Однако внутри царил полумрак в соответствии с традициями такого рода увеселений, где удовольствия в значительной степени зависели от сохранения внешности в тайне до тех пор, пока маски не будут сняты после того, как пробьет полночь. Как и следовало ожидать, атмосфера в зале была оживленной и немного раскованной, впрочем, не слишком. Тем не менее маскарады считались неподходящим развлечением для девушек. Большинство присутствующих женщин составляли либо молодые матроны, привлеченные возможностью тайком пофлиртовать, либо вдовы. Хозяйка дома часто вспоминала о своей кузине, знакомой с первыми дамами Франции и дочерьми короля Людовика, наслаждавшейся прелестями аристократического брака, где муж и она сама с благосклонностью относились к мелким прегрешениям друг друга.
Фелисити напрасно волновалась из-за чрезмерной экстравагантности своего костюма. Ее античный хитон оказался единственным, однако она сразу заметила Цирцею в узком платье из шелка, осыпанном зелеными блестками, и без нижних юбок, а также даму из Свиты Любви в облегающем наряде с широкими рукавами и в остроконечном колпаке с вуалью. Кроме того, она обратила внимание еще на один костюм, сшитый из перьев, прикрепленных к легкому платью из черной газовой ткани, с таким же низким декольте, как и у нее, если не больше. Хотя обладательница этого костюма была в маске, ненапудренные волосы выдавали ее с головой. Это оказалась та самая благородная испанка, которую Фелисити встретила рядом с домом генерал-губернатора. Седые пряди в темных волосах позволяли присутствующим догадаться, кто находится перед ними, в то время как она сама, похоже, не придавала этому абсолютно никакого значения, как и тому, что свободный костюм заставляет окружающих обратить внимание на ее прелести.
Женщины, отдавшие предпочтение тяжелым платьям строгого фасона, изнывали от духоты. Они неистово обмахивались веерами и постоянно стирали надушенными платками струйки пота, оставлявшие следы на напудренных щеках, не забывая при этом бросать едкие и в то же время завистливые взгляды на легкие костюмы остальных дам. Тем не менее стоило Фелисити снять с плеч шаль и протянуть ее слуге, как у ее спутника сразу перехватило дыхание. Она окинула его быстрым взглядом из-под опущенных ресниц. Твердые черты лица полковника, казалось, выражали неодобрение, хотя в его зеленых глазах, пристально смотревших на девушку из прорезей алого домино, надетого поверх мундира, светилось восхищение.
— Морган, дружище, вам досталась богиня, настоящая Диана, Геба … Нет! Венера!
Выразить восхищение в столь двусмысленных выражениях мог только Хуан Себастьян. Он уже несколько дней не показывался под окнами дома Фелисити, с тех пор как они встретились в кабинете полковника.
— Да, — кивнул Морган.
— Я сгораю от ревности. Клянусь честью, ни одна дама в этом зале, как и во всем Новом Орлеане, не сравнится с мадемуазель Лафарг!
— Вы слишком добры ко мне, — произнесла Фелисити общепринятую фразу, хотя столь явная лесть вызвала у нее удивление, отчего в уголках глаз появились едва заметные морщинки.
— Я мог быть еще добрее, если бы не этот мрачный ирландец, которого вы держите под руку и который, к сожалению, является моим начальником.
— Полагаю, — неторопливо произнес Морган, — мне придется принять меры ввиду отсутствия дисциплины и нарушения субординации. Несколько недель службы на борту фрегата в гавани помогут вам вспомнить об этих добродетелях.
— Вы шутите, дружище! Правда? — Хуан Себастьян, тоже одетый в красное домино, наградил собеседника веселым вопросительным взглядом.
На точеных губах Моргана появилась неопределенная улыбка, он промолчал.
— Наверняка вы все-таки шутите. А если нет, мне придется пригласить на танец вашу очаровательную спутницу, чтобы воспоминания о ней помогли мне пережить самые тяжкие превратности судьбы. Я понимаю, это противоречит вашим намерениям, компадре , но вы сами виноваты, если забыли о фатализме, свойственном всем иберийцам.
— Попробуйте рискнуть, — все так же неторопливо ответил Морган.
Рассмеявшись, испанец удалился в своем ярком домино, напоминавшем пелерину. Алые домино, казалось, заполонили весь зал, хотя среди них попадались и черные с серым. Ножны слегка приподымали сзади полы костюмов, что свидетельствовало о том, что кавалеры не забыли захватить шпаги. Напудренные парики и черные полумаски делали мужчин похожими друг на друга, словно членов какого-нибудь ордена.
Фелисити быстрым взглядом окинула зал. Ее внимание привлек худощавый мужчина в углу, разговаривающий с дамой, прическа которой напоминала улей, украшенныи шелковыми пчелами, приколотыми к волосам. Из-за полумрака она не могла с полной уверенностью утверждать, что стоящий вполоборота человек был Валькур, однако Фелисити почти не сомневалась в том, что видела сейчас именно своего брата.
Она неторопливо перевела взгляд на другую пару, потом — еще на одну и наконец, как бы невзначай, поинтересовалась у Моргана Маккормака:
— Как вы думаете, генерал-губернатор здесь?
— Он собирался заглянуть ненадолго. Однако он не слишком увлекается маскарадами. Скорее всего мы увидим его уже после полуночи.
Фелисити не пришлось подыскивать новую тему для разговора. В зал, улыбаясь, вошла одна из ее подруг, с которой они вместе обучались в монастыре. Она появилась в обществе своего тучного супруга с вьющимися волосами и кожей оливкового цвета. С подчеркнутой вежливостью Фелисити представила их Моргану, и они беседовали вчетвером до тех пор, пока не заиграла музыка.
Первый танец Фелисити танцевала с полковником. Они скользили по залу среди других пар, и девушке казалось, что на них обращены пристальные взоры всех присутствующих. Украдкой посмотрев на Моргана из-под полуопущенных ресниц, она увидела, что он наблюдает за ней с видом сосредоточенной задумчивости.
— Вы почти не разговариваете сегодня, — осмелилась заметить она.
— Так мне легче думать о вас.
— Скучное занятие, правда?
— Вы бы этого не сказали, — ответил он с неожиданной улыбкой, — если бы могли читать мои мысли.
Фелисити понимала, что ей предстоит еще не раз услышать от него подобные слова, однако она решила сразу заявить о своем отношении к ним.
— Я, несомненно, буду чувствовать себя гораздо спокойней, не обладая такими способностями.
Бал тем временем продолжался. Фелисити танцевала с Хуаном Себастьяном. Потом, усадив ее возле оконного проема, он направился к чаше с пуншем, чтобы угостить девушку освежающим напитком. Едва испанец исчез в толпе, как к плечу Фелисити прикоснулась чья-то легкая рука.
— Рад тебя видеть, дорогая сестра, — услышала она свистящий шепот Валькура.
Фелисити подняла ошеломленный взгляд и увидела знакомый ироничный поклон брата. Легким движением головы он указал на оконный проем, предлагая укрыться в нем. Девушка тут же нашла в толпе высокую, рослую фигуру Моргана. Ирландец стоял на противоположной стороне зала, увлеченный беседой с двумя офицерами и испанской сеньорой, что показалось ей весьма любопытным. Он не обращал на нее никакого внимания. Обернувшись, Фелисити увидела, что Валькур исчез. Тогда она, как будто невзначай, поднялась, расправила висевший на руке веер и последовала за братом в его укрытие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Фелисити напрасно волновалась из-за чрезмерной экстравагантности своего костюма. Ее античный хитон оказался единственным, однако она сразу заметила Цирцею в узком платье из шелка, осыпанном зелеными блестками, и без нижних юбок, а также даму из Свиты Любви в облегающем наряде с широкими рукавами и в остроконечном колпаке с вуалью. Кроме того, она обратила внимание еще на один костюм, сшитый из перьев, прикрепленных к легкому платью из черной газовой ткани, с таким же низким декольте, как и у нее, если не больше. Хотя обладательница этого костюма была в маске, ненапудренные волосы выдавали ее с головой. Это оказалась та самая благородная испанка, которую Фелисити встретила рядом с домом генерал-губернатора. Седые пряди в темных волосах позволяли присутствующим догадаться, кто находится перед ними, в то время как она сама, похоже, не придавала этому абсолютно никакого значения, как и тому, что свободный костюм заставляет окружающих обратить внимание на ее прелести.
Женщины, отдавшие предпочтение тяжелым платьям строгого фасона, изнывали от духоты. Они неистово обмахивались веерами и постоянно стирали надушенными платками струйки пота, оставлявшие следы на напудренных щеках, не забывая при этом бросать едкие и в то же время завистливые взгляды на легкие костюмы остальных дам. Тем не менее стоило Фелисити снять с плеч шаль и протянуть ее слуге, как у ее спутника сразу перехватило дыхание. Она окинула его быстрым взглядом из-под опущенных ресниц. Твердые черты лица полковника, казалось, выражали неодобрение, хотя в его зеленых глазах, пристально смотревших на девушку из прорезей алого домино, надетого поверх мундира, светилось восхищение.
— Морган, дружище, вам досталась богиня, настоящая Диана, Геба … Нет! Венера!
Выразить восхищение в столь двусмысленных выражениях мог только Хуан Себастьян. Он уже несколько дней не показывался под окнами дома Фелисити, с тех пор как они встретились в кабинете полковника.
— Да, — кивнул Морган.
— Я сгораю от ревности. Клянусь честью, ни одна дама в этом зале, как и во всем Новом Орлеане, не сравнится с мадемуазель Лафарг!
— Вы слишком добры ко мне, — произнесла Фелисити общепринятую фразу, хотя столь явная лесть вызвала у нее удивление, отчего в уголках глаз появились едва заметные морщинки.
— Я мог быть еще добрее, если бы не этот мрачный ирландец, которого вы держите под руку и который, к сожалению, является моим начальником.
— Полагаю, — неторопливо произнес Морган, — мне придется принять меры ввиду отсутствия дисциплины и нарушения субординации. Несколько недель службы на борту фрегата в гавани помогут вам вспомнить об этих добродетелях.
— Вы шутите, дружище! Правда? — Хуан Себастьян, тоже одетый в красное домино, наградил собеседника веселым вопросительным взглядом.
На точеных губах Моргана появилась неопределенная улыбка, он промолчал.
— Наверняка вы все-таки шутите. А если нет, мне придется пригласить на танец вашу очаровательную спутницу, чтобы воспоминания о ней помогли мне пережить самые тяжкие превратности судьбы. Я понимаю, это противоречит вашим намерениям, компадре , но вы сами виноваты, если забыли о фатализме, свойственном всем иберийцам.
— Попробуйте рискнуть, — все так же неторопливо ответил Морган.
Рассмеявшись, испанец удалился в своем ярком домино, напоминавшем пелерину. Алые домино, казалось, заполонили весь зал, хотя среди них попадались и черные с серым. Ножны слегка приподымали сзади полы костюмов, что свидетельствовало о том, что кавалеры не забыли захватить шпаги. Напудренные парики и черные полумаски делали мужчин похожими друг на друга, словно членов какого-нибудь ордена.
Фелисити быстрым взглядом окинула зал. Ее внимание привлек худощавый мужчина в углу, разговаривающий с дамой, прическа которой напоминала улей, украшенныи шелковыми пчелами, приколотыми к волосам. Из-за полумрака она не могла с полной уверенностью утверждать, что стоящий вполоборота человек был Валькур, однако Фелисити почти не сомневалась в том, что видела сейчас именно своего брата.
Она неторопливо перевела взгляд на другую пару, потом — еще на одну и наконец, как бы невзначай, поинтересовалась у Моргана Маккормака:
— Как вы думаете, генерал-губернатор здесь?
— Он собирался заглянуть ненадолго. Однако он не слишком увлекается маскарадами. Скорее всего мы увидим его уже после полуночи.
Фелисити не пришлось подыскивать новую тему для разговора. В зал, улыбаясь, вошла одна из ее подруг, с которой они вместе обучались в монастыре. Она появилась в обществе своего тучного супруга с вьющимися волосами и кожей оливкового цвета. С подчеркнутой вежливостью Фелисити представила их Моргану, и они беседовали вчетвером до тех пор, пока не заиграла музыка.
Первый танец Фелисити танцевала с полковником. Они скользили по залу среди других пар, и девушке казалось, что на них обращены пристальные взоры всех присутствующих. Украдкой посмотрев на Моргана из-под полуопущенных ресниц, она увидела, что он наблюдает за ней с видом сосредоточенной задумчивости.
— Вы почти не разговариваете сегодня, — осмелилась заметить она.
— Так мне легче думать о вас.
— Скучное занятие, правда?
— Вы бы этого не сказали, — ответил он с неожиданной улыбкой, — если бы могли читать мои мысли.
Фелисити понимала, что ей предстоит еще не раз услышать от него подобные слова, однако она решила сразу заявить о своем отношении к ним.
— Я, несомненно, буду чувствовать себя гораздо спокойней, не обладая такими способностями.
Бал тем временем продолжался. Фелисити танцевала с Хуаном Себастьяном. Потом, усадив ее возле оконного проема, он направился к чаше с пуншем, чтобы угостить девушку освежающим напитком. Едва испанец исчез в толпе, как к плечу Фелисити прикоснулась чья-то легкая рука.
— Рад тебя видеть, дорогая сестра, — услышала она свистящий шепот Валькура.
Фелисити подняла ошеломленный взгляд и увидела знакомый ироничный поклон брата. Легким движением головы он указал на оконный проем, предлагая укрыться в нем. Девушка тут же нашла в толпе высокую, рослую фигуру Моргана. Ирландец стоял на противоположной стороне зала, увлеченный беседой с двумя офицерами и испанской сеньорой, что показалось ей весьма любопытным. Он не обращал на нее никакого внимания. Обернувшись, Фелисити увидела, что Валькур исчез. Тогда она, как будто невзначай, поднялась, расправила висевший на руке веер и последовала за братом в его укрытие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100