— спросил Кишная.
— Я исполняю лишь то, что мне сказано, и ничего больше, — отвечал офицер, бросив на туга взгляд презрения.
— Не думаю, чтобы вице-король позволил арестованным шуметь, когда запретил это твоим людям. И если хочешь, сагиб, я скажу тебе желание твоего начальника; мне известно, по крайней мере, что у него есть весьма важные причины, чтобы аресты такого рода держались втайне.
Молодой офицер колебался… Он боялся порицания вице-короля, но с другой стороны, как честный воин, чувствовал отвращение к приемам, применяемым к каторжникам.
— Мы будем счастливы, сагиб, — вмешался в разговор браматма, — если нам удастся примирить твои чувства долга с чувствами благородного человека; а потому даем тебе слово сдерживать себя во время перехода по городу. Даю слово и за своих товарищей.
— Верю твоему слову, — отвечал Эдуард Кемпуэлл, довольный счастливым окончанием инцидента.
И он стал во главе своих солдат, чтобы избежать соприкосновения с душителем.
Возвращение в Семь Этажей совершилось без всяких затруднений и ни один из жителей Беджапура не подозревал, какой удар нанес им вице-король. Пленников поместили в одной из комнат, назначенных для помещения шотландцев, где они должны были ждать решения своей участи. Убийство полковника Ватсона придавало всему этому делу исключительную важность, и сэр Джон хотел созвать совещание, чтобы решить, какие меры следует принять в этом случае.
Мнение Кишнаи взяло верх над остальными и решено было скрыть это событие от туземцев, чтобы облегчить успех экспедиции для поимки Нана-Сагиба; предполагали, что экспедиция удастся, если никто не предупредит принца об аресте браматмы и его верных товарищей.
До сих пор принца, несмотря на отсутствие его горячего защитника, Сердара, всегда уведомляли о всех опасностях, которые угрожали обществу «Духов Вод». Если же он ничего не будет знать о случившемся, то Кишная и приверженцы его будут занимать свое прежнее место и играть перед жемедарами роль трибунала Трех и Совета Семи, — распространив слух, что браматма послан ими с тайным поручением. Общество таким образом будет продолжать действовать, как будто бы ничего не случилось, и маленький отряд людей под видом посольства, отправленного древним из Трех и браматмой к Нана-Сагибу, проберется в пещеры Нухурмур, где скрывается принц, которого и арестует вместе с его защитниками. Решено было, что Кишная в этот же вечер отправится туда вместе с несколькими членами своей касты, — настоящими висельниками, которые ни перед чем не отступали и давно уже были известны ему своею смелостью.
Суд над убийцами Ватсона и торжественное уничтожение общества «Духов Вод» были отложены до поимки Нана-Сагиба. Долгая борьба вождя восстания против английских властей приходила к концу, — ибо ничего не предвещало неудачи так искусно задуманного плана.
Английские солдаты получили строгое приказание хранить втайне события ночи; решено было даже не допускать их до сношений с туземцами. Но что делать с пленниками? Не было тюрьмы, настолько хорошо охраняемой, чтобы сообщение с ними извне было невозможно.
Сэр Лауренс думал в течение нескольких минут, как уладить это затруднение, и Кишная, глядя на него, вдруг злобно улыбнулся: он вспомнил о Колодце Молчания.
— Доверь мне твоих пленников, — сказал он вице-королю, — я верну тебе их по возвращении из экспедиции. Клянусь тебе, что во время моего отсутствия они не в состоянии будут никому дать знать о своем положении.
— Ты своей головой отвечаешь мне за них, — сказал сэр Лауренс. — Подумай о том, каким посмешищем сделаюсь я, когда после своего донесения Сент-Джемскому кабинету об открытии и аресте убийц Ватсона, я вынужден буду признаться, что мы не сумели их удержать под стражей.
— Головой своей ручаюсь за них! — воскликнул туг. — Место, назначенное мною для них, никогда не отдавало тех, кого доверяли ему.
В тот же день, под покровом ночи, Кишная и его приверженцы отвели браматму вместе с товарищами в подвал, известный под мрачным названием Колодца Молчания.
Вторую плиту заделали цементом и замазали известкой.
— Это их надгробная плита, — сказал туг, — одни только мертвые не мстят за себя.
Потом он прибавил со смехом, который казался еще более ужасным, разносясь эхом под этими мрачными сводами:
— Я ведь не обещал вернуть их живыми!.. А теперь идемте, — сказал он своим спутникам. — Через пять дней Нана-Сагиб будет в нашей власти.
Кишная старался произнести эти слова погромче, чтобы их слышали в подвале.
— Через пять дней! — пробормотал браматма на языке, неизвестном другим пленникам. — Через пять дней тебя повесят, и на этот раз по-настоящему.
VII
Странное сходство. — Кто этот человек? — Спасенные браматмой. — Необходимый отдых. — Трогательное признание.
Звук голоса Арджуны, говорившего на иностранном языке, глубоко взволновал Анандраена; вот уже второй раз находился он вместе с браматмой и второй раз замечает странное сходство с кем-то, ему знакомым, — сходство, которое производило на него сильное впечатление… Но как и тогда на собрании жемедаров, так и теперь отогнал он от себя эти мысли, осаждавшие его голову, — тем более, что среди этого многочисленного собрания он не нашел никого, кто мог бы помочь ему проверить себя. Общество за два или за три года до восстания, не желая обращать на себя внимание англичан, избегало назначать общие собрания, которые происходили обыкновенно каждый год; а потому никто из приглашенных не знал браматму настолько, чтобы сообщить Анандраену сведения на этот счет… И вот здесь, в темном подвале, где зрение не могло играть никакой роли, слух подтвердил то же впечатление… Затем этот иностранный язык, звуки которого тождественны были с теми, которые он слышал так часто… И мысли начальника Веймура полетели на крыльях фантазии… Но вот, когда шум шагов душителей замер в отдалении, браматма обратился к своим товарищам:
— Братья, — сказал он, — вы, вероятно, спрашиваете, куда этот негодяй, продавший себя англичанам, запер нас? Вы слушали, не издав ни единой жалобы, как замазывали над нашей головой плиту, которую Кишная назвал нашим надгробным памятником, — и мольбы ваши не порадовали сердце этого чудовища в образе человеческом!.. Вы мужественны и сильны — и я был прав, когда выбрал вас, чтобы спасти общество «Духов Вод» и отомстить за Индию… А между тем вы думаете, вероятно, что жизнь ваша, которую вы заранее принесли в жертву, уже кончена? Да, человеческие останки, которые вы попираете ногами, говорят вам, что мы находимся в подвале дворца Омра, куда прежние раджи бросали жертв своей мести. Мертвецы, предшествовавшие нам, указывают, какая участь ждет и нас. Скажите, кто из вас согласился бы сохранить свою жизнь, изменив и древнему обществу, которое всегда защищало слабого от сильного, и изгнанному принцу, который там, в неведомом уголке Малабарского берега, хранит знамя независимости? Есть ли между вами хотя бы один, который согласился бы отказаться от того и другого, чтобы вернуть себе свободу и выйти из этой могилы?
Единодушные восклицания встретили эти слова браматмы.
— Нет! Нет! Скорее смерть, и пусть кости наши присоединятся к костям мучеников, спящих здесь! — сказал Анандраен от имени всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
— Я исполняю лишь то, что мне сказано, и ничего больше, — отвечал офицер, бросив на туга взгляд презрения.
— Не думаю, чтобы вице-король позволил арестованным шуметь, когда запретил это твоим людям. И если хочешь, сагиб, я скажу тебе желание твоего начальника; мне известно, по крайней мере, что у него есть весьма важные причины, чтобы аресты такого рода держались втайне.
Молодой офицер колебался… Он боялся порицания вице-короля, но с другой стороны, как честный воин, чувствовал отвращение к приемам, применяемым к каторжникам.
— Мы будем счастливы, сагиб, — вмешался в разговор браматма, — если нам удастся примирить твои чувства долга с чувствами благородного человека; а потому даем тебе слово сдерживать себя во время перехода по городу. Даю слово и за своих товарищей.
— Верю твоему слову, — отвечал Эдуард Кемпуэлл, довольный счастливым окончанием инцидента.
И он стал во главе своих солдат, чтобы избежать соприкосновения с душителем.
Возвращение в Семь Этажей совершилось без всяких затруднений и ни один из жителей Беджапура не подозревал, какой удар нанес им вице-король. Пленников поместили в одной из комнат, назначенных для помещения шотландцев, где они должны были ждать решения своей участи. Убийство полковника Ватсона придавало всему этому делу исключительную важность, и сэр Джон хотел созвать совещание, чтобы решить, какие меры следует принять в этом случае.
Мнение Кишнаи взяло верх над остальными и решено было скрыть это событие от туземцев, чтобы облегчить успех экспедиции для поимки Нана-Сагиба; предполагали, что экспедиция удастся, если никто не предупредит принца об аресте браматмы и его верных товарищей.
До сих пор принца, несмотря на отсутствие его горячего защитника, Сердара, всегда уведомляли о всех опасностях, которые угрожали обществу «Духов Вод». Если же он ничего не будет знать о случившемся, то Кишная и приверженцы его будут занимать свое прежнее место и играть перед жемедарами роль трибунала Трех и Совета Семи, — распространив слух, что браматма послан ими с тайным поручением. Общество таким образом будет продолжать действовать, как будто бы ничего не случилось, и маленький отряд людей под видом посольства, отправленного древним из Трех и браматмой к Нана-Сагибу, проберется в пещеры Нухурмур, где скрывается принц, которого и арестует вместе с его защитниками. Решено было, что Кишная в этот же вечер отправится туда вместе с несколькими членами своей касты, — настоящими висельниками, которые ни перед чем не отступали и давно уже были известны ему своею смелостью.
Суд над убийцами Ватсона и торжественное уничтожение общества «Духов Вод» были отложены до поимки Нана-Сагиба. Долгая борьба вождя восстания против английских властей приходила к концу, — ибо ничего не предвещало неудачи так искусно задуманного плана.
Английские солдаты получили строгое приказание хранить втайне события ночи; решено было даже не допускать их до сношений с туземцами. Но что делать с пленниками? Не было тюрьмы, настолько хорошо охраняемой, чтобы сообщение с ними извне было невозможно.
Сэр Лауренс думал в течение нескольких минут, как уладить это затруднение, и Кишная, глядя на него, вдруг злобно улыбнулся: он вспомнил о Колодце Молчания.
— Доверь мне твоих пленников, — сказал он вице-королю, — я верну тебе их по возвращении из экспедиции. Клянусь тебе, что во время моего отсутствия они не в состоянии будут никому дать знать о своем положении.
— Ты своей головой отвечаешь мне за них, — сказал сэр Лауренс. — Подумай о том, каким посмешищем сделаюсь я, когда после своего донесения Сент-Джемскому кабинету об открытии и аресте убийц Ватсона, я вынужден буду признаться, что мы не сумели их удержать под стражей.
— Головой своей ручаюсь за них! — воскликнул туг. — Место, назначенное мною для них, никогда не отдавало тех, кого доверяли ему.
В тот же день, под покровом ночи, Кишная и его приверженцы отвели браматму вместе с товарищами в подвал, известный под мрачным названием Колодца Молчания.
Вторую плиту заделали цементом и замазали известкой.
— Это их надгробная плита, — сказал туг, — одни только мертвые не мстят за себя.
Потом он прибавил со смехом, который казался еще более ужасным, разносясь эхом под этими мрачными сводами:
— Я ведь не обещал вернуть их живыми!.. А теперь идемте, — сказал он своим спутникам. — Через пять дней Нана-Сагиб будет в нашей власти.
Кишная старался произнести эти слова погромче, чтобы их слышали в подвале.
— Через пять дней! — пробормотал браматма на языке, неизвестном другим пленникам. — Через пять дней тебя повесят, и на этот раз по-настоящему.
VII
Странное сходство. — Кто этот человек? — Спасенные браматмой. — Необходимый отдых. — Трогательное признание.
Звук голоса Арджуны, говорившего на иностранном языке, глубоко взволновал Анандраена; вот уже второй раз находился он вместе с браматмой и второй раз замечает странное сходство с кем-то, ему знакомым, — сходство, которое производило на него сильное впечатление… Но как и тогда на собрании жемедаров, так и теперь отогнал он от себя эти мысли, осаждавшие его голову, — тем более, что среди этого многочисленного собрания он не нашел никого, кто мог бы помочь ему проверить себя. Общество за два или за три года до восстания, не желая обращать на себя внимание англичан, избегало назначать общие собрания, которые происходили обыкновенно каждый год; а потому никто из приглашенных не знал браматму настолько, чтобы сообщить Анандраену сведения на этот счет… И вот здесь, в темном подвале, где зрение не могло играть никакой роли, слух подтвердил то же впечатление… Затем этот иностранный язык, звуки которого тождественны были с теми, которые он слышал так часто… И мысли начальника Веймура полетели на крыльях фантазии… Но вот, когда шум шагов душителей замер в отдалении, браматма обратился к своим товарищам:
— Братья, — сказал он, — вы, вероятно, спрашиваете, куда этот негодяй, продавший себя англичанам, запер нас? Вы слушали, не издав ни единой жалобы, как замазывали над нашей головой плиту, которую Кишная назвал нашим надгробным памятником, — и мольбы ваши не порадовали сердце этого чудовища в образе человеческом!.. Вы мужественны и сильны — и я был прав, когда выбрал вас, чтобы спасти общество «Духов Вод» и отомстить за Индию… А между тем вы думаете, вероятно, что жизнь ваша, которую вы заранее принесли в жертву, уже кончена? Да, человеческие останки, которые вы попираете ногами, говорят вам, что мы находимся в подвале дворца Омра, куда прежние раджи бросали жертв своей мести. Мертвецы, предшествовавшие нам, указывают, какая участь ждет и нас. Скажите, кто из вас согласился бы сохранить свою жизнь, изменив и древнему обществу, которое всегда защищало слабого от сильного, и изгнанному принцу, который там, в неведомом уголке Малабарского берега, хранит знамя независимости? Есть ли между вами хотя бы один, который согласился бы отказаться от того и другого, чтобы вернуть себе свободу и выйти из этой могилы?
Единодушные восклицания встретили эти слова браматмы.
— Нет! Нет! Скорее смерть, и пусть кости наши присоединятся к костям мучеников, спящих здесь! — сказал Анандраен от имени всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168