И вот,
поднялась со своего трона Варда, сияя невообразимо прекрасным лицом, и в
зале заструился ее колдовской обволакивающий голос:
- Восславим же ныне отца нашего Эру, справедливейшего и мудрейшего!
Да правит вечно он Эа!
И запели хором прекрасными голосами златокудрые Ваньяр, и осушили все
свои кубки, и никто не видел как замешкался Намо и лишь пригубил вино. И
пошло. Пили во славу Короля Мира, Тулкаса-Победителя, во славу всех Валар,
и Тулкас, багровый от выпитого вина, вытолкнул жену в круг, и Несса
плясала перед всеми.
И вот снова встал Король Мира и хлопнул в ладони. Воцарилась тишина.
И в зал вошел еще один. Поверх алых одежд он был покрыт алым плащом, глаза
его были полны верноподданнической любви и восторга и в углах их дрожали
слезы. В руках он держал огромный золотой поднос, а на нем стояла большая
чаша, изукрашенная драгоценными каменьями. Она была красивой, даже очень -
но какой-то приторно-тяжелой и ее полированное нутро отливало алым. У Намо
заболели глаза. Он был не в силах смотреть ни на этого ало-белого... Не
знал, как назвать его даже. А Курумо уже приблизился к трону. Медленно,
гибко опустился он на камни и, протянув руки, осторожно поставил поднос на
мозаичный цветной пол и простерся у ног Повелителя Мира и Звездной
Королевы.
- Государь, - проникновенно прозвучал его мягкий, слегка дрожащий от
преданности и любви голос.
- Государь... Ты был милостив и простил раба своего. Прими же жалкий
сей дар из рук моих в знак любви и преданности!
Он поднял голову и, стоя на коленях, подал кубок Манве. Король
милостиво принял его.
- Встань, Курумо! Да будешь ты прославлен среди майяр! Возьми же и
наполни сей кубок, и из рук твоих приму я его и выпью в честь твою!
И показалось Намо, что кровью наполнена золотая чаша в руках Короля
Мира... Они пили. А рука Намо все жестче сжимала прозрачный кубок, и,
наконец, он треснул, порезав ему пальцы и залив руку алым вином, словно
кровью. "Хорошо, что не пришлось пить этого..." Ему мигом поднесли другой
кубок.
Курумо стоял, торжествующе глядя по сторонам; Намо злорадно ждал,
когда он, наконец, встретится глазами с ним, Владыкой Судеб. Курумо не
ожидал увидеть его здесь, и лицо его передернулось от животного страха, и
на мгновение Намо показалось, что это красивое лицо - лишь маска,
прикрывающая череп о спадающими клочьями гнилого мяса и кожи. Лишь
мгновение продолжалось это. Курумо вновь усмехался, нагло глядя в глаза
Намо, уверенный в своей безнаказанности. И быстро отвел глаза, проклиная в
душе темного Вала.
Намо не знал, что самое страшное впереди. Настал час, когда Манве
поднялся, и призвав к молчанию, возгласил:
- Ныне да увидят все, как карает отец наш Эру тех, кто восстает
против воли его!
"Как? Ведь уже нет боли... Только тупая сосущая тоска, пустота...
Неужели еще не все кончено, и лишь я ничего не ощущаю? Неужели он не сумел
уйти?" Лоб Намо покрылся испариной, руки сжались в кулаки.
А тем временем все глаза были прикованы к огромной чаше среди зала -
Зеркалу Варды. Любопытство, желание пощекотать нервы, злорадство - все,
кроме хоть капли сочувствия.
Темно-красная поверхность потемнела, стала прозрачно-черной. Звезды
всплыли со дна чаши, и Намо показалось, что чернота заполнила все вокруг,
и никого больше нет - только он и ночь. А потом он увидел лицо -
известково-белое, прочерченное узкими смоляно-блестящими дорожками крови.
Застывшее, окоченевшее лицо; рот чуть приоткрыт в безмолвном стоне, губы
изорваны, ввалившиеся веки опущены и темные тени в провалах мешаются с
кровью. Нет, это не было мертвой маской - лицо, на котором навечно застыло
страдание, побежденное могучей волей.
Непонятно откуда выплыло лицо Варды - куда более мертвое и страшное в
своей безупречной правильности и бесстрастности.
Казалось он медленно погружается в воды невидимой реки, волосы его
сжатые прокаленным обручем венца, струились по незримому течению и, словно
крылья ската, медленно колыхался черный плащ. Скованные руки застыли в
судорожном усилии разорвать одежду на груди, залитой кровью незаживающих
ран и разодранной ошейником шеи...
"Так все же он умер... Умер совсем. И никогда... И все равно это
победа. Это - не вечная пытка, которой они хотели... Но почему же я не
понял этого, не ощутил..."
Всего несколько мгновений длилось видение, а Намо показалось - века.
Заходили кровавые волны, и вновь вино было в чаше... Манве был недоволен,
но никто не смел сказать ни слова. И заговорила Варда:
- О Тулкас Могучий! Ныне да будешь ты увенчан короной, как Воитель
Мира!
"...Ты ведь хотел стать Повелителем всего сущего? Так получай же свою
корону, Властелин Мира!" - вспомнил, стиснув зубы, Намо.
Теперь у него был счет ко всем. Теперь он знал, зачем он здесь. "Ты
ушел брат мой. Но я - здесь. Я мало могу. Но, клянусь тебе, сделаю, что
смогу. Я так этого не оставлю. Все получат свое. Я клянусь тебе, брат
мой..."
Он покинул пир, и мало кто сожалел об этом - в присутствии его никто
не решался дать волю веселью. А Намо шел, не чувствуя больше в душе тоски
и пустоты. Была там, внутри тупая саднящая боль, но теперь он знал, что
делать.


СОДЕРЖАНИЕ
Весна Арды
Про Саурона
Про Майяр
О Драконах
События в Валиноре
Война гнева
Про Саурона
Намо
Черный нуменорец (Первый назгул)
О духе юга (Третий назгул)
(Седьмой назгул)
(Девятый назгул)
Песнь Девяти
Гэндальф в Дул-Гулдуре
Кольцо Сарумана
Конец Войны Кольца
Тхэсса-Оборотень
* Берен и Лютиен | Не знаю,
* Маэглин | где место
* Из тьмы | эпизодов в
* Пир | окончательном тексте

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39