Неужели несчастный должен был умереть, не дождавшись помощи от своих друзей?
Кишная и сообщник его сидели в кустах и не понимали, почему по-прежнему все так тихо в яме; они ждали шороха борьбы, криков и проклятий, а между тем там царила такая же тишина, как и до появления змей.
Заклинатель Веллаен был уверен в том, что Сердар со своей стороны также воззвал к духам покровителя, которые защитили его так, что ни он, ни Кишная не заметили этого. Но последний, менее суеверный и более умный, пожал плечами в ответ на это и осмеял сначала своего товарища, но затем сам мало-помалу поддался тому же суеверию и оба стали спрашивать друг друга, не лучше ли будет пойти и снять ветки, прикрывающие отверстие ямы, чтобы убедиться в этом. Но боязнь карабина взяла верх над суеверием, и они решили терпеливо ждать окончания приключения.
Они из предосторожности спрятались в самой густой чаще на тот случай, если бы спутники Сердара пришли к нему на помощь. Они поспешат, само собой разумеется, говорил Кишная, поскорее спасти его и не станут заниматься поисками виновников покушения на его жизнь.
В молчании спутников Сердара не было ничего необыкновенного; события сложились таким образом, что предосторожности, принятые для общей безопасности, дали совсем не те результаты, каких требовала намеченная цель. Дойдя до участка, предназначенного каждому из них для исследования, Сами, Нариндра и Рама немедленно приступили к поискам, и первый из них кончил данное ему поручение еще раньше, чем Сердар добрался до своего участка.
Случаю угодно было дать молодому Сами возможность найти проход у самой почти середины своего участка и в таком именно месте, где с первого взгляда никто и не догадался об его существовании. Позади целой группы почти перпендикулярных скал тянулся целый ряд обломков утесов, похожих на ступеньки лестницы, вытесанные каким-то гигантом; достаточно было небольших усилий, чтобы не утомляясь взобраться по ним до самой верхушки. Когда молодой индус, достигнув гребня горы, увидел перед собой обширную равнину Индийского океана, он не мог удержать громкого восклицания торжества: здесь было ручательство не только за спасение их всех, но и за успех великих проектов Сердара… Не медля ни минуты, подал он условленный сигнал, и выстрел его карабина, перекатываясь эхом от одной скалы на другую, прогнал мириады птиц, гнездившихся здесь по уступам скал; вслед за своим выстрелом он услышал ответный выстрел Нариндры, который в свою очередь, исполняя условие, дал знать Рамс.
Укротитель пантер добросовестно повторил тот же маневр, но Сердар в это время попал уже в приготовленную для него засаду, а так как он, преследуя Кишнаю, пробежал почти милю вглубь долины, то густая листва настолько ослабила движение звуковых волн, что звук выстрела не достиг до него. Те же результаты получились и от выстрелов из ямы: они тем менее могли достигнуть ушей его товарищей, что последние, после данного им сигнала, поспешили на основании условия соединиться вместе.
Когда через час после этого события три туземца сошлись снова, они сначала не очень беспокоились о молчании Сердара, зная, что он должен быть на целый час, по крайней мере, пути от них. К тому же сигнал этот он мог получить в то время, когда находился на самом высоком месте горы, и в таком случае не мог ответить раньше того, как сойдет оттуда.
Но часы проходили за часами, а Сердар не возвращался к товарищам, беспокойство которых перешло в ужас, когда солнце начало склоняться к горизонту; они стали подозревать, что с вождем их приключилось какое-нибудь несчастье… Но какое? Неужели он сделался добычей диких зверей? Или попал в какое-нибудь топкое болото, которое никогда не возвращает своей добычи? Никто не мог ответить на эти вопросы, которые они ставили друг другу в виде предположения, и Нариндра предложил наконец Рамс идти вдвоем на поиски Сердара, а Сами оставался на этом самом месте.
Поспешно отправились оба на поиски, подымаясь вдоль горы, как это они делали утром. Постепенно прошли они участки, предназначенные для исследования, пока не добрались до того, где должен был находиться Сердар, но ничего не нашли, что могло бы дать им надлежащее указание.
Напрасно кричали они чуть не до потери голоса и стреляли из карабинов через каждые пять минут; им отвечало только одно эхо, и давно уже наступила ночь, мрачная, непроницаемая, какая бывает под экватором перед восходом луны, а они все еще шарили в джунглях, приходя в отчаяние и отказываясь верить такому несчастию.
Наконец они сказали себе, что Сердар также открыл, вероятно, какой-нибудь проход и, быть может, избрал для возвратного пути вершину горы до участка, предназначенного Сами, и там спустился до того места, где находился последний… такое предположение было крайне маловероятно, но утопающий хватается и за соломинку. Форсированным маршем вернулись они к тому месту, где их ждал Сами, но и тут ничего не узнали нового. Удрученные глубоким отчаянием, направились все трое к гроту, откуда они с таким воодушевлением выходили на поиски прохода сегодня утром. Сомнения не могло быть больше: Сердар погиб или от пули шпиона, изменника, подкупленного англичанами, или в зубах одной из тех черных пантер, которые так обыкновенны в этом месте. Один только молодой Сами, в непоколебимой вере в звезду своего хозяина, качал головой и на все рассуждения своих товарищей отвечал:
— Срахдана Сагиба не так просто убить!
Напрасно доказывал ему Рама, что Сердар не мог оставаться в это время в джунглях.
— Мы же сидим здесь, мы! — отвечал метис с улыбкой непоколебимого убеждения.
— Но мы здесь потому, что ищем его.
— Пусть так! — отвечал Сами, которого никто не мог разубедить. — Но тот, кому неизвестно, что нас задерживает здесь, как мистеру Барнету, например, неужели вы думаете, что в эту минуту он не так же объясняет наше отсутствие, как мы отсутствие Сердара? Не правда ли? Ну, мы знаем дела Сердара и не можем ничего сказать. — И в подтверждение этого он снова повторил свою любимую фразу:
— Срахдана Сагиба не так просто убить!
И после минутного размышления прибавил:
— Я даже убежден — дружественные духи сказали мне это, — что Сердар вернется к нам.
Сын священника пагод Сами мог по пальцам перечислить всю иерархию Дивов или низших духов, которые по поручению богов руководят людьми, и питал абсолютное доверие к их внушениям, которые он приписывал им.
Что же делал Боб, пока происходили эти драматические сцены в джунглях?
После ухода друзей он начал с того, что комфортабельно позавтракал остатками молодого оленя, убитого им накануне; несколько сорванных им стручков индийского перца придали мясу прекрасный вкус, а большой корень иньяма послужил ему приятной заменой хлеба. Одна или две бутылочных тыквы, наполненных пальмовым соком, который начинал уже бродить, полили это пиршество, закончившееся фруктами, которые Потель и Шаб купили бы на вес золота для выставки в своем магазине; затем он закурил трубку и, развалившись под тенью большого тамаринда, защищавшего его от жгучих лучей солнца, предался наслаждениям отдыха и мечтаний, отложив до вечера стрельбу уток, о которых он не забывал ни на минуту.
К довершению этого блаженства небо, словно желая сделать день этот вполне совершенным, послало ему самые очаровательные сны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Кишная и сообщник его сидели в кустах и не понимали, почему по-прежнему все так тихо в яме; они ждали шороха борьбы, криков и проклятий, а между тем там царила такая же тишина, как и до появления змей.
Заклинатель Веллаен был уверен в том, что Сердар со своей стороны также воззвал к духам покровителя, которые защитили его так, что ни он, ни Кишная не заметили этого. Но последний, менее суеверный и более умный, пожал плечами в ответ на это и осмеял сначала своего товарища, но затем сам мало-помалу поддался тому же суеверию и оба стали спрашивать друг друга, не лучше ли будет пойти и снять ветки, прикрывающие отверстие ямы, чтобы убедиться в этом. Но боязнь карабина взяла верх над суеверием, и они решили терпеливо ждать окончания приключения.
Они из предосторожности спрятались в самой густой чаще на тот случай, если бы спутники Сердара пришли к нему на помощь. Они поспешат, само собой разумеется, говорил Кишная, поскорее спасти его и не станут заниматься поисками виновников покушения на его жизнь.
В молчании спутников Сердара не было ничего необыкновенного; события сложились таким образом, что предосторожности, принятые для общей безопасности, дали совсем не те результаты, каких требовала намеченная цель. Дойдя до участка, предназначенного каждому из них для исследования, Сами, Нариндра и Рама немедленно приступили к поискам, и первый из них кончил данное ему поручение еще раньше, чем Сердар добрался до своего участка.
Случаю угодно было дать молодому Сами возможность найти проход у самой почти середины своего участка и в таком именно месте, где с первого взгляда никто и не догадался об его существовании. Позади целой группы почти перпендикулярных скал тянулся целый ряд обломков утесов, похожих на ступеньки лестницы, вытесанные каким-то гигантом; достаточно было небольших усилий, чтобы не утомляясь взобраться по ним до самой верхушки. Когда молодой индус, достигнув гребня горы, увидел перед собой обширную равнину Индийского океана, он не мог удержать громкого восклицания торжества: здесь было ручательство не только за спасение их всех, но и за успех великих проектов Сердара… Не медля ни минуты, подал он условленный сигнал, и выстрел его карабина, перекатываясь эхом от одной скалы на другую, прогнал мириады птиц, гнездившихся здесь по уступам скал; вслед за своим выстрелом он услышал ответный выстрел Нариндры, который в свою очередь, исполняя условие, дал знать Рамс.
Укротитель пантер добросовестно повторил тот же маневр, но Сердар в это время попал уже в приготовленную для него засаду, а так как он, преследуя Кишнаю, пробежал почти милю вглубь долины, то густая листва настолько ослабила движение звуковых волн, что звук выстрела не достиг до него. Те же результаты получились и от выстрелов из ямы: они тем менее могли достигнуть ушей его товарищей, что последние, после данного им сигнала, поспешили на основании условия соединиться вместе.
Когда через час после этого события три туземца сошлись снова, они сначала не очень беспокоились о молчании Сердара, зная, что он должен быть на целый час, по крайней мере, пути от них. К тому же сигнал этот он мог получить в то время, когда находился на самом высоком месте горы, и в таком случае не мог ответить раньше того, как сойдет оттуда.
Но часы проходили за часами, а Сердар не возвращался к товарищам, беспокойство которых перешло в ужас, когда солнце начало склоняться к горизонту; они стали подозревать, что с вождем их приключилось какое-нибудь несчастье… Но какое? Неужели он сделался добычей диких зверей? Или попал в какое-нибудь топкое болото, которое никогда не возвращает своей добычи? Никто не мог ответить на эти вопросы, которые они ставили друг другу в виде предположения, и Нариндра предложил наконец Рамс идти вдвоем на поиски Сердара, а Сами оставался на этом самом месте.
Поспешно отправились оба на поиски, подымаясь вдоль горы, как это они делали утром. Постепенно прошли они участки, предназначенные для исследования, пока не добрались до того, где должен был находиться Сердар, но ничего не нашли, что могло бы дать им надлежащее указание.
Напрасно кричали они чуть не до потери голоса и стреляли из карабинов через каждые пять минут; им отвечало только одно эхо, и давно уже наступила ночь, мрачная, непроницаемая, какая бывает под экватором перед восходом луны, а они все еще шарили в джунглях, приходя в отчаяние и отказываясь верить такому несчастию.
Наконец они сказали себе, что Сердар также открыл, вероятно, какой-нибудь проход и, быть может, избрал для возвратного пути вершину горы до участка, предназначенного Сами, и там спустился до того места, где находился последний… такое предположение было крайне маловероятно, но утопающий хватается и за соломинку. Форсированным маршем вернулись они к тому месту, где их ждал Сами, но и тут ничего не узнали нового. Удрученные глубоким отчаянием, направились все трое к гроту, откуда они с таким воодушевлением выходили на поиски прохода сегодня утром. Сомнения не могло быть больше: Сердар погиб или от пули шпиона, изменника, подкупленного англичанами, или в зубах одной из тех черных пантер, которые так обыкновенны в этом месте. Один только молодой Сами, в непоколебимой вере в звезду своего хозяина, качал головой и на все рассуждения своих товарищей отвечал:
— Срахдана Сагиба не так просто убить!
Напрасно доказывал ему Рама, что Сердар не мог оставаться в это время в джунглях.
— Мы же сидим здесь, мы! — отвечал метис с улыбкой непоколебимого убеждения.
— Но мы здесь потому, что ищем его.
— Пусть так! — отвечал Сами, которого никто не мог разубедить. — Но тот, кому неизвестно, что нас задерживает здесь, как мистеру Барнету, например, неужели вы думаете, что в эту минуту он не так же объясняет наше отсутствие, как мы отсутствие Сердара? Не правда ли? Ну, мы знаем дела Сердара и не можем ничего сказать. — И в подтверждение этого он снова повторил свою любимую фразу:
— Срахдана Сагиба не так просто убить!
И после минутного размышления прибавил:
— Я даже убежден — дружественные духи сказали мне это, — что Сердар вернется к нам.
Сын священника пагод Сами мог по пальцам перечислить всю иерархию Дивов или низших духов, которые по поручению богов руководят людьми, и питал абсолютное доверие к их внушениям, которые он приписывал им.
Что же делал Боб, пока происходили эти драматические сцены в джунглях?
После ухода друзей он начал с того, что комфортабельно позавтракал остатками молодого оленя, убитого им накануне; несколько сорванных им стручков индийского перца придали мясу прекрасный вкус, а большой корень иньяма послужил ему приятной заменой хлеба. Одна или две бутылочных тыквы, наполненных пальмовым соком, который начинал уже бродить, полили это пиршество, закончившееся фруктами, которые Потель и Шаб купили бы на вес золота для выставки в своем магазине; затем он закурил трубку и, развалившись под тенью большого тамаринда, защищавшего его от жгучих лучей солнца, предался наслаждениям отдыха и мечтаний, отложив до вечера стрельбу уток, о которых он не забывал ни на минуту.
К довершению этого блаженства небо, словно желая сделать день этот вполне совершенным, послало ему самые очаровательные сны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168