Вас не должно приводить в замешательство то, что я упоминаю в этом письме и имя Шелленберга. На стр. 82 Вы пишете, что «нецелесообразно цитировать тщательно составленную автобиографию Шелленберга», как это сделал я в своей книге. Мне все же кажется, что Вы совершаете в своей книге именно такую «ошибку», цитируя неоднократно Шелленберга на стр. 93 — 97. В примечании на стр. 146 Вы, кажется, больше доверяете его версии, чем моей. Я не думаю, что мне изменяет память, когда говорю, что Шелленберг 23 апреля во второй половине дня в саду шведского консульства во Фленсбурге сообщил мне, что Гиммлер просит о дальнейшей встрече со мной, так как он после телефонного разговора с Шелленбергом, состоявшегося в тот же день, намеревается капитулировать на Западном фронте. Я согласен с Вами, что Шелленберг до известной степени вел себя наивно и что его восхищение Гиммлером остается непонятным. Но сравнивать его по его интеллигентности и другим чертам с Риббентропом я считаю ошибкой. Пусть он был оппортунистом, здесь я с Вами полностью согласен, но то, что он уже в начале 1942 года начал оказывать содействие шведским кругам и другим странам в освобождении заключенных и военнопленных из концлагерей Германии, подтверждает, по моему мнению, то, что если он и был оппортунистом, то достаточно разумным, чтобы уже тогда понять, что Германия проиграет войну. Я не думаю, что это свидетельствует о том, что он был «простофилей» (см. стр. 255).
На стр. 247 Вы говорите, что Дениц «снял нацистов с занимаемых ими постов». Шелленберг, который, разумеется, был нацистом, именно в этот период получил подписанные Деницем чрезвычайные полномочия на ведение в качестве «специального посланника» переговоров о сдаче немецких войск в Норвегии, Я сам видел этот документ, кроме того, Шелленберг пользовался моим телефоном в Стокгольме для неоднократных переговоров с Гиммлером, который тогда находился в Галене и Фленсбурге. По моему мнению, Шелленберг был прав, говоря, что Гиммлер — единственный человек в Германии, который может отдать приказ о капитуляции войск СС в Дании и особенно в Норвегии. В начале мая 1945 года все немецкие войска в Норвегии полностью сохраняли боеспособность. Регулярные войска не особенно настаивали на продолжении борьбы, но части СС были настроены по-иному.
Я знаю, что это утверждение верно и его подтвердили многие норвежцы из числа участников Сопротивления. Они говорили мне, что бои в Норвегии могли бы продлиться еще несколько месяцев, если бы Гиммлер не отдал приказа о капитуляции, и что это решение спасло жизнь многим норвежцам. Я упоминаю об этом, потому что надеюсь, что теперь Вы сможете лучше понять мотивы Шелленберга и мой план относительно Норвегии и, по возможности, Дании.
Вы должны дать себе также отчет в том, что именно благодаря Шелленбергу шведский Красный Крест смог спасти из концлагерей около 20 тысяч пленных, которые в противном случае наверняка погибли бы. Со слов многих пленных установлено, что после моего разговора с Гиммлером приказ о ликвидации всех заключенных концлагерей был отменен. Английский обвинитель на Равенсбрюкском процессе сообщил мне, что в результате одной из таких бесед была приостановлена работа газовых камер. Я считаю это заслугой Шелленберга, так как мое влияние на Гиммлера было далеко не таким сильным. Я не думаю, что глупый или совершенно наивный человек, простофиля, смог бы добиться таких результатов.
В заключение я хотел бы сказать еще несколько слов относительно Ваших замечаний о моей книге (стр. 267). Во-первых, моя книга называется не «Занавес поднимается», как пишете Вы неоднократно в своей книге. Английское издание моей книги носит название «Падение занавеса», а американское «Занавес падает». Первоначальное, шведское издание носит название «Конец» и имеет подзаголовок «Мои переговоры весной 1945 года в Германии во имя человеколюбия и их политические последствия». Я никогда не считал, что книга должна содержать какие-либо официальные документы. Вы считаете, что ценность моей книги в общем крайне невелика, и что я был всего-навсего поверхностным наблюдателем событий, происходивших в Германии в последние месяцы существования германского рейха. Думаю, что Вы поймете меня, если я не соглашусь на 100% с Вашим мнением. Я не знаю другого наблюдателя той эпохи, не немца по национальности, который бы больше знал о том, что происходило в Германии в марте и апреле 1945 года. Вы должны также учесть, что в Вашем распоряжении, когда Вы писали свою книгу, находились все документы Нюрнбергского процесса и материалы допросов бывших нацистских деятелей. Поэтому вполне понятно, что Ваша книга с точки зрения историка представляет большую ценность, чем моя. Тем не менее мне доставляет большое удовольствие иметь возможность констатировать, что я, пока прошлое еще было живо в моей памяти, не допустил никаких грубых ошибок, излагая свои впечатления о днях, когда «упал занавес».
Надеюсь, что Вы не воспримете это письмо как ревнивую попытку писателя раскритиковать своего коллегу. Во-первых, я вовсе не писатель, а во-вторых, желаю Вам и Вашей интересной книге больших успехов.
Преданный Вам, (Подпись) Ф. Бернадотт
***
Оксфорд, 22 апреля 1947 г.
Крист Черч
Уважаемый граф Бернадотт!
Благодарю Вас за большое и интересное письмо от 17 апреля, которое я только что получил. Я попытаюсь ответить Вам на отдельные пункты.
Прежде всего прошу меня извинить за то, что я неточно привел название Вашей книги. Не могу понять, как я допустил такую ошибку, которой нет извинения. Во втором издании, которое сейчас находится в печати, эта ошибка будет исправлена. К сожалению, я находился за границей, когда мой издатель решил, что необходимо второе издание и вследствие быстроты, с которой он действует, это единственная поправка, которую я в состоянии сделать. Поэтому я рассчитываю на Ваше снисхождение к тому, что Ваши замечания будут учтены только в следующем, третьем издании, если выяснится необходимость в таком издании.
Во-вторых, я должен просить прощения за то, что применил выражение, которое, мне кажется, было неправильно понято. Называя Вас «в общем поверхностным наблюдателем», я, разумеется, не имел в виду при этом того, что Ваши наблюдения отличаются близорукостью, я всего лишь хотел сказать, что (как Вы сами говорите) у Вас не было такого преимущества, как возможность ознакомиться с имевшимися в то время документами и протоколами допросов. Я уверен, что Вы правы, когда говорите, что ни один иностранец не находился в более выгодном положении, чем Вы в конце войны, но мне кажется, что факты, о которых поведали Вы, были бы дополнены и объяснены документами, опубликованными в наши дни, в которых говорится о дипломатических интригах СС и хитроумных планах и манерах подчиненных Гиммлера. Тем не менее, это выражение, как Вам кажется, заключает в себе нечто большее, поэтому я постараюсь как можно скорее от него отказаться.
Тревор-Ропер
Крист Черч Оксфорд
Подлинная копия
Шелленберг
Удостоверяю:
Нюрнберг, 1 июня 1949 (подпись) Блессель
(подпись) Курт О. Минцель
Помощник адвоката подсудимого
***
Теперь о Гиммлере, Канарисе, Шелленберге .
Что касается Гиммлера, я действительно не думаю, что наши мнения настолько расходятся, как это кажется Вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129