Было ли это на самом деле? Ей тогда уже почти исполнилось четыре года, так что вполне могло и быть.
Потом на смену этим воспоминаниям – реальным или только воображаемым – пришли другие мысли. Постепенно Марлена стала осознавать, насколько велика эта планета. Диаметр больше двенадцати тысяч километров. Это не какие-то там восемь километров Ротора. Она не могла представить себе такие масштабы. На экране Эритро не выглядел таким большим; трудно вообразить, что, стоя на его поверхности, можно видеть на сотни и даже тысячи километров вокруг. Марлена знала твердо – она хочет оказаться там. Очень хочет.
Оринеля Эритро не интересовал, и это огорчало Марлену. Он говорил, что у него и без Эритро есть о чем думать. Например, как подготовиться и поступить в колледж. Ему семнадцать с половиной, а Марлене только минуло пятнадцать. Не такая уж большая разница, подумала она упрямо, ведь девочки развиваются быстрее.
По крайней мере, должны развиваться быстрее. Она оглядела себя и, как обычно, с тревогой и разочарованием подумала, что почему-то все еще выглядит ребенком – маленькая и толстенькая. Марлена еще раз посмотрела на Эритро – какой он большой, красивый, неярко-красный на освещенной части. Он достаточно велик, чтобы быть планетой, но Марлена знала, что на самом деле Эритро всего лишь спутник планеты. Эритро двигался по орбите вокруг Мегаса; еще больший Мегас и был настоящей планетой, хотя все называли так Эритро. И Мегас, и Эритро, и Ротор обращались вокруг звезды – Немезиды.
– Марлена!
Даже не оглядываясь, Марлена сразу узнала Оринеля. Последнее время в его присутствии она чувствовала себя все более скованно, и истинная причина такой скованности еще сильнее смущала ее. Ей нравилось, как он произносит ее имя. Он выговаривал его совершенно правильно, разделяя на три слога – Мар-ле-на – и чуть-чуть грассируя на звуке «р». Стоило только услышать – и ей становилось теплей.
Марлена обернулась и буркнула, стараясь не покраснеть:
– Привет, Оринель!
– Опять уставилась на Эритро, да? – улыбнулся он. Марлена не ответила. Ну конечно, что еще она могла здесь делать? Все знали о ее особенном отношении к Эритро.
– Как ты здесь оказался? (Скажи, что ты искал меня, подумала она.) – Меня послала твоя мать, – ответил Оринель. (Ах, так…) – Зачем?
– Она сказала, что у тебя плохое настроение и что в таком настроении ты всегда приходишь сюда, а здесь еще больше раскисаешь, поэтому тебя надо вытащить отсюда. Так почему у тебя плохое настроение?
– Вовсе не плохое. А если и плохое, значит, на то есть причины.
– Какие причины? Ты уже не ребенок и должна уметь выражать свои мысли словами.
Марлена подняла брови:
– Спасибо, я прекрасно могу выражать свои мысли. Причина в том, что мне хочется путешествовать.
Оринель засмеялся.
– Ты уже напутешествовалась. Ты пролетела больше двух световых лет. За всю историю Солнечной системы никто не преодолевал и малой доли светового года. Кроме нас. Так что у тебя нет оснований быть недовольной. Ведь ты – Марлена Инсигна Фишер, галактическая путешественница.
Марлена с трудом удержалась от смешка. Инсигна – девичья фамилия ее матери. Когда Оринель называл полное имя Марлены, он всегда брал под козырек и придавал лицу торжественное выражение. Впрочем, такого он не делал уже давно. Она догадывалась, что это оттого, что он старался выглядеть взрослее.
– Я совсем не помню этого путешествия, – сказала Марлена. – Ты ведь знаешь. А если чего-то не помнишь, то его вроде бы и не было. Вот сейчас мы в двух световых годах от Солнечной системы и никогда туда не вернемся.
– Откуда ты знаешь?
– Брось, Оринель. Ты слышал, чтобы хоть кто-нибудь говорил о возвращении?
– Если и не вернемся, что из того? Земля давно перенаселена, да и вся Солнечная система становится такой же перенаселенной и истощенной. Здесь лучше – мы хозяева всего, что только можно увидеть.
– Нет, не хозяева. Мы видим Эритро, но не хотим спускаться на него, чтобы стать настоящими хозяевами.
– Почему не хотим? Ты же знаешь, на Эритро у нас великолепная исследовательская станция.
– Не для нас. Только для нескольких ученых. А я говорю о нас. Нам никогда не разрешат жить на Эритро.
– Всему свое время, – бодро заметил Оринель.
– Конечно. Когда я стану старухой. Или умру.
– Не устраивай трагедию. Ладно, пойдем отсюда. Вернись к людям и осчастливь свою мамочку. Я не могу здесь оставаться. У меня много дел. Долоретта…
У Марлены зазвенело в ушах, и она уже не слышала, что потом говорил Оринель. Достаточно было одного имени – Долоретта! Она ненавидела эту пустую дылду Долоретту. Но что толку? Оринель постоянно вертелся возле нее. Марлене довольно было взглянуть на Оринеля, чтобы понять, как он относится к Долоретте. А тут его послали за ней и он считает, что попусту тратит время. Она знала, о чем он думает сейчас и как торопится вернуться к этой… этой Долоретте. (И почему ей всегда так все отчетливо ясно, что порой даже противно!) Вдруг Марлене захотелось причинить Оринелю боль, найти такие слова, которые серьезно задели бы его. Но только сказать правду. Ей не хотелось лгать ему.
– Мы никогда не вернемся в Солнечную систему. И я знаю почему, – произнесла она.
– Да? И почему же?
Марлена замялась и ничего не ответила. Тогда Оринель добавил:
– Тайна?
Марлена чувствовала, что попала впросак. Не следовало начинать этот разговор. Она пробормотала:
– Я не хочу об этом говорить. Я не должна этого знать.
Но на самом деле слова так и вертелись у нее на языке. В этот момент ей хотелось, чтобы всем было больно.
– Но мне-то ты расскажешь? Ведь мы же друзья, правда?
– Мы друзья? – с сомнением переспросила Марлена. – Ну ладно, тебе я скажу. Мы никогда не вернемся, потому что Земля скоро погибнет. Реакция Оринеля была совсем не той, какой она ожидала. Он громко расхохотался. Марлена негодующе смотрела на него, а он долго не мог успокоиться.
– Марлена, – выдавил он наконец. – Кто тебе это сказал? Должно быть, ты насмотрелась фильмов ужасов.
– Нет!
– Откуда же ты это взяла?
– Я знаю. Я вижу. Из того, что люди говорят и не договаривают, что они делают, сами того не замечая. И еще из того, что рассказывает мне компьютер, когда я правильно ставлю вопросы.
– Ну и что же он тебе рассказывает?
– Не скажу.
– А может быть, ты все это придумала?
– Ничего я не придумала. Земля будет уничтожена не сейчас, может быть, только через тысячи лет, но обязательно погибнет, – лицо Марлены приняло напряженно-торжественное выражение. – И ничто не может этого предотвратить.
Марлена повернулась и вышла, рассерженная тем, что Оринель не поверил ей. Нет, не этим. На самом деле все еще хуже. Он подумал, что она сошла с ума. Вот и получилось хуже некуда. Она слишком разболталась и ничего не выиграла.
Оринель смотрел ей вслед. С его по-мальчишески привлекательного лица сошла улыбка, и появилось выражение некоторой неловкости, а между бровей прорезалась складка.
Глава 2
За время полета и долгие годы, прошедшие уже здесь, у Немезиды, Юджиния Инсигна достигла среднего возраста. Все эти годы она напоминала себе: «Это навсегда. И для нас, и для наших детей, на все обозримое будущее». Эта мысль неизменно угнетала ее. Но почему? С того самого момента, как Ротор вырвался из Солнечной системы, она знала, что это неизбежно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Потом на смену этим воспоминаниям – реальным или только воображаемым – пришли другие мысли. Постепенно Марлена стала осознавать, насколько велика эта планета. Диаметр больше двенадцати тысяч километров. Это не какие-то там восемь километров Ротора. Она не могла представить себе такие масштабы. На экране Эритро не выглядел таким большим; трудно вообразить, что, стоя на его поверхности, можно видеть на сотни и даже тысячи километров вокруг. Марлена знала твердо – она хочет оказаться там. Очень хочет.
Оринеля Эритро не интересовал, и это огорчало Марлену. Он говорил, что у него и без Эритро есть о чем думать. Например, как подготовиться и поступить в колледж. Ему семнадцать с половиной, а Марлене только минуло пятнадцать. Не такая уж большая разница, подумала она упрямо, ведь девочки развиваются быстрее.
По крайней мере, должны развиваться быстрее. Она оглядела себя и, как обычно, с тревогой и разочарованием подумала, что почему-то все еще выглядит ребенком – маленькая и толстенькая. Марлена еще раз посмотрела на Эритро – какой он большой, красивый, неярко-красный на освещенной части. Он достаточно велик, чтобы быть планетой, но Марлена знала, что на самом деле Эритро всего лишь спутник планеты. Эритро двигался по орбите вокруг Мегаса; еще больший Мегас и был настоящей планетой, хотя все называли так Эритро. И Мегас, и Эритро, и Ротор обращались вокруг звезды – Немезиды.
– Марлена!
Даже не оглядываясь, Марлена сразу узнала Оринеля. Последнее время в его присутствии она чувствовала себя все более скованно, и истинная причина такой скованности еще сильнее смущала ее. Ей нравилось, как он произносит ее имя. Он выговаривал его совершенно правильно, разделяя на три слога – Мар-ле-на – и чуть-чуть грассируя на звуке «р». Стоило только услышать – и ей становилось теплей.
Марлена обернулась и буркнула, стараясь не покраснеть:
– Привет, Оринель!
– Опять уставилась на Эритро, да? – улыбнулся он. Марлена не ответила. Ну конечно, что еще она могла здесь делать? Все знали о ее особенном отношении к Эритро.
– Как ты здесь оказался? (Скажи, что ты искал меня, подумала она.) – Меня послала твоя мать, – ответил Оринель. (Ах, так…) – Зачем?
– Она сказала, что у тебя плохое настроение и что в таком настроении ты всегда приходишь сюда, а здесь еще больше раскисаешь, поэтому тебя надо вытащить отсюда. Так почему у тебя плохое настроение?
– Вовсе не плохое. А если и плохое, значит, на то есть причины.
– Какие причины? Ты уже не ребенок и должна уметь выражать свои мысли словами.
Марлена подняла брови:
– Спасибо, я прекрасно могу выражать свои мысли. Причина в том, что мне хочется путешествовать.
Оринель засмеялся.
– Ты уже напутешествовалась. Ты пролетела больше двух световых лет. За всю историю Солнечной системы никто не преодолевал и малой доли светового года. Кроме нас. Так что у тебя нет оснований быть недовольной. Ведь ты – Марлена Инсигна Фишер, галактическая путешественница.
Марлена с трудом удержалась от смешка. Инсигна – девичья фамилия ее матери. Когда Оринель называл полное имя Марлены, он всегда брал под козырек и придавал лицу торжественное выражение. Впрочем, такого он не делал уже давно. Она догадывалась, что это оттого, что он старался выглядеть взрослее.
– Я совсем не помню этого путешествия, – сказала Марлена. – Ты ведь знаешь. А если чего-то не помнишь, то его вроде бы и не было. Вот сейчас мы в двух световых годах от Солнечной системы и никогда туда не вернемся.
– Откуда ты знаешь?
– Брось, Оринель. Ты слышал, чтобы хоть кто-нибудь говорил о возвращении?
– Если и не вернемся, что из того? Земля давно перенаселена, да и вся Солнечная система становится такой же перенаселенной и истощенной. Здесь лучше – мы хозяева всего, что только можно увидеть.
– Нет, не хозяева. Мы видим Эритро, но не хотим спускаться на него, чтобы стать настоящими хозяевами.
– Почему не хотим? Ты же знаешь, на Эритро у нас великолепная исследовательская станция.
– Не для нас. Только для нескольких ученых. А я говорю о нас. Нам никогда не разрешат жить на Эритро.
– Всему свое время, – бодро заметил Оринель.
– Конечно. Когда я стану старухой. Или умру.
– Не устраивай трагедию. Ладно, пойдем отсюда. Вернись к людям и осчастливь свою мамочку. Я не могу здесь оставаться. У меня много дел. Долоретта…
У Марлены зазвенело в ушах, и она уже не слышала, что потом говорил Оринель. Достаточно было одного имени – Долоретта! Она ненавидела эту пустую дылду Долоретту. Но что толку? Оринель постоянно вертелся возле нее. Марлене довольно было взглянуть на Оринеля, чтобы понять, как он относится к Долоретте. А тут его послали за ней и он считает, что попусту тратит время. Она знала, о чем он думает сейчас и как торопится вернуться к этой… этой Долоретте. (И почему ей всегда так все отчетливо ясно, что порой даже противно!) Вдруг Марлене захотелось причинить Оринелю боль, найти такие слова, которые серьезно задели бы его. Но только сказать правду. Ей не хотелось лгать ему.
– Мы никогда не вернемся в Солнечную систему. И я знаю почему, – произнесла она.
– Да? И почему же?
Марлена замялась и ничего не ответила. Тогда Оринель добавил:
– Тайна?
Марлена чувствовала, что попала впросак. Не следовало начинать этот разговор. Она пробормотала:
– Я не хочу об этом говорить. Я не должна этого знать.
Но на самом деле слова так и вертелись у нее на языке. В этот момент ей хотелось, чтобы всем было больно.
– Но мне-то ты расскажешь? Ведь мы же друзья, правда?
– Мы друзья? – с сомнением переспросила Марлена. – Ну ладно, тебе я скажу. Мы никогда не вернемся, потому что Земля скоро погибнет. Реакция Оринеля была совсем не той, какой она ожидала. Он громко расхохотался. Марлена негодующе смотрела на него, а он долго не мог успокоиться.
– Марлена, – выдавил он наконец. – Кто тебе это сказал? Должно быть, ты насмотрелась фильмов ужасов.
– Нет!
– Откуда же ты это взяла?
– Я знаю. Я вижу. Из того, что люди говорят и не договаривают, что они делают, сами того не замечая. И еще из того, что рассказывает мне компьютер, когда я правильно ставлю вопросы.
– Ну и что же он тебе рассказывает?
– Не скажу.
– А может быть, ты все это придумала?
– Ничего я не придумала. Земля будет уничтожена не сейчас, может быть, только через тысячи лет, но обязательно погибнет, – лицо Марлены приняло напряженно-торжественное выражение. – И ничто не может этого предотвратить.
Марлена повернулась и вышла, рассерженная тем, что Оринель не поверил ей. Нет, не этим. На самом деле все еще хуже. Он подумал, что она сошла с ума. Вот и получилось хуже некуда. Она слишком разболталась и ничего не выиграла.
Оринель смотрел ей вслед. С его по-мальчишески привлекательного лица сошла улыбка, и появилось выражение некоторой неловкости, а между бровей прорезалась складка.
Глава 2
За время полета и долгие годы, прошедшие уже здесь, у Немезиды, Юджиния Инсигна достигла среднего возраста. Все эти годы она напоминала себе: «Это навсегда. И для нас, и для наших детей, на все обозримое будущее». Эта мысль неизменно угнетала ее. Но почему? С того самого момента, как Ротор вырвался из Солнечной системы, она знала, что это неизбежно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111