— А почему бы и не поверить, Гуннар Гунна? Разве вы не опровергаете законов природы? Опровергнуть законы природы куда трудней, чем изменить себя. Я ведь меньше природы, не так ли?
— Резон в этом есть, — согласился Вещий Старец. — Ты незначительная часть природы и потому меньше, чем вся она. Но надо поразмыслить, что трудней: преодолеть частный закон природы или преодолеть самого себя? Ибо для себя каждый не часть, а всеобъемлющее целое, и потому…
Ватута прервал его с поспешностью, показывающей, что он знает о способности дилонов отдаваться глубоким размышлениям и побаивается, что размышление будет чрезмерно продолжительным:
— Я не сам переделывал себя, Гуннар Гунна. Мне велели восстать против себя. Нами командует Высшая Сила — вот она! — он показал на Марию и добавил, не скрывая злорадства: — Вы, дилоны, тысячекратно объявляли себя воплотителями Высшего Разума. Теперь вам предстоит убедиться, что Высший Разум вынужден покоряться Высшей Силе.
Старейшина Старейшин с сомнением смотрел на Марию. Бах, стоявший рядом с Гуннар Гунной, вдруг почувствовал, что не может отвести от Марии глаз. «Она прекрасна! — с восхищением сказал себе академик. — Не Афродита, конечно, но прекрасна!»
Мария, захваченная врасплох неожиданным обращением Ватуты, только переводила глаза с рангуна на дилона. Раскрасневшаяся, она ждала какого-то выпада против себя и готовилась дать отпор. «Нет, гораздо красивее валькирии с той картины, — думал Бах, — но эти хвостатые и бесхвостые, смертные и бессмертные ничего не понимают в человеческой красоте!» Он впервые видел Марию такой — стройной, решительной, вдохновенной, — и ему стало жаль, что потеряно столько времени: ни разу не любовался ею, только разговаривал и спорил.
Гуннар Гунна снова повернулся к Ватуте.
— Ты сказал, Ватута, Высший Разум должен покориться Высшей Силе? Стало быть, ты отделяешь Разум от Силы? Я должен поразмыслить, верно ли твоё утверждение.
Ватута бросил с торжеством:
— Пусть глубокий анализ разъяснит тебе, почему вы, воплотители Высшего Разума, всегда отступали перед нами, которым отказываете не только в Высшем, но даже в простом разуме? И почему ни один рангун не давался вам в плен, а у меня твоих дилонов, вещий Гуннар Гунна, в плену больше, чем у тебя под свободной властью?
Мария властно прервала их — Аркадий сделал знак, что передача подготовлена:
— Теперь смотрите на экран!
Пока на экране возникали видения Асмодея и потом, во время объяснений Марии, Бах украдкой присматривался к зрителям: дилоны держались много сдержанней, чем люди в такой обстановке. Мария объявила короткий перерыв для раздумья. Бах заговорил с Гуннар Гунной. Старейшина Старейшин охотно откликнулся на призыв к беседе.
— Я очень рад снова видеть тебя, пришелец, — протелепатировал он. — Не скрою, ещё недавно вы были мне неприятны, я так и сказал вашему капитану Кнудсену. Ибо ваше появление вызвало обострение войны с проклятыми рангунами. Какие разрушения, какие потери! Ты видел наш прекрасный город, пришелец. Что осталось, спрошу тебя? Что сохранилось в нашей любимой столице?
— В городе много развалин…
— А наши замечательные дилоны! — скорбно продолжал Вещий Старец. — Пришелец, помнишь ли ты великолепного Стирателя Различий Рина Ронну? Как он открывал сходство у самых несхожих понятий! В том, что мы приняли вас с таким гостеприимством, его огромная заслуга! Такой Стиратель погиб! А юноша Уве Ланна, глубочайший мыслитель, будущее светило Высшего Разума, он так проникновенно постиг ваши души и ваши цели! Помнишь его блистательный доклад о вас в этом зале?
— Наш друг Аркадий Никитин пытался спасти бедного Уве Ланну, но не смог. И его подругу Салану — они её нашли — спасти не удалось.
— Уве Ланну погубила любовь к Салане, — с грустью объявил Вещий Старец. — Я знаю об ужасном переходе двух дилонов и пришельца Аркадия Никитина через мёртвый лес. Ещё ни одно живое существо не пересекало ту область гибели. Великая участь была суждена глубокому Уве Ланне, высокая честь — погибнуть самому, отдавая всю свою жизненную силу подруге. А нам — скорбеть о нем.
Бах посчитал, что настал момент выяснить впечатления Вещего Старца от увиденного на экране.
— Вспомни нашу первую встречу в этом зале, — потребовал Гуннар Гунна.
— Вспомни, что я тебе тогда говорил. Ты спрашивал, почему я печален? Я разъяснил, что печален, ибо провижу будущее. Я говорил, что губительные хроновороты расширяются и что их могут поставить под свою власть ненавистные рангуны и наслать их на нас — и тогда великому народу дилонов конец. И вот теперь на экране мы увидели, что я узнал в результате длительного размышления и что уже и тогда терзало мою душу. Пришелец! Дилоны никогда не ошибаются в своих прогнозах. Осуществилось, что я предсказывал. Хроновороты захватили всю планету и погубили все живое, не только нас, но и рангунов. Это им расплата за злодеяния.
Бах понял, что мысль Вещего Старца пошла в нежелательном направлении и способна породить нежелательные выводы. Он энергично внёс поправки в рассуждения Старейшины Старейшин.
— Грядущую катастрофу вызовут не рангуны, а слепая стихия природы. Гибель Дилоне несёт Гаруна Голубая. Несчастный Рина Ронна говорил мне, что время Гаруны Белой — ложное, Гаруны Голубой — истинное.
— Да, теперь мы узнали, что Голубой звезды нужно опасаться больше, чем Белой, — с чувством высказался Гуннар Гунна. — Вы нам открыли горестную истину, что все рассинхронизации создаются ею. Мы отныне ненавидим Голубую звезду, вот такие важные перемены совершили ваши открытия, пришелец.
Бах деликатно объяснил, что его мало интересуют астрономические эмоции дилонов, — ему важно знать, поддерживают ли Старейшины планы людей. На это Вещий Старец ответил вдохновенной речью. Он всецело за проекты людей. Его покоряет, что увод планеты от злотворной Голубой Гаруны прекратит рассинхронизацию дилонов. Его восхищает, что прекратится, наконец, возмутительное бессмертие рангунов, пусть они станут смертны, как все живые, — лишь тогда возникнет между их двумя враждующими народами настоящая дружба. А что люди уничтожат все орудия войны, переполняет его горячей благодарностью. Рангуны безмерно вооружены, это нетерпимо. Конечно, охранные маяки следовало бы сохранить, ведь доверять рангунам опасно. Но он пойдёт на демонтаж последнего маяка, если враги искренно разоружатся. Пусть пришельцы не сомневаются: дилоны завтра же присоединятся к тем, кто вышел на строительство первого вулкана в Долине гибели.
— Не только первого, но и последнего, Гуннар Гунна. Очень рад твоему благоразумию. Впрочем, от воплотителей Высшего Разума иных поступков, кроме разумных, мы и не ожидали.
— Подожди ещё минутку, — попросил Вещий Старец. — В прошлую встречу ты поставил мне мучающую людей важную задачу и я пообещал, поразмыслив, дать на неё скорый и точный ответ. Но несчастья этих дней, разрушение города… У меня не было возможности сосредоточиться. Попрошу тебя ещё погодить, пока я сумею свободно углубиться в столь трудную проблему. Ты, разумеется, понял, что я говорю о том, сколько можно разместить ангелов на острие иглы.
— Дело не к спеху, я подожду, — пообещал академик.
Пока Бах беседовал со Старейшиной Старейшин, Ватута, ещё сильней волнуясь, чем при встрече с Гуннар Гунной, заговорил с Марией:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82