Иной подход Кристевой заключался прежде всего в ее специ-
фической разработке гегелевского понятия "негативности". С
точки зрения французской исследовательницы, "грамматология"
Дерриды, если ее характеризовать как стратегию анализа, пред-
назначавшегося для критики феноменологии, в конечном счете
приводила к "позитивизации" концепции "негативности". Пыта-
ясь найти в языке ту разрушительную силу, которая смогла бы
быть противопоставлена институтам буржуазного общества11,
Кристева пишет: "В ходе этой операции ("грамматологического
анализа", деконструкции в дерридеанском духе -- И, И,) нега-
тивность позитивируется и лишается своей возможности порож-
дать разрывы; она приобретает свойства торможения и выступа-
ет как фактор торможения, она все отсрочивает и таким образом
становится исключительно позитивной и утверждающей" (273,
с. 129).
Признавая за грамматологией "несомненные заслуги"
("грамматологическая процедура, в наших глазах, является самой
радикальной из всех, которые пытались после Гегеля развить
дальше и в другой сфере проблему диалектической негативно-
сти" -- там же, с. 128), Кристева все же считает, что она не-
способна объяснить, как отмечает Мой, "перемены и трансфор-
мации в социальной структуре" как раз из-за ее (грамматологии
-- И, И,) фундаментальной неспособности объяснить субъект и
расщепление тетического, которые они порождают" (279, с. 16).
"Иначе говоря, -- уточняет свою позицию Кристева, -- грам-
матология дезавуирует экономию символической функции и
открывает пространство, которое не может полностью охватить.
Но, желая преградить путь тетическому (от тезиса -- одно-
значного полагания смысла. -- И, И.) и поставить на его место
предшествовавшие ему (логически или хронологически) энерге-
тические трансферы (т. е. переносы значения. -- И, И,), сырая
грамматология отказывается от субъекта и в результате вынуж-
дена игнорировать его функционирование в качестве социальной
практики, также как и его способность к наслаждению или к
смерти. Являясь нейтрализацией всех позиций, тезисов, струк-
____________________________________
11 Напомним еще раз: вся эта борьба мыслилась исключительно в сфере
языка, где традиционная логика, упрощенно говоря, была на стороне
буржуазного порядка, а "поэтический язык авангарда" расценивался как
подрывная сила", против этого порядка направленная.
всех позиций, тезисов, структур, грамматология в конечном
счете оказывается фактором сдерживания даже в тот момент,
когда они ломаются, взрываются или раскалываются: не прояв-
ляя интереса ни к какой структуре (символической и/или соци-
альной), она сохраняет молчание даже перед своим собственным
крушением или обновлением" (273, с. 130).
Как отмечает Торил Мой, в этой критике того, что позднее
стало известно как деконструкция, "мы видим озабоченность
проблемой, как сохранить место для субъекта, хотя бы даже и
для субъекта-в-процессе, прежде всего только потому, что он
является той инстанцией, которая позволяет нам объяснить раз-
личные гетерогенные силы (стимулы, импульсы), подрывающие
язык"(279,с. 16).
Проблема заключается еще и в том, что Деррида стремится
остаться (по крайней мере, в свой первый период) в пределах
уровня взаимоотношений означающих и означаемых (идей, по-
нятий, логически обосновываемых представлений), в то время
как Кристева практически с самого начала концентрировала свое
внимание на воздействии импульсов бессознательного и на их
психосоматической природе.
Очевидно, можно согласиться с Торил Мой, что именно
"настойчивое утверждение Кристевой реальности импульсов
Воображаемого и вынуждает ее встать в оппозицию к грамма-
тологическому проекту Дерриды, не столько потому, что она не
соглашается с его анализом, сколько потому, что последний не
идет достаточно далеко, оставаясь замкнутым в сфере действия
одного означающего" (279, с. 16-17). Как пишет Кристева в
характерной для нее манере: "Разряд гетерогенной энергии, сам
принцип которого заключается в расщеплении и разделении,
вступает в противоречие с тем, что остается в качестве следа,
порождая вместо этого лишь только вспышки, разрывы, внезап-
ные смещения, собственно и являющиеся условиями для новых
символических порождений, в которых экономия различения
главным образом и находит свое место. Но ничто не может
гарантировать способность отказа поддерживать сцену различе-
ния: ослабление его энергии может прекратить ее (т. е. сцены
различения -- И. И.) существование, тогда прекратится и вся-
кое становление символического, открывая тем самым дорогу
"безумию". В то же время, без отказа, различение замкнется в
непродуктивной, не способной к обновлению избыточности, в
чисто прециозную изменчивость внутри символической замкну-
тости: в созерцание, бездумно плывущее по течению" (273,
с. 133).
149
ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ
Такое прочтение Дерриды имеет, или имело, свои основа-
ния в начале 70-х гг., и хотя определенная пристрастность Кри-
стевой слишком ощутима, в одном она несомненно права: Дер-
рида того периода в своей теории действительно все разрушал, в
то же время оставляя все на своих местах. Иными словами,
Кристева 70-х гг. упрекала Дерриду в том, что его концепции
исключали возможность политической ангажированности, не
оставляли никакого "теоретического пространства" для созна-
тельного действия субъекта, фактически лишали его свободы
выбора.
Нельзя сказать, что и в концепции самой Кристевой эта
"свобода" получила достаточно аргументированное объяснение:
она лишь только декларировалась как возможность критической
саморефлексии (тезис, воспринятый не столько из идейного
наследия "критической философии" Франкфуртской школы,
сколько подкрепляемый ссылками на высказывания Фрейда),
но никак не вытекала из логики ее рассуждений и не обладала
самоочевидной доказуемостью. В принципе в рамках постструк-
туралистской парадигмы это и трудно было бы сделать, тем
более, что у Кристевой можно встретить и утверждения прямо
противоположного плана. В то же время необходимо отметить:
настойчивые попытки Кристевой выявить и обосновать теорети-
ческие предпосылки возможности существования "субъекта
свободной воли" заметно выделяли ее позицию на фоне общей
постструктуралистской тенденции 70-х гг.
Поэтому оценивая в целом проблему ее взаимоотношений с
Дерридой, можно сказать, что несмотря на все с ним разногла-
сия, Кристева испытывала весьма заметное его влияние: вся ее
аргументация и понятийный аппарат свидетельствуют о внима-
тельном штудировании работ французского ученого. Другое
дело, что она не могла принять тот политический индифферен-
тизм, который с неизбежной логичностью вытекал из его обще-
философской позиции рубежа 60-х -- 70-х гг. Верная бунтар-
скому духу "Тель Кель" того времени, она стала перекраивать
его теоретические постулаты, чтобы откорректировать их в соот-
ветствии с требованием политической ангажированности, харак-
терной для телькелевцев. И с ее точки зрения, она выступала в
качестве последовательницы Дерриды (хотя, как и во всем,
своевольной и упрямой), "развивавшей дальше" его идеи в духе
радикального авангардизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83