Наступив на прибор ногой, Линдсей рванул ремень – еще и еще – пока тот не подался. Из трещины в корпусе выглянули потроха – круглые, словно таблетки, биочипы в переплетении разноцветных оптических волокон.
Линдсей еще раз, уже не так яростно, ударил по крабу. Мало-помалу бешенство улетучивалось. Стало холодно. Правая рука Лиидсея непроизвольно дергалась.
Нора, прижавшись к стене, пыталась нащупать вешалку. Внезапная остановка нейропрограммы вызвала приступ безудержной дрожи.
– Где другой?! – рыкнул Линдсей. – Тот, что для лица?
– Н-не вз-зяла, – сказала Нора, стуча зубами.
Пинком ноги Линдсей отшвырнул краба в угол.
– Нора! Давно ты пользуешься этой штукой?
– Каждую ночь…
– Каждую ночь?! Господи боже…
– Я должна держать форму.
Дрожь ее не унималась. Сняв с вешалки пончо, она нырнула головой в ворот.
– Но ведь это такая боль… – проговорил Линдсей. – Эта штука жжет как огонь!
Нора пригладила на бедрах яркую ткань.
– Ты – один из тех, – сказала она. – Из первых. Отбракованных. Перевертышей.
– Ты – какого выпуска?
– Пятого. Последнего.
– А я был в первом. Иностранный отдел.
– Так ты – даже не шейпер…
– Я – из Цепи.
– Считается, что никого из вас уже нет в живых. – Она сняла с рук и ног браслеты сломанного краба. – Я должна тебя убить. Ты напал на меня. Ты – изменник.
– Когда я разбивал эту пакость, я чувствовал подлинную свободу.
Линдсей с удивлением погладил больную руку. Да, он вправду утратил самоконтроль. Чувство протеста на какое-то мгновение пересилило разум. Вспышка настоящего, человеческого гнева прорвалась сквозь дипнавыки. Линдсей был потрясен – зато такой целостности он не чувствовал в себе уже многие годы.
– Вот из-за таких все и рухнуло, – сказала Нора. – Вы сломали нам, остальным, жизнь. Мы, дипломаты, должны быть наверху, управлять всем и установить мир. Но программу закрыли. Объявили, что мы ненадежны. Идеологически.
– Они хотят, чтобы все мы умерли, – сказал Линдсей. – Затем тебя и отправили сюда.
– Меня не отправляли. Я вызвалась добровольно. – Она затянула последний шнурок пончо. – Если мне удастся вернуться, меня встретят как героиню, с почестями. И это – мой единственный шанс пробиться к власти на Кольцах.
– Почему обязательно – там?
– Все остальное неинтересно.
– Деп-три погиб, – сообщил Линдсей. – Зачем ты убила его?
– По трем причинам. – Она даже не пыталась притворяться. – Это было легко выполнить. Вас стало меньше. И третье – он был сумасшедшим. Хуже любого из вас. Слишком непредсказуемым. Слишком опасным, чтобы оставаться в живых.
– Он был безвреден. – Глаза Линдсея наполнились слезами. – В отличие от нас с тобой.
– Будь у тебя мое самообладание, ты бы не плакал. Даже если бы тебе вырывали сердце.
– Оно уже вырвано. Как и твое.
– Абеляр… Он был пиратом.
– А остальные – нет?
– Думаешь, они о нас будут плакать?
– Нет. Они даже о своих не будут особенно плакать. Но вот отомстить они захотят. Как ты отнесешься к тому, если завтра исчезнет Иан? А месяца через два ты найдешь его кости в отстойнике какого-нибудь ферментатора? Или даже так, если уж у тебя настолько стальные нервы: как насчет тебя самой? Каков тебе покажется вкус власти, когда ты будешь блевать кровью за шлюзом?
– Все в твоих руках, – сказала она. – Я сказала правду, как мы и договаривались. Ну а как сдержать в узде вашу компанию – твое личное дело.
– Я в таком положении быть не желаю. Я думал, что мы достигли хоть какого-то взаимопонимания…
Она кивнула на истекающие смазкой обломки краба:
– Ты не спрашивал, позволения, когда напал. Увидел предмет, которого не можешь терпеть, – и уничтожил. И мы – точно так же.
– Я хочу поговорить с Клео.
– Это будет нарушением нашего с тобой договора, – оскорбление сказала она. – Ты должен все это делать через меня.
– Произошло убийство, Нора. Мне нужно видеть ее.
– Она – у себя в саду, – вздохнув, ответила Нора. – Тебе придется надеть скафандр.
– Мой на «Консенсусе».
– Тогда возьмешь один из Иановых. Идем.
Она повела его через освещенную красным пещеру, потом длинной выработанной штольней, в резиденцию Иана Мавридеса.
Пошивщик скафандров (он же – художник-график) бодрствовал и был занят делом. В свое время он не пожелал расставаться с защитным костюмом и носил его постоянно, словно стерильную среду для себя одного.
Иан был чем-то наподобие фокусной точки семьи Мавридесов. Именно на нем сосредоточились все семейные обиды и негодование. Паоло, конечно, проболтался, но Линдсей и без этого разобрался в ситуации.
Округлые стены пещеры Иана были украшены сложным орнаментом. Неделями расписывал он свою комнату рисунком из Г-образных линий. Чем дальше, тем мельче становились детали, тем тщательнее вписывались они в картину, тем причудливее становилось безумное, завораживающее сочетание цветов. Сложность узора была насквозь пропитана клаустрофобией. Казалось, крохотные линии шевелятся, слабо мерцая…
Заслышав шум, Иан резко обернулся. Рука его метнулась к нарукавному карману.
– Это мы, – сказала Нора.
Глаза Иана под прозрачным визором сверкали от ярости.
– А-а, – перевел он дух. – Чтоб вам сдохнуть…
– Это ты скажешь кому-нибудь другому, – отрезал Линдсей. – И вообще, чего это ты не спишь?
– Ну-ну. Чтобы ты вошел и расстегнул мне костюм! И заразил меня!
– Нам нужен скафандр, Иан, – сказала Нора. – Секретарь идет в сад.
– Да ну его в задницу! Скафандры мне еще пачкать… Взял бы да сшил себе, как деп-три.
– О скафандрах ты заботишься здорово, – сказал Линдсей, размышляя, действительно ли Иан убил третьего депутата. Наверно, они разыгрывали эту привилегию в кости. Он снял скафандр со стойки. – Если снимешь свой, я могу не надевать этот. Что скажешь? Боишься быть битым?
– Не испытывай судьбу, – Иан прижал кислородный баллон к ниппелю скафандра, – калека.
Клео жила в самой большей из оранжерей, отведенной под декоративные растения. Здесь все росло медленнее, чем в хозяйственных садах, подсвечиваемых ультрафиолетом и заполненных чистым углекислым газом. Ребристые стены продолговатого помещения напоминали раковины. Флюоресцентные трубки вдоль каждого из ребер ярко светились.
Влажная почва, приготовленная из пустой породы, удерживалась частыми пластиковыми сетками. Как и сами шейперы, растения тоже были перестроены для безбактериального существования. Здесь росли в основном цветы – розы, маргаритки, лютики величиной с кулак.
Постелью Клео служило нечто вроде крытой плетеной корзины, выращенной из искривленного бамбука. Она не спала, сидела за пяльцами.
Кожа ее была смуглее, нежели у других, – загорела под оранжерейными лампами. Одета она была в белую, без рукавов, блузу, стянутую над бедрами и мелко гофрированную от пояса. Ноги и руки ее были обнажены. На груди слева красовалась вышитая эмблема, означавшая ранг.
– Привет, дорогая, – сказала она.
– Клео. – Нора, подплыв к «корзине», легонько чмокнула ее в щеку. – Он настоял на…
Клео кивнула.
– Надеюсь, ты будешь краток, – обратилась она к Линдсею. – Мой сад – не для дикорастущих.
– Я хочу обсудить убийство третьего депутата.
Клео убрала под сетку, стягивающую волосы, выбившийся локон. Пропорции кисти, запястья и предплечья говорили, что она старше остальных, более раннего выпуска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Линдсей еще раз, уже не так яростно, ударил по крабу. Мало-помалу бешенство улетучивалось. Стало холодно. Правая рука Лиидсея непроизвольно дергалась.
Нора, прижавшись к стене, пыталась нащупать вешалку. Внезапная остановка нейропрограммы вызвала приступ безудержной дрожи.
– Где другой?! – рыкнул Линдсей. – Тот, что для лица?
– Н-не вз-зяла, – сказала Нора, стуча зубами.
Пинком ноги Линдсей отшвырнул краба в угол.
– Нора! Давно ты пользуешься этой штукой?
– Каждую ночь…
– Каждую ночь?! Господи боже…
– Я должна держать форму.
Дрожь ее не унималась. Сняв с вешалки пончо, она нырнула головой в ворот.
– Но ведь это такая боль… – проговорил Линдсей. – Эта штука жжет как огонь!
Нора пригладила на бедрах яркую ткань.
– Ты – один из тех, – сказала она. – Из первых. Отбракованных. Перевертышей.
– Ты – какого выпуска?
– Пятого. Последнего.
– А я был в первом. Иностранный отдел.
– Так ты – даже не шейпер…
– Я – из Цепи.
– Считается, что никого из вас уже нет в живых. – Она сняла с рук и ног браслеты сломанного краба. – Я должна тебя убить. Ты напал на меня. Ты – изменник.
– Когда я разбивал эту пакость, я чувствовал подлинную свободу.
Линдсей с удивлением погладил больную руку. Да, он вправду утратил самоконтроль. Чувство протеста на какое-то мгновение пересилило разум. Вспышка настоящего, человеческого гнева прорвалась сквозь дипнавыки. Линдсей был потрясен – зато такой целостности он не чувствовал в себе уже многие годы.
– Вот из-за таких все и рухнуло, – сказала Нора. – Вы сломали нам, остальным, жизнь. Мы, дипломаты, должны быть наверху, управлять всем и установить мир. Но программу закрыли. Объявили, что мы ненадежны. Идеологически.
– Они хотят, чтобы все мы умерли, – сказал Линдсей. – Затем тебя и отправили сюда.
– Меня не отправляли. Я вызвалась добровольно. – Она затянула последний шнурок пончо. – Если мне удастся вернуться, меня встретят как героиню, с почестями. И это – мой единственный шанс пробиться к власти на Кольцах.
– Почему обязательно – там?
– Все остальное неинтересно.
– Деп-три погиб, – сообщил Линдсей. – Зачем ты убила его?
– По трем причинам. – Она даже не пыталась притворяться. – Это было легко выполнить. Вас стало меньше. И третье – он был сумасшедшим. Хуже любого из вас. Слишком непредсказуемым. Слишком опасным, чтобы оставаться в живых.
– Он был безвреден. – Глаза Линдсея наполнились слезами. – В отличие от нас с тобой.
– Будь у тебя мое самообладание, ты бы не плакал. Даже если бы тебе вырывали сердце.
– Оно уже вырвано. Как и твое.
– Абеляр… Он был пиратом.
– А остальные – нет?
– Думаешь, они о нас будут плакать?
– Нет. Они даже о своих не будут особенно плакать. Но вот отомстить они захотят. Как ты отнесешься к тому, если завтра исчезнет Иан? А месяца через два ты найдешь его кости в отстойнике какого-нибудь ферментатора? Или даже так, если уж у тебя настолько стальные нервы: как насчет тебя самой? Каков тебе покажется вкус власти, когда ты будешь блевать кровью за шлюзом?
– Все в твоих руках, – сказала она. – Я сказала правду, как мы и договаривались. Ну а как сдержать в узде вашу компанию – твое личное дело.
– Я в таком положении быть не желаю. Я думал, что мы достигли хоть какого-то взаимопонимания…
Она кивнула на истекающие смазкой обломки краба:
– Ты не спрашивал, позволения, когда напал. Увидел предмет, которого не можешь терпеть, – и уничтожил. И мы – точно так же.
– Я хочу поговорить с Клео.
– Это будет нарушением нашего с тобой договора, – оскорбление сказала она. – Ты должен все это делать через меня.
– Произошло убийство, Нора. Мне нужно видеть ее.
– Она – у себя в саду, – вздохнув, ответила Нора. – Тебе придется надеть скафандр.
– Мой на «Консенсусе».
– Тогда возьмешь один из Иановых. Идем.
Она повела его через освещенную красным пещеру, потом длинной выработанной штольней, в резиденцию Иана Мавридеса.
Пошивщик скафандров (он же – художник-график) бодрствовал и был занят делом. В свое время он не пожелал расставаться с защитным костюмом и носил его постоянно, словно стерильную среду для себя одного.
Иан был чем-то наподобие фокусной точки семьи Мавридесов. Именно на нем сосредоточились все семейные обиды и негодование. Паоло, конечно, проболтался, но Линдсей и без этого разобрался в ситуации.
Округлые стены пещеры Иана были украшены сложным орнаментом. Неделями расписывал он свою комнату рисунком из Г-образных линий. Чем дальше, тем мельче становились детали, тем тщательнее вписывались они в картину, тем причудливее становилось безумное, завораживающее сочетание цветов. Сложность узора была насквозь пропитана клаустрофобией. Казалось, крохотные линии шевелятся, слабо мерцая…
Заслышав шум, Иан резко обернулся. Рука его метнулась к нарукавному карману.
– Это мы, – сказала Нора.
Глаза Иана под прозрачным визором сверкали от ярости.
– А-а, – перевел он дух. – Чтоб вам сдохнуть…
– Это ты скажешь кому-нибудь другому, – отрезал Линдсей. – И вообще, чего это ты не спишь?
– Ну-ну. Чтобы ты вошел и расстегнул мне костюм! И заразил меня!
– Нам нужен скафандр, Иан, – сказала Нора. – Секретарь идет в сад.
– Да ну его в задницу! Скафандры мне еще пачкать… Взял бы да сшил себе, как деп-три.
– О скафандрах ты заботишься здорово, – сказал Линдсей, размышляя, действительно ли Иан убил третьего депутата. Наверно, они разыгрывали эту привилегию в кости. Он снял скафандр со стойки. – Если снимешь свой, я могу не надевать этот. Что скажешь? Боишься быть битым?
– Не испытывай судьбу, – Иан прижал кислородный баллон к ниппелю скафандра, – калека.
Клео жила в самой большей из оранжерей, отведенной под декоративные растения. Здесь все росло медленнее, чем в хозяйственных садах, подсвечиваемых ультрафиолетом и заполненных чистым углекислым газом. Ребристые стены продолговатого помещения напоминали раковины. Флюоресцентные трубки вдоль каждого из ребер ярко светились.
Влажная почва, приготовленная из пустой породы, удерживалась частыми пластиковыми сетками. Как и сами шейперы, растения тоже были перестроены для безбактериального существования. Здесь росли в основном цветы – розы, маргаритки, лютики величиной с кулак.
Постелью Клео служило нечто вроде крытой плетеной корзины, выращенной из искривленного бамбука. Она не спала, сидела за пяльцами.
Кожа ее была смуглее, нежели у других, – загорела под оранжерейными лампами. Одета она была в белую, без рукавов, блузу, стянутую над бедрами и мелко гофрированную от пояса. Ноги и руки ее были обнажены. На груди слева красовалась вышитая эмблема, означавшая ранг.
– Привет, дорогая, – сказала она.
– Клео. – Нора, подплыв к «корзине», легонько чмокнула ее в щеку. – Он настоял на…
Клео кивнула.
– Надеюсь, ты будешь краток, – обратилась она к Линдсею. – Мой сад – не для дикорастущих.
– Я хочу обсудить убийство третьего депутата.
Клео убрала под сетку, стягивающую волосы, выбившийся локон. Пропорции кисти, запястья и предплечья говорили, что она старше остальных, более раннего выпуска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87