, мертвым, тяжелым
чудищем, которое, несмотря на свою смерть, все же управляет
всем миром. Материю нельзя одушевлять. Но вероучение за-
ставляет утверждать, что ничего нет вообще, кроме материи.
Если так, то ясно, что материя есть смерть. Этим я не хочу
сказать, что материя как таковая, чистая материя есть смерть.
Вовсе нет. Я уже много раз говорил, что материя как таковая,
чистая материя есть только одна из самых обыкновенных аб-
стракций человеческого ума. Она не смерть, но некое отвле-
ченное понятие. Однако же материалист ни в коем случае не
может и даже не имеет права говорить о материи только как о
таковой, т. е. только как об отвлеченном понятии. Он должен
его абсолютизировать, т. е. представить в виде единственно
возможного абсолютного бытия. Но как только мы допустим
это, так тотчас же материя обращается во вселенское мертвое
чудище, которое, будучи смертью, тем не менее всем управля-
ет. Позвольте, да почему же <мертвое>, почему <чудище>, -
спросит материалист. А потому, что мне некуда деть катего-
рию личности и категорию жизни. Ведь эти же две категории
есть совершенно неизбежное, совершенно естественное и, я
бы сказал, совершенно банальное достояние и всякого живого
опыта, и всякой диалектической мысли. Куда же мне деть эти
категории? Если бы вероучение материализма допускало по-
ложить в основу бытия <жизнь> и <личность>, тогда я не мог
бы говорить ни о смерти, ни о чудище, но тогда и материализм
перестал бы быть материализмом. Материализм же утвержда-
ет, что все в конечном счете управляется материей и сводится
на материю. В таком случае все управляется мертвым трупом
318

и сводится на него. Тут, таким образом, центральный и основ-
ной объект материалистического вероучения и чисто логическая
необходимость мыслить категорию <личности> и <жизни>, ибо
если я сказал <чудище> и <смерть>, то этим я уже использовал
категории <личности> и <жизни>. Тут с полной убедительнос-
тью выясняется вся необходимость понимать материализм
именно как особого рода мифологию и как некое специальное
догматическое богословие. Тот факт, что обычно материализм
понимается иначе, свидетельствует только о буржуазном ин-
дивидуализме и либеральном субъективизме, который окон-
чательно не способен понять миф как объективную категорию
и который одинаково свойственен как обычным критикам ма-
териализма, так и самому материализму.
Мертвое и слепое вселенское чудище - вот вся личность, вот
все живое и вот вся история живой личности, на которую
только и способен материализм. В этом его полная ориги-
нальность и полная несводимость на прочие мировоззрения.
Наука и научность не есть признак материализма. Идеалисты
тоже разрабатывают и создают науку; и научность построений
прельщает их не менее, чем материалистов. <Реализм>, <жиз-
ненность>, <практика> и прочие принципы также не характер-
ны для материализма. Это - чисто религиозные категории; и
всякий религиозный человек также хочет утверждаться только
на подлинно реальном бытии, только на жизненном опыте, и
также запрещено ему быть простым теоретиком и оставлять в
небрежении практику, жизненное осуществление его идеалов.
Даже и призыв к земной жизни не характерен для материализ-
ма, так как все язычество есть также не что иное, как славо-
словие земле, плоти, земным радостям и утешениям, а языче-
ство есть мистика. Единственное и исключительное оригиналь-
ное творчество новоевропейского материализма заключается
именно в мифе о вселенском мертвом Левиафане, который - и
в этом заключается материалистическое исповедание чуда - во-
площается в реальные вещи мира, умирает в них, чтобы потом
опять воскреснуть и вознестись на черное небо мертвого и ту-
пого сна без сновидений и без всяких признаков жизни. Ведь
это же подлинное чудо- появление вещей из материи. Возь-
мите несколько деревянных досок: ни на одной из них нет
ровно никакого признака стола. Как же вдруг появляется стол
или шкаф? Говорят, - из соединения досок и палок. Но ведь
<шкафности> не было ни в одной доске и ни в одной палке.
Как же она появилась из соединения досок или палок? У вас в
кармане нет ни гроша, и у меня в кармане нет ни гроша: как же
""явится вдруг грош, если мы соединим наши с вами карма-
319
ны? Ясно, что должно совершиться чудо. Материалисты верят в
чудесное, сверхъестественное воплощение - чуть-чуть только
что не отца, а пока только какой-то глухой и слепой матери-
материи - воплощение в некое ясное и осмысленное слово, в
реальные вещи, причем материалистический догмат требует,
чтобы была <сила и материя>, чтобы было движение, а не про-
сто мертвые вещи (некоторые даже и материалистическую
диалектику определяют как науку об общих законах движе-
ния), подобно тому как и в христианской религии воплотив-
шееся Слово Божие обещает ниспослать и ниспосылает <иного
утешителя, Духа Истины, который от Отца исходит>, чтобы он
сообщил благодатные силы для жизни, проповеди, творчества
и <движения>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67