По дороге она сказала:
— У вас очаровательная жена, я в нее просто влюблена. Она сидела рядом на переднем сиденье, и Дэвид не видел, залилась ли она румянцем.
— Я тоже в нее влюблен, — сказал он.
— А я и вас люблю, — сказала она. — Это плохо?
Он убрал одну руку с руля, обнял ее за плечи, и она прильнула к нему.
— А вот увидим, — сказал он.
— Хорошо, что я поменьше.
— Меньше кого?
— Кэтрин, — сказала она.
— Это еще что за вздор?
— Я хотела сказать, я подумала, вам может понравиться кто-нибудь моего роста. Или вы любите только высоких?
— Кэтрин не такая уж высокая.
— Конечно же, нет. Я только хотела сказать, что я поменьше.
— И к тому же темноволосая.
— Да, мы будем хорошо смотреться вместе.
— Кто это мы?
— Я и Кэтрин, я и вы.
— Да уж!
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что раз мы все вместе и все хорошо выглядим, то нам ничего не остается, как хорошо смотреться всем вместе.
— Да, мы уже вместе.
— Нет. — Он вел машину одной рукой, откинувшись на спинку сиденья, и смотрел вперед на дорогу, дожидаясь, когда появится перекресток. — Мы всего лишь едем в одной машине, — сказал он.
— Но я чувствую, что нравлюсь вам.
— Понравиться мне не сложно, только это мало что значит.
— Кое-что значит.
— Только то, что я сказал.
— Что-то очень приятное, — сказала она и замолчала, и они сидели так, пока не свернули на бульвар и не подъехали к потрепанной «изотте-фраскини», стоявшей под старыми деревьями у входа в кафе.
Улыбнувшись, она вышла из маленького голубого авто.
После того как девушка устроилась в двухкомнатном номере, Кэтрин и Дэвид остались вдвоем в своей комнате, слушая, как шумят на ветру кроны сосен.
— Думаю, ей будет удобно, — сказала Кэтрин. — Правда, лучшая комната, если не считать нашей, та, в дальнем конце, где ты работаешь.
— Я не собираюсь ее уступать, — сказал Дэвид. — Не собираюсь, черт побери, и не уступлю комнату ради какой-то заграничной сучки.
— Ты что так разбушевался? — сказала Кэтрин. — Никто тебя об этом не просит. Я только сказала, что твоя комната лучше. А эти две рядом с ней тоже вполне подходят.
— Да кто она такая, в конце концов?
— Не заводись. Славная девочка, и мне она нравится. Конечно, непростительно было привести ее, не спросив тебя. Я виновата. Но что сделано, то сделано. Я думала, ты будешь доволен, если у меня появится подружка. Всего лишь приятельница, чтобы не скучать, пока ты работаешь.
— Я доволен, раз тебе обязательно кто-то нужен.
— Мне никто не нужен. Я случайно встретила приятного человека и решила, что и тебе будет веселее, если кто-нибудь побудет с нами недолго.
— Но кто она?
— Документы я не проверяла. Можешь допросить ее, если тебе надо.
— Ладно, по крайней мере она привлекательна. Но чья она?
— Не груби. Ничья.
— Скажи прямо.
— Ну хорошо. Она влюблена в нас обоих, если только я не помешалась.
— Ты не помешалась.
— Может быть, пока нет.
— Тогда зачем все это?
— Сама не знаю.
— Я тоже.
— Странно и забавно.
— Не думаю, — сказал Дэвид. — Пойдем купаться? Вчера мы пропустили.
— Пойдем. Ее позовем? А то как-то невежливо.
— Придется надеть купальные костюмы.
— При таком ветре это не имеет значения. Все равно на песке не полежишь и не позагораешь.
— Я люблю плавать с тобой без одежды.
— Я тоже. Но может быть, завтра ветер стихнет.
Потом, когда все трое ехали по дороге на Эстерель и Дэвид досадовал и проклинал слишком резкие тормоза большой старенькой «изотты», которой, кроме всего, срочно требовался ремонт двигателя, Кэтрин сказала:
— Здесь есть две-три бухточки, где мы плаваем без купальников. Только так и можно по-настоящему загореть.
— День сегодня неподходящий для загара, — сказал Дэвид. — Слишком ветрено.
— Если хочешь, можем поплавать без купальников, сказала Кэтрин девушке. — Если Дэвид не возражает. Вот будет славно.
— С удовольствием, — сказала девушка и повернулась к Дэвиду: — Вы не возражаете?
Вечером Дэвид приготовил мартини, и девушка сказала:
— Здесь всегда так хорошо, как сегодня?
— Сегодня был приятный день, — сказал Дэвид.
Кэтрин еще не вышла из комнаты, и они сидели вдвоем возле небольшого бара, сооруженного прошлой зимой месье Оролем в просторном прованском зале.
— Когда я пью, мне так и хочется сказать что-то лишнее, — сказала девушка.
— Не говори.
— Тогда зачем пить?
— Дело не в вине. Ты и выпила-то чуть-чуть.
— Вам было неловко, когда мы купались вместе?
— Нет. А по-твоему, должно было?
— Нет, — сказала она. — Мне понравилось.
— Вот и хорошо, — сказал он. — Как мартини?
— Очень крепко, но хорошо. Вы с Кэтрин никогда ни с кем так не плавали?
— Нет. Зачем?
— Я стану совсем коричневой.
— Не сомневаюсь.
— А вам не хочется, чтобы я сильно загорела?
— У тебя хороший загар. Можешь вся стать такой, если хочешь.
— Я подумала, может быть, вы хотите, чтобы у вас была одна женщина посветлее?
— Ты не моя женщина.
— Нет, ваша, — сказала она. — Я ведь уже вам сказала.
— Ты уже разучилась краснеть.
— После того как мы вместе купались, да. И надеюсь, надолго. Поэтому я все вам и рассказала. Так мне легче.
— Тебе идет кашемировый свитер, — сказал Дэвид.
— Кэтрин сказала, мы будем носить одинаковые свитера. Вы не сердитесь на меня за это признание?
— Не помню, в чем ты там призналась.
— Что я вас люблю.
— Не говори чепухи.
— Вы не верите, что так бывает? Я не могла полюбить вас обоих?
— Нельзя влюбиться сразу в обоих.
— Вы не понимаете, — сказала она.
— Чушь, — сказал он, — тебе это только кажется.
— Нет, не кажется. Так и есть.
— Вздор.
— Ладно, — сказала она, — пусть вздор. Но я же здесь.
— Да, ты здесь, — сказал он. Он смотрел на Кэтрин, которая шла к ним, улыбающаяся и счастливая.
— Привет, купальщики, — сказала она. — О, какой позор. Я опоздала на первый мартини Мариты.
— Я еще не допила, — сказала девушка.
— Как на нее подействовал мартини, Дэвид?
— Стала нести чушь.
— Нальем еще. Хорошо, что мы оживили бар. Пусть это будет экспериментальный бар. Повесим сюда зеркало. Что за бар без зеркала?
— Повесим завтра же, — сказала девушка. — Зеркало куплю я.
— Не будь транжиркой, — сказала Кэтрин. — Купим вместе, будем смотреть, как несем вздор, и сразу поймем, что это нелепо. Зеркало не обманешь.
— Как только я увижу в нем обманутого простачка, я пойму, что проиграл, — сказал Дэвид.
— Ты никогда не проиграешь. Разве можно проиграть с двумя-то женщинами? — сказала Кэтрин.
— Я пыталась втолковать ему, — сказала девушка и впервые за вечер покраснела.
— Она твоя, и я твоя, — сказала Кэтрин. — Не будь занудой, будь поласковее со своими женщинами. Разве мы не хороши? Я твоя белокурая жена.
— Ты смуглее и светлее той, на которой я женился.
— Вот я и привела тебе темненькую в подарок. Ну, как тебе презент?
— Меня устраивает все, как есть.
— А как тебе твое будущее?
— Я ничего о нем не знаю.
— Надеюсь, оно не слишком темное? — спросила девушка.
— Очень хорошо, — сказала Кэтрин. — Она не только красива, богата, здорова и нежна. Она еще и остроумна. Ну, разве плох мой подарок?
— Уж лучше быть темным подарком, чем темной лошадкой, — сказала девушка.
— Еще очко, — сказала Кэтрин. — Поцелуй ее, Дэвид, пусть она будет счастливым подарком.
Дэвид обнял девушку и поцеловал. Она ответила было на поцелуй, но отвернулась, а затем неожиданно расплакалась, опустив голову и обхватив руками стойку бара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46