И оружие же давало право на бесплатный обед. Народ обедал со стволами на коленях, кое-кто положил свои стволы под стол. И вот мы вышли, сытые, и теперь надо было бы добраться на передовую. Найти место для ночлега. Потому что о чём ещё думать солдату, когда нет наступления: выспаться.
Мы зашагали через площадь у Горсовета, и в этот момент начался минометный обстрел. Противный свист мины, прилетающей сверху, лично у меня вызывает ноющую боль в желудке. Мина поражает человека, как правило, снизу. Ещё до Приднестровья я нагляделся на раненных минами на Вуковарском фронте, в Югославии. Снизу, подлая, она отрывает ноги, кисти рук, вспарывает живот. Своими узкими, порою с половинку безопасной бритвы, порой и с целую косу, осколками. Подлее оружия не бывает. Под этот свист мы всё же пошли через площадь. Нам надо было на ту сторону, мы пробивались на фронт. Посередине площади нам встретилась молодая женщина. С сумками. Рядом с нею спокойно ехал на трехколесном велосипеде мальчик лет трёх или пяти. Мы с капитаном Шурыгиным покачали головами, обозревая фатализм местных жителей. Мама с мальчиком далее не прибавили шагов. Фотограф Кругликов, местный, эпизоду не удивился.
Мы вышли к боевой машине пехоты — она с открытыми дверями стояла поддеревьями. Был самый конец июня 1992 года. Жарко. Здесь, в Бендерах, Приднестровская Молдавская Республика только что сумела остановить «румын» — кишинёвские войска. Линия фронта проходила посередине города. «Ребята, не подкинете на передовую?» — обратился к военным БМП Шурыгин. Водитель возился в своей машине.
— Только что оттуда, — огорчил нас водитель. — Завтра опять отправимся. Приходите завтра, прямо отвезем на Первомайскую улицу, к общежитию обувщиков, на самую что ни на есть передовую, передовее не бывает.
— Завтра оно завтра, — сказал Шурыгин. — Хорошо бы сегодня.
— Тогда сходите в штаб батальона, может, кто сегодня едет, спросите у комбата. Хотя маловероятно. Уже вечерний обстрел начался. Никто не поедет.
Водитель указал нам на штаб — неопределённо, в тенистую улицу.
— Там, в школе спросите, — и он стал вытирать руки.
Мы пошли. В нескольких сотнях метров белёное здание с флагом ПМР безошибочно могло быть только школой. Мешки с песком, группы солдат у входа. Спросили, где комбат.
— Я — комбат. Что нужно? — человек с корейской физиономией глядит на нас. Жёлтыми глазами рыси.
— Мы журналисты из Москвы, из газеты «День». Хотели бы пробраться на ваши передовые позиции, — говорю я.
— Сегодня уже поздно. Скоро стемнеет. Приходите завтра. С утра это нужно делать.
И он отвернулся. Не спросил, почему с оружием, если журналисты.
Хитрый, с блондинистыми усиками, капитан Шурыгин в таких случаях незаменим. Зная тысячи анекдотов, шуток, прибауток, он близок к народу так, что дальше некуда, и может из них веревки вить.
— А поговорить, а, комбат? — бросает он вовремя.
Кореец оборачивается. Лицо сурового воина всё же исказила улыбка. Дело в том, что солдаты тщеславны, как женщины. Каждый день встречаясь со смертью, они охотно фотографируются и счастливо дают интервью, поскольку никогда не знают, доживут ли до завтрашнего утра. Хочется им после себя что-то оставить, и кто упрекнет их за это.
— Ну, проходите в мой кабинет.
Прошли. Два письменных стола буквой «Т», множество оружия. На школьных шкафах гранатомёты, на подоконнике ручные могучие пулемёты. «Садитесь». Так я познакомился с батькой Костенко.
У него была биография его эпохи. Родился на Дальнем Востоке. Отсюда и корейская физиономия. Корейцы традиционно свирепые и опасные солдаты. Так что его последующие военные доблести не удивительны. Служил командиром десантной части в Афганистане. Два раза брал Паншир. У него три ордена, два ранения. Уволен был из армии насильно, уходить не хотел, уволили по статье 59, пункт «г» — «ограниченно годен в военное время». Это за партизанский нрав батьки. После армии приехал на родину жены, в город Тирасполь, занялся ремонтом автомобилей, основал кооператив по ремонту. Так бы ему и рихтовать и красить «тачки» до конца дней его, но тут в 1988 году ожил молдавский национализм. Как следствие — 2-й съезд депутатов Приднестровья провозгласил создание Приднестровской Молдавской Республики (всё ещё в составе Молдовы). В сентябре 1991 года парламент обратился к Костенко с просьбой сформировать батальон для защиты республики. Второй батальон «Днестр» сформировал полковник Матвеев. В день, когда мы появились в Тирасполе, Республика ПМР присвоила Матвееву звание генерала. В ту первую ночь в Приднестровье, в номере гостиницы «Дружба» мы обмыли в узком кругу генеральскую звёздочку Матвеева коллективом в составе: глава госбезопасности ПМР полковник Шевцов, офицеры госбезопасности, мы, плюс сам Матвеев с 17-летним сыном (собственно, как и Шевцов имеет другую настоящую фамилию, так и Матвеев на самом деле не Матвеев, а, кажется, Гончаренко, тоже беженец из Прибалтики, работали все в правоохранительных органах). Офицеры привезли канистру с коньяком.
И вот теперь мы попали, случайно, здесь, в Бендерах, в пятнадцати километрах от Тирасполя, к другому военачальнику. Фактически к сопернику и Матвеева, и Шевцова. К батьке, державшему Бендеры. Власть городского исполкома игнорировалась, чуткие граждане чувствовали, кто настоящая власть, и шли к батьке со своими нуждами, а не в исполком. Нужен бензин, отвезти жену рожать — к батьке. Вооруженные соседи обидели — к батьке. Жена изменяет, а любовник — солдат ПМР — к батьке. 19–22 июня, только что, неделю назад, «румын» остановили. Россия уже вступилась за Приднестровье, уже генерал Лебедь бродил вместе с президентом ПМР Смирновым (будущие враги), оба в камуфляже, уединяясь на переговорах с «румынами». Уже все организовывали перемирие. А Костенко в Бендерах хотел воевать — и воевал. По сути, его судьба уже была решена тогда: его готовились ликвидировать. Все его враги собрались вместе. Лебедь — враг номер один (ниже объясню почему), соперник Матвеев-Гончаренко, командующий батальоном «Днестр», и Вадим Шевцов — тогда ещё не генерал, но стягивающий воедино и свою гэбэшную власть над ПМР. Плюс президент Смирнов, возможно. Время революции прошло, анархические батьки были не нужны. Во всяком случае, так казалось, что уже не будут нужны. Потому зациркулировали слухи о тридцати душах, безвинно замоченных батькой, о сокровищах, якобы награбленных и спрятанных им.
У Лебедя с ним были старые счёты, с Афгана. Какое-то время Лебедь был соседом Костенко по фронту. Уже зная, что уходит из Афгана, едет в Москву учиться, Лебедь взял и обстрелял нейтральный аул, с которым договорился подполковник Костенко, сам, под честное слово офицера, о нейтралитете. Замирённый, нейтральный аул — практика в Афгане широко распространённая, выгодная обеим сторонам. Поступок комбата Александра Лебедя нарушил баланс на том участке фронта. В результате Костенко потерял ребят, «нейтральный» аул вырезал его ребят в отместку. Перед отъездом Лебедя в Москву (тот отправлялся в Академию Генштаба) Костенко с ещё несколькими офицерами посетил Александра Иваныча, якобы попрощаться. На прощание офицеры банально набили ему физиономию. Всё это поведал нам сам Костенко, в тот вечер у него в кабинете, когда я простодушно спросил его, что он думает о только что прибывшем Лебеде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Мы зашагали через площадь у Горсовета, и в этот момент начался минометный обстрел. Противный свист мины, прилетающей сверху, лично у меня вызывает ноющую боль в желудке. Мина поражает человека, как правило, снизу. Ещё до Приднестровья я нагляделся на раненных минами на Вуковарском фронте, в Югославии. Снизу, подлая, она отрывает ноги, кисти рук, вспарывает живот. Своими узкими, порою с половинку безопасной бритвы, порой и с целую косу, осколками. Подлее оружия не бывает. Под этот свист мы всё же пошли через площадь. Нам надо было на ту сторону, мы пробивались на фронт. Посередине площади нам встретилась молодая женщина. С сумками. Рядом с нею спокойно ехал на трехколесном велосипеде мальчик лет трёх или пяти. Мы с капитаном Шурыгиным покачали головами, обозревая фатализм местных жителей. Мама с мальчиком далее не прибавили шагов. Фотограф Кругликов, местный, эпизоду не удивился.
Мы вышли к боевой машине пехоты — она с открытыми дверями стояла поддеревьями. Был самый конец июня 1992 года. Жарко. Здесь, в Бендерах, Приднестровская Молдавская Республика только что сумела остановить «румын» — кишинёвские войска. Линия фронта проходила посередине города. «Ребята, не подкинете на передовую?» — обратился к военным БМП Шурыгин. Водитель возился в своей машине.
— Только что оттуда, — огорчил нас водитель. — Завтра опять отправимся. Приходите завтра, прямо отвезем на Первомайскую улицу, к общежитию обувщиков, на самую что ни на есть передовую, передовее не бывает.
— Завтра оно завтра, — сказал Шурыгин. — Хорошо бы сегодня.
— Тогда сходите в штаб батальона, может, кто сегодня едет, спросите у комбата. Хотя маловероятно. Уже вечерний обстрел начался. Никто не поедет.
Водитель указал нам на штаб — неопределённо, в тенистую улицу.
— Там, в школе спросите, — и он стал вытирать руки.
Мы пошли. В нескольких сотнях метров белёное здание с флагом ПМР безошибочно могло быть только школой. Мешки с песком, группы солдат у входа. Спросили, где комбат.
— Я — комбат. Что нужно? — человек с корейской физиономией глядит на нас. Жёлтыми глазами рыси.
— Мы журналисты из Москвы, из газеты «День». Хотели бы пробраться на ваши передовые позиции, — говорю я.
— Сегодня уже поздно. Скоро стемнеет. Приходите завтра. С утра это нужно делать.
И он отвернулся. Не спросил, почему с оружием, если журналисты.
Хитрый, с блондинистыми усиками, капитан Шурыгин в таких случаях незаменим. Зная тысячи анекдотов, шуток, прибауток, он близок к народу так, что дальше некуда, и может из них веревки вить.
— А поговорить, а, комбат? — бросает он вовремя.
Кореец оборачивается. Лицо сурового воина всё же исказила улыбка. Дело в том, что солдаты тщеславны, как женщины. Каждый день встречаясь со смертью, они охотно фотографируются и счастливо дают интервью, поскольку никогда не знают, доживут ли до завтрашнего утра. Хочется им после себя что-то оставить, и кто упрекнет их за это.
— Ну, проходите в мой кабинет.
Прошли. Два письменных стола буквой «Т», множество оружия. На школьных шкафах гранатомёты, на подоконнике ручные могучие пулемёты. «Садитесь». Так я познакомился с батькой Костенко.
У него была биография его эпохи. Родился на Дальнем Востоке. Отсюда и корейская физиономия. Корейцы традиционно свирепые и опасные солдаты. Так что его последующие военные доблести не удивительны. Служил командиром десантной части в Афганистане. Два раза брал Паншир. У него три ордена, два ранения. Уволен был из армии насильно, уходить не хотел, уволили по статье 59, пункт «г» — «ограниченно годен в военное время». Это за партизанский нрав батьки. После армии приехал на родину жены, в город Тирасполь, занялся ремонтом автомобилей, основал кооператив по ремонту. Так бы ему и рихтовать и красить «тачки» до конца дней его, но тут в 1988 году ожил молдавский национализм. Как следствие — 2-й съезд депутатов Приднестровья провозгласил создание Приднестровской Молдавской Республики (всё ещё в составе Молдовы). В сентябре 1991 года парламент обратился к Костенко с просьбой сформировать батальон для защиты республики. Второй батальон «Днестр» сформировал полковник Матвеев. В день, когда мы появились в Тирасполе, Республика ПМР присвоила Матвееву звание генерала. В ту первую ночь в Приднестровье, в номере гостиницы «Дружба» мы обмыли в узком кругу генеральскую звёздочку Матвеева коллективом в составе: глава госбезопасности ПМР полковник Шевцов, офицеры госбезопасности, мы, плюс сам Матвеев с 17-летним сыном (собственно, как и Шевцов имеет другую настоящую фамилию, так и Матвеев на самом деле не Матвеев, а, кажется, Гончаренко, тоже беженец из Прибалтики, работали все в правоохранительных органах). Офицеры привезли канистру с коньяком.
И вот теперь мы попали, случайно, здесь, в Бендерах, в пятнадцати километрах от Тирасполя, к другому военачальнику. Фактически к сопернику и Матвеева, и Шевцова. К батьке, державшему Бендеры. Власть городского исполкома игнорировалась, чуткие граждане чувствовали, кто настоящая власть, и шли к батьке со своими нуждами, а не в исполком. Нужен бензин, отвезти жену рожать — к батьке. Вооруженные соседи обидели — к батьке. Жена изменяет, а любовник — солдат ПМР — к батьке. 19–22 июня, только что, неделю назад, «румын» остановили. Россия уже вступилась за Приднестровье, уже генерал Лебедь бродил вместе с президентом ПМР Смирновым (будущие враги), оба в камуфляже, уединяясь на переговорах с «румынами». Уже все организовывали перемирие. А Костенко в Бендерах хотел воевать — и воевал. По сути, его судьба уже была решена тогда: его готовились ликвидировать. Все его враги собрались вместе. Лебедь — враг номер один (ниже объясню почему), соперник Матвеев-Гончаренко, командующий батальоном «Днестр», и Вадим Шевцов — тогда ещё не генерал, но стягивающий воедино и свою гэбэшную власть над ПМР. Плюс президент Смирнов, возможно. Время революции прошло, анархические батьки были не нужны. Во всяком случае, так казалось, что уже не будут нужны. Потому зациркулировали слухи о тридцати душах, безвинно замоченных батькой, о сокровищах, якобы награбленных и спрятанных им.
У Лебедя с ним были старые счёты, с Афгана. Какое-то время Лебедь был соседом Костенко по фронту. Уже зная, что уходит из Афгана, едет в Москву учиться, Лебедь взял и обстрелял нейтральный аул, с которым договорился подполковник Костенко, сам, под честное слово офицера, о нейтралитете. Замирённый, нейтральный аул — практика в Афгане широко распространённая, выгодная обеим сторонам. Поступок комбата Александра Лебедя нарушил баланс на том участке фронта. В результате Костенко потерял ребят, «нейтральный» аул вырезал его ребят в отместку. Перед отъездом Лебедя в Москву (тот отправлялся в Академию Генштаба) Костенко с ещё несколькими офицерами посетил Александра Иваныча, якобы попрощаться. На прощание офицеры банально набили ему физиономию. Всё это поведал нам сам Костенко, в тот вечер у него в кабинете, когда я простодушно спросил его, что он думает о только что прибывшем Лебеде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83