— Отпусти ее! — кричала Аня.— Отпусти!
А щука уже вырвалась, на несколько секунд неподвижно замерла в камышах, рукой подать, но уже свободная, недоступная, непобежденная. Неторопливо взметнувшись, она скользнула по поверхности воды и уплыла прочь, ушла в глубину.
Ганс Рихтер стоял в иле, дрожа от возбуждения и сжимая в руке коротенький обрывок перлоновой лески. Когда дочь вновь окликнула его, он пробрался к протоке, молча вышел на берег, оделся и сказал:
— Ну и разбойница!
Аня потащила его прочь от берега, ей хотелось домой.
— Пойдем,— упрашивала она,— поехали назад.
И снова теплое дыхание ребенка коснулось его, девочка склонилась к его уху, о чем-то спрашивала, опершись обеими руками о спинку сиденья, а потом, когда он перестал отвечать, уснула. Он все еще думал о щуке, еще раз мысленно переживая каждую секунду безуспешной охоты. Да и дома, после того как он все рассказал Зузанне, ему ужасно захотелось вернуться к озеру, вновь попробовать — иначе, лучше. Но Зузанна напомнила:
— Ты еще должен ответить на письмо.
И он сразу сел за стол и ответил Виктории отказом.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40