Повреждения очень серьезные. Он погружен в затянувшееся состояние фуги и страдает от ускорения сознания, длящегося, должно быть, уже несколько субъективных столетий. Сознание его не справилось с информацией, полученной от Арены. Все это длится так долго, что личность его стерлась. Он, говоря образно, забыл себя вдребезги.
– Это они тебе сказали? Его родня?
– Времена меняются, Абеляр. В мире снова разрядка. Генолиния Константина – в беде и нужде, а мы хорошо заплатили за эту информацию. Союз старателей больше не столица. Столица – Джастроу-Стейшн, и там полно дзенских серотонистов. Они терпеть не могут волнений.
Новости были просто поразительные.
– Пять лет… – Линдсей возбужденно поднялся. – Ладно, что такое пять лет?!
Он пошел по комнате неверными шагами. Контузия левого полушария сделала его неуклюжим. Подтянувшись, он попытался овладеть своим телом. Ничего не вышло. Он повернулся к Джулиано:
– Мои навыки, подготовка…
– Да, – кивнула она. – Мы почти сразу обнаружили их остатки. Раннешейперская психотехническая обработка. По современным стандартам весьма неуклюжая. Она мешала твоему выздоровлению. За эти годы мы ее полностью вычистили.
– То есть.., совсем?
– Да. Нам и без твоих навыков, кстати, дающих дуализацию мышления, хватало дел с церебральной дихотомией. «Лицемерие как второе состояние сознания и всякое такое. – Она фыркнула. – И вообще все это дурь.
Линдсей рухнул в кресло сканера.
– Но всю мою жизнь… А теперь ты все уничтожила. Пекно… – Он прикрыл глаза, подыскивая слово. – Технологией.
– И что с того? – причавкивая еще одной конфетой, возразила она. – Технология дала, технология взяла. Теперь ты снова такой, какой есть. Так чего же тебе еще надо?
В открытую дверь, шурша тяжелой тканью, вошла Александрина Тайлер. Одета она была в наряд из своих девичьих времен: пышная длинная юбка и жесткий кремовый жакет, расшитый входными разъемами, с круглым, облегающим шею воротом. Она опустила взгляд к полу:
– Маргарет! Ноги…
– О, извини, дорогая, – ответила Джулиано, рассеянно глядя на осыпавшуюся с сапог засохшую грязь.
Внезапная необходимость совмещать и сопоставлять их обеих вызывала головокружение. Тухлый неприятный пузырь дежа вю всплыл из каких-то затопленных лекарствами глубин мозга, и на несколько секунд Линдсей, похоже, отключился. Придя в себя, он почувствовал явное улучшение – словно некий грязный, парализующий осадок исчез из головы, освободив место свету.
– Александрина… – Он ослабел, но чувствовал себя некоторым образом более реально. – Ты была время? Все это здесь?
– Абеляр… – Она была удивлена. – Ты говоришь?
– Пытаюсь.
– Мне сказали, что тебе лучше. Я принесла тебе одежду. Из гардероба Музея. – Она показала старинный костюм, обернутый пластиком. – Видишь? Это один из твоих собственных, семидесятипятилетней давности. Сохранился у одного из мародеров, разграбивших усадьбу Линдсеев. Примерь, дорогой.
Линдсей пощупал жесткую, побитую временем ткань.
– Музейный экспонат…
– Ну конечно.
Маргарет Джулиано глянула на Александрину.
– Может быть, его будет удобнее одеть в форму санитара? Он сможет затеряться, смешавшись с местной обстановкой.
– Нет, – возразил Линдсей. – Я буду носить это.
– Александрина все продумала заранее, – сообщила Джулиано, пока он боролся с брюками, просовывая босые ноги через жесткие, армированные проволокой коленные гармошки. – Она каждый день приходила кормить тебя тайлеровскими яблоками.
– После дуэли я привезла тебя сюда, – сказала Александрина. – Срок нашего брака истек, но я теперь управляю Музеем. Такая моя новая должность. – Она улыбнулась. – Усадьбы разграбили, но семейные сады до сих пор целы… Мариетга, сестра твоей бабки, всегда клялась фамильными яблоками.
Линдсей натянул рубашку. Та лопнула по шву на плече.
– Ты так ел эти яблоки – просто чудо, – сказала Джулиано. – С семечками, с черенками, ничего не оставлял.
– Значит, ты дома, Александрина, – сказал Линдсей.
Она так хотела домой… Он был рад за нее.
– Это был дом Тайлеров, – сказала Александрина. – Левое крыло и парк отошли под клинику. Это работа Маргарет. А я – куратор. Управляю остальным. Собрала все, напоминающее о нашей прежней жизни, – все, что пощадили ударные отряды Константина. – Она помогла ему просунуть голову в скафандроподобный ворот официального костюма. – Идем. Я покажу.
Джулиано, сбросив сапоги, осталась в съехавших носках.
– Я с вами. Хочу оценить его реакции.
Бальный зал превратили в выставочный. Стеклянные стенды, портреты основателей первых кланов, с потолка свисает старинный сверхлегкий самолет с педалями… Пятеро шейперов охают и ахают над ящиком грубых инструментов для монтажа на лунной орбите…
Шикарная шейперская одежда для слабого притяжения, гротескно обвисающая под влиянием центробежного тяготения Республики…
– Взгляни на пол, – шепнула Александрина. – Здорово? Это я его натерла сама! Сюда мы роботов не пускаем.
Взглянув на стену, Линдсей замер на месте – он увидел основателя собственного клана, Малкольма Линдсея. В детстве лицо первопроходца, исполненное древней мудрости, ухмыляющееся с туалетных столиков и книжных полок, внушало ему ужас. Теперь, в мгновенном болезненном прозрении, он осознал, как молод был этот человек. Умереть в семьдесят… И вся родина Линдсея сляпана в жуткой спешке людьми, едва-едва вышедшими из детского возраста!
– Это же анекдот! – закричал он в истерическом смехе, размягчающем мозг, разбивающем мысли на маленькие осколки боли.
Александрина торопливо покосилась на озадаченных шейперов.
– Наверное, ему еще рано, Маргарет…
– Он прав, – засмеялась Джулиано. – Это анекдот. Спроси катаклистов. – Она взяла Линдсея под руку. – Идем, Абеляр. Идем гулять.
– Это анекдот, – повторил Линдсей. Теперь язык ничто не сковывало и слова выговаривались свободно. – Невероятно. Эти несчастные придурки даже не представляли… Да и откуда бы им? Они умерли, так и не получив шанса увидеть! Что нам пять, десять, сто лет…
– Ты заговариваешься, дорогой. – Джулиано вывела его в холл и далее, сквозь каменную арку, к пятнам солнечного света и траве. – Смотри под ноги. Ты у нас не единственный пациент. Есть такие, которые не приучены проситься в туалет.
У высокой, поросшей мохом стены совершенно обнаженная молодая женщина целеустремленно рвала траву, прерываясь лишь для того, чтобы обсосать с пальцев грязь.
Линдсей ужаснулся. Он почувствовал вкус земли на собственном языке.
– Мы выйдем из парка, – сказала Маргарет. – Понпьянскул не возражает.
– Он позволил тебе остаться здесь? А эта женщина – шейпер? Катаклистка? Он в большом долгу перед катаклистами. И ты заботишься о них от его имени?
– Дорогой, не разговаривай слишком много. Еще повредишь что-нибудь. – Она открыла железную калитку. – Катаклистам здесь нравится. Что-то такое в пейзажах…
– Ох, господи…
Республика несколько одичала. Полный обзор до этого момента ему закрывали нависающие над усадьбой ветви деревьев. Теперь панорама развернулась на целых пять километров вдаль – ошеломляющее множество беспорядочно вздымающейся ветвистой зелени; три длинные панели сияли в тройных перекрестьях лучей отраженного солнечного света. А он и забыл, какое яркое солнце на окололунной орбите…
– Деревья… – выдохнул Линдсей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Это они тебе сказали? Его родня?
– Времена меняются, Абеляр. В мире снова разрядка. Генолиния Константина – в беде и нужде, а мы хорошо заплатили за эту информацию. Союз старателей больше не столица. Столица – Джастроу-Стейшн, и там полно дзенских серотонистов. Они терпеть не могут волнений.
Новости были просто поразительные.
– Пять лет… – Линдсей возбужденно поднялся. – Ладно, что такое пять лет?!
Он пошел по комнате неверными шагами. Контузия левого полушария сделала его неуклюжим. Подтянувшись, он попытался овладеть своим телом. Ничего не вышло. Он повернулся к Джулиано:
– Мои навыки, подготовка…
– Да, – кивнула она. – Мы почти сразу обнаружили их остатки. Раннешейперская психотехническая обработка. По современным стандартам весьма неуклюжая. Она мешала твоему выздоровлению. За эти годы мы ее полностью вычистили.
– То есть.., совсем?
– Да. Нам и без твоих навыков, кстати, дающих дуализацию мышления, хватало дел с церебральной дихотомией. «Лицемерие как второе состояние сознания и всякое такое. – Она фыркнула. – И вообще все это дурь.
Линдсей рухнул в кресло сканера.
– Но всю мою жизнь… А теперь ты все уничтожила. Пекно… – Он прикрыл глаза, подыскивая слово. – Технологией.
– И что с того? – причавкивая еще одной конфетой, возразила она. – Технология дала, технология взяла. Теперь ты снова такой, какой есть. Так чего же тебе еще надо?
В открытую дверь, шурша тяжелой тканью, вошла Александрина Тайлер. Одета она была в наряд из своих девичьих времен: пышная длинная юбка и жесткий кремовый жакет, расшитый входными разъемами, с круглым, облегающим шею воротом. Она опустила взгляд к полу:
– Маргарет! Ноги…
– О, извини, дорогая, – ответила Джулиано, рассеянно глядя на осыпавшуюся с сапог засохшую грязь.
Внезапная необходимость совмещать и сопоставлять их обеих вызывала головокружение. Тухлый неприятный пузырь дежа вю всплыл из каких-то затопленных лекарствами глубин мозга, и на несколько секунд Линдсей, похоже, отключился. Придя в себя, он почувствовал явное улучшение – словно некий грязный, парализующий осадок исчез из головы, освободив место свету.
– Александрина… – Он ослабел, но чувствовал себя некоторым образом более реально. – Ты была время? Все это здесь?
– Абеляр… – Она была удивлена. – Ты говоришь?
– Пытаюсь.
– Мне сказали, что тебе лучше. Я принесла тебе одежду. Из гардероба Музея. – Она показала старинный костюм, обернутый пластиком. – Видишь? Это один из твоих собственных, семидесятипятилетней давности. Сохранился у одного из мародеров, разграбивших усадьбу Линдсеев. Примерь, дорогой.
Линдсей пощупал жесткую, побитую временем ткань.
– Музейный экспонат…
– Ну конечно.
Маргарет Джулиано глянула на Александрину.
– Может быть, его будет удобнее одеть в форму санитара? Он сможет затеряться, смешавшись с местной обстановкой.
– Нет, – возразил Линдсей. – Я буду носить это.
– Александрина все продумала заранее, – сообщила Джулиано, пока он боролся с брюками, просовывая босые ноги через жесткие, армированные проволокой коленные гармошки. – Она каждый день приходила кормить тебя тайлеровскими яблоками.
– После дуэли я привезла тебя сюда, – сказала Александрина. – Срок нашего брака истек, но я теперь управляю Музеем. Такая моя новая должность. – Она улыбнулась. – Усадьбы разграбили, но семейные сады до сих пор целы… Мариетга, сестра твоей бабки, всегда клялась фамильными яблоками.
Линдсей натянул рубашку. Та лопнула по шву на плече.
– Ты так ел эти яблоки – просто чудо, – сказала Джулиано. – С семечками, с черенками, ничего не оставлял.
– Значит, ты дома, Александрина, – сказал Линдсей.
Она так хотела домой… Он был рад за нее.
– Это был дом Тайлеров, – сказала Александрина. – Левое крыло и парк отошли под клинику. Это работа Маргарет. А я – куратор. Управляю остальным. Собрала все, напоминающее о нашей прежней жизни, – все, что пощадили ударные отряды Константина. – Она помогла ему просунуть голову в скафандроподобный ворот официального костюма. – Идем. Я покажу.
Джулиано, сбросив сапоги, осталась в съехавших носках.
– Я с вами. Хочу оценить его реакции.
Бальный зал превратили в выставочный. Стеклянные стенды, портреты основателей первых кланов, с потолка свисает старинный сверхлегкий самолет с педалями… Пятеро шейперов охают и ахают над ящиком грубых инструментов для монтажа на лунной орбите…
Шикарная шейперская одежда для слабого притяжения, гротескно обвисающая под влиянием центробежного тяготения Республики…
– Взгляни на пол, – шепнула Александрина. – Здорово? Это я его натерла сама! Сюда мы роботов не пускаем.
Взглянув на стену, Линдсей замер на месте – он увидел основателя собственного клана, Малкольма Линдсея. В детстве лицо первопроходца, исполненное древней мудрости, ухмыляющееся с туалетных столиков и книжных полок, внушало ему ужас. Теперь, в мгновенном болезненном прозрении, он осознал, как молод был этот человек. Умереть в семьдесят… И вся родина Линдсея сляпана в жуткой спешке людьми, едва-едва вышедшими из детского возраста!
– Это же анекдот! – закричал он в истерическом смехе, размягчающем мозг, разбивающем мысли на маленькие осколки боли.
Александрина торопливо покосилась на озадаченных шейперов.
– Наверное, ему еще рано, Маргарет…
– Он прав, – засмеялась Джулиано. – Это анекдот. Спроси катаклистов. – Она взяла Линдсея под руку. – Идем, Абеляр. Идем гулять.
– Это анекдот, – повторил Линдсей. Теперь язык ничто не сковывало и слова выговаривались свободно. – Невероятно. Эти несчастные придурки даже не представляли… Да и откуда бы им? Они умерли, так и не получив шанса увидеть! Что нам пять, десять, сто лет…
– Ты заговариваешься, дорогой. – Джулиано вывела его в холл и далее, сквозь каменную арку, к пятнам солнечного света и траве. – Смотри под ноги. Ты у нас не единственный пациент. Есть такие, которые не приучены проситься в туалет.
У высокой, поросшей мохом стены совершенно обнаженная молодая женщина целеустремленно рвала траву, прерываясь лишь для того, чтобы обсосать с пальцев грязь.
Линдсей ужаснулся. Он почувствовал вкус земли на собственном языке.
– Мы выйдем из парка, – сказала Маргарет. – Понпьянскул не возражает.
– Он позволил тебе остаться здесь? А эта женщина – шейпер? Катаклистка? Он в большом долгу перед катаклистами. И ты заботишься о них от его имени?
– Дорогой, не разговаривай слишком много. Еще повредишь что-нибудь. – Она открыла железную калитку. – Катаклистам здесь нравится. Что-то такое в пейзажах…
– Ох, господи…
Республика несколько одичала. Полный обзор до этого момента ему закрывали нависающие над усадьбой ветви деревьев. Теперь панорама развернулась на целых пять километров вдаль – ошеломляющее множество беспорядочно вздымающейся ветвистой зелени; три длинные панели сияли в тройных перекрестьях лучей отраженного солнечного света. А он и забыл, какое яркое солнце на окололунной орбите…
– Деревья… – выдохнул Линдсей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87