Баласанян вызвался уничтожить самого опасного из них. Командир предостерегал:
– Смотри, идешь на верную смерть, тебя снимут.
Но Баласанян, как всегда, отшучивался:
– Ничего, товарищ командир, думаю, что моя граната снимет их раньше.
Баласанян полз очень быстро. Вот он подполз вплотную к снайперу, приподнялся я с силой бросил гранату. Но именно в это мгновение его и сразила снайперская пуля. Мы решили любой ценой вынести погибшего друга за линию огня и похоронить, как положено – с почестями. Так и сделали. Тело нашего славного земляка бережно завернули в плащ-палатку, обложили камнями и снегом, так как копать могилу было невозможно. Вот и все почести, которые мы могли в тех условиях воздать дорогому другу”.
– Это хорошо, что в тех условиях копать могилу невозможно было! – смеясь, рассказывал нам недавно... Рубен Аванесович Баласанян.– Не то действительно лежать бы мне веки вечные у Марухского ледника. Когда вынесли и похоронили меня друзья, я не был мертвым, а только в глубоком обмороке из-за тяжелого ранения и большой потери крови. Кругом ветер свистит, шумит снег и лед, гремят выстрелы и разрывы, услышишь ли тут пульс, который, конечно, едва бился? А я на нейтральной полосе не меньше получаса лежал и за это время ни разу не шевельнулся, по наблюдениям друзей. И все же они вынесли меня со льда и тем самым действительно спасли. Замерз бы я там. А в плащ-палатке да еще в затишке, среди камней, отогрелся, стонать начал, ну, тут меня и нашли уже другие солдаты, отправили в госпиталь...
Теперь живу и работаю в Баку. Как-то вызвали меня по повестке в Шаумянский райвоенкомат. Прихожу и нос к носу встречаюсь там сразу с тремя сослуживцами – Владимиром Туровским, Сергеем Ширшиковым и Виктором Тарусовым. Те так и обмерли: “Баласанян! Ты живой?!” Ну, кинулись обниматься, наобнимались за все двадцать пять лет разлуки, а потом в доме Туровского собрались все вместе и отметили эту встречу, выпили, как говорится, и за вечную память и за здравие...
К сожалению, писем с такими вестями куда меньше других, печальных, однако очень ведь важно, чтоб не только живые отыскались, но и те, кто погиб. А для этого надо искать еще много...
Читатель, видимо, помнит трагическую судьбу Ивана Авдеевича Дутлова, умершего на поле боя от тяжелых ран на руках у своей жены санинструктора Ани Дутловой. Мы обращали в книге слова к его родным: “Родители Ивана Дутлова, проживающие тогда в селе Николаевском, что затерялось в дремучих лесах Алтая, может быть, и сейчас не знают, какими смелыми в бою были их сын Иван и невестка Аня”.
И вот мы получили письмо из далекого Алтая. Полностью приводим его ниже.
“Книгу “Тайна Марухского ледника” я купил на Алтае. Прочитав только одно название, я подумал: “А ведь там, на вершине Марухского перевала, сражался и Иван Авдеевич Дутлов, и его жена Анна Васильевна Дутлова. Может быть, в книге есть что-либо и о них. Начал листать. И вдруг увидел фотографию, а на 215-й странице и упоминание о них. Правда, там допущена одна неточность. Наше село называется не Николаевское, а Никольское. В этом селе я родился, здесь же родился и Иван. Причем мы родились не только в одном селе, но и от одной матери.
Что я могу сказать об Иване и его жене Ане?
До войны Иван жил в Новосибирске с нашей старшей сестрой Прасковьей. В 1940 году он со своим другом уехал на Кавказ, в Баку. Там он поступил вскоре в офицерское училище.
Писал нам в Никольск письмо, что женился на сиротке Ане. В период войны от Ивана писем не получали, потому что он погиб в первом бою. Аня в 1942 году прислала нам письмо из госпиталя города Сухуми, где она находилась на излечении, получив на Марухском перевале несколько ран. Она писала о гибели мужа. Он умер от ран на ее руках. Выслала нам свое фото. Она обещала приехать в Никольск. Но приехать ей так и не удалось. И писем от нее больше не было. Сейчас мы, Дутловы, так и не знаем – жива ли наша Аня. Скорее всего, не жива. Времени прошло много, она была тяжело ранена. У меня есть просьба к Вам; не известно ли Вам что-либо об Анне Васильевне Дутловой. Если известно, то прошу сообщить по адресу: Алтайский край, город Барнаул, улица Бехтерева, 5, кв. 17, Дутлову Дмитрию Авдеевичу”.
Мы сообщили Дмитрию Авдеевичу, что нам, к сожалению, ничего не известно.
А может быть, кто-либо из вас, товарищи читатели, знает о судьбе Ани Дутловой? Сообщите.
Кто погиб в бою за Родину – тот не умирает. Воины, павшие на перевалах, обрели бессмертие.
Скорбное безмолвие царит сейчас на Марухе, Эти грозные места сражений стали своеобразным памятником. Белеют ледники, скованные холодом. Из-под них по маленькой слезинке собираются ручейки, и тихо бегут они вниз, увеличиваясь и расширяясь, пока не вырастут в бурные горные потоки.
Словно в почетном карауле над прахом погибших стоят над перевалами строгие и мрачные шпили молчаливых вершин. Над ними бесшумно проплывают белые облака, расцвеченные солнцем. По утрам их окутывает туман, похожий на пороховой дым. А ночью в кромешной темноте мерцают холодные звезды, будто очи павших.
И стоит здесь, в самом сердце седых гор, трехметровый пирамидальный обелиск Славы. Во время массового восхождения его принесли сюда на своих руках молодежь Карачаево-Черкесии – сыновья и дочери погибших. Это дань трепетного уважения к подвигу отцов, навечно оставшихся в ледяных объятиях Маруха.
Серебристые грани обелиска, увенчанного красной звездой, сверкают в лучах солнца. На светлом фоне выделяется серый барельеф: скрещенные штыки, автомат и солдатская каска, а ниже на мраморной плите сияют слова:
Героям ледяной крепости, бойцам и командирам 808, 810 полков 394 стрелковой дивизии, 155 стрелковой бригады, стоявших насмерть на Марухском перевале против немецко-фашистских захватчиков в 1942–1943 годах.
Высится этот обелиск на перекрестке горных троп. И каждое лето приходят сюда туристы. Молча стоят они у обелиска и слушают как шепчут горы, рассказывая о жизни и смерти, о ненависти и любви, о красоте человеческой жизни и о героике огненных лет.
Строгая пирамида, высеченная из красного гранита, стоит на самой высокой точке Клухорского перевала.
На обелиске золотом отливают слова;
“Вечная слава павшим в боях за Родину в Великой Отечественной войне 1941–45 гг”.
И внизу: “От десятой сухумской средней школы имени Н. А. Лакоба. 1963 год”.
Глубоко взволновал учащихся Пятигорского профтехучилища № 2 подвиг моряков, погибших под снежной лавиной. Чтобы увековечить память гудаутских моряков, они своими силами соорудили оригинальный обелиск с удачно выполненными барельефами и установили в горах.
Много препятствий преодолели комсомольцы рудника имени Дзержинского города Кривой Рог, прежде чем поднялись на Марухский перевал. Они принесли туда на своих плечах и установили обелиск с надписью:
“Воинам 394-й Криворожской дивизии, которые погибли в боях на перевалах Кавказа, от орденоносного комсомола Кривбасса. 8 мая 1968 года. г. Кривой Рог”.
Подобный обелиск поставили на перевале и молодежь киевского завода “Арсенал”.
Красивую скульптурную группу памятника соорудили в поселке Пхия студенты Пятигорского педагогического института иностранных языков в память о защитниках Санчарского перевала.
Легендарной славой овеян Наурский перевал. Сюда и пришли студенты Одесского политехнического института, туристы клубов “Химик” и “Романтик” вместе с участниками боев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Смотри, идешь на верную смерть, тебя снимут.
Но Баласанян, как всегда, отшучивался:
– Ничего, товарищ командир, думаю, что моя граната снимет их раньше.
Баласанян полз очень быстро. Вот он подполз вплотную к снайперу, приподнялся я с силой бросил гранату. Но именно в это мгновение его и сразила снайперская пуля. Мы решили любой ценой вынести погибшего друга за линию огня и похоронить, как положено – с почестями. Так и сделали. Тело нашего славного земляка бережно завернули в плащ-палатку, обложили камнями и снегом, так как копать могилу было невозможно. Вот и все почести, которые мы могли в тех условиях воздать дорогому другу”.
– Это хорошо, что в тех условиях копать могилу невозможно было! – смеясь, рассказывал нам недавно... Рубен Аванесович Баласанян.– Не то действительно лежать бы мне веки вечные у Марухского ледника. Когда вынесли и похоронили меня друзья, я не был мертвым, а только в глубоком обмороке из-за тяжелого ранения и большой потери крови. Кругом ветер свистит, шумит снег и лед, гремят выстрелы и разрывы, услышишь ли тут пульс, который, конечно, едва бился? А я на нейтральной полосе не меньше получаса лежал и за это время ни разу не шевельнулся, по наблюдениям друзей. И все же они вынесли меня со льда и тем самым действительно спасли. Замерз бы я там. А в плащ-палатке да еще в затишке, среди камней, отогрелся, стонать начал, ну, тут меня и нашли уже другие солдаты, отправили в госпиталь...
Теперь живу и работаю в Баку. Как-то вызвали меня по повестке в Шаумянский райвоенкомат. Прихожу и нос к носу встречаюсь там сразу с тремя сослуживцами – Владимиром Туровским, Сергеем Ширшиковым и Виктором Тарусовым. Те так и обмерли: “Баласанян! Ты живой?!” Ну, кинулись обниматься, наобнимались за все двадцать пять лет разлуки, а потом в доме Туровского собрались все вместе и отметили эту встречу, выпили, как говорится, и за вечную память и за здравие...
К сожалению, писем с такими вестями куда меньше других, печальных, однако очень ведь важно, чтоб не только живые отыскались, но и те, кто погиб. А для этого надо искать еще много...
Читатель, видимо, помнит трагическую судьбу Ивана Авдеевича Дутлова, умершего на поле боя от тяжелых ран на руках у своей жены санинструктора Ани Дутловой. Мы обращали в книге слова к его родным: “Родители Ивана Дутлова, проживающие тогда в селе Николаевском, что затерялось в дремучих лесах Алтая, может быть, и сейчас не знают, какими смелыми в бою были их сын Иван и невестка Аня”.
И вот мы получили письмо из далекого Алтая. Полностью приводим его ниже.
“Книгу “Тайна Марухского ледника” я купил на Алтае. Прочитав только одно название, я подумал: “А ведь там, на вершине Марухского перевала, сражался и Иван Авдеевич Дутлов, и его жена Анна Васильевна Дутлова. Может быть, в книге есть что-либо и о них. Начал листать. И вдруг увидел фотографию, а на 215-й странице и упоминание о них. Правда, там допущена одна неточность. Наше село называется не Николаевское, а Никольское. В этом селе я родился, здесь же родился и Иван. Причем мы родились не только в одном селе, но и от одной матери.
Что я могу сказать об Иване и его жене Ане?
До войны Иван жил в Новосибирске с нашей старшей сестрой Прасковьей. В 1940 году он со своим другом уехал на Кавказ, в Баку. Там он поступил вскоре в офицерское училище.
Писал нам в Никольск письмо, что женился на сиротке Ане. В период войны от Ивана писем не получали, потому что он погиб в первом бою. Аня в 1942 году прислала нам письмо из госпиталя города Сухуми, где она находилась на излечении, получив на Марухском перевале несколько ран. Она писала о гибели мужа. Он умер от ран на ее руках. Выслала нам свое фото. Она обещала приехать в Никольск. Но приехать ей так и не удалось. И писем от нее больше не было. Сейчас мы, Дутловы, так и не знаем – жива ли наша Аня. Скорее всего, не жива. Времени прошло много, она была тяжело ранена. У меня есть просьба к Вам; не известно ли Вам что-либо об Анне Васильевне Дутловой. Если известно, то прошу сообщить по адресу: Алтайский край, город Барнаул, улица Бехтерева, 5, кв. 17, Дутлову Дмитрию Авдеевичу”.
Мы сообщили Дмитрию Авдеевичу, что нам, к сожалению, ничего не известно.
А может быть, кто-либо из вас, товарищи читатели, знает о судьбе Ани Дутловой? Сообщите.
Кто погиб в бою за Родину – тот не умирает. Воины, павшие на перевалах, обрели бессмертие.
Скорбное безмолвие царит сейчас на Марухе, Эти грозные места сражений стали своеобразным памятником. Белеют ледники, скованные холодом. Из-под них по маленькой слезинке собираются ручейки, и тихо бегут они вниз, увеличиваясь и расширяясь, пока не вырастут в бурные горные потоки.
Словно в почетном карауле над прахом погибших стоят над перевалами строгие и мрачные шпили молчаливых вершин. Над ними бесшумно проплывают белые облака, расцвеченные солнцем. По утрам их окутывает туман, похожий на пороховой дым. А ночью в кромешной темноте мерцают холодные звезды, будто очи павших.
И стоит здесь, в самом сердце седых гор, трехметровый пирамидальный обелиск Славы. Во время массового восхождения его принесли сюда на своих руках молодежь Карачаево-Черкесии – сыновья и дочери погибших. Это дань трепетного уважения к подвигу отцов, навечно оставшихся в ледяных объятиях Маруха.
Серебристые грани обелиска, увенчанного красной звездой, сверкают в лучах солнца. На светлом фоне выделяется серый барельеф: скрещенные штыки, автомат и солдатская каска, а ниже на мраморной плите сияют слова:
Героям ледяной крепости, бойцам и командирам 808, 810 полков 394 стрелковой дивизии, 155 стрелковой бригады, стоявших насмерть на Марухском перевале против немецко-фашистских захватчиков в 1942–1943 годах.
Высится этот обелиск на перекрестке горных троп. И каждое лето приходят сюда туристы. Молча стоят они у обелиска и слушают как шепчут горы, рассказывая о жизни и смерти, о ненависти и любви, о красоте человеческой жизни и о героике огненных лет.
Строгая пирамида, высеченная из красного гранита, стоит на самой высокой точке Клухорского перевала.
На обелиске золотом отливают слова;
“Вечная слава павшим в боях за Родину в Великой Отечественной войне 1941–45 гг”.
И внизу: “От десятой сухумской средней школы имени Н. А. Лакоба. 1963 год”.
Глубоко взволновал учащихся Пятигорского профтехучилища № 2 подвиг моряков, погибших под снежной лавиной. Чтобы увековечить память гудаутских моряков, они своими силами соорудили оригинальный обелиск с удачно выполненными барельефами и установили в горах.
Много препятствий преодолели комсомольцы рудника имени Дзержинского города Кривой Рог, прежде чем поднялись на Марухский перевал. Они принесли туда на своих плечах и установили обелиск с надписью:
“Воинам 394-й Криворожской дивизии, которые погибли в боях на перевалах Кавказа, от орденоносного комсомола Кривбасса. 8 мая 1968 года. г. Кривой Рог”.
Подобный обелиск поставили на перевале и молодежь киевского завода “Арсенал”.
Красивую скульптурную группу памятника соорудили в поселке Пхия студенты Пятигорского педагогического института иностранных языков в память о защитниках Санчарского перевала.
Легендарной славой овеян Наурский перевал. Сюда и пришли студенты Одесского политехнического института, туристы клубов “Химик” и “Романтик” вместе с участниками боев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125