Кнудсен увидел, как дилон выхватил из кармана упавшего Баха резонатор и резко повернул его на хавронов. Один из нападавших сразу распался надвое, другой рухнул, густо залившись кровью, остальные в страхе попятились, хотя каждый был вооружён. «Боятся применять оружие, чтобы не угодить во Властителя, — этот чёртов Ватута слишком близко к сражающимся,
— думал Кнудсен. — Что с Марией? Она опаздывает недопустимо!»
В это время возмутившийся дилон с радостным визгом направил резонатор на Ватуту. Властитель Бессмертных пытался отбежать, он — Кнудсен хорошо видел это — весь затрясся. Но Ватуту заслонил своим телом какой-то хаврон; резонатор полоснул по нему, хаврон рухнул, уже разваливаясь и все ещё вопя запоздавшим воплем, а на дилона набросился со спины один из Бессмертных — единственный, кто в этой кучке жалко потерявшихся рангунов нашёл в себе смелость вмешаться в сражение. Марии все не было, Мария непоправимо запаздывала!
Схватка взбунтовавшегося дилона и Бессмертного закончилась быстро — рангун был много массивней. Сражённый бунтарь рухнул, на Баха снова набросились и стали вязать. К человеку подошёл Ватута. Ярость и жажда мщения искажали львиное лицо Властителя Бессмертных. А Марии все не было, Мария затерялась где-то в просторах грядущего — она, наверно, не сумела найти пути для быстрого возвращения из какого-то слишком далёкого «потом» в это так нуждавшееся в ней «сейчас». Кнудсен остро пожалел, что растянул внешнее время только вдвое. Нужно было притормозить бег времени не вдвое, а втрое; ему не удалось надёжно подготовить Марию к спасательной операции. Кнудсен положил руку на пульт, нащупал две крайние кнопки — особые кнопки
— последнее средство спасения Баха. «Ultima ratio regis», последний аргумент короля — так назвали бы эту новую операцию древние. Он ничего не говорил о ней Марии, ей не следовало знать, что есть и ещё один способ спасения товарища — способ был чрезмерно жесток. Но если она так и не появится, в момент, когда слуги Ватуты кинутся убивать Баха, один из датчиков — тот, что обычным камешком валяется сейчас в углублении на стене
— вырвется наружу взрывом пламени и ядерных частиц. И верная гибель поразит все живое, кроме человека, защищённого, как все хронавты, от излучения распавшихся ядер. Это ещё не будет спасением — связанный пленник сам не выберется наружу, но и немедленной гибели не произойдёт.
Ватута грозно заговорил, отклоняясь от лежащего Баха:
— За это тебе!..
И Кнудсен понял, что, когда Властитель Бессмертных закончит свою фразу, наступит миг лихорадочно выстукивать на обеих кнопках шифр взрыва.
Ватута не закончил приговора. Ватута в ужасе окаменел. В сумрачной пещере вдруг вспыхнул факел. И с радостным удивлением Кнудсен увидел, что в погасающем факеле материализуются не одна, а две фигуры. С Марией был Асмодей — жалкий, оборванный, светящийся сквозь дыры одежды не розоватым подобием человеческой кожи, а металлическими скрепками и пластмассовыми пластинками, но, как всегда, быстрый и исполнительный. Всего мог ожидать Кнудсен, когда выяснилось, что Мария сильно опаздывает, но что она отыщет киборга и явится с ним — и отдалённо не мог вообразить.
Мария быстро поворачивалась, из её руки вырывался конус фиолетового света — все, на кого падало сияние, замирали. Асмодей поспешно развязывал Баха, помогал ему встать на ноги. До Кнудсена донеслось громкое предупреждение Марии: все в пещере облучены, малейшее сопротивление равносильно гибели! Ватута покорно склонил большую голову, он не сопротивлялся. Мария подошла к Баху, перекинулась с ним несколькими словами. Только после этого она обернулась к выходу из пещеры — она знала, что капитан хронолета в эту минуту взволнованно наблюдает за ними, и, сам невидимый, наблюдает, вероятно, именно с этой стороны.
— Анатолий, высылай планетолёт!
5
Бах кинулся в объятия Кнудсена. У сдержанного капитана хронолета дрожали губы и влажно сияли глаза. Он сказал:
— Знаешь, я сегодня узнал, что всего горестней! — Бах с улыбкой смотрел на друга, догадываясь, что речь пойдёт о том, как страшились за него. Но Кнудсен сказал по-иному, чем ожидал Бах: — Самое горестное, когда видишь, как гибнет близкий человек, и знаешь, что можешь спасти его, но ценой гибели тех, кого вовсе не хочешь уничтожать.
— Погибли один Кун Канна и трое хавронов, правда, ребята хорошие, я успел к ним привязаться, — с сокрушением сказал Бах.
— Упрёк в их гибели адресован мне? — спросила Мария.
— Тебе, — ответил Кнудсен, — и не только в гибели четверых. Если бы ты задержалась ещё на минуту, погибли бы все, кто находился в пещере, — кроме Миши, естественно.
— Ты сам виноват, что я запоздала, — сказала Мария. — Ты снабдил меня хронодетектором. Благодаря ему я нашла Асмодея. Поставь мне в заслугу хоть это.
И она рассказала, что уже собиралась выбираться назад из скачка в будущее, когда хронодетектор обнаружил какой-то непорядок в близком времени. Неподалёку свивался небольшой хроноворот, в кольце замкнувшегося на себя времени металось материальное тело. Она догадалась, что естественные хроновороты так далеко от полюсов не возникают — он мог быть только искусственным. И когда ударом из своего хроногенератора разорвала хронокольцо, из него вывалился Асмодей. Подробности он расскажет сам.
— Это произошло, когда Аркадий с двумя дилонами бежали в мёртвый лес, которого страшно боятся все хавроны, а я остался прикрывать их бегство, — рассказывал Асмодей. — Я был в личине No 3, вы её ещё не видели — настоящий стереозавр с полным набором зубов, к тому же огнедышащий. Подлинное страшило, вы в этом сами убедитесь, когда подремонтируюсь. Хавроны стали меня одолевать. Хронотрансформатор был на издыхании, но вынес меня в иновремя, зато отказал при возвращении. И я запутался в новом времени, только не знаю каком, все так повторялось, что звенели все контакты в мозгу. Если бы не Мария, мне бы крышка, хотя никакой крышки над собой я не видел — и не совсем понимаю, почему вы, люди, так любите это словечко. Но главное не во мне, главное в том, что я увидел в будущем — я такое увидел! Не поверить! Сейчас я вам все расскажу…
— Ты расскажешь потом. Аркадий, значит, спасся в каком-то лесу? — спросил Кнудсен.
— Он побежал в обезумевший лес, так его называют хавроны, они его ужасно боятся. Они его не преследовали, да и я бы не пустил. А что с ним теперь — не знаю.
Кнудсен распорядился:
— Будем отыскивать Аркадия и его спутников. Мария, поручаю это тебе. Возьми Асмодея.
— Одного Асмодея может не хватить. Разреши взять в помощники десяток хавронов и двух-трех Бессмертных. Что они будут вести себя смирно, уверена.
— Бери кого хочешь, хоть в смирении рангунов я не уверен.
Мария повторила, что убеждена в покорности Бессмертных, но какая-то капля сомнения оставалась и у неё. Вспоминались древние книги о покорении одних народов другими: в них ярко живописались восстания против покорителей и угнетателей. Что хронавты не угнетатели, рангуны убедятся быстро, но покорителями они остаются в любом случае. И, направляясь из салона в трюм, где разместили Бессмертных, Мария тихо твердила про себя строчку из романа о приключениях астронавтов на прекрасной планете, населённой высокоразвитыми гуманоидами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— думал Кнудсен. — Что с Марией? Она опаздывает недопустимо!»
В это время возмутившийся дилон с радостным визгом направил резонатор на Ватуту. Властитель Бессмертных пытался отбежать, он — Кнудсен хорошо видел это — весь затрясся. Но Ватуту заслонил своим телом какой-то хаврон; резонатор полоснул по нему, хаврон рухнул, уже разваливаясь и все ещё вопя запоздавшим воплем, а на дилона набросился со спины один из Бессмертных — единственный, кто в этой кучке жалко потерявшихся рангунов нашёл в себе смелость вмешаться в сражение. Марии все не было, Мария непоправимо запаздывала!
Схватка взбунтовавшегося дилона и Бессмертного закончилась быстро — рангун был много массивней. Сражённый бунтарь рухнул, на Баха снова набросились и стали вязать. К человеку подошёл Ватута. Ярость и жажда мщения искажали львиное лицо Властителя Бессмертных. А Марии все не было, Мария затерялась где-то в просторах грядущего — она, наверно, не сумела найти пути для быстрого возвращения из какого-то слишком далёкого «потом» в это так нуждавшееся в ней «сейчас». Кнудсен остро пожалел, что растянул внешнее время только вдвое. Нужно было притормозить бег времени не вдвое, а втрое; ему не удалось надёжно подготовить Марию к спасательной операции. Кнудсен положил руку на пульт, нащупал две крайние кнопки — особые кнопки
— последнее средство спасения Баха. «Ultima ratio regis», последний аргумент короля — так назвали бы эту новую операцию древние. Он ничего не говорил о ней Марии, ей не следовало знать, что есть и ещё один способ спасения товарища — способ был чрезмерно жесток. Но если она так и не появится, в момент, когда слуги Ватуты кинутся убивать Баха, один из датчиков — тот, что обычным камешком валяется сейчас в углублении на стене
— вырвется наружу взрывом пламени и ядерных частиц. И верная гибель поразит все живое, кроме человека, защищённого, как все хронавты, от излучения распавшихся ядер. Это ещё не будет спасением — связанный пленник сам не выберется наружу, но и немедленной гибели не произойдёт.
Ватута грозно заговорил, отклоняясь от лежащего Баха:
— За это тебе!..
И Кнудсен понял, что, когда Властитель Бессмертных закончит свою фразу, наступит миг лихорадочно выстукивать на обеих кнопках шифр взрыва.
Ватута не закончил приговора. Ватута в ужасе окаменел. В сумрачной пещере вдруг вспыхнул факел. И с радостным удивлением Кнудсен увидел, что в погасающем факеле материализуются не одна, а две фигуры. С Марией был Асмодей — жалкий, оборванный, светящийся сквозь дыры одежды не розоватым подобием человеческой кожи, а металлическими скрепками и пластмассовыми пластинками, но, как всегда, быстрый и исполнительный. Всего мог ожидать Кнудсен, когда выяснилось, что Мария сильно опаздывает, но что она отыщет киборга и явится с ним — и отдалённо не мог вообразить.
Мария быстро поворачивалась, из её руки вырывался конус фиолетового света — все, на кого падало сияние, замирали. Асмодей поспешно развязывал Баха, помогал ему встать на ноги. До Кнудсена донеслось громкое предупреждение Марии: все в пещере облучены, малейшее сопротивление равносильно гибели! Ватута покорно склонил большую голову, он не сопротивлялся. Мария подошла к Баху, перекинулась с ним несколькими словами. Только после этого она обернулась к выходу из пещеры — она знала, что капитан хронолета в эту минуту взволнованно наблюдает за ними, и, сам невидимый, наблюдает, вероятно, именно с этой стороны.
— Анатолий, высылай планетолёт!
5
Бах кинулся в объятия Кнудсена. У сдержанного капитана хронолета дрожали губы и влажно сияли глаза. Он сказал:
— Знаешь, я сегодня узнал, что всего горестней! — Бах с улыбкой смотрел на друга, догадываясь, что речь пойдёт о том, как страшились за него. Но Кнудсен сказал по-иному, чем ожидал Бах: — Самое горестное, когда видишь, как гибнет близкий человек, и знаешь, что можешь спасти его, но ценой гибели тех, кого вовсе не хочешь уничтожать.
— Погибли один Кун Канна и трое хавронов, правда, ребята хорошие, я успел к ним привязаться, — с сокрушением сказал Бах.
— Упрёк в их гибели адресован мне? — спросила Мария.
— Тебе, — ответил Кнудсен, — и не только в гибели четверых. Если бы ты задержалась ещё на минуту, погибли бы все, кто находился в пещере, — кроме Миши, естественно.
— Ты сам виноват, что я запоздала, — сказала Мария. — Ты снабдил меня хронодетектором. Благодаря ему я нашла Асмодея. Поставь мне в заслугу хоть это.
И она рассказала, что уже собиралась выбираться назад из скачка в будущее, когда хронодетектор обнаружил какой-то непорядок в близком времени. Неподалёку свивался небольшой хроноворот, в кольце замкнувшегося на себя времени металось материальное тело. Она догадалась, что естественные хроновороты так далеко от полюсов не возникают — он мог быть только искусственным. И когда ударом из своего хроногенератора разорвала хронокольцо, из него вывалился Асмодей. Подробности он расскажет сам.
— Это произошло, когда Аркадий с двумя дилонами бежали в мёртвый лес, которого страшно боятся все хавроны, а я остался прикрывать их бегство, — рассказывал Асмодей. — Я был в личине No 3, вы её ещё не видели — настоящий стереозавр с полным набором зубов, к тому же огнедышащий. Подлинное страшило, вы в этом сами убедитесь, когда подремонтируюсь. Хавроны стали меня одолевать. Хронотрансформатор был на издыхании, но вынес меня в иновремя, зато отказал при возвращении. И я запутался в новом времени, только не знаю каком, все так повторялось, что звенели все контакты в мозгу. Если бы не Мария, мне бы крышка, хотя никакой крышки над собой я не видел — и не совсем понимаю, почему вы, люди, так любите это словечко. Но главное не во мне, главное в том, что я увидел в будущем — я такое увидел! Не поверить! Сейчас я вам все расскажу…
— Ты расскажешь потом. Аркадий, значит, спасся в каком-то лесу? — спросил Кнудсен.
— Он побежал в обезумевший лес, так его называют хавроны, они его ужасно боятся. Они его не преследовали, да и я бы не пустил. А что с ним теперь — не знаю.
Кнудсен распорядился:
— Будем отыскивать Аркадия и его спутников. Мария, поручаю это тебе. Возьми Асмодея.
— Одного Асмодея может не хватить. Разреши взять в помощники десяток хавронов и двух-трех Бессмертных. Что они будут вести себя смирно, уверена.
— Бери кого хочешь, хоть в смирении рангунов я не уверен.
Мария повторила, что убеждена в покорности Бессмертных, но какая-то капля сомнения оставалась и у неё. Вспоминались древние книги о покорении одних народов другими: в них ярко живописались восстания против покорителей и угнетателей. Что хронавты не угнетатели, рангуны убедятся быстро, но покорителями они остаются в любом случае. И, направляясь из салона в трюм, где разместили Бессмертных, Мария тихо твердила про себя строчку из романа о приключениях астронавтов на прекрасной планете, населённой высокоразвитыми гуманоидами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82