— Обожженный солнцем, розовощекий и вдобавок погруженный в мысли. Простите, юный Франсуа, но вы слишком хороши собой для молодого человека.
Обернувшись, Фелисити увидела капитана Бономма. Приняв оскорбленный вид, чтобы он не заметил тревоги на ее лице, она положила руку на эфес шпаги Валькура.
— Потом я стану другим, не сомневайтесь.
— Умоляю вас, оставьте шпагу. Я не собирался вас оскорблять, к тому же за последние два дня я слишком устал, чтобы сражаться с вами.
Проговорив это, Бономм окинул Фелисити проницательным взглядом, нисколько не уменьшившим ее опасения. Она давно обратила внимание, что он не однажды наблюдал за ней с тех пор, как начался шторм, и теперь постоянно мучилась вопросом, не посвятил ли его Валькур, все еще остававшийся в капитанской каюте, в свою тайну, или, может быть, он проговорился о ней в бреду. Фелисити отвела взгляд, устремив его на темно-синее море.
— Я не сомневаюсь, вы хороший фехтовальщик, мсье капитан. И вы, конечно, могли бы показать мне ваше искусство, если бы захотели.
Плечи капитана приподнялись в красноречивом галльском жесте, а в голосе прозвучала чуть заметная насмешка:
— Возможно, я был им когда-то, но с тех пор прошло много лет.
— И тем не менее вы командуете этими людьми. — Она кивком головы указала на расположившихся на палубе свободных от вахты матросов. Некоторые из них спали, другие — рыбачили, сплетали концы канатов или с сосредоточенным видом вырезали что-то из китовых зубов.
— Хотите, я расскажу вам, как я сделался буканьером, а вы, надеюсь, объясните, как оказались на борту «Ворона» и стали спутником Валькура Мюрата? Это не займет много времени. Будучи младшим сыном в семье, не рассчитывая получить в наследство ни единого су, я благодаря протекции стал королевским мушкетером. Оказавшись при дворе, я обратил внимание на молодую жену одного старого богатого аристократа и регулярно, с немалым удовольствием начал наставлять ему рога. Через положенный срок мой незаконный сын сделался его наследником. В конце концов он все-таки понял, что заставляет его жену радоваться жизни. Вместо того чтобы вызвать меня на поединок, в исходе которого он наверняка не сомневался, признав тем самым перед всем обществом свою мужскую несостоятельность, он раздобыл для меня письмо с печатью. Если вы знаете, такая бумажка позволяет задержать именем короля указанного в ней человека и бросить его в темницы Бастилии без всякой надежды на суд. Однако я не принадлежу к числу тех, кто стремится, чтобы о них навеки забыли, и вовсе не похож на какого-нибудь крота. Получив предупреждение от любовницы, я бежал из Парижа раньше, чем за мной явились жандармы. Вест-Индия показалась мне самым подходящим местом на свете. Однако, добравшись сюда, я высадился на эти песчаные берега без каких-либо средств к существованию.
— Очень романтичная история, — вставила реплику Фелисити.
Бономм бросил на нее быстрый взгляд.
— Действительно. Еще немного, и я закончу. В детстве я несколько лет подряд проводил лето в отцовском замке в Нормандии. Там я выходил в море вместе с рыбаками. Эти суровые люди научили меня навигационному вычислению и азам морского дела. Еще я встретился с человеком, который когда-то попал в плен к арабам и познакомился там с астролябией и секстаном. Иногда знание подобных вещей оказывается полезным. В общем, я стал пиратом.
Несмотря на то что рассказ показался Фелисити немного приглаженным и приукрашенным, он вполне мог оказаться правдивым, особенно если учесть то, с каким видом капитан излагал ей историю своей жизни.
— Итак, вы сделались главарем шайки беглых преступников, дезертиров из флотов и армий чуть ли не всей Европы. Потом в нее влились и те, кого уволили оттуда после того, как прекратилась война между Англией, Францией и Испанией. И тем не менее вы утверждаете, что они подчиняются вам не из страха, а из уважения к вашим познаниям в навигации?
— Если люди объединяются в общество, они должны жить по определенным правилам, иначе они будут постоянно грабить и убивать друг друга, мало надеясь на взаимопомощь и еще меньше на то, что они могут спокойно спать по ночам. Корсары действуют в этих водах уже более сотни лет, и законы, определяющие их поступки и поведение, сложились здесь согласно традиции. Хотите, я познакомлю вас с ними?
У Фелисити не оставалось другого выбора. В любом случае это казалось ей лучше, чем стоять на палубе одной, привлекая пристальные взгляды матросов. Она утвердительно кивнула.
— Отлично. Я перечислю вам условия договора, который подписывает любой, кто поднимается на борт «Ворона». Первое: каждый член команды имеет право голоса при обсуждении текущих дел, право на равную долю свежей провизии и крепких напитков, захваченных в любое время; он может пользоваться ими, за исключением случаев, когда ввиду их недостатка возникает необходимость голосования о сокращении рациона в интересах всего экипажа. Второе: каждый из команды в соответствии с судовой ролью может быть вызван на борт захваченной приза, поскольку он имеет право на дополнительную пару одежды сверх причитающейся ему доли. Виновный в обмане других членов экипажа на сумму, превышающую один доллар серебром, драгоценностями или деньгами, подлежит высадке на необитаемый остров. В случае совершения кражи одним из членов команды виновному отрезают нос и уши, после чего он должен быть высажен с судна в месте, где есть человеческое жилье, однако там, где ему неминуемо придется испытать трудности. Третье: во время плавания никто не имеет права играть в карты или в кости на деньги. Четвертое: огни и свечи должны быть погашены в восемь часов вечера. Если после этого у кого-либо возникнет желание выпить, он должен заниматься этим на верхней палубе. Пятое: все члены команды обязаны содержать пистолеты и сабли в чистоте и готовности к бою. Шестое: никаких женщин на борту. Если кто-либо из экипажа будет уличен в том, что взял в плавание переодетую женщину, его ждет смерть…
Фелисити невольно вздрогнула.
— Что в таком случае могут сделать с Ашанти, с моей чернокожей служанкой?
— Сейчас она считается пассажиркой, к тому же, как и вы, находящейся на иждивении Мюрата. А что будет потом, посмотрим. Кроме того, она ведь не переодета. Так на чем я остановился? Ах да, седьмое условие. Бегство с судна или покидание места боя наказывается смертью или высадкой на необитаемый остров. Восьмое: на борту запрещены драки. Все споры должны разрешаться на берегу с помощью шпаги и пистолета или того и другого. Девятое: никто не может призывать сменить образ жизни, за исключением случая, когда после раздела добычи доля каждого члена экипажа превысит тысячу фунтов товарами. Если кто-либо лишится на службе одной из конечностей или станет инвалидом, он получает из общей казны восемьсот долларов; в случае других увечий ему выдается меньшая сумма, размер которой зависит от их тяжести. Десятое: капитан и квартирмейстер получают по две доли с каждого захваченного приза; парусный мастер, боцман и пушкарь — полторы доли; прочие офицеры — одну с четвертью; матросы — одну. Эти несколько законов представляют собой своеобразный кодекс чести, впрочем, вам вряд ли придется им руководствоваться.
— Квартирмейстером, насколько мне известно, является Валькур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100