— Я предложил тебе достойный выход, — напомнил полковник.
— Только вы сделали это просто так. Вы ведь не ожидали, что я приму ваше предложение!
— Тебе так кажется?
Взгляд его изумрудных глаз было трудно выдержать. Фелисити вновь посмотрела на грудь Моргана.
— Так вы перепачкаете кровью всю комнату, — бросила она. — Я сейчас принесу шкатулку для шитья.
Вернувшись, Фелисити поставила на туалетный столик плетеную коробку.
— Неужели вы не захватили из Испании хирурга, чтобы заниматься такими делами?
— Да, мы привезли с собой одного парня, но я скорее пойду к могильщику. До сих пор все, кто попадал к нему в руки, умирали от гангрены. А потом, он никогда не моется.
— Кстати, вам не кажется, что рану следует все-таки сначала промыть?
— Порезы от шпаги обычно остаются чистыми. Кроме того, из раны вытекло достаточно крови, чтобы смыть любую грязь. Я как-то разговаривал с одноногим пиратом, который советовал поливать раны бренди, а заодно принимать его внутрь.
— А вы не хотите промочить горло для храбрости? — поинтересовалась Фелисити сладким голосом.
— Нет, — просто ответил он. — Однако я вполне могу подождать, пока ты подкрепишь собственные силы.
— Я обойдусь без этого. — Лицо Фелисити снова приняло холодное выражение. Приблизившись к умывальнику, она налила в чашку воды и вымыла руки. Вода сделалась красной, но скорее от окровавленных тряпок, брошенных Морганом, чем от запекшейся крови на ее ногтях. Выплеснув воду в кувшин, она вытерла руки и вернулась к своей шкатулке.
— Вам придется сесть, — проговорила Фелисити, глядя через плечо.
— Пожалуй, я лучше постою.
— Если вам захотелось лишний раз похвалиться высоким ростом, то я просто не смогу дотянуться до раны, не встав на цыпочки.
Ее резкий тон, похоже, удивил Моргана. Фелисити показалось, что на его губах мелькнула кривая усмешка, когда он, раскачиваясь, подошел к стулу, убрал оттуда одежду и опустился на него, выставив вперед ногу.
— Я к вашим услугам, — медленно проговорил Морган.
Продев в иглу черную шелковую нитку, самую крепкую, которая у нее была, Фелисити прошла в гостиную. Взяв со стола графин, она плеснула в бокал немного коньяку и, опустив туда иголку с ниткой, принесла его в спальню. Потом захватила с туалетного столика ножницы для вышивания и свечу. На стенах комнаты заплясали тени, когда Фелисити приблизилась к сидящему на стуле мужчине.
— Вы не подержите вот это? — спросила она, подавая Моргану медный подсвечник. — Мне понадобится свет.
В ответ он молча протянул руку. С чувством растущей тревоги Фелисити обошла стул с другой стороны, приблизившись к Моргану справа. Теперь, стоя совсем рядом, она разглядела на его груди длинные красные полосы, оставленные ее ногтями, ставшие хорошо заметными при свете. Эта картина не доставила девушке никакого удовольствия, наоборот, ей стало слегка не по себе, и теперь она старалась смотреть только на глубокую свежую рану, пересекавшую грудь полковника.
— Осторожно. — Морган стремительным движением руки поймал золотистую прядь волос, свесившуюся с плеча Фелисити, когда она наклонилась к нему. Девушка в испуге подалась назад, прежде чем поняла, что он хотел отвести ее волосы от пламени свечи. Морган уже не отпускал волос Фелисити, он как будто привязал ее к себе тонкой блестящей нитью, глядя, как нежный шелковистый локон скользит у него между пальцев.
Она снова приблизилась к нему. Его замерший взгляд оставался столь бесстрастным, что она опустила ресницы.
— Вы точно хотите, чтобы я это сделала?
— Точно.
— Вам будет больно.
— Не сомневаюсь.
Фелисити не могла с уверенностью утверждать, что сумеет сделать то, что от нее требовалось, тем более для Моргана и в такой обстановке. Она ощутила легкую дрожь, идущую откуда-то из глубины тела и постепенно усиливающуюся по мере приближения к конечностям, чтобы стать совсем невыносимой, достигнув пальцев. В довершение всех бед, она не сможет держать полы халата запахнутыми, наклонившись над Морганом, если ей придется действовать обеими руками.
— Попробуйте вспомнить, — посоветовал он негромким голосом, — какие чувства вы испытывали ко мне полчаса назад.
Наградив Моргана полным отвращения взглядом, она, затаив дыхание, выудила иголку с ниткой из бокала с коньяком.
Первый стежок был самым трудным. Фелисити удивилась тому, насколько неподатливой и упругой оказалась его кожа. Морган смотрел на нее немигающим взглядом, ничем не выдавая нестерпимой боли, пронзающей тело с каждым новым стежком. Заметив, что он опустил глаза и глядит теперь на распахнувшиеся полы ее халата, Фелисити поджала губы, но сейчас она уже ничего не могла поделать; оборвать нитку, завязав узел после последнего стежка, можно было только обеими руками.
Закончив работу, она отступила назад и выпрямилась. Из раны продолжала сочиться кровь. Положив иглу с ножницами на туалетный столик, девушка сделала из бинтов тампон и смочила его в коньяке. Не успела Фелисити приложить тампон к зашитому порезу, как в спальню с бадьей для купания вернулась Ашанти. Посмотрев на хозяйку невозмутимым взглядом, она вылила в эту бадью теплую воду, принесенную служанкой.
— Ванна готова, мадемуазель.
Возникла неловкая пауза. Держа в одной руке тампон, а другой стягивая полы халата, Фелисити переводила взгляд со служанки на мужчину, столь нагло обосновавшегося в ее спальне. Какой бы чистоплотной она ни была, она не могла раздеться и приняться за мытье в присутствии Моргана Маккормака.
Тот изучающе посмотрел на Фелисити, на мгновение задержав взгляд зеленых глаз на ее побледневшем лице, а потом на Ашанти, в неподвижной позе стоявшую наготове.
— Я подожду в соседней комнате, — бросил он и резким движением поднялся со стула.
Благодарность показалась Фелисити неуместной, и она старательно гнала ее прочь. Морган уже подошел к двери, когда она заметила, что все еще держит в руке моток бинтов.
— Подождите. Ваше плечо… Я сейчас его перевяжу.
— Позвольте мне, мадемуазель, — сказала Ашанти, проскользнув вперед.
— Да, наверное, так будет лучше. — Фелисити вспомнила, что Ашанти умела неплохо лечить болезни и раны.
Взяв из рук Моргана свечу, служанка поставила ее на комод. Затем, слегка дотронувшись до плеча полковника, она жестом указала ему на гостиную, где ярко горели свечи в только что зажженном канделябре. Он молча вышел в соседнюю комнату.
Глядя, как Ашанти отправилась следом за полковником, захватив моток льняной ткани и закрыв за собой дверь, Фелисити неожиданно для себя ощутила какое-то странное раздражение, чем-то похожее на ревность.
7
Фелисити не торопясь намылилась, хмуро глядя в одну точку на противоположной стене, покрытой побеленной штукатуркой. Теплая вода действовала на нее успокаивающе, казалась настоящим бальзамом для ушибов и кровоподтеков на теле. Она сейчас не замечала в себе никаких изменений, кроме этих болезненных напоминаний о том, что с ней недавно случилось. Она осталась тем же самым человеком. Охватившая ее внутренняя дрожь постепенно исчезла. Несмотря на усталость, Фелисити больше не чувствовала тревоги, теперь ей хотелось только спать.
Однако как бы она ни старалась делать вид, что ничего не произошло, в ее жизни случился крутой поворот. В соседней комнате находился полковник Морган Маккормак, человек, считавший ее виноватой и поэтому решивший, что он имеет на нее какие-то права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100