Не тому, кто властвует силой, говорить здесь о праве и справедливости! Покажи мне написанный в истории добровольный договор, по которому Индия отдала себя в руки людей запада? Они пришли сначала скромные и робкие, привлеченные сюда нашими богатствами, умоляя наших набобов дать им небольшой уголок земли, чтобы устроить там свои колонии; они посеяли везде рознь и ненависть и, пользуясь нашими раздорами, которые сами же вызвали, они мало-помалу завладели всей страной. Подкуп, грабеж, грубый захват, — вот основы вашего права! Итак, если ты управляешь нами по праву сильного, мы, сэр Лауренс, мы защищаемся по праву более почетному, по праву слабого… Да, вот уже восемь столетий, не изменяя ни разу своему назначению, мы защищали слабого против сильного, угнетенного против притеснителя, мы не изменим и теперь этой священной обязанности.
Древний из Трех произнес эту речь дрожащим голосом, в котором слышалось столько власти и убеждения, что сэр Лауренс не решился возобновлять своих протестов.
— Я нахожусь здесь, — отвечал он твердо, — не для того, чтобы спорить с вами об исторических судьбах народов. Я получил от королевы управление Индией, и пока у меня остается хоть капля жизни, не допущу уничтожения власти, данной мне королевой.
— Я и не думаю обвинять тебя в захвате власти. — сказал браматма. — Каково бы ни было происхождение этой власти, власть тут ни при чем; вся ответственность за это проходит мимо, но затрагивая тебя. Я требую у тебя отчета за невинную кровь, пролитую тобой. В тот час, когда не было уже ни одного человека с оружием в руках, ты хладнокровно, без всякого повода, вопреки даже интересам своей страны покрыл две трети Индии кровью и развалинами. В Серампуре, Агре, Бенаресе, Дели, Лукнове, Горудвар-Сикри и в сотне других мест твои пьяные солдаты убивали женщин, детей, стариков и здоровых людей, которые, поверив твоим лживым прокламациям, спокойно вернулись в свои жилища. По статистическим сведениям газет в Бомбее и Калькутте более миллиона человеческих существ погибли среди кровавых расправ, которые ты придумал, чтобы терроризировать Индию.
Когда тигр в человеческом образе, которого звали Максуэллом, — он заплатил уже свой долг, — пришел спросить, как поступить с жителями Гоурдвара, не отвечал ли ты ему, чтобы их собрали на эспланаде и до тех пор стреляли в это человеческое стадо, пока не останется никто в живых? А когда негодяй спросил тебя: «А как быть с грудными детьми?» — «Ах! — сказал ты с улыбкой, от которой вздрогнуло само чудовище, — слишком жестоко будет разлучать их с матерями"*. — И приказание твое было исполнено… Поищи между знаменитыми убийцами, которые искупили свои грехи на эшафоте, согласится ли хотя бы один из них подать тебе руку? Поступив таким образом с Бенгалией, ты вздумал приняться за Декан! Но этого не будет, чаша страданий переполнилась и час правосудия пробил. Мы могли казнить тебя, как обыкновенного злодея, но мы хотели узнать от тебя, не найдешь ли ты хотя бы малейшего оправдания своим преступлениям!.. Во имя Индии в слезах и матерей в трауре я прошу трибунал Трех присудить этого человека к кинжалу правосудия.
> * Исторический факт.
— Сэр Джон Лауренс, что ты ответишь на это? — спросил старшина.
— Ничего! — отвечал обвиняемый твердо и с презрением. — Отвечать — значит признать вас судьями.
— Хорошо! Ты сам этого захотел.
И, обращаясь к своим товарищам, древний из Трех сказал:
— Во имя Того, который существует только своими силами и таинственное имя которого никто не смеет произнести, во имя всего человечества, права которого мы осуществляем, — какого наказания заслуживает этот человек?
— Смерть! Смерть! — отвечали ему два его товарища.
— Справедливо! — сказал древний из Трех. — Мне остается только произнести приговор… Во имя вечного Сваямбхувы! Во имя высших Духов, парящих над водами, невидимых вождей нашего правосудия… мы, Три…
— Остановись, древний из Трех! — сказал мнимый пандаром. — Позволь мне употребить последнее средство, чтобы спасти этого человека против его воли.
— Мысль твоя похвальна, о, сын мой. Мы слушаем тебя.
— Сэр Джон Лауренс, несмотря на твои преступления, несмотря на все зло, сделанное тобою, я первый буду просить о твоем помиловании, если ты дашь честное слово исполнить все, что я спрошу у тебя.
— Я не свободен и в таком состоянии отказываюсь принимать на себя какое бы то ни было обязательство, будь даже оно вполне справедливо и почетно.
Сэр Джон знал, что члены тайного совета никогда не нарушают данное слово; они обещали отпустить его на свободу после произнесения приговора — и это вернуло ему смелость. Он думал уже о том, что его день и ночь будет окружать шотландская стража, и тогда ему нечего бояться кинжала правосудия. Вот почему он и решил не идти ни на какие компромиссы.
— Выслушай меня, сэр Джон! Будь уверен, что раз приговор произнесен, он будет исполнен, несмотря ни на какие принятые тобой предосторожности. Но это не все: знай, что ужасное восстание, в котором на этот раз примет участие вся Индия, уже подготовлено, и силы, которыми ты располагаешь, будут поглощены громадным потоком в два, три миллиона людей, которые все сметут на своем пути.
— Благодарю, что уведомили, — отвечал вице-король с язвительным смехом.
— Подожди радоваться, — продолжал мнимый пандаром. — Владычество Англии исчезнет, но сколько крови будет пролито… Но все еще может устроиться. Поспособствуй тому, чтобы правительство твое дало Индии ту же автономию, как и своим колониям в Австралии и Канаде; чтобы оно признало права Нана-Сагиба на троне Ауда, объявило общую амнистию — и тогда Индия согласится навсегда быть под покровительством английского знамени. Я обещал раджам юга и Нана-Сагибу сделать тебе это предложение, и считаю нужным исполнить свое слово. Если ты согласишься, то спасешь свою жизнь и дашь мир этой несчастной стороне, сохранив в то же время для Англии самый драгоценный бриллиант в ее колониальной короне… Если б ты знал, кто я, то понял бы, как тяжело мне способствовать добровольному признанию власти британского знамени над землею Брамы.
— Кто ты такой? — спросил сэр Джон, любопытство которого было в высшей степени возбуждено этими словами.
— Я в данный момент исполняю обязанности браматмы; но я не Арджуна, как думали Кишная и ты. Я тот, кого народ зовет Сердаром и другом правосудия.
— Фредерик де Монморен! Ты Фредерик де Монморен? — воскликнул вице-король, с жадным любопытством рассматривая авантюриста. — И ты не боишься открывать мне свои планы и свое инкогнито?
— Я могу это сделать, не подвергая опасности ни дела, которое я защищаю, ни себя, сэр Лауренс! Жду твоего последнего слова.
— Я сказал его… Мне нечего больше отвечать, и вы напрасно будете настаивать…
— Хорошо, — сказал Сердар с плохо скрываемой радостью. — Древний из Трех, исполняй свою обязанность!
— Сэр Джон Лауренс, — сказал Анандраен, — не желаешь ли ты сделать еще какое-нибудь замечание?
— Я протестую против всей этой судебной комедии!
— Во имя вечного Сваямбхувы! — отвечал старшина торжественным голосом.
— Во имя высших Духов, парящих над водами, невидимых вождей нашего общества правосудия. Мы, Три, вдохновленные ясным ответом Того, Кого зовут Нараяна и который вышел из золотого яйца, мы произносим следующий приговор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Древний из Трех произнес эту речь дрожащим голосом, в котором слышалось столько власти и убеждения, что сэр Лауренс не решился возобновлять своих протестов.
— Я нахожусь здесь, — отвечал он твердо, — не для того, чтобы спорить с вами об исторических судьбах народов. Я получил от королевы управление Индией, и пока у меня остается хоть капля жизни, не допущу уничтожения власти, данной мне королевой.
— Я и не думаю обвинять тебя в захвате власти. — сказал браматма. — Каково бы ни было происхождение этой власти, власть тут ни при чем; вся ответственность за это проходит мимо, но затрагивая тебя. Я требую у тебя отчета за невинную кровь, пролитую тобой. В тот час, когда не было уже ни одного человека с оружием в руках, ты хладнокровно, без всякого повода, вопреки даже интересам своей страны покрыл две трети Индии кровью и развалинами. В Серампуре, Агре, Бенаресе, Дели, Лукнове, Горудвар-Сикри и в сотне других мест твои пьяные солдаты убивали женщин, детей, стариков и здоровых людей, которые, поверив твоим лживым прокламациям, спокойно вернулись в свои жилища. По статистическим сведениям газет в Бомбее и Калькутте более миллиона человеческих существ погибли среди кровавых расправ, которые ты придумал, чтобы терроризировать Индию.
Когда тигр в человеческом образе, которого звали Максуэллом, — он заплатил уже свой долг, — пришел спросить, как поступить с жителями Гоурдвара, не отвечал ли ты ему, чтобы их собрали на эспланаде и до тех пор стреляли в это человеческое стадо, пока не останется никто в живых? А когда негодяй спросил тебя: «А как быть с грудными детьми?» — «Ах! — сказал ты с улыбкой, от которой вздрогнуло само чудовище, — слишком жестоко будет разлучать их с матерями"*. — И приказание твое было исполнено… Поищи между знаменитыми убийцами, которые искупили свои грехи на эшафоте, согласится ли хотя бы один из них подать тебе руку? Поступив таким образом с Бенгалией, ты вздумал приняться за Декан! Но этого не будет, чаша страданий переполнилась и час правосудия пробил. Мы могли казнить тебя, как обыкновенного злодея, но мы хотели узнать от тебя, не найдешь ли ты хотя бы малейшего оправдания своим преступлениям!.. Во имя Индии в слезах и матерей в трауре я прошу трибунал Трех присудить этого человека к кинжалу правосудия.
> * Исторический факт.
— Сэр Джон Лауренс, что ты ответишь на это? — спросил старшина.
— Ничего! — отвечал обвиняемый твердо и с презрением. — Отвечать — значит признать вас судьями.
— Хорошо! Ты сам этого захотел.
И, обращаясь к своим товарищам, древний из Трех сказал:
— Во имя Того, который существует только своими силами и таинственное имя которого никто не смеет произнести, во имя всего человечества, права которого мы осуществляем, — какого наказания заслуживает этот человек?
— Смерть! Смерть! — отвечали ему два его товарища.
— Справедливо! — сказал древний из Трех. — Мне остается только произнести приговор… Во имя вечного Сваямбхувы! Во имя высших Духов, парящих над водами, невидимых вождей нашего правосудия… мы, Три…
— Остановись, древний из Трех! — сказал мнимый пандаром. — Позволь мне употребить последнее средство, чтобы спасти этого человека против его воли.
— Мысль твоя похвальна, о, сын мой. Мы слушаем тебя.
— Сэр Джон Лауренс, несмотря на твои преступления, несмотря на все зло, сделанное тобою, я первый буду просить о твоем помиловании, если ты дашь честное слово исполнить все, что я спрошу у тебя.
— Я не свободен и в таком состоянии отказываюсь принимать на себя какое бы то ни было обязательство, будь даже оно вполне справедливо и почетно.
Сэр Джон знал, что члены тайного совета никогда не нарушают данное слово; они обещали отпустить его на свободу после произнесения приговора — и это вернуло ему смелость. Он думал уже о том, что его день и ночь будет окружать шотландская стража, и тогда ему нечего бояться кинжала правосудия. Вот почему он и решил не идти ни на какие компромиссы.
— Выслушай меня, сэр Джон! Будь уверен, что раз приговор произнесен, он будет исполнен, несмотря ни на какие принятые тобой предосторожности. Но это не все: знай, что ужасное восстание, в котором на этот раз примет участие вся Индия, уже подготовлено, и силы, которыми ты располагаешь, будут поглощены громадным потоком в два, три миллиона людей, которые все сметут на своем пути.
— Благодарю, что уведомили, — отвечал вице-король с язвительным смехом.
— Подожди радоваться, — продолжал мнимый пандаром. — Владычество Англии исчезнет, но сколько крови будет пролито… Но все еще может устроиться. Поспособствуй тому, чтобы правительство твое дало Индии ту же автономию, как и своим колониям в Австралии и Канаде; чтобы оно признало права Нана-Сагиба на троне Ауда, объявило общую амнистию — и тогда Индия согласится навсегда быть под покровительством английского знамени. Я обещал раджам юга и Нана-Сагибу сделать тебе это предложение, и считаю нужным исполнить свое слово. Если ты согласишься, то спасешь свою жизнь и дашь мир этой несчастной стороне, сохранив в то же время для Англии самый драгоценный бриллиант в ее колониальной короне… Если б ты знал, кто я, то понял бы, как тяжело мне способствовать добровольному признанию власти британского знамени над землею Брамы.
— Кто ты такой? — спросил сэр Джон, любопытство которого было в высшей степени возбуждено этими словами.
— Я в данный момент исполняю обязанности браматмы; но я не Арджуна, как думали Кишная и ты. Я тот, кого народ зовет Сердаром и другом правосудия.
— Фредерик де Монморен! Ты Фредерик де Монморен? — воскликнул вице-король, с жадным любопытством рассматривая авантюриста. — И ты не боишься открывать мне свои планы и свое инкогнито?
— Я могу это сделать, не подвергая опасности ни дела, которое я защищаю, ни себя, сэр Лауренс! Жду твоего последнего слова.
— Я сказал его… Мне нечего больше отвечать, и вы напрасно будете настаивать…
— Хорошо, — сказал Сердар с плохо скрываемой радостью. — Древний из Трех, исполняй свою обязанность!
— Сэр Джон Лауренс, — сказал Анандраен, — не желаешь ли ты сделать еще какое-нибудь замечание?
— Я протестую против всей этой судебной комедии!
— Во имя вечного Сваямбхувы! — отвечал старшина торжественным голосом.
— Во имя высших Духов, парящих над водами, невидимых вождей нашего общества правосудия. Мы, Три, вдохновленные ясным ответом Того, Кого зовут Нараяна и который вышел из золотого яйца, мы произносим следующий приговор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168