Иначе кто-нибудь из молодых акул схарчит тебя за завтраком – и дело с концом.
– Один раз после чистки были уже такие желающие позавтракать, – заметал Понпьянскул. – Подавились.
– Так это ж двести лет назад, – продолжал подзадоривать его Росс. – Я вспоминаю некий эпизод с – как это там было? – с бессмертием через применение кельпа.
– Что?
Понпьянскул моргнул. Постепенно воспоминания, похороненные под грудой десятилетий, пробились наверх.
– Кельп, – сказал он. – Волшебное растение из земного океана. – Он продолжал, цитируя сам себя:
– Друзья! Что изменит ваш каталитический баланс? Ответ: кельп. Чудесное растение, рожденное морем и измененное генетически, способное ныне произрастать в pane – соляном растворе, от которого прослеживается происхождение самой крови… Господи боже мой, дальше не помню.
– Он торговал пилюлями из кельпа, – поведал обществу Росс. – Устроил себе контору в какой-то надувной трущобе. Радиация там была такая – можно яичницу на переборках жарить…
– Плацебо, – сказал Понпьянскул. – В те времена Голдрейх-Тримейн был полон дикорастущих. Горняки, беженцы, прожаренные радиацией. Тогда Бутыль нас еще не защищала. А если пациент выглядел уж совсем безнадежно, я примешивал немного обезболивающего.
– Всем нам не дожить до таких лет без некоторых процедур, – сказал Линдсей.
– К черту воспоминания, Мавридес, – рыкнул Феттерлинг. – Росс, я желаю знать, на что спорю. Что я выиграю, если у Понпьянскула ничего не выйдет?
– Мой дом, – сказал Понпьянскул. – В Колесе Фицджеральда.
Феттерлинг широко раскрыл глаза:
– А что поставлю я?
– Проиграв, ты публично разоблачишь Константина и Зенера. Плюс возмещение дорожных расходов.
– Твои чудесный домик, – протянула Маргарет Джулиано. – Невилл, как же ты расстанешься с ним?
Понпьянскул пожал плечами:
– Если будущее – за Константином и его дружками, мне все равно здесь не жить.
– Не забывай, что ты лишь недавно прошел курс, – с беспокойством сказал Феттерлинг. – И действуешь с излишней поспешностью. А мне не слишком-то по нутру выгонять человека из его берлоги. Можем отложить пари, пока…
– Отложить… – проговорил Понпьянскул. – Вот в чем наше проклятие – всегда мы все откладываем на потом… И это когда молодые вгрызаются, впиваются в каждый год так, словно не было никакого «вчера»… Нет, регент, я подтверждаю пари.
Он протянул Феттерлингу руку.
– Заметано! – Ладошка Понпьянскула утонула в лапище Феттерлинга. – А вы, вчетвером, свидетели.
– Я отправляюсь с ближайшим кораблем, – сказал Понпьянскул, поднимаясь. Его зеленоватые глаза лихорадочно блестели. – Мне нужно приготовиться. Очаровательный праздник, Мавридес.
– Спасибо, сэр, – ошарашено ответил Линдсей. – Шляпа ваша, я думаю, у робота.
– Я должен поблагодарить хозяйку.
С этими словами Понпьянскул покинул веранду.
– Совсем чокнулся, – сказал Феттерлинг. – После этой новой процедуры у него крыша съехала. Впрочем, бедняга никогда не отличался стабильностью…
– Какую процедуру он проходил? – прохрипел Фецко. – На вид в нем столько энергии…
– Из непроверенных, – улыбнулся Росс. – Он не может позволить себе зарегистрированной процедуры. Я слышал, он договорился с человеком побогаче и предоставил себя для эксперимента. И они поделили расходы.
Линдсей глянул Россу. Тот спрятал лицо, поднеся ко рту канапе.
– Рискованно, – сказал Фецко. – Потому-то молодые нас еще и терпят. Мы берем их риск на себя. Расчищаем им путь. Отсеиваем негодные процедуры.., ценой своих жизней.
– Могло быть и хуже, – сказал Росс. – Он мог нарваться на один из этих кожных вирусов. Сбрасывал бы сейчас кожу не хуже змеи, хе-хе!
Из звукопоглощающего поля, заслонявшего дверной проем, выступил Паоло Мавридес:
– Нора сказала: приходите проводить Клео и мистера Феттерлинга.
– Спасибо, Паоло.
Джулиано и регент Феттерлинг направились к дверям, обсуждая на ходу строительные расходы. За ними засеменил Фецко; ноги его довольно громко жужжали. Росс придержал Линдсея за локоть:
– Минутку, Абеляр.
– Слушаю вас, гуманитар-лейтенант.
– Нет, Абеляр, я не по службе. Ты ведь не скажешь Джулиано, что это я Понпьянскула подбил?
– На незарегистрированную процедуру? Нет, не скажу. Хотя с твоей стороны это было жестоко.
Росс ухмыльнулся с глуповатым самодовольством.
– Понимаешь, несколько десятков лет назад я почти женился на Маргарет… Невилл говорил, что времена моей супружеской жизни могут теперь в любой день наступить снова… Послушай, Мавридес, мне все покоя не дает, как ты последние годы выглядишь. Ты же, между нами говоря, развалина!
Линдсей коснулся своих поседевших волос.
– Не ты первый мне об этом говоришь.
– Вопрос – не в деньгах?
– Нет. – Линдсей вздохнул. – Не желаю, чтобы инспектировали мою генетику. Сейчас столько наблюдателей от Службы безопасности, а я, откровенно говоря, не совсем такой, каким выгляжу…
– Что за хрень, в таком-то возрасте?.. Слушай, Мавридес, я давно подозревал нечто в этом роде. Ведь не зря тебе не позволено иметь собственное потомство. Я тут разузнал об одном месте, очень тихом и конфиденциальном. Конечно, это стоит приличных денег, но зато не задают никаких вопросов и не заводят документации. Все делается втихую. В одном догтауне.
– Ясно. При таком риске…
– Ты же знаешь, – пожал плечами Росс, – что я не очень в ладах с остальными из моей генолинии. Они мне своей документации не дают, приходится проводить исследования самому. Может, провернем кое-что вместе?
– Я не против. Но у меня нет секретов от жены. Ей можно сказать?..
– Конечно, конечно… Значит, договорились?
– Я свяжусь с тобой.
Линдсей положил руку-протез на плечо Росса. Тот еле заметно вздрогнул.
* * *
Новобрачным удалось добраться лишь до беседки, где они застряли в толпе поздравляющих. Линдсей, приобняв Клео, придержал левой рукой за предплечье Фернанда Феттерлинга:
– Береги ее получше, она же у нас совеем еще маленькая.
Фернанд взглянул ему в глаза:
– В ней – моя жизнь.
– Молодец, правильно говоришь. А ту новую пьесу мы пока отложим. Любовь важнее.
Нора чмокнула Фернанда, смазав его косметику. Тем временем молодежь, что собралась в доме, разошлась не на шутку. Танцы на потолочных петлях перешли чуть ли не в драку: молодые шейперы, визжа от смеха, пихались изо всех сил; каждый старался столкнуть соседа с танцтакелажа. Те, кто уже упали, цеплялись за других, болтаясь в половинной гравитации.
Веселые ребята, подумал Линдсей. Скоро многие из них тоже женятся; кое-кто даже сможет, подобно Фернанду, удачно совместить при этом любовь с политикой… Пешки. Пешки в династических играх старейшин, где правила определены капиталами и генетикой.
Он оглядел собравшихся, оценивая каждого из них с точностью, приобретенной за три десятка лет общения с шейперами. Часть толпы была скрыта за деревьями сада, прямоугольника буйной зелени, окруженного мозаичными плитами патио. Четверо детей Мавридесов мучили робофицианта – он, несмотря на все толчки и подножки, никак не желал ронять свой поднос с бокалами. Половинная гравитация позволила Линдсею легко подпрыгнуть вверх и взглянуть, что делается по ту сторону сада.
А там заварился нешуточный спор: человек в черном комбинезоне дискутировал с полудюжиной молодых шейперов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Один раз после чистки были уже такие желающие позавтракать, – заметал Понпьянскул. – Подавились.
– Так это ж двести лет назад, – продолжал подзадоривать его Росс. – Я вспоминаю некий эпизод с – как это там было? – с бессмертием через применение кельпа.
– Что?
Понпьянскул моргнул. Постепенно воспоминания, похороненные под грудой десятилетий, пробились наверх.
– Кельп, – сказал он. – Волшебное растение из земного океана. – Он продолжал, цитируя сам себя:
– Друзья! Что изменит ваш каталитический баланс? Ответ: кельп. Чудесное растение, рожденное морем и измененное генетически, способное ныне произрастать в pane – соляном растворе, от которого прослеживается происхождение самой крови… Господи боже мой, дальше не помню.
– Он торговал пилюлями из кельпа, – поведал обществу Росс. – Устроил себе контору в какой-то надувной трущобе. Радиация там была такая – можно яичницу на переборках жарить…
– Плацебо, – сказал Понпьянскул. – В те времена Голдрейх-Тримейн был полон дикорастущих. Горняки, беженцы, прожаренные радиацией. Тогда Бутыль нас еще не защищала. А если пациент выглядел уж совсем безнадежно, я примешивал немного обезболивающего.
– Всем нам не дожить до таких лет без некоторых процедур, – сказал Линдсей.
– К черту воспоминания, Мавридес, – рыкнул Феттерлинг. – Росс, я желаю знать, на что спорю. Что я выиграю, если у Понпьянскула ничего не выйдет?
– Мой дом, – сказал Понпьянскул. – В Колесе Фицджеральда.
Феттерлинг широко раскрыл глаза:
– А что поставлю я?
– Проиграв, ты публично разоблачишь Константина и Зенера. Плюс возмещение дорожных расходов.
– Твои чудесный домик, – протянула Маргарет Джулиано. – Невилл, как же ты расстанешься с ним?
Понпьянскул пожал плечами:
– Если будущее – за Константином и его дружками, мне все равно здесь не жить.
– Не забывай, что ты лишь недавно прошел курс, – с беспокойством сказал Феттерлинг. – И действуешь с излишней поспешностью. А мне не слишком-то по нутру выгонять человека из его берлоги. Можем отложить пари, пока…
– Отложить… – проговорил Понпьянскул. – Вот в чем наше проклятие – всегда мы все откладываем на потом… И это когда молодые вгрызаются, впиваются в каждый год так, словно не было никакого «вчера»… Нет, регент, я подтверждаю пари.
Он протянул Феттерлингу руку.
– Заметано! – Ладошка Понпьянскула утонула в лапище Феттерлинга. – А вы, вчетвером, свидетели.
– Я отправляюсь с ближайшим кораблем, – сказал Понпьянскул, поднимаясь. Его зеленоватые глаза лихорадочно блестели. – Мне нужно приготовиться. Очаровательный праздник, Мавридес.
– Спасибо, сэр, – ошарашено ответил Линдсей. – Шляпа ваша, я думаю, у робота.
– Я должен поблагодарить хозяйку.
С этими словами Понпьянскул покинул веранду.
– Совсем чокнулся, – сказал Феттерлинг. – После этой новой процедуры у него крыша съехала. Впрочем, бедняга никогда не отличался стабильностью…
– Какую процедуру он проходил? – прохрипел Фецко. – На вид в нем столько энергии…
– Из непроверенных, – улыбнулся Росс. – Он не может позволить себе зарегистрированной процедуры. Я слышал, он договорился с человеком побогаче и предоставил себя для эксперимента. И они поделили расходы.
Линдсей глянул Россу. Тот спрятал лицо, поднеся ко рту канапе.
– Рискованно, – сказал Фецко. – Потому-то молодые нас еще и терпят. Мы берем их риск на себя. Расчищаем им путь. Отсеиваем негодные процедуры.., ценой своих жизней.
– Могло быть и хуже, – сказал Росс. – Он мог нарваться на один из этих кожных вирусов. Сбрасывал бы сейчас кожу не хуже змеи, хе-хе!
Из звукопоглощающего поля, заслонявшего дверной проем, выступил Паоло Мавридес:
– Нора сказала: приходите проводить Клео и мистера Феттерлинга.
– Спасибо, Паоло.
Джулиано и регент Феттерлинг направились к дверям, обсуждая на ходу строительные расходы. За ними засеменил Фецко; ноги его довольно громко жужжали. Росс придержал Линдсея за локоть:
– Минутку, Абеляр.
– Слушаю вас, гуманитар-лейтенант.
– Нет, Абеляр, я не по службе. Ты ведь не скажешь Джулиано, что это я Понпьянскула подбил?
– На незарегистрированную процедуру? Нет, не скажу. Хотя с твоей стороны это было жестоко.
Росс ухмыльнулся с глуповатым самодовольством.
– Понимаешь, несколько десятков лет назад я почти женился на Маргарет… Невилл говорил, что времена моей супружеской жизни могут теперь в любой день наступить снова… Послушай, Мавридес, мне все покоя не дает, как ты последние годы выглядишь. Ты же, между нами говоря, развалина!
Линдсей коснулся своих поседевших волос.
– Не ты первый мне об этом говоришь.
– Вопрос – не в деньгах?
– Нет. – Линдсей вздохнул. – Не желаю, чтобы инспектировали мою генетику. Сейчас столько наблюдателей от Службы безопасности, а я, откровенно говоря, не совсем такой, каким выгляжу…
– Что за хрень, в таком-то возрасте?.. Слушай, Мавридес, я давно подозревал нечто в этом роде. Ведь не зря тебе не позволено иметь собственное потомство. Я тут разузнал об одном месте, очень тихом и конфиденциальном. Конечно, это стоит приличных денег, но зато не задают никаких вопросов и не заводят документации. Все делается втихую. В одном догтауне.
– Ясно. При таком риске…
– Ты же знаешь, – пожал плечами Росс, – что я не очень в ладах с остальными из моей генолинии. Они мне своей документации не дают, приходится проводить исследования самому. Может, провернем кое-что вместе?
– Я не против. Но у меня нет секретов от жены. Ей можно сказать?..
– Конечно, конечно… Значит, договорились?
– Я свяжусь с тобой.
Линдсей положил руку-протез на плечо Росса. Тот еле заметно вздрогнул.
* * *
Новобрачным удалось добраться лишь до беседки, где они застряли в толпе поздравляющих. Линдсей, приобняв Клео, придержал левой рукой за предплечье Фернанда Феттерлинга:
– Береги ее получше, она же у нас совеем еще маленькая.
Фернанд взглянул ему в глаза:
– В ней – моя жизнь.
– Молодец, правильно говоришь. А ту новую пьесу мы пока отложим. Любовь важнее.
Нора чмокнула Фернанда, смазав его косметику. Тем временем молодежь, что собралась в доме, разошлась не на шутку. Танцы на потолочных петлях перешли чуть ли не в драку: молодые шейперы, визжа от смеха, пихались изо всех сил; каждый старался столкнуть соседа с танцтакелажа. Те, кто уже упали, цеплялись за других, болтаясь в половинной гравитации.
Веселые ребята, подумал Линдсей. Скоро многие из них тоже женятся; кое-кто даже сможет, подобно Фернанду, удачно совместить при этом любовь с политикой… Пешки. Пешки в династических играх старейшин, где правила определены капиталами и генетикой.
Он оглядел собравшихся, оценивая каждого из них с точностью, приобретенной за три десятка лет общения с шейперами. Часть толпы была скрыта за деревьями сада, прямоугольника буйной зелени, окруженного мозаичными плитами патио. Четверо детей Мавридесов мучили робофицианта – он, несмотря на все толчки и подножки, никак не желал ронять свой поднос с бокалами. Половинная гравитация позволила Линдсею легко подпрыгнуть вверх и взглянуть, что делается по ту сторону сада.
А там заварился нешуточный спор: человек в черном комбинезоне дискутировал с полудюжиной молодых шейперов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87