Пройдя босиком к ложу, он расстегнул рубашку и извлек видеомонокль на цепочке.
В изголовье ложа открылись карие глаза, а из мягких, поросших волосами отверстий вытянулись две лоснящиеся руки. Одна из них, приняв монокль, вставила его в глаз.
– Прямо с этого места, – сказал Линдсей.
– Но это же не начало пленки.
– Сначала там…
– Да, – голос ее стал ледяным. – Вижу. Жена?
– Да.
– Неважно. Согласись она уехать с тобой, все могло бы пойти иначе. Но теперь она поцапалась с Константином.
– Ты его знаешь?
– Конечно. Он битком набил Дзайбацу жертвами своей чистки. Шейперы из Совета Колец все не умерят гордыню. Они никак не хотят поверить, что дикорастущий может сравниться с ними в искусстве махинаций… Можешь считать свою жену мертвой.
– Может быть, и…
– Вздор. Ты прожил свое в покое и мире, теперь его очередь… О! – Она помолчала. – Это было на корабле Инвесторов? Том, что доставил тебя сюда?
– Да. Сам отснял.
– Ахх… – Стон был исполнен нескрываемого сладострастия. Громадное сердце, располагавшееся под ложем, забилось сильнее. – Это же их матка, капитан… Ох эти инвесторские бабы с их гаремами; что за наслаждение сокрушить такую! Грязные твари… Ты – просто чудо, Лин Дзе, Мавридес, Милош…
– Меня зовут Абеляр Малкольм Тайлер Линдсей.
– Знаю. Константин сказал. Я убедила его, что ты мертв.
– Спасибо, Кицунэ.
– И – что нам в именах? Меня называют начальником полиции. Дело не в фасаде, дорогой, а во власти. Ты надул шейперов из Совета Колец. А моя жертва – механисты. Я перебралась в картели. Я наблюдала и выжидала. И однажды нашла Карнассуса. Единственного, вернувшегося живым из той миссии.
Она весело засмеялась – тем самым знакомым смехом, высоким и переливчатым.
– Механисты отбирали туда самых лучших. Но эти лучшие были слишком сильными, слишком жесткими, слишком хрупкими. Чуждое окружение в союзе с изолированностью сломало их. Карнассусу пришлось убить двоих остальных, и потому он до сих пор кричит во сне. Даже в этой комнате… Его компания обанкротилась. Я купила и его и все его странные трофеи, а так бы их просто выкинули на свалку.
– На Кольцах говорят, что он – здешний правитель.
– Еще бы – я сама им это сказала. Карнассус принадлежит мне. Им занимаются мои хирурги. В нем нет ни нейрона, не выжженного наслаждением. Жизнь для него – непрекращающийся праздник плоти.
Линдсей обвел взглядом комнату.
– И ты – его фаворитка.
– Дорогой, разве я стерпела бы иное положение?
– Тебя не тревожит, что другие жены практикуют дзен-серотонин?
– Мне плевать, что они думают или говорят. Они подчиняются мне, а идеология меня не волнует. Меня волнует только будущее.
– Вот как?
– Настанет день, когда мы выжмем из Карнассуса все что можно. А крионическая продукция потеряет с распространением технологии прелесть новизны.
– На это уйдет много лет.
– На все уходит много лет. Вопрос только в том – сколько именно. Корабль, доставивший тебя сюда, покинул Солнечную систему.
– Это точно? – упавшим голосом спросил Линдсей.
– Так утверждает мой банк данных. Кто его знает, когда он вернется…
– В конце концов, – сказал Линдсей, – я могу и подождать.
– Двадцать лет? Тридцать?
– Сколько угодно.
Однако известие подействовало на Линдсея подавляюще.
– К тому времени от Карнассуса не будет никакой пользы. Мне понадобится новый фасад. И что может быть лучше инвесторской матки? Да, ради этого стоит рискнуть. Этим займешься ты. Вместе с Уэллсом.
– Конечно, Кицунэ.
– Получишь все, что понадобится. Но не смей тратить ни киловатта на спасение той женщины.
– Попробую думать только о будущем.
– Мне и Карнассусу понадобится укрытие. Сначала займешься этим.
– Можешь положиться, – ответил Линдсей, подумав: «Мне и Карнассусу, вот, значит, как».
Картель Дембовской
14.02.58
Линдсей изучал последние материалы, поступившие из редколлегии. Опытным взглядом он просматривал информацию, глотал резюме, прогонял по экрану статьи, подчеркивал худшие примеры технического жаргона – словом, работал как проклятый.
Вся слава доставалась Уэллсу, предоставившему ему место главы отдела в Космоситете и пост редактора «Джорнел оф Экзоархозавриан Стадиз».
Рутина полностью завладела Линдсеем. Он был рад административной и исследовательской работе, не оставлявшей ему времени на воспоминания, причиняющие боль. Он колесил в кресле по своей конторе в ущелье, пригороде новоотстроенного Космоситета, вылавливая слухи, улещивая, подмазывая, обмениваясь информацией. «Джорнел» уже сделался крупнейшим из незасекреченных банков данных об Инвесторах, а его секретные файлы пышно расцветали на догадках и разведданных. И в центре его стоял Линдсей, работавший с энергией юноши и терпеливостью старика.
Вот уже пять лет, с самого прибытия на Дембовскую, Линдсей наблюдал, как стремительно идет в гору Уэллс. За отсутствием государственной идеологии, влияние Уэллса и его Углеродной лиги распространилось на всю колонию, включая искусство, средства массовой информации и академические круги.
Группировка Уэллса страдала повальной амбициозностью. Линдсей вступил в лигу без особой охоты, однако планами лиги, как и местными бактериями, заразился быстро. И модами – тоже. Теперь волосы его были гладко напомажены, а сквозь усы проглядывал приклеенный к губе микрофон-бусинка. Морщинистые пальцы левой руки были унизаны кольцами видеоконтроля.
Работа съедала годы. Когда-то время для Линдсея было плотным и ощутимым, словно свинец; теперь же оно ускользало меж пальцев. Линдсей чувствовал, что его собственное ощущение времени начинает совпадать с чувством времени старейшин-шейперов, знакомых по Голдрейх-Тримейну. Для истинной старости время не плотнее, чем воздух. Всего лишь посвистывающий в ушах разрушительный ветерок, уносящий прошлое и не щадящий даже воспоминаний о нем. Время набирало скорость. И замедлить его могла только смерть. И истина сия была горше амфетамина.
Он вернулся к статье: переоценка известного фрагмента инвесторской чешуи, найденного в вещах неудачного механистского межзвездного посольства. Проанализировано более чем исчерпывающе. Статья «Проксимодистальные градиенты и адгезивность эпидермальных клеток» поступила из картеля Диотима, от очередного шейпера-перебежчика.
Стол зазвонил. Прибыл посетитель.
Ненавязчивость охранной системы в контроле Линдсея носила характерные черты Уэллсова подхода к делу. Посетитель был снабжен изящным венцом, пришедшим на смену неуклюжему экзекуционному контакту. На лбу гостя, невидимый для него, светился крохотный красный огонек, указывающий автоматическому оружию, приличия ради скрытому в потолке, потенциальную цель.
– Профессор Милош?
Одет посетитель был странно: белый официальный костюм с круглым открытым воротом и гармошками складок на локтях и коленях.
– Вы – доктор Морриси из Цепи Миров?
– Республика Моря Ясности. Меня послал доктор Понпьянскул.
– Понпьянскул мертв, – заметил Линдсей.
– Так говорят, – согласно кивнул Морриси. – Убит по приказу председателя Константина. Но у доктора нашлись друзья в Республике. Так много, что теперь он контролирует нацию. Титул его – блюститель, а нация переродилась в Неотеническую Культурную Республику. Я был, так сказать, квартирьером революции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
В изголовье ложа открылись карие глаза, а из мягких, поросших волосами отверстий вытянулись две лоснящиеся руки. Одна из них, приняв монокль, вставила его в глаз.
– Прямо с этого места, – сказал Линдсей.
– Но это же не начало пленки.
– Сначала там…
– Да, – голос ее стал ледяным. – Вижу. Жена?
– Да.
– Неважно. Согласись она уехать с тобой, все могло бы пойти иначе. Но теперь она поцапалась с Константином.
– Ты его знаешь?
– Конечно. Он битком набил Дзайбацу жертвами своей чистки. Шейперы из Совета Колец все не умерят гордыню. Они никак не хотят поверить, что дикорастущий может сравниться с ними в искусстве махинаций… Можешь считать свою жену мертвой.
– Может быть, и…
– Вздор. Ты прожил свое в покое и мире, теперь его очередь… О! – Она помолчала. – Это было на корабле Инвесторов? Том, что доставил тебя сюда?
– Да. Сам отснял.
– Ахх… – Стон был исполнен нескрываемого сладострастия. Громадное сердце, располагавшееся под ложем, забилось сильнее. – Это же их матка, капитан… Ох эти инвесторские бабы с их гаремами; что за наслаждение сокрушить такую! Грязные твари… Ты – просто чудо, Лин Дзе, Мавридес, Милош…
– Меня зовут Абеляр Малкольм Тайлер Линдсей.
– Знаю. Константин сказал. Я убедила его, что ты мертв.
– Спасибо, Кицунэ.
– И – что нам в именах? Меня называют начальником полиции. Дело не в фасаде, дорогой, а во власти. Ты надул шейперов из Совета Колец. А моя жертва – механисты. Я перебралась в картели. Я наблюдала и выжидала. И однажды нашла Карнассуса. Единственного, вернувшегося живым из той миссии.
Она весело засмеялась – тем самым знакомым смехом, высоким и переливчатым.
– Механисты отбирали туда самых лучших. Но эти лучшие были слишком сильными, слишком жесткими, слишком хрупкими. Чуждое окружение в союзе с изолированностью сломало их. Карнассусу пришлось убить двоих остальных, и потому он до сих пор кричит во сне. Даже в этой комнате… Его компания обанкротилась. Я купила и его и все его странные трофеи, а так бы их просто выкинули на свалку.
– На Кольцах говорят, что он – здешний правитель.
– Еще бы – я сама им это сказала. Карнассус принадлежит мне. Им занимаются мои хирурги. В нем нет ни нейрона, не выжженного наслаждением. Жизнь для него – непрекращающийся праздник плоти.
Линдсей обвел взглядом комнату.
– И ты – его фаворитка.
– Дорогой, разве я стерпела бы иное положение?
– Тебя не тревожит, что другие жены практикуют дзен-серотонин?
– Мне плевать, что они думают или говорят. Они подчиняются мне, а идеология меня не волнует. Меня волнует только будущее.
– Вот как?
– Настанет день, когда мы выжмем из Карнассуса все что можно. А крионическая продукция потеряет с распространением технологии прелесть новизны.
– На это уйдет много лет.
– На все уходит много лет. Вопрос только в том – сколько именно. Корабль, доставивший тебя сюда, покинул Солнечную систему.
– Это точно? – упавшим голосом спросил Линдсей.
– Так утверждает мой банк данных. Кто его знает, когда он вернется…
– В конце концов, – сказал Линдсей, – я могу и подождать.
– Двадцать лет? Тридцать?
– Сколько угодно.
Однако известие подействовало на Линдсея подавляюще.
– К тому времени от Карнассуса не будет никакой пользы. Мне понадобится новый фасад. И что может быть лучше инвесторской матки? Да, ради этого стоит рискнуть. Этим займешься ты. Вместе с Уэллсом.
– Конечно, Кицунэ.
– Получишь все, что понадобится. Но не смей тратить ни киловатта на спасение той женщины.
– Попробую думать только о будущем.
– Мне и Карнассусу понадобится укрытие. Сначала займешься этим.
– Можешь положиться, – ответил Линдсей, подумав: «Мне и Карнассусу, вот, значит, как».
Картель Дембовской
14.02.58
Линдсей изучал последние материалы, поступившие из редколлегии. Опытным взглядом он просматривал информацию, глотал резюме, прогонял по экрану статьи, подчеркивал худшие примеры технического жаргона – словом, работал как проклятый.
Вся слава доставалась Уэллсу, предоставившему ему место главы отдела в Космоситете и пост редактора «Джорнел оф Экзоархозавриан Стадиз».
Рутина полностью завладела Линдсеем. Он был рад административной и исследовательской работе, не оставлявшей ему времени на воспоминания, причиняющие боль. Он колесил в кресле по своей конторе в ущелье, пригороде новоотстроенного Космоситета, вылавливая слухи, улещивая, подмазывая, обмениваясь информацией. «Джорнел» уже сделался крупнейшим из незасекреченных банков данных об Инвесторах, а его секретные файлы пышно расцветали на догадках и разведданных. И в центре его стоял Линдсей, работавший с энергией юноши и терпеливостью старика.
Вот уже пять лет, с самого прибытия на Дембовскую, Линдсей наблюдал, как стремительно идет в гору Уэллс. За отсутствием государственной идеологии, влияние Уэллса и его Углеродной лиги распространилось на всю колонию, включая искусство, средства массовой информации и академические круги.
Группировка Уэллса страдала повальной амбициозностью. Линдсей вступил в лигу без особой охоты, однако планами лиги, как и местными бактериями, заразился быстро. И модами – тоже. Теперь волосы его были гладко напомажены, а сквозь усы проглядывал приклеенный к губе микрофон-бусинка. Морщинистые пальцы левой руки были унизаны кольцами видеоконтроля.
Работа съедала годы. Когда-то время для Линдсея было плотным и ощутимым, словно свинец; теперь же оно ускользало меж пальцев. Линдсей чувствовал, что его собственное ощущение времени начинает совпадать с чувством времени старейшин-шейперов, знакомых по Голдрейх-Тримейну. Для истинной старости время не плотнее, чем воздух. Всего лишь посвистывающий в ушах разрушительный ветерок, уносящий прошлое и не щадящий даже воспоминаний о нем. Время набирало скорость. И замедлить его могла только смерть. И истина сия была горше амфетамина.
Он вернулся к статье: переоценка известного фрагмента инвесторской чешуи, найденного в вещах неудачного механистского межзвездного посольства. Проанализировано более чем исчерпывающе. Статья «Проксимодистальные градиенты и адгезивность эпидермальных клеток» поступила из картеля Диотима, от очередного шейпера-перебежчика.
Стол зазвонил. Прибыл посетитель.
Ненавязчивость охранной системы в контроле Линдсея носила характерные черты Уэллсова подхода к делу. Посетитель был снабжен изящным венцом, пришедшим на смену неуклюжему экзекуционному контакту. На лбу гостя, невидимый для него, светился крохотный красный огонек, указывающий автоматическому оружию, приличия ради скрытому в потолке, потенциальную цель.
– Профессор Милош?
Одет посетитель был странно: белый официальный костюм с круглым открытым воротом и гармошками складок на локтях и коленях.
– Вы – доктор Морриси из Цепи Миров?
– Республика Моря Ясности. Меня послал доктор Понпьянскул.
– Понпьянскул мертв, – заметил Линдсей.
– Так говорят, – согласно кивнул Морриси. – Убит по приказу председателя Константина. Но у доктора нашлись друзья в Республике. Так много, что теперь он контролирует нацию. Титул его – блюститель, а нация переродилась в Неотеническую Культурную Республику. Я был, так сказать, квартирьером революции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87