Кассеты, которые можно было носить в папке для бумаг, были сконструированы таким образом, что при попытке открыть их, не зная установленного мной кода, срабатывал фосфорный заряд и содержимое их полностью уничтожалось. Обе кассеты именно так были уничтожены в 1945 году.
Особый отдел занимался изготовлением удостоверений, паспортов, отпускных свидетельств, печатей, чернил для тайнописи, а также подделкой валюты. Я приведу следующий пример «искусства» этого отдела: мне вспоминается курьезный случай, произошедший во время моего ареста американцами в 1945 году. Когда я ответил допрашивавшим меня офицерам, что никогда не был в США, они пришли в неописуемую ярость. Желая уличить меня во лжи, они предъявили туристский паспорт, выписанный на мое имя, на котором стояли въездные и выездные визы, а также пометки о состоянии здоровья, которые делаются для всех, кто посещает Америку. Увидев паспорт, я на самом деле на мгновение пришел в замешательство. Но тут я вспомнил, что один из сотрудников нашего специального отдела подарил мне как-то в день рождения этот фальшивый документ. Я вернул ему «подарок» и забыл об этом случае. Сначала американцы не хотели верить моим объяснениям. Только после длительных исследований они определили, что перед ними мастерская подделка.
Наши химики занимались проблемой чернил для тайнописи. Они разработали состав, который невозможно было обнаружить ни химическими реакциями, ни с помощью инфракрасных лучей. Помнится, что в основе этого материала была человеческая кровь с определенным содержанием гемоглобина. В случае необходимости агент укалывал себе палец, выдавливал каплю крови на кончик пера, где она смешивалась с определенным раствором, и смесь для написания секретных донесений была готова. Сначала строчки были красного цвета, но через несколько минут бесследно исчезали. Только тот, у кого были необходимые химикалии для проявления написанного, мог восстановить запись, которая приобретала при этом зеленый оттенок.
Здесь необходимо сказать хотя бы несколько слов о нашем графологическом феномене — простом канцелярском чиновнике, который в считанные минуты мог подделать любой почерк столь безукоризненно, что лучшие графологи не могли распознать подделку. Эта поражавшая нас способность, благодаря которой он мог исписывать целые страницы чужим почерком, не сбиваясь на собственный, была у него врожденной. Поскольку в то время — после создания так называемого «Национального Комитета Свободная Германия» — до нас дошли первые декларации Комитета, к которым прилагались тексты, написанные генералами фон Зейдлицем и фон Паулюсом, а также письма к их семьям, возник вопрос, не подделаны ли эти рукописные документы. Наш феномен очень быстро опроверг мнения психологов и графологов, убежденных в абсолютной подлинности документов, в доказательство чего он без особых усилий очень точно подделал почерки генералов. В отдельных случаях, когда речь шла о неотложных мероприятиях, я имел право, заранее уведомив по телефону тех, кого это касалось, прибегать к помощи этого человека для подписания срочных документов от лица той или иной инстанции. Однажды пришлось поступить так и с подписью Гиммлера на письме к президенту Швейцарского Красного креста, когда Гиммлер находился в штаб-квартире фюрера.
Постепенно мы добивались заметных успехов и в области контрразведки против англичан, хотя в самой Германии они были не столь выдающимися, как в оккупированных нами странах. Проникнуть в хитросплетения разведывательной сети англичан, которую они сплетали в Германии несколько десятилетий подряд, было крайне трудно, так как она была организована исключительно тщательно и укомплектована особо опытными кадрами. Только по мере того, как события войны требовали все более всеобъемлющей и оперативной информации, англичане допустили ряд промахов в подборе агентов и в организации разведывательной деятельности. Нам удалось раскрыть, благодаря этому, некоторые разведывательные организации англичан в Германии, в том числе и действовавшую на немецких аэродромах английскую «службу наблюдения».
Использовала английская разведка и иностранных рабочих, занятых на наших заводах, стремясь расширить свои связи и охватить двойным кольцом центр военного и административного механизма Германии. Неограниченное использование иностранных рабочих в Германии предоставляло английской разведке настолько широкие возможности, что она в конце концов начала создавать в оккупированных нами странах школы агентов для подготовки рабочих, которым предстояло переехать в Германию, что позволило ей даже засылать собственных сотрудников на территорию рейха, которые под видом иностранных рабочих должны были на месте проводить предварительную проверку поступающих сведений. Превосходная система оповещения, созданная англичанами, упреждала все наши попытки напасть на след вражеских шпионов.
На оккупированных нами территориях, в особенности в Голландии и Бельгии, наша контрразведка действовала более удачно, несмотря на то, что гражданское население относилось к нам все более враждебно и участвовало в подпольной борьбе. Но именно подпольное движение предоставляло нам возможность внедриться во вражескую контрразведку. Здесь мы действовали не столь стремительно, как имели обыкновение поступать, например, в борьбе против советской разведки, так как в противном случае на месте раскрытых сразу же возникли бы новые, неизвестные нам организации. В результате создалась курьезная ситуация, когда мы совместно с англичанами не только «руководили» одной из таких групп сопротивления, но и удовлетворяли собственные потребности во взрывчатке (английская была гораздо лучше нашей), в радиооборудовании, даже в необходимой валюте — все это мы получали из Англии. Однажды я получил через Голландию несколько центнеров взрывчатки, которую англичане в течение десяти дней сбрасывали на парашютах. Столь же успешно использовали мы английскую разведку и как источник валютных поступлений. Со временем нам удалось выкачать из англичан несколько миллионов. Через каждые два месяца я обсуждал результаты этих «дотаций» с рейхсминистром финансов Функом, который мог только приветствовать эту неожиданную помощь.
По мере непрерывного ухудшения нашего положения с валютой в ходе войны, наша разведка начала осуществление операции «Беригард» — она начала изготовлять фальшивые английские фунты для собственных нужд. Наши специалисты затратили два года, чтобы только овладеть способом изготовления бумаги, годной для печатания фунтов. Параллельно велись чрезвычайно сложные граверные работы, которые вообще стало возможным начать только после того, как для каждой банкноты было установлено от семидесяти до ста шестидесяти характерных признаков. После этого граверы работали почти непрерывно в три смены — все они были военнослужащими и давали специальную присягу. Две бумажные фабрики работали по специальным заказам, приравненным к военным, изготовляя бумагу для денег. Множество математиков с помощью сложных формул вычисляли систему регистрации номеров английских банкнот — теперь производство было налажено так, что мы постоянно опережали на сто-двести номеров английский банк, благодаря чему была достигнута полная синхронность в выпуске поддельной валюты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Особый отдел занимался изготовлением удостоверений, паспортов, отпускных свидетельств, печатей, чернил для тайнописи, а также подделкой валюты. Я приведу следующий пример «искусства» этого отдела: мне вспоминается курьезный случай, произошедший во время моего ареста американцами в 1945 году. Когда я ответил допрашивавшим меня офицерам, что никогда не был в США, они пришли в неописуемую ярость. Желая уличить меня во лжи, они предъявили туристский паспорт, выписанный на мое имя, на котором стояли въездные и выездные визы, а также пометки о состоянии здоровья, которые делаются для всех, кто посещает Америку. Увидев паспорт, я на самом деле на мгновение пришел в замешательство. Но тут я вспомнил, что один из сотрудников нашего специального отдела подарил мне как-то в день рождения этот фальшивый документ. Я вернул ему «подарок» и забыл об этом случае. Сначала американцы не хотели верить моим объяснениям. Только после длительных исследований они определили, что перед ними мастерская подделка.
Наши химики занимались проблемой чернил для тайнописи. Они разработали состав, который невозможно было обнаружить ни химическими реакциями, ни с помощью инфракрасных лучей. Помнится, что в основе этого материала была человеческая кровь с определенным содержанием гемоглобина. В случае необходимости агент укалывал себе палец, выдавливал каплю крови на кончик пера, где она смешивалась с определенным раствором, и смесь для написания секретных донесений была готова. Сначала строчки были красного цвета, но через несколько минут бесследно исчезали. Только тот, у кого были необходимые химикалии для проявления написанного, мог восстановить запись, которая приобретала при этом зеленый оттенок.
Здесь необходимо сказать хотя бы несколько слов о нашем графологическом феномене — простом канцелярском чиновнике, который в считанные минуты мог подделать любой почерк столь безукоризненно, что лучшие графологи не могли распознать подделку. Эта поражавшая нас способность, благодаря которой он мог исписывать целые страницы чужим почерком, не сбиваясь на собственный, была у него врожденной. Поскольку в то время — после создания так называемого «Национального Комитета Свободная Германия» — до нас дошли первые декларации Комитета, к которым прилагались тексты, написанные генералами фон Зейдлицем и фон Паулюсом, а также письма к их семьям, возник вопрос, не подделаны ли эти рукописные документы. Наш феномен очень быстро опроверг мнения психологов и графологов, убежденных в абсолютной подлинности документов, в доказательство чего он без особых усилий очень точно подделал почерки генералов. В отдельных случаях, когда речь шла о неотложных мероприятиях, я имел право, заранее уведомив по телефону тех, кого это касалось, прибегать к помощи этого человека для подписания срочных документов от лица той или иной инстанции. Однажды пришлось поступить так и с подписью Гиммлера на письме к президенту Швейцарского Красного креста, когда Гиммлер находился в штаб-квартире фюрера.
Постепенно мы добивались заметных успехов и в области контрразведки против англичан, хотя в самой Германии они были не столь выдающимися, как в оккупированных нами странах. Проникнуть в хитросплетения разведывательной сети англичан, которую они сплетали в Германии несколько десятилетий подряд, было крайне трудно, так как она была организована исключительно тщательно и укомплектована особо опытными кадрами. Только по мере того, как события войны требовали все более всеобъемлющей и оперативной информации, англичане допустили ряд промахов в подборе агентов и в организации разведывательной деятельности. Нам удалось раскрыть, благодаря этому, некоторые разведывательные организации англичан в Германии, в том числе и действовавшую на немецких аэродромах английскую «службу наблюдения».
Использовала английская разведка и иностранных рабочих, занятых на наших заводах, стремясь расширить свои связи и охватить двойным кольцом центр военного и административного механизма Германии. Неограниченное использование иностранных рабочих в Германии предоставляло английской разведке настолько широкие возможности, что она в конце концов начала создавать в оккупированных нами странах школы агентов для подготовки рабочих, которым предстояло переехать в Германию, что позволило ей даже засылать собственных сотрудников на территорию рейха, которые под видом иностранных рабочих должны были на месте проводить предварительную проверку поступающих сведений. Превосходная система оповещения, созданная англичанами, упреждала все наши попытки напасть на след вражеских шпионов.
На оккупированных нами территориях, в особенности в Голландии и Бельгии, наша контрразведка действовала более удачно, несмотря на то, что гражданское население относилось к нам все более враждебно и участвовало в подпольной борьбе. Но именно подпольное движение предоставляло нам возможность внедриться во вражескую контрразведку. Здесь мы действовали не столь стремительно, как имели обыкновение поступать, например, в борьбе против советской разведки, так как в противном случае на месте раскрытых сразу же возникли бы новые, неизвестные нам организации. В результате создалась курьезная ситуация, когда мы совместно с англичанами не только «руководили» одной из таких групп сопротивления, но и удовлетворяли собственные потребности во взрывчатке (английская была гораздо лучше нашей), в радиооборудовании, даже в необходимой валюте — все это мы получали из Англии. Однажды я получил через Голландию несколько центнеров взрывчатки, которую англичане в течение десяти дней сбрасывали на парашютах. Столь же успешно использовали мы английскую разведку и как источник валютных поступлений. Со временем нам удалось выкачать из англичан несколько миллионов. Через каждые два месяца я обсуждал результаты этих «дотаций» с рейхсминистром финансов Функом, который мог только приветствовать эту неожиданную помощь.
По мере непрерывного ухудшения нашего положения с валютой в ходе войны, наша разведка начала осуществление операции «Беригард» — она начала изготовлять фальшивые английские фунты для собственных нужд. Наши специалисты затратили два года, чтобы только овладеть способом изготовления бумаги, годной для печатания фунтов. Параллельно велись чрезвычайно сложные граверные работы, которые вообще стало возможным начать только после того, как для каждой банкноты было установлено от семидесяти до ста шестидесяти характерных признаков. После этого граверы работали почти непрерывно в три смены — все они были военнослужащими и давали специальную присягу. Две бумажные фабрики работали по специальным заказам, приравненным к военным, изготовляя бумагу для денег. Множество математиков с помощью сложных формул вычисляли систему регистрации номеров английских банкнот — теперь производство было налажено так, что мы постоянно опережали на сто-двести номеров английский банк, благодаря чему была достигнута полная синхронность в выпуске поддельной валюты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129