..). Но что-то сбивают нас ворчливые наши оговорки. Трещит и ломается план главы, и уже не знаем мы: в Тюрьме Нового Типа, в Тюрьме Особого (а какого?) Назначения - очищается ли душа человека? или гибнет окончательно? Если каждое утро первое, что ты видишь - глаза твоего обезумевшего однокамерника, - чем самому тебе спастись в наступающий день? Николай Александрович Козырев, чья блестящая астрономическая стезя была прервана арестом, спасался только мыслями о вечном и беспредельном: о мировом порядке - и Высшем духе его; о звездах; об их внутреннем состоянии; и о том - что же такое есть Время и ход Времени. Итак стало ему открываться новая область физики. Только этим он и выжил в Дмитровской тюрьме. Но в своих рассуждениях он уперся в звбытые цифры. Дальше он строить не мог - ему нужны были многие цифры. Откуда же взять их в этой одиночке с ночной коптилкой, куда даже птичка не может влететь? И ученый взмoлился: Господи! Я сделал все, что мог. Но помоги мне! Помоги мне дальше. В это время полагалась ему на 10 дней всего одна книга (он был уже в камере один). В небогатой тюремной библиотеке было несколько изданий "Красного концерта" Демьяна Бедного, и они повторно приходили и приходили в камеру. Минуло полчаса после его молитвы - пришли сменить ему книгу, и, как всегда не спрашивая, швырнули - "Курс астрофизики"! Откуда она взялась? Представить было нельзя, что такая есть в библиотеке! Предчувствуя недолгость этой встречи, Козырев накинулся и стал запоминать, запоминать все, что надо было сегодня и что могло понадобиться потом. Прошло всего два дня, еще восемь дней было на книгу - и вдруг обход начальника тюрьмы. Он зорко заметил сразу. "Да ведь вы по специальности астроном?" - "Да." "Отобрать эту книгу!" - Но мистический приход ее освободил пути для работы, продолженной в норильском лагере. Так вот, теперь мы должны начать главу о противостоянии души и решетки. Но что это?.. Нагло гремит в двери надзирательский ключ. Мрачный корпусной с длинным списком: "Фамилия? Имя-отчество? Год рождения? Статья? Срок? Конец срока?.. Соберитесь с вещами! Быстро!" Ну, братцы, этап! Этап!.. Куда-то едем! Господи, благослови! Соберем ли косточки?.. А вот что: живы будем - доскажем в другой раз. В Четвертой части. Если будем живы...
Конец первой части.
ЧАСТЬ 2. ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ
Колеса тоже не стоят, Колеса... Вертятся, пляшут жернова, Вертятся...
В. Мюллер
I. КОРАБЛИ АРХИПЕЛАГА
От Берингова пролива и почти до Босфорского разбросаны тысячи островов заколдованного Архипелага. Они невидимы, но они - есть, и с острова на остров надо так же невидимо, но постоянно перевозить невидимых невольников, имеющих плоть, объем и вес. Черезо что же возить их? На чем? Есть для этого крупные порты - пересыльные тюрьмы, и порты помельче лагерные пересыльные пункты. Есть для этого стальные закрытые корабли вагон-заки. А на рейдах вместо шлюпок и катеров их встречают такие же стальные замкнутые оборотистые воронки. "Вагон-заки" ходят по расписанию. А при нужде отправляют из порта в порт по диагоналям Архипелага еще целые караваны - эшелоны красных товарных телячьих вагонов. Это все налаженная система! Ее создавали люди десятки лет - и не в спешке. Сытые, обмундированные, неторопливые люди создавали ее. Кинешемскому конвою по нечетным числам в 17.00 принимать на Северном вокзале Москвы этапы из Бутырского, Пресненского и Таганского воронков. Ивановскому конвою по четным числам к шести утра прибывать на вокзал, снимать и держать у себя пересадочных на Нерехту, Бежецк, Бологое. Это все - рядом с вами, впритирочку с вами, но - не видимо вам (а можно и глаза смежить). На больших вокзалах погрузка и выгрузка чумазых происходит далеко от пассажирского перрона, ее видят только стрелочники да путевые обходчики. На станциях поменьше тоже облюбован глухой проулок между двумя пакхаузами, куда воронок подают задом, ступенки к ступенькам вагон-зака. Арестанту некогда оглянуться на вокзал, посмотреть на вас и вдоль поезда, он успевает только видеть ступеньки (иногда нижняя ему по пояс, и сил карабкаться нет), а конвоиры, обставившие узкий переходик от воронка к вагону, рычат, гудят: "Быстро! Быстро!.. Давай! Давай!..", а то и помахивают штычками. И вам, спешащим по перрону с детьми, чемоданами и авоськами, недосуг приглядываться: зачем это подцепили к поезду второй багажный вагон? Ничего на нем не написано, и очень похож он на багажный - тоже косые прутья решеток и темнота за ними. Только зачем-то едут в нем солдаты, защитники отечества, и на остановках двое из них, посвистывая, ходят по обе стороны, косятся под вагон. Поезд тронется - и сотня стиснутых арестантских судеб, измученных сердец - понесется по тем же змеистым рельсам, за тем же дымом, мимо тех же полей, столбов и стогов, и даже на нескольк секунд раньше вас - но за вашими стеклами в воздухе еще меньше останется следов от промелькнувшего горя, чем от пальцев по воде. И в хорошо знакомом, всегда одинаковом поездном быте с разрезаемой пачкой белья для постели, с разносимым в подстаканниках чаем - вы разве можете вжиться, какой темный сдавленный ужас пронесся за три секунды до вас через этот же объем евклидова пространства? Вы, недовольные, что в купе четверо и тесно, - вы разве смогли бы поверить, вы разве над этой строкою поверите, что в таком же купе перед вами только что пронеслось - четырнадцать человек? А если - двадцать пять? А если - тридцать?.. Вагон-зак - такое мерзкое сокращение! Как, впрочем, все сокращения, сделанные палачами. Хотят сказать, что это - вагон для заключенных. Но нигде, кроме тюремных бумаг, слово это не удержалось. Усвоили арестанты называть такой вагон столыпинским или просто Столыпиным. По мере того, как рельсовое передвижение внедрялось в наше отечество, меняли свою форму и арестантские этапы. Еще до 90-х годов XIX века сибирские этапы шли пешком и на лошадях. Уже Ленин в 1896 году ехал в сибирскую ссылку в обыкновенном вагоне третьего класса (с вольными) и кричал на поедную бригаду, что невыносимо тесно. Всем известная картина Ярошенко "Всюду жизнь" показывает нам еще очень наивное переоборудование пассажирского вагона четвертого класса под арестантский груз: все оставлено, как есть, и арестанты едут как просто люди, только поставлены на окнах двусторонние решетки. Вагоны эти еще долго бегали по русским дорогам, некоторые помнят, как их и в 1927 году этапировали в таких именно, только разделив мужчин и женщин. С другой стороны эсер Трушин вспоминает, что он и при царе уже этапировался в "столыпине", только ездило их, опять-таки по крыловским временам, шесть человек в купе. Вероятно, вагон этот действительно пошел по рельсам первый раз при Столыпине, то есть, до 1911-го года - и по общему кадетско-революционному ожесточению прилепили к нему это название. Однако по-настоящему этот вагон был излюблен лишь в 20-е годы, а нашел всеобщее и исключительное применение - с 1930-го года, когда все в нашей жизни становилось единообразным, и поэтому справедливей бы было назвать его не Столыпиным, а Сталиным. Но не будем спорить с языком. Столыпин - это обыкновенный купированный вагон, только из девяти купе пять, отведенные арестантам (и здесь, как всюду на Архипелаге, половина идет на обслугу!), отделены от коридора не сплошной перегородкой, а решеткой, обнажающей купе для просмотра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441
Конец первой части.
ЧАСТЬ 2. ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ
Колеса тоже не стоят, Колеса... Вертятся, пляшут жернова, Вертятся...
В. Мюллер
I. КОРАБЛИ АРХИПЕЛАГА
От Берингова пролива и почти до Босфорского разбросаны тысячи островов заколдованного Архипелага. Они невидимы, но они - есть, и с острова на остров надо так же невидимо, но постоянно перевозить невидимых невольников, имеющих плоть, объем и вес. Черезо что же возить их? На чем? Есть для этого крупные порты - пересыльные тюрьмы, и порты помельче лагерные пересыльные пункты. Есть для этого стальные закрытые корабли вагон-заки. А на рейдах вместо шлюпок и катеров их встречают такие же стальные замкнутые оборотистые воронки. "Вагон-заки" ходят по расписанию. А при нужде отправляют из порта в порт по диагоналям Архипелага еще целые караваны - эшелоны красных товарных телячьих вагонов. Это все налаженная система! Ее создавали люди десятки лет - и не в спешке. Сытые, обмундированные, неторопливые люди создавали ее. Кинешемскому конвою по нечетным числам в 17.00 принимать на Северном вокзале Москвы этапы из Бутырского, Пресненского и Таганского воронков. Ивановскому конвою по четным числам к шести утра прибывать на вокзал, снимать и держать у себя пересадочных на Нерехту, Бежецк, Бологое. Это все - рядом с вами, впритирочку с вами, но - не видимо вам (а можно и глаза смежить). На больших вокзалах погрузка и выгрузка чумазых происходит далеко от пассажирского перрона, ее видят только стрелочники да путевые обходчики. На станциях поменьше тоже облюбован глухой проулок между двумя пакхаузами, куда воронок подают задом, ступенки к ступенькам вагон-зака. Арестанту некогда оглянуться на вокзал, посмотреть на вас и вдоль поезда, он успевает только видеть ступеньки (иногда нижняя ему по пояс, и сил карабкаться нет), а конвоиры, обставившие узкий переходик от воронка к вагону, рычат, гудят: "Быстро! Быстро!.. Давай! Давай!..", а то и помахивают штычками. И вам, спешащим по перрону с детьми, чемоданами и авоськами, недосуг приглядываться: зачем это подцепили к поезду второй багажный вагон? Ничего на нем не написано, и очень похож он на багажный - тоже косые прутья решеток и темнота за ними. Только зачем-то едут в нем солдаты, защитники отечества, и на остановках двое из них, посвистывая, ходят по обе стороны, косятся под вагон. Поезд тронется - и сотня стиснутых арестантских судеб, измученных сердец - понесется по тем же змеистым рельсам, за тем же дымом, мимо тех же полей, столбов и стогов, и даже на нескольк секунд раньше вас - но за вашими стеклами в воздухе еще меньше останется следов от промелькнувшего горя, чем от пальцев по воде. И в хорошо знакомом, всегда одинаковом поездном быте с разрезаемой пачкой белья для постели, с разносимым в подстаканниках чаем - вы разве можете вжиться, какой темный сдавленный ужас пронесся за три секунды до вас через этот же объем евклидова пространства? Вы, недовольные, что в купе четверо и тесно, - вы разве смогли бы поверить, вы разве над этой строкою поверите, что в таком же купе перед вами только что пронеслось - четырнадцать человек? А если - двадцать пять? А если - тридцать?.. Вагон-зак - такое мерзкое сокращение! Как, впрочем, все сокращения, сделанные палачами. Хотят сказать, что это - вагон для заключенных. Но нигде, кроме тюремных бумаг, слово это не удержалось. Усвоили арестанты называть такой вагон столыпинским или просто Столыпиным. По мере того, как рельсовое передвижение внедрялось в наше отечество, меняли свою форму и арестантские этапы. Еще до 90-х годов XIX века сибирские этапы шли пешком и на лошадях. Уже Ленин в 1896 году ехал в сибирскую ссылку в обыкновенном вагоне третьего класса (с вольными) и кричал на поедную бригаду, что невыносимо тесно. Всем известная картина Ярошенко "Всюду жизнь" показывает нам еще очень наивное переоборудование пассажирского вагона четвертого класса под арестантский груз: все оставлено, как есть, и арестанты едут как просто люди, только поставлены на окнах двусторонние решетки. Вагоны эти еще долго бегали по русским дорогам, некоторые помнят, как их и в 1927 году этапировали в таких именно, только разделив мужчин и женщин. С другой стороны эсер Трушин вспоминает, что он и при царе уже этапировался в "столыпине", только ездило их, опять-таки по крыловским временам, шесть человек в купе. Вероятно, вагон этот действительно пошел по рельсам первый раз при Столыпине, то есть, до 1911-го года - и по общему кадетско-революционному ожесточению прилепили к нему это название. Однако по-настоящему этот вагон был излюблен лишь в 20-е годы, а нашел всеобщее и исключительное применение - с 1930-го года, когда все в нашей жизни становилось единообразным, и поэтому справедливей бы было назвать его не Столыпиным, а Сталиным. Но не будем спорить с языком. Столыпин - это обыкновенный купированный вагон, только из девяти купе пять, отведенные арестантам (и здесь, как всюду на Архипелаге, половина идет на обслугу!), отделены от коридора не сплошной перегородкой, а решеткой, обнажающей купе для просмотра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441